– Господа, всем добрый вечер и простите за опоздание! – входя, произнес Влад.

– Влад, ты, как всегда, пользуешься своими привилегиями! – вставая, произнес Константин, приветствуя друга.

– И благосклонностью женщин, – добавила Юлиана, целуя мужчину в щечку. – Присаживайся.

Как только Орлов сел на место почетного гостя, Альберт дал знак своим подопечным, чтобы они подносили блюда. На ужине все блюда подавались с рук, в обнос. Напитки наливались в определенной последовательности с учетом запросов гостей и подаваемых блюд. Когда ставились порционные блюда, Анна, Гуля, Ксения и официанты подходили к гостям с правой стороны и наливали напитки, заодно убирая использованные тарелки. Однако, подавая яства, они должны были подходить к каждому из присутствующих с левой стороны. Анне было тяжело запоминать все эти комбинации, и она два раза допустила ошибку, обслуживая гостей, что было отмечено недовольным взглядом Альберта.

Тем временем Константин встал со своего места и поднял торжественный тост:

– Господа, благодарю вас за то, что нашли время, которое для нас, бизнесменов, особенно ценно, и посетили наш дом. За вас!

Константин залпом осушил бокал, и следом за ним, чокаясь, стали выпивать гости, сопровождая свои тосты шутками, смехом, остротами. Ужин начал проходить в заряженной веселой атмосфере. Гости оживленно беседовали, разбившись на коалиции.

«Вот он какой – высший свет!» – Анна обвела взглядом присутствующих. В былые времена под словом «свет» подразумевалось интеллигентное, привилегированное и благовоспитанное общество, состоящее из людей, отличающихся ученостью, талантом, острым умом. А сейчас? Созерцание женщин, озабоченных брендовыми разговорами в сочетании с демонстрацией искусственных изменений внешности, и мужчин из лихих 90-х убеждало, что представление о свете сильно исказилось. Светский этикет тоже изменялся, в него были внесены корректировки. Если раньше в свете говорили обо всем, но ни во что не углублялись, то сейчас в разговорах спорили и о политике, и о религии.

– Влад, а как продвигается стройка вашей фермы? – спросила у Орлова Маша, подруга Юлианы.

Поднося очередной поднос с едой, Анна внимательней пригляделась к девушке. Эта была красивая, ухоженная блондинка с определенным объемом хирургического вмешательства, впрочем, как и Светлана, вторая подруга Юлианы – жгучая брюнетка, не менее эффектная, чем ее подруга. Муклы, увлечением которых была пластическая хирургия, имеющая целью не исправление дефектов внешности, а приобретение неестественных достоинств, не моргая следили за реакцией Орлова.

– Надеюсь, к осени все будет готово, – ответил Орлов.

– Влад, дорогой, мы будем ждать приглашения! – подхватила пожилая дама, сидящая напротив Маши.

– Елена Васильева, вы можете приезжать без приглашения. Мои двери всегда для вас открыты.

– Ах, Влад! Ты, как всегда, галантен!

– Кстати, о ферме – ты уже нанял работников? – поинтересовался Армен, друг Константина, солидный мужчина кавказской внешности лет сорока пяти.

– Почти собрал. Есть предложения?

– Да. У меня есть очень хорошие ребята. Они работали на ферме у Бори Аксенова.

– Ок! Давай их ко мне, я пообщаюсь.

– Кстати, Борю некоторые работники неплохо обворовывали на ферме, – заметил Константин.

– Не зря же у римлян даже была пословица: сколько в доме рабов, столько в доме врагов, – вступила в разговор Антонина, мать Юлианы.

– Это точно! Приходя домой, никогда не знаешь, найдешь ты шкатулку полной или пустой, – добавил кто-то из гостей.

Анне, впрочем, как и другой прислуге, стало некомфортно от этих разговоров, которые так или иначе были адресованы им.

Понимая, что гости не совсем корректно высказывают свои мысли в присутствии прислуги, Орлов обвел взглядом стоящих неподалеку девушек. Анне даже показалось, что взгляд его выражал сожаление, что разговор принял такой неприятный для них оборот.

– Кто знает, как обстоят дела с виноградниками в Шато? Хочу открыть там бизнес, – повел разговор в другое русло Орлов.

Присутствующие стали делиться опытом развития их бизнесов во Франции, давать ему дельные советы. Тем временем недремлющий батлер вновь дал команду прислуге разливать вино. Так уж случилось, что Анна доливала бокал Орлова. От сильного волнения девушка забыла все на свете, в том числе и самое главное правило, согласно которому нельзя было наливать в бокал через другой бокал. Все случилось так быстро, что Анна даже не поняла, как струйка вина потекла по пиджаку Влада, образуя состав преступления и его субъект, которого ожидал неминуемый приговор.

