Элен Вольф - Стань единственной

— Нет. Все в порядке. Я просто испугалась за ребенка.

— Милая, как же ты меня напугала. — Он поднял ее ладонь и потерся об нее небритой щекой.

— Что со мной?

— Ты упала с лестницы. Я нашел тебя лежащей на полу. Просто чудо, что ты ничего себе не сломала!

— Хочу домой, — простонала Лиззи.

— Нет, малышка, ты побудешь здесь еще пару дней. Врачи хотят понаблюдать за тобой немного и сделать МРТ на всякий случай. Не волнуйся, скоро я тебя заберу.

Лиззи вздохнула и закрыла глаза. На самом деле она чувствовала себя плохо. Болела каждая клеточка тела.

«Глупая кривоногая курица! Как можно было быть такой неосторожной?»

Ей просто повезло.

— Сэм звонила.

Дэвид напрягся.

— Она сказала, что мы скоро увидимся. Она хочет навестить нас, Дэвид.

— Это хорошо, — произнес он.

— Она назвала тебя отличным парнем, — слабо улыбнулась Лиззи.

Дэвид погладил ее по руке и сказал:

— Я буду рад, если она вернется к тебе.

— Я поднималась наверх, когда телефон зазвонил снова. Я думала, это опять Сэм, развернулась на лестнице и... Упала. Прости меня, я такая дура!

— Все хорошо. Тебе нельзя волноваться.

— А что если Саманта передумала...

— Это звонила не Сэм. Это была Миа. Она себе места не находит. Кристина тоже.

— Мне жаль, что так вышло.

— Не думай об этом. — Дэвид поцеловал ее ладонь. — Главное, что с тобой все в порядке.

Она хотела что-то сказать, но в этот момент зазвонил его мобильный. Он выругался сквозь зубы и взял трубку.

— Да!

Дэвид послушал немного, а потом ответил:

— Томми, сейчас не время. Я...

Лиззи увидела, как его лицо в один миг посерело. Кажется, случилось что-то ужасное. Ей стало страшно.

— Что? — произнес он осевшим голосом. — Этого не может быть.

Ее муж кивнул и вышел из палаты. Она наблюдала, как он мечется за стеклянной стеной, и не могла понять, что происходит. Дэвид выглядел потрясенным. Слушая, он то и дело запускал руку себе в волосы, как обычно делал, когда злился или волновался. Закончив разговор, он не спешил вернуться к ней. Лиззи занервничала. Она хотела знать, что, черт возьми, случилось. Пока она размышляла, Дэвид набрал чей-то номер и начал что-то говорить, потирая переносицу. Эту его привычку она тоже знала. Да, она уже хорошо знала своего мужчину, чувствовала его эмоции, ощущала кожей все его перепады настроения. Это хорошо. Но не в данный момент. В данный момент все было плохо.

Лиззи откинулась на подушку и стала ждать. Ожидание затянулось на целую вечность.

***

Дэвид разговаривал с женой, когда его мобильник зазвонил. В пятидесятый раз за день. Сестра с матерью звонили ему чуть ли не через каждые полчаса, переживая за Лиззи. Он еле сдерживался, чтобы не послать их куда подальше. На этот раз номер был незнакомый.

— Да!

— Дэвид? Это Грей. У меня плохие новости.

— Томми, сейчас не время... — начал он.

— Не клади трубку, мать твою, — прорычал его друг. — Потому что я в полиции, и это мое гребаное право на один звонок!

Дэвид заткнулся.

— Элис мертва. Меня обвиняют в ее убийстве.

— Что? Этого не может быть.

Перед глазами промелькнули картинки с воспоминаниями об их последней встрече несколько недель назад. Это какая-то шутка. Сейчас он проснется, и все встанет на свои места.

— Еще как может.

Дэвид кивнул Лиззи, взволнованно следившей за его разговором, и быстро вышел.

— А ты здесь при чем? — спросил он Грея.

— Я был последним, кто видел ее в пятницу. Ее убили той же ночью.

— Черт!

— Сандерс, мать твою, вытащи меня отсюда!

— Я свяжусь с юристами. Держись, Томми, обещаю, скоро ты будешь на свободе, — он нервно взъерошил волосы, пытаясь осознать происходящее.

На заднем фоне послышался чей-то голос.

— Пошли на хрен, ублюдки! — рявкнул Томми. — Мне нужно еще немного вре...

Связь прервалась.

— Твою ж мать!

