– Может, и мне бахнуть? – Стэн покрутил пиалу с соусом в руке. – Может, и обо мне кто-нибудь позаботится? – Он поставил гуакамоле на место и посмотрел на меня: – Правда, у меня вряд ли появится такой милый румянец на лице.

– Даже если появится, мы этого не увидим из-за щетины, – решила пошутить я. Благодарности за комплимент отложим, во мне сегодня и так слишком много милого, вот и румянец добавился.

– Майкл, – Бекки приняла эстафету, – расскажи про какой-нибудь сложный случай. Ты ведь хирург, наверное, часто сталкиваешься с трудностями.

– С твоим опытом в сериалах ты и так все знаешь, – прокомментировала Анна.

– Пятнадцать сезонов «Скорой помощи», одиннадцать «Анатомии страсти», девять «Клиники» – да я сама лечить могу! – воскликнула Бекки.

– В «Анатомии страсти» больше страсти, чем анатомии, – не удержалась я, хотя сериалами на медицинскую тематику особо не увлекалась.

– Ты думаешь? – Майкл странно на меня посмотрел, заставляя смущенно пожать плечами и отвернуться к костру. И почему в диалоге с любым другим человеком я не тушуюсь и даже вставляю остроумные реплики, сейчас же выражение: язык к нёбу прилип – стопроцентно подходило мне. Заметил ли он, что только на его вопросы я отвечаю коротко и односложно? Не знаю, но готова поклясться, что это не специально, так уж само выходит.

– Позавчера в реанимацию поступила новорожденная девочка с пороком сердца. Она весила всего девятьсот граммов и ей нужно было экстренно делать операцию, – он говорил негромко, спокойно, просто рассказывал о своих буднях. – То есть, нам нужно было остановить ей сердце, вскрыть грудную клетку и закрыть зондом отверстие в предсердии, чтобы у малышки наладилось кровообращение.

Я не смотрела на Майкла, болезненно вглядываясь в огонь, но ловила каждое его слово, и не только я. За столом стало необычайно тихо.

– Это было очень сложно. И опасно. – Майкл улыбнулся и осмотрел свою притихшую публику. – Вот такая анатомия страсти.

– М-да, – Стэн, достав сигарету, прикурил. – А я еще вчера думал, что у меня тяжелая работа. – Он, затянувшись, нахмурился, затем воскликнул: – И выключите эту похоронную музыку! Сейчас бы марихуаны и послушать Рэя Чарльза.

– У меня есть коллекция грампластинок Рэя Чарльза.

Я заметила, как оживился Стэн.

– Как вернемся в город обязательно загляну тебе в гости.

– Они здесь, – Майкл кивнул в сторону, – в Хэмптонсе.

– Черт возьми! – Стэн стукнул себя по коленке. – У нас ведь вечеринка! Предлагаю, рвануть к Майклу! А бассейн подогревается?

– Да, – коротко бросил Майкл. По его лицу вообще было сложно определить, как он относится к гостям. Изрядно выпившим, прошу заметить. Но сами гости одобрительно зашумели, а Бекки и Анна тут же рванули за купальниками.

– А марихуаны случайно нет? – с напускной серьезностью поинтересовался Стэн.

– Марихуаны нет.

– Значит, нужно взять побольше пива

Я сидела в шезлонге, закутавшись в плед, – вечерами океанский бриз был уже не столь ласков, – и молча следила за диалогом, обдумывая предложение и ища соломинку, за которую ухватиться.

– А я, пожалуй, останусь, – а вот и спасательный круг для утопающего, – завтра у меня насыщенный вечер. – Ева поднялась, бросив хитрый взгляд на меня, – да, место девичника осталось тайной даже для виновницы торжества. – Надо морально подготовиться.

– Тогда и я останусь, – тут же отозвался Крис, привлекая невесту в свои объятия.

– Не надо, поезжай, – она легко поцеловала его. – Повеселись там. – Затем обратилась ко мне: – Кэрри, а ты чего сидишь?

– Я, наверное, тоже не поеду. – Сбросив плед с плеч, я встала. – У меня завтра ответственный вечер. – Две пары глаз тут же повернулись ко мне: Майкл и Стэн молчали, не пытались уговорить меня, но либо три бокала «Пино Нуар» и пол бутылки пива опьянили меня до галлюцинаций, либо оба мужчины хотели, чтобы я составила им компанию на остаток ночи. Хм… Даже не знаю, комплимент ли это.

– Веселитесь, – я похлопала Стэна по плечу и пошла к дому.

– Мне кажется, нужно еще пиво, – донеслось до меня.

– Я принесу, – а вот этот голос точно принадлежал Майклу.