– Ой, простите, пожалуйста! – извинялась девушка, схватив салфетку и пытаясь оттереть пиджак.

– Влад, прости за оплошность. Мы все исправим, – заметив неприятный инцидент, начала Юлиана, быстро метнув на Анну недовольный взгляд.

«Хоть корзину собирай недовольных взглядов!» – подумала Анна и вновь сосредоточилась на пиджаке Орлова.

– Да все в порядке. Не смертельно, – стал успокаивать Анну Орлов, видя, как девушка от неловкости стала совсем пунцовой.

– Надо быть внимательней, – процедил Константин, рассерженный, что разговор был прерван.

– Анна, не трогайте пиджак салфеткой! Вы сделаете еще хуже, – жестко пресекла действия девушки Юлиана. – Отнесите лучше к Розе. Она все исправит.

Сидящие поблизости от Орлова гости, заметив переполох, сделали вид, что ничего не произошло, так как акцентировать внимание на такого рода инциденте было правилом плохого тона; другие, и вовсе ничего не заметив, продолжали вести между собой беседу.

– Пойду сниму пиджак. Он как раз нуждался в чистке, а вы пока продолжайте без меня, – с улыбкой сказал Орлов, пытаясь сгладить впечатление от случившегося.

Покинув зал вместе с Анной, Орлов последовал в уборную. Дойдя до уборной, он снял пиджак и передал его Анне.

– Простите еще раз! Так неловко получилось.

– Не извиняйтесь. Я же сказал – ничего страшного! Не расстраивайтесь, с каждым случается, – попытался утешить ее Влад, пристально взглянув в ее глаза.

– Спасибо! – поблагодарила его девушка. – Эта история с пиджаком еще долго будет наступать мне на пятки, – то ли ему вслед, то ли самой себе прокомментировала Анна, заставив Орлова обернуться и с удивлением взглянуть на девушку.

– Главное, чтобы пятки не сдавили, – обезоруживающе улыбнулся Орлов и зашел в уборную.

У Анны на миг перехватило дыхание от Орловского шарма. Она попыталась взять себя в руки и отправилась на поиски Розы.

Когда Роза увидела пиджак, она покосилась на Анну и ахнула.

– Ничего себе! Этот пиджак стоит как моя годовая зарплата! Как это ты так умудрилась?

– Ты не поверишь: не специально! – съязвила девушка, которую безумно раздражала Роза с ее покровительственными замашками.

– Что тут у вас происходит? Анна, почему вы не внизу? – неожиданно, как будто из-под земли, возникла строгая фигура Валентины.

– Она пролила на пиджак гостя вино. Буду поправлять ее ляп! – пробурчала Роза и скрылась за дверями своей коморки.

– Пролили что? – недоумевала Валентина, в голове которой даже не укладывалось указанное словосочетание.

Анна глубоко вздохнула, приказав держать себя в руках.

– Это вышло случайно.

– В таких делах не должно быть место случайностям!

– А что делать, если есть?

– Об этом вы подумаете, когда окажетесь на улице. Будем надеяться, что вам это спустят с рук. А теперь возвращайтесь на место, – приказала Валентина и, развернувшись на своих каблуках, отправилась на обход территории.

– А ты, как я вижу, успела отличиться аж два раза за сегодняшний день! – Анна и не заметила, как позади нее выросла фигура Виктории, державшей на руках спящую Лизу.

– О нет! Одни случай принадлежит тебе! – Анна уже начала терять терпение от всеобщего порицания.

Виктория улыбнулась своей фирменной ядовитой улыбкой.

– Тяжело же тебе здесь придется, Абашева!

Девушка хотела было ответить в грубой форме, но Виктория быстро шмыгнула мимо нее, не дав ей возможность отпарировать.

Ближе к полуночи гости, разбившись на лагеря по интересам, вышли в сад и расположились в беседках. Кто-то остался в доме, продолжая дискутировать на интересные темы, другие решили насладиться живописью, ну а большинство мужчин предпочли более мужское времяпрепровождение в виде игры в бильярд и покер.

Альберт направил Гулю и Ксению прислуживать на второй этаж. Анна осталась на первом этаже и вышла в сад вместе с остальными официантами. Девушка заметила, как Маша, Света и другие девушки продолжали кружить вокруг Орлова. Он шутил, рассказывал анекдоты, поддерживал общую беседу, но взгляд его оставался сухим по отношению к гламурным хищницам. Ореол недоступности и холодной отстраненности окружал Влада, не позволяя женщинам переходить грань. Они были похожи на мотыльков, бесконечно кружащих рядом с источником света, пытающихся подлететь к нему как можно ближе, чтобы только прикоснуться своими крыльями к раскаленной лампочке, а потом, обжигаясь, отлетать назад, чтобы, набравшись сил, вновь упрямо устремиться к свету, не видя прозрачной преграды.

