Мария Абдулова - Стань моей Верой

— Почему именно я?

Мужчина откинулся на спинку стула и недоуменно приподнял бровь, прибавив в жест немного иронии.

— Точнее… — Вера нахмурилась, собираясь с мыслями. — Зачем тебе такие отношения? Ты ведь говорил, что не извращенец, сексуальных наклонностей к садо-мазо и прочих маразмов не имеешь. Или всё-таки…?

— Нет, — усмехнулся Константин. — Придерживаюсь более к традиционной форме сексуальных отношений. И да, — он широко улыбнулся, и она успела уловить смешинки в серых глазах, которые на солнце становились необычайно яркими. — Опережаю твой вопрос. К мужчинам меня тоже не тянет.

— Это я уже поняла, — пробормотала Кузнецова себе под нос и нахмурившись ещё сильнее. — Так, зачем тебе эта сделка? С тобой любая готова, только пальцами щёлкни.

— Не думаю, что любая, но всё равно мне такая не нужна. Я тебе это уже говорил.

Мужчина не спеша отпил кофе и вновь стал тем, которого она видела несколько минут назад. Подавляющая сила вернулась, смешинки спрятались, и на губах пропала улыбка.

— Моя фирма заключает контракт, который поможет нам выйти на международную арену. Контракт заключается со швейцарской фирмой, руководитель которой буквально повёрнут на семейных ценностях.

— Не поняла? — растеряно переспросила Вера, на несколько секунд растеряв внешнее спокойствие. — Семейные ценности?

— Да, — кивнул Константин, встречаясь с её непонимающим взглядом. — Тим Крахт считает, что самое главное в жизни любого мужчины это жена, дети, любовь, доверие и прочее. У него у самого уже пять детей и трое внуков.

— А ты, значит, в любовь не веришь?

— Скорее нет, чем да, — без раздумываний ответил Орлов и, дождавшись её утвердительного кивка, продолжил, изредка прерываясь на еду. — За этот контракт борются ещё несколько фирм и Крахт при последней нашей встречи тактично намекнул, что у меня шансов будет больше, если рядом со мной будет присутствовать женщина.

— И ты всего лишь для этого…? — ещё больше растерялась женщина и даже руками развела.

— Я люблю делать работу качественно. По возможности совмещаю пользу и удовольствие. Абы кто на эту роль не потянул бы. Безмозглых барышень повидал уже достаточно, да и с уверенностью могу сказать, что после завершения сделки, они захотели бы продолжения. Мне этого не нужно.

— А если не безмозглых дурочек?

— То случилось бы то же самое. И умные барышни в моей жизни побывали. Но они даже расчётливее первых.

— А я значит не рыба ни мясо раз твой выбор пал на меня?

— Ты, вообще, ни к одной категории не относишься, — "осчастливил" её Орлов и прошёлся по её телу взглядом. — На обычную продажную шл***у ты не походишь. Точнее вообще далеко от этого. Но и расчётливой су***й тебя тоже не назовёшь.

— Я же говорю не рыба ни мясо, — невесело, усмехнулась Вера.

Константин подался вперёд, устроив локти на поверхности стола и продолжая смотреть ей в глаза.

— Ты зарабатываешь на жизнь сама. Дочь растишь тоже сама. Не знаю причин, которые заставили тебя стать стриптизёршей, но уважение ты заслуживаешь.

— Почему? — спокойно потребовала подробностей женщина, чувствуя, как сердце грохочет в груди.

— Тебя я увидел случайно…

— Случайностей не бывает, — резко перебила его Кузнецова.

— ….когда приехал к Марату по одному делу, — продолжил, как ни в чём не бывало мужчина. — Ты уже ушла со сцены, и я понял, что именно ты нужна для такой сделки.

— Почему? — как попугайчик повторила она.

— Ты — из тех женщин, кто привык тащить всё на себе, не засматриваясь на других и не живя по кем-то продуманной системе. Через месяц ты спокойно уйдёшь и заживёшь так, как считаешь нужным, забыв, что было до этого. Мне стало просто говоря интересно.

— Поэтому ты досье собрал? — уже мало, что соображая от его слов, проговорила Вера.

— Да, — кивнул Константин. — Понял, что деньги тебе сейчас лишними не будут. Дочь уже взрослеет. Расходов всё больше, а зарплата у тебя не очень-то и высокая. Да, и ко всему прочему я тебя хочу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- И про лагерь тоже ты…? — осевшим голосом, спросила она, окончательно потерявшись под его невидимым давлением и прямолинейностью.