Дэвид набрал номер своего адвоката. Пока он говорил, в голове творился полный хаос. Лиззи больна, Элис мертва, друг арестован. Не день, а какой-то ужас! Если случится еще что-нибудь, например, потоп или землетрясение, он уже ничему не удивится. Нужно было срочно спасать Томми.

Дэвид представил завтрашние заголовки и мысленно ужаснулся. Это будет просто ад! Плевать. Куда важнее то, что кто-то убил Элис, а Грею грозит тюрьма.

Адвокат его не обрадовал ничем. Ночное время суток означало, что его заму придется просидеть там как минимум до утра, прежде чем появится возможность вытащить его хотя бы под залог.

Дэвид закончил разговор, но не смог вернуться к жене. Мысли об Элис не давали покоя. Элис Бенсон больше нет в живых. Как такое возможно? Он помнил ее глаза, ее губы, ее волосы. Неужели это все мертво? Ему стало плохо. Желудок скрутило, и Дэвид побрел к дивану, стоящему в другом конце коридора, стараясь не смотреть в сторону палаты, где лежит Лиззи. Сейчас он просто не мог видеть ее пытливый взгляд. Что он ей скажет? «Извини, дорогая, но кто-то убил мою помощницу, и полиция считает, что это сделал Томас Грей. Да, кстати, она была моей любовницей».

Нет, такие потрясения ей сейчас ни к чему.

Сев на диван, Дэвид опустил голову и сцепил руки на затылке. В голове мелькали образы Элис. Он почти слышал ее голос, ее смех, ее стоны во время секса. Дэвид вспомнил ее первый рабочий день. Пощечину, которую она ему залепила. Ее слезы во время последней встречи. Она больше никогда не будет смеяться или плакать, не закричит, не ударит его по лицу. В данный момент он бы согласился на двести пощечин, лишь бы Элис была жива. Она была такой молодой, красивой, жизнерадостной. Так не должно быть.

Дэвид закрыл лицо руками и застонал.

— Прошу прощения, вам нехорошо? — раздался женский голос над его ухом.

Он поднял глаза и увидел перед собой молодую симпатичную медсестру.

— Нет, со мной все в порядке.

Она посмотрела на него с сомнением и покачала головой.

— Может быть, вам нужна помощь? Я могу позвать врача.

— Я в порядке! — прорычал он. — Мне не нужна помощь!

Девушка постояла еще несколько секунд, потом пожала плечами и ушла. Дэвид смотрел ей вслед и хотел застрелиться. Потому что член в его штанах снова стоял.

Мужчина вышел из дома и подобрал с крыльца газету. Бегло просмотрев криминальные сводки, он разозлился. Опять ничего! Они что там совсем идиоты все? Что еще надо было сделать, чтобы о нем написали?

Он уже собирался выбросить эту ненужную кипу бумаги, как вдруг заголовок на первой странице привлек его внимание. «Секретарь Дэвида Сандерса найдена мертвой». Мужчина просиял. Он попал в яблочко! Жертва оказалась секретарем известного миллиардера. Мистер Бэйл будет доволен. Наконец-то они прославятся.

Он торопливо вошел в дом и закрыл дверь на замок. Усевшись за стол, раскрыл разворот и начал читать. С каждым прочитанным предложением он мрачнел все больше и больше. Пока не впал в ярость.

Как такое возможно?! Всю работу проделал он! Он, а не какой-то Томас Грей, которому досталась вся слава!

Газета разлетелась в клочья в его руках. Это не справедливо! Он так старался! Это его заслуга!

«Ты ни на что не годен, Олли! Ты даже ногти свои не можешь вычистить, как следует! Посмотри на себя! Ты безмозглый тупица!»

Он закрыл уши двумя руками, чтобы не слышать голос матери, но она не затыкалась.

«Ты ничтожество! Из тебя не выйдет ничего путного! НИЧТОЖЕСТВО!»

— Заткнись! Заткнись!

Кружка с кофе врезалась стену и разлетелась на осколки, оставив после себя коричневое пятно.

— Закрой свой рот!

Нужно свистеть. Сейчас же! Трясущиеся губы не хотели складываться трубочкой, и изо рта ничего не выходило, кроме какого-то сиплого звука.

«Как я могла родить такого бесполезного ублюдка? Ты не мой сын! Тебя подменили!»

Он закричал.

«Успокойся, — сказал Мистер Бэйл, — ты сделаешь это снова». Мужчина прекратил кричать и попытался сделать глубокий вдох. «Они просто ошиблись. Но когда ты сделаешь это снова, они поймут, что были дураками».

— Да, да. Они ошиблись. Они дураки. Все дураки!