На кухне было темно, не считая тоненькой полоски света над рабочей зоной. Я налила себе стакан воды, но не успела сделать и глотка, как оказалась не одна. Как странно, мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто нарушил мое уединение. Присутствие Майкла отдавалось нервным покалыванием по всему телу, а еще от него пахло чистотой. Не парфюмом или средством для бритья, а именно чистыми, заботливо выглаженными вещами.

Он взял из холодильника три упаковки пива – я же пила воду, делая вид, что это очень увлекательный процесс. Майкл остановился у меня за спиной – я всё еще пила.

– Точно не хочешь поехать?

– Нет, не люблю блюз, – мой голос звучал расслабленно и беззаботно, удивительно.

– Не обязательно слушать блюз, ты можешь просто купаться.

– Боюсь, у меня не осталось купальника, который не слетает от одного твоего взгляда. А травмировать психику перспективного кардиохирурга я позволить себе не могу. Страна мне этого не простит.

Майкл так резко развернул меня к себе и смотрел так серьезно, что мне не составило труда поставить себе «F» за попытку пошутить. Он оперся руками о столешницу – не рядом с моими бедрами, но близко – и наклонился, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Кэрри, извини, что обидел тебя. Тогда я сказал много лишнего, мне не следовало. Прости меня.

– Да я уже забыла. – Его прямота застала врасплох, поэтому ничего лучшего, как солгать, избегая его близости, мною придумано не было.

– Тогда почему ты избегаешь меня?

– Не правда, – я замерла, не принимая больше попыток высвободиться. Майкл скептически улыбнулся, не веря ни единому моему слову. Умею ли я врать? Мне кажется, что да. – Может, ты мне не нравишься! – Гордо вздернутый подбородок, уверенность во взгляде – боже, да я прирожденная актриса!

Майкл выпрямился, становясь еще ближе, нависая надо мной, (и где же мои шпильки?..) заставляя инстинктивно поднимать лицо ему навстречу.

– А ты мне нравишься. Ты изменилась, я не узнал тебя сначала. – Он склонился надо мной, практически касаясь губ. – Ты очень красивая, Кэрри.

Я сглотнула – его откровенность обескураживала. И глаза, поразительные, серо-зеленые, никогда не видела таких.

– Майк, ты пиво нашел? – Стэн вовремя появился, давая мне тем самым возможность взять передышку. Майкл чуть отстранился, и я воспользовалась его замешательством: нырнула ему под руку и, изобразив абсолютное спокойствие, выплыла из кухни.

Глава 3. Девичники бывают разные: синие, синие, синие

Через полчаса мы с Евой остались в особняке вдвоем. Народ рванул к Майклу, а нам осталась грязная посуда. Но главное правило – не унывать – работает даже в отношении уборки, и пусть мы ей занялись в час ночи. Быстро запихнув тарелки и бокалы в посудомоечную машину, мы сварили какао и удобно устроились в их с Крисом спальне – пижамная вечеринка на двоих.

– Так почему ты не поехала? – Я еще рта не открыла, а Ева уже на корню обрубила: – Только не говори: чтобы помочь мне с уборкой. Ты терпеть не можешь убираться.

Ладно. Скажу правду. Почти правду.

– Зачем? – равнодушно пожав плечами, я зевнула. – Два мальчика хорошо делятся на двух девочек. Крис не в счет, конечно.

– Вряд ли у Бекки что-то получится с Майклом. Мне кажется, его интересуешь ты.

– Кого? – натурально удивилась я. – Майкла?!


А ты мне нравишься.

Ты очень красивая…


В голове некстати всплыли его слова, но принять их даже мысленно было сложно, не то что озвучить вслух, поэтому я, отрицательно качнув головой, сказала:

– Тебе показалось.

– А то, как он провожает тебя глазами, мне тоже показалось? – Ева улыбалась и выглядела жутко довольной, словно собиралась поженить нас.

– Да твой Майкл…

«Заткнись, Кэрри!» – ментальный пинок еще никому не вредил! Я ведь не рассказывала Еве про нашу стычку на ее восемнадцатилетие. Она любит Майкла, он ей как брат. Черт! Да он уже ей брат! А заставлять выбирать между нами, принимать чью-то сторону – мне не хотелось.

– Что Майкл? – Ева, видимо, не собиралась пропускать мои слова мимо ушей.

– Да так, ерунда.

– Кэр-ри, – настойчиво протянула она, похлопав рукой по кровати. – Выкладывай, что между вами произошло.

Я секунду помялась и присела рядом, закусывая губу: это было так давно, над этим можно просто посмеяться.

– Помнишь твое восемнадцатилетие? – Ева кивнула. – Я тогда немного навязчиво вела себя по отношению к Майклу.