— Я, — снова кивнул Орлов. — Почему-то думал, что так будет лучше и для тебя, и для твоей дочери. Спасибо за завтрак.

Он поднялся и спокойно вышел из столовой, оставляя её одну.

Прижав ладони к пылающим щекам, она попыталась вздохнуть, но получалось не очень успешно. Ей было… не понятно… Вообще не понятна ситуация, в которую её загнал Константин Андреевич Орлов.

— Я позвоню днём, если снова придётся задержаться.

Мужчина заглянул в столовую, на ходу надевая пиджак и Вера только сейчас почему-то заметила, как чёрная рубашка оттеняет его глаза. Не голубая, не синяя или розовая, а чёрная. На ком-то другом чёрный костюм и такого же цвета сорочка выглядели бы не правильно, а на нём… На нём смотрелось шикарно и по-мужски.

— На этот раз к телефону подойдёшь?

Она кивнула и молча встала, проследовала за ним в прихожую. Сама не совсем понимала зачем, но так было нужно.

— Удачного дня, — машинально и скупо попрощалась Вера, прислонившись плечом к стене.

Константин обернулся и, посмотрев, несколько секунд ей в глаза вышел, захлопнув за собой дверь. Она вернулась обратно в столовую и чтобы себя чем-нибудь занять, принялась убирать со стола.

Она совершенно не знала, как относиться к этой ситуации. Вот, она и получила ответы на вопросы, которые так желала узнать. Легче ли ей стало? Ни капли. Облегчения внутри не было. Тяжесть с двойной силой обрушилось ей на плечи.

А если он соврал?

Вера даже остановилась на полпути к кухне, с тарелками, зажатыми в руках. Это ведь вполне могло быть! Сказал то, что посчитал нужным и… Да, нет… Это же Орлов. Они ещё вчера об откровенности договорились!

"Ну, и что, что это Орлов?" — спросила сама себя женщина и подошла к мойке.

Не Господь Бог, же, что бы ему безоговорочно доверять! Это же просто… глупо и не правильно!

Фирма, контракт, Швейцария…

Это было для неё далеко. Заоблачно даже. Из другой жизни. А ведь он так легко и спокойно об этом говорил, словно это плёвое дело, и вообще не понятно, чего это она так разволновалась!

Действительно… С чего? Другая на её бы месте только попискивала от счастья, внезапно свалившегося на голову и молчала в тряпочку. И Кузнецовой следовало бы сделать точно так же, только не получалось. Точнее Вера даже не пробовала. И скорее всего, даже пробовать не будет. Да и чего себя мыслями изводить? Ведь Константин сказал, что работает качественно, совмещая приятное с полезным! Мужчина просто решил подыграть сбрендившему партнёру, сам сомневаясь, что любовь существует. Честно говоря, она тоже не до конца была в этом уверена, так что, с господином Орловым в этом вопросе была солидарна, а вот с остальным…

Упершись руками в барную стойку, разделявшую кухню и столовую, безучастно уставилась на заливаемое солнце помещение и прокрутила в голове его слова: "…что у меня шансов будет больше, если рядом со мной будет присутствовать женщина…"

Больше шансов? Всё равно верилось плохо. Или это просто она не смыслит ничего в бизнесе, их порядка и устоях? Да, и откуда ей это знать?

Всегда в важных делах возле мужчины находилась женщина. Политиков и прочих влиятельных личностей общество выбирает, сначала смотря на его окружение, а уже потом делает соответствующие выводы. Видимо, и у олигархов так же.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потёрла лицо, стараясь прогнать непонятно откуда взявшуюся усталость.

Константин говорил, не отводя с её глаз взгляда. Не утаивая и говоря прямолинейно. От его слов иногда кожа покрывалась мурашками.

"…понял, что деньги тебе сейчас лишними не будут. Дочь уже взрослеет. Расходов всё больше, а зарплата у тебя не очень-то и высокая. Да, и ко всему прочему я тебя хочу…"

Вере почему-то казалось, что это было больше похоже на жалость, чем на желание. Благотворительность, которая затуманила ему разум. А допустить хоть на секунду мысль, что он её хочет, было нельзя. Совсем нельзя! Ну, какое к черту желание? Складывалось такое впечатление, что он просто не видел, кому это говорит. Бред! В его жизни, наверное, столько барышень с ногами от затылка, что и подумать страшно. Да, какое "наверное"!? Ведь так оно и есть!