«Тебе нужно подготовиться. Скоро ты сделаешь это снова и получишь двойную награду».

— Да, — сказал он, успокаиваясь. — Да.

Он получит двойную награду, потому что Мистер Бэйл никогда не врет. Мистер Бэйл единственный, кто заботится о нем. И он сделает это для него. Для них обоих.

***

— Мать вашу, уберите это, меня сейчас стошнит!

Томас Грей не шутил. При виде фотографий обезглавленного тела Элис содержимое его желудка подкатило к горлу. Боже, какой-то маньяк отрезал ей голову, и полиция считает, что это его рук дело. Он сцепил зубы, чтобы не застонать.

— Смотри сюда, когда я с тобой разговариваю, Грей! — заорал МакКуин.

— Пошел ты, — процедил Том.

Его допрашивали уже в третий раз, и его это все достало. Дэвид ничего не мог сделать, потому что судья отказался выпускать его под залог. Дело было слишком громким, и все хотели его крови. И он еще принципиально отказался от адвоката, потому что сам имел диплом юриста. Вот кретин! Он тогда еще не представлял, в какое дерьмо вляпался, а теперь отступать уже поздно.

— Мы знаем, что это ты, Грей. У нас есть показания Александры Фостер и еще пяти людей, которые видели тебя в баре с Элис Бенсон. А потом видели, как ты сажаешь ее в свою машину и увозишь.

— И что из этого? Я и не отрицаю, что виделся с ней! Я уже сказал, что подвез ее, а потом поехал домой.

Господи, когда же этот придурок от него отстанет? Он уж думал, что нет никого с характером хуже, чем у Сэм, но этот экземпляр был в тысячу раз хлеще. Сэм. Где она сейчас? Знает ли, что его обвиняют в убийстве? Считает ли, что он виновен? Том представил ее синие глаза, смотрящие с ненавистью и отвращением, и содрогнулся. Почему это казалось таким важным?

— Где ты был в ночь на двадцать шестое июля? — снова завел свою пластинку детектив.

— МакКуин, ты глухой? Я уже говорил, что был дома!

— Кто может это подтвердить?

— Никто.

«Сэм может. Но ее нет». И Том не знал, где ее искать. И слава Богу. Почему-то ему не хотелось, чтобы полиция ее допрашивала.

— Правильно, Грей, никто. Даже записи видеонаблюдения в твоем доме были стерты именно в этот день. Не находишь странным?

Том не находил. В тот день он привез Сэм, больную и несчастную. Он занес ее на руках, и люди Сандерса позаботились о том, чтобы никаких записей не осталось. Охренеть как смешно!

— Зачем ты убил ее?

— Я никого не убивал, — устало произнес он.

— Где молоток, которым ты ее ударил?

«Молоток? Какой еще, мать его, молоток? Ей же отрезали голову!» Желудок снова скрутился в узел. При мысли о том, что Элис били молотком, голова закружилась.

— Я никого не убивал, — повторил Грей.

— Мы знаем о твоем детстве, Грей. Ты вырос в приюте, где твоя мамочка оставила тебя, когда тебе было три года. Поэтому ты ненавидишь женщин? — МакКуин повысил голос. — Элис была похожа на твою мамочку? Поэтому ты ее убил?

— Пошел в задницу, детектив.

Гребаный сукин сын уже успел покопаться в его прошлом. Отличная новость! Том даже не знал, что в приют его привела мать. Потому что он ее не помнил. Совсем. А теперь, благодаря этому идиоту, будет думать о том, кто эта женщина, и почему она его бросила.

— Ты ударил ее по голове молотком, а потом задушил! Но тебе этого было мало! — продолжал МакКуин. — Ты решил, что будет весело отрезать ей голову, написав на лбу «шлюха», и положить в подарочную коробку прямо возле тела! Ты думал, это смешно?! Думал, всем понравятся розовые ленты и подарочная упаковка?!

Грея, наконец, стошнило. Он почувствовал себя трухлявым мешком, вывернутым наизнанку, но ему стало легче.

Детектив брезгливо поморщился и начал собирать снимки в папку. Том попытался отдышаться. Гребаный ад. Он прокручивал в мыслях только что услышанный порядок действий снова и снова — ударил молотком, задушил, отрезал голову, написал на лбу слово «шлюха», упаковал. Господи, да кто ж способен на такое?

Он вспомнил, как целовал ее в тот последний для нее вечер. Если бы он только знал, что через несколько часов она будет мертва! Прекрасная молодая девушка, которую он когда-то ассоциировал с черной пантерой, мертва.