Мы замерли, потом одновременно расхохотались: навязчиво – это мягко сказано. Я откровенно клеилась к взрослому парню.

– В общем, я подслушала его разговор с другом. Майкл сказал, что я легкомысленная девица, на которую и смотреть не хочется.

– Он правда так сказал? – Ева была изумлена: она всегда говорила, что Майкл не способен вот так запросто обидеть человека, поэтому я беззлобно махнула рукой, показывая, что его слова давно забыты.

– Это уже не важно, тем более, я ему отомстила.

– Как?

– Облила водой.

– Так это после разборок с тобой он вышел в мокрой рубашке? – Пришла моя очередь кивать. – Так ему и надо! – Ева рассмеялась, весело и звонко, но через несколько мгновений стала абсолютно серьезной: – Прости его. Уверена, Майкл не со зла.

– Я простила. – Ева остро посмотрела на меня. – Почти простила. Наверное, мне просто хочется доказать самой себе, что никакая я не легкомысленная.

– Конечно, – энергично подтвердила она, пряча улыбку. – Ты очень серьезная.

– Сама серьезность!

– Надеюсь, и девичник будет по всем правилам серьезности?

– Не сомневайся! – Мы обнялись, и мне показалось, что огромный камень свалился с плеч. Я больше ничего не скрывала от лучшей подруги, и на Майкла я тоже больше не злилась.

Подготовка к девичнику прошла на «ура»: маникюр, педикюр, депиляция – в какой-то момент я даже засомневалась, что готовлюсь провести вечер в женской компании. Но лучше быть красивой и подготовленной, чем потом плакать над упущенными возможностями – вдруг принц на белом коне решит притормозить у нашего столика? Правда, принц может быть и на черном громадном «Роллс-Ройсе»

Майкла я сегодня еще не видела – вот они плюсы и минусы многочасового отсутствия в особняке, – но из достоверных источников узнала, что Бекки так и не удалось заарканить его. Оказывается, доктор Сандерс предпочитает блондинок. Если верить Анне: Бекки после нескольких бутылок «Короны» продемонстрировала такую же прямоту, как и сам Майкл в разговоре со мной, на что получила откровенный исчерпывающий ответ. Я, конечно, не приняла это на свой счет, разве немного. Совсем чуть-чуть. Но вот Ева после такого безапелляционного заявления то и дело посылала мне понимающие улыбки, я же, ни на минуту не прекращая сборы в клуб, с деланным равнодушием отмахивалась – глупости все это!

А когда начался праздник и зазвенел хрусталь бокалов, наполненных сладким шампанским, глупости уже не казались такими глупыми. От пузырьков я всегда теряла голову и, похоже, от Майкла Сандерса тоже. Хорошо, что его здесь не было. И почему я такая типичная женщина: одно откровенное признание, в правдивости которого уверенности нет, и мы готовы всё забыть и прыгнуть в мужские объятия.

В клубе становилось шумно – музыка звучала на пределе барабанных перепонок, а нестройный гул голосов хмельно вторил ей, – но мы пока не выходили в общий зал, облюбовав дальний столик в вип-зоне. Из Нью-Йорка приехала Рита – сестра Евы, и Сандра – сестра Криса, так что отмечали мы вшестером – самые близкие подруги невесты. Сейчас шел самый приятный и даже пикантный момент на любом девичнике – подарки! Тончайшие чулки с кружевными подвязками, сексуальный пеньюар, трусики, явно не предназначавшиеся для повседневной носки, и потрясающей красоты комплект нижнего белья: красный, с поясом и подвязками, с бюстье, творящим какое-то чудо с грудью – а что, мы допивали третью бутылку шампанского и успели приложить чашечки к груди Евы.

– А это от меня, сестренка, – Рита протянула завернутый в подарочную бумагу прямоугольник, сильно напоминавший книгу. Ева нетерпеливо сорвала упаковку – алкоголь явно начал творить свое колдовство, сделав движения порывистыми, а щеки алыми – и недоуменно осмотрела книгу.

– Я уже знаю про секс, – веско заметила она, пролистывая весьма откровенное издание взрослой литературы. Картинки, кстати, цветные и весьма наглядные.

– Ева, уверена, ты там почерпнешь что-нибудь новенькое, – со знанием дела ответила Рита. Вот уж маленькая поганка, мнящая себя взрослой и подкованной в любом вопросе. Двадцать один – это всё еще сложный возраст.

– А теперь моя очередь. – Я обошла полукруглый диванчик и подняла подготовленный заранее презент. Летящие ленты, бирюзовая сатиновая бумага, декоративные перламутровые бусины – к упаковке я подошла так же старательно, как и к самой картине.