— Чтоб тебе икалось, Орлов! — в сердцах бросила в тишину квартиры Вера.

Он начал волновать её гораздо больше, чем это было несколько дней назад. Особенно после разговора. Подсознательно ожидала совсем других объяснений, а он выдал… Получается, она только прикрытием получается холостой жизни? Ну, и конечно же, "полезное и приятное" в одном флаконе.

Глубоко вздохнув, женщина встряхнулась и решила не останавливаться на достигнутом. Посуда была вымыта слишком быстро, а занять себя была нечем.

Прошлась по гостиной, старательно увиливая от мыслей о случившемся утром. Подошла к полкам с книгами, уже начал читать корешок с названием, как краем глаза заметила… пыль! Даже опешила на мгновенье. Но как? Ведь есть домработница и здесь такого не может быть.

Сама не зная зачем, обошла всю квартиру, замечая, что и где нужно исправить. Мыла полы и стирала пыль машинально, чтобы не допустить в разум запретного, так было легче. Женское "Я" внутри ликовало от произносимых Константином слов, а это было не правильно. Так не должно было быть, и подсознательно Вера убегала от этого. Всегда проще напридумывать себе чего-то большее, чем взглянуть трезвым взглядом на всё, что происходит вокруг. Возвращалась та самая, хорошо знакомая глыба льда, спокойно отогнавшая от себя всё, что считало не нужным. Позволившая себе на несколько мгновений погрузиться в эмоции, Вера даже обрадовалась возникшему состоянию. Глыба так же спокойно ответила на звонок Орлова. Он снова будет поздно. Равнодушно провела весь оставшийся день и в таком же состоянии уснула, вновь запретив лишние раздумья перед сном.

Ей нужно было проснуться сразу, как только она услышала шаги за дверью, но вязкий сон не желал отпускать её просто так. Сашка снова металась в сильных мужских руках и пыталась вырваться. Заплаканными глазами осматривала внешность и глухо кричала в грязную ладонь, зажимающую ей рот. Одежда уже была порвана, и один из них приступил к изучению молодого девического тела. Мужские пальцы притронулись к обнажённой груди и с силой сжали, заставляя выгнуться от боли и отвращения. Девочка зажмурила глаза, уже понимая, что ничего не спасёт и эти трое не остановятся…

Резко сев на постели, Вера прижала ладони к лицу, сдерживая рвущиеся наружу слёзы и тошноту. Сердце бешено билось в груди, пульс грохотал в висках, в мыслях — то же место возле забора и трое отморозков, руки которых она ощущала на себе до сих пор. Только её место заняла Сашка. Теперь она погибала в темноте.

Она всегда боялась до дрожи в ногах, что дочери придётся испытать всю грязь изнасилования. Липкие пальцы, сумасшедшие взгляды мерзавцев, которые коверкали жизни многих девушек, отправляя их в могилу или в дурдом.

Как бы не было больно и хреново, но Вера смогла рассказать, что с ней произошло и почему Сашка носила отчество дедушки. Говорила тогда тихо, спокойно, не позволяя себе лишнего движения. Дочь слушала, не перебивая, даже, казалось, не моргая, только потом крепко прижалась к ней и заплакала.

Запустив пальцы в волосы, женщина выдохнула. Поднялась с кровати и чуть пошатываясь, вышла из спальни. Дойдя до ванны и ополоснув лицо холодной водой, взглянула в зеркало, сжав края раковины.

Выглядела она… не очень, мягко говоря. Словно не спала неделю.

Пригладила волосы, отошла от зеркала, всё ещё ощущая бешеный грохот в груди.

Она нашла его в гостиной. Вера сама не понимала, зачем пошла туда, но когда увидела Орлова полусидящим — полулежащим на диване, то замерла на пороге. Остановилась, удивлённая видом спящего мужчины.

Спящего…

Напрашивался вопрос: "Почему он спит здесь?" Бросила взгляд на часы. Полшестого утра.

— Ты чего там замерла?

Женщина вздрогнула и схватилась за косяк. Чувствовала, как серый взгляд прошёлся по её телу, и пошевелиться не могла. Только пальцы сильней сжимала и дышала через раз.

— Я думала, ты спишь.

Константин усмехнулся и поднялся на ноги. На ходу стаскивая галстук, подошёл к ней.

— Планирую через несколько минут этим и заняться. Ты покормишь меня вечером?