Пару раз его взгляд останавливался на Анне, и он подбадривал ее своей мимолетной улыбкой. Но этого было достаточно, чтобы девушка, порхая, как мотылек, продолжила свою работу, не думая о том, что впереди ее ждет как минимум выговор.

Постепенно гости стали разъезжаться. Среди первых отбывающих был и Орлов. Вежливо попрощавшись с гостями и хозяевами вечера, он покинул дом Вадимовых, к большому огорчению мотыльков. Юлиана и Константин старались по максимуму уделить внимание всем присутствующим – провожали их до машин, любезно предлагали остаться на ночь. Воспользовавшись радушием хозяев, Света, Маша и Армен решили расположиться в заранее подготовленных гостевых комнатах.

Гуля взяла на себя заботу об Армене, который едва держался на ногах после выпитого алкоголя. Проводив его до дверей, девушка хотело было развернуться, но он схватил ее за руку и развернул к себе:

– А, нет! Кто меня разденет? – еле ворочая языком, спросил Армен.

Девушка растерялась: с одной стороны, она не могла позволить себе уйти так просто, оставив гостя одного, ведь он мог поднять шум; с другой стороны, она опасалась приставаний, что имело место в богатых домах – хозяева нередко домогались прислуги. Гуля знала об этом и постаралась обезопасить себя, предварительно приоткрыв дверь комнаты Армена, чтобы в случае необходимости ее могли услышать.

Кое-как девушка помогла мужчине дойти до кровати. Несмотря на свое дурманное состояние, мужчина кое-что еще соображал и не позволил девушке уйти так быстро:

– А кто меня разденет? – то ли спросил, то ли приказал Армен, продолжая удерживать Гулю.

По выражению лица Гули можно было только догадаться, какая буря возмущения поднялась в ее душе, но, закусив губу, девушка стала снимать с мужчины обувь. Видимо, этого ему показалось недостаточно.

– Штаны!

Гуля оглянулась и подумала: а не позвать ли ей кого-нибудь из стаффа? Однако не успела она обдумать свои дальнейшие действия, как Армен потянул ее за руку, и девушка чуть не плюхнулась на кровать.

– Что здесь происходит? – раздался в коридоре голос Антонины, матери Юлианы, заметившей столь недвусмысленное положение Гули.

Женщина замерла на пороге и с каким-то отвращением созерцала представшую перед ней картину.

– Простите, я хотела помочь господину… – попыталась оправдаться девушка.

– Свою порочную натуру держите при себе и не выпускайте ее наружу в этом доме! – высокомерно вздернув бровь, стала отчитывать девушку Антонина.

Приложив усилия, Гуля выскользнула из объятий Армена, который уже был в отключке, и выбежала из комнаты, не глядя на Антонину, которая так и вперила в нее свой орлиный взгляд.

Гуля бежала по коридору, не видя ничего вокруг. Слезы застилали ей глаза, и она не заметила, как в этот самый момент ей навстречу вышла Юлиана со своими подругами. Гуля зацепила Машу, и та едва не упала, вовремя ухватившись за руку Светы.

– Ой, простите!

– Смотри, куда бежишь! – злобно ответила Маша.

– Что за слезы? – холодно поинтересовалась Юлиана.

– Ударилась, – соврала Гуля.

– Мммм… ясно… Завтра поговорим. Идите вниз.

Как только Гуля скрылась, Маша и Света стали возмущаться:

– Надо же! Где это ты их раздобыла? Одна вещи портит, другая на лету сбивает, словно вертолет-истребитель.

– Не я. Мой батлер. На рынке труда.

– Видимо, рынок был не так уж хорош, – ухмыльнулась Маша и продолжила прерванный разговор.

На дворе стояла глубокая ночь. Пока утомившиеся гости отдыхали в своих временных владениях, еще более утомившаяся прислуга только приступила к уборке. Лишь далеко за полночь Альберт распустил всех отдыхать. Анна медленно брела к своей комнате с одним только желанием – оказаться в мягкой кровати. Она тяжело вздохнула, понимая, что отдых составит два-три часа, в лучшем случае четыре, если просто завалиться в кровать, без предшествующих сну процедур. Девушка зевнула и прибавила шаг настолько, насколько это было возможно в ее положении: ноги отекли, на пальцах появились мозоли от новой обуви, а голова шла кругом.