Ева поднялась, когда я положила картину на соседний пустующий столик – на нашем она просто бы не уместилась.

– Кэрри, что же это? – Она с благоговением провела рукой по гладкому сатину и аккуратно развернула. – Боже мой… – сказано на выдохе, и я поняла, что угадала.

– Я, правда, купила тебе пару колготок, но их я положу в общую кучу подарков на свадьбе. Мне так хотелось подарить картину лично, что я не удержалась!

Ева резко обернулась и, запищав от радости, бросилась мне на шею. Мы долго обнимались, заверяя друг друга в вечной дружбе и любви, потом к нам присоединились остальные, и даже рассудительная Сандра – тоже врач, между прочим. Она много работала и явно приехала оттянуться по полной – обычно Александра Маккормик не пьет шампанское прямо из бутылки. Все дружно признали мой талант художника и прозвучал тост:

– За тебя! – во все горло закричали мы, но Ева подняла палец вверх, требуя внимания:

– За вас мои родные и любимые! – Звон бокалов оглушительным эхом, резанул по ушам, а дальше началось безумие – мы спустились в общий зал!

Опрокинув в себя по две маргариты, мы с Евой пошли танцевать: танцпол был переполнен, и казалось, что все вокруг друзья, с которыми можно расслабиться и, не стесняясь, двигаться вместе. Через десять минут Ева резко тряхнула собранными на затылке волосами – ей шла эта прическа, открывавшая лебединую шею, – и шпильки разлетелись в стороны, а рыжая копна упала на плечи. Я выставила вперед два больших пальца, одобряя решение – живем один раз, и девичник, надеюсь, у нее первый и последний.

– Пойдем, еще выпьем?

– Что? – Ева наклонилась ко мне, в попытке расслышать. Объяснившись знаками, мы отправились к бару, возле которого собралась внушительная очередь – неужели коктейли сегодня бесплатно? Тогда какого я заплатила за нашу маргариту тридцать долларов?! Приблизившись, мы поняли, что дело не в напитках, а в шоу, устроенному нашими пьяными подругами.

Сандра и Бекки с какой-то маниакальной жаждой опрокидывали в себя шоты с текилой, стоявшие между ними ровной дорожкой.

– Давай, красотка, поднажми! – зрители их подбадривали.

– Быстрее открывай свой милый ротик и глотай! – И даже не стеснялись в выражениях.

– Рита, а что здесь происходит? – Получив недовольный взгляд от маленькой поганки, – наверное, мы в чем-то были похожи, поэтому никогда не ладили с младшей сестрой Евы, – за то, что оторвала ее от флирта с татуированным верзилой, я получила ответ.

– Они выясняют, кто больше может выпить, – нехотя пояснила Рита. – И кто быстрее, соответственно. Выигравшая пьет с Евой. – Она уже отвернулась, возвращаясь к прерванному занятию, но я не буду собой, если не осажу ее:

– Парень, – я постучала здоровяка по плечу, – она несовершеннолетняя, а ее отчим – коп, так что держи себя в руках. – Это не правда, но он-то этого не знал.

Гневный взгляд Риты был прекрасной наградой для меня, хотя, если уж быть до конца откровенной, данный субъект действительно не подходящая для нее компания, и пусть ей хоть сто раз двадцать один!

– Ева, победительница пьет с тобой, – я подошла сзади и обняла ее за плечи, ожидая недоумения и протеста, но она только пожала плечами, видимо, соглашаясь с условиями. Да, сегодня все решили оттянуться на полную катушку.

Сандра опередила Бекки ровно на одну стопку, раздался оглушительный взрыв аплодисментов, и Ева заняла место, которое освободила проигравшая. Десять шотов – господи, я уже боялась за Сандру – старт был отдан барменом взрывом бутылки из-под шампанского, дальше все происходило как в кино. Они шли вровень, но под конец Ева поднажала и опрокинула за пару секунд сразу три рюмки. Победа была за ней, только масштаб последствий оказался сокрушительным. Раньше мне не приходилось видеть, как человек пьянеет до состояния тряпочки прямо на глазах: Ева обмякла, тяжело прислонившись к барной стойке и кладя на нее голову. Что же теперь делать?

– Эй, – я потрепала ее по рыжей макушке, – поехали-ка домой.

– Я так люблю Криса, – еле ворочая языком, проговорила она.

О! Стадия опьянения: «признания в любви».

– Где мой телефон? Надо позвонить ему.

– Не нужно, – отмахнулась я. Этого только не хватало. Обычно в этой стадии доставалось исключительно бывшим возлюбленным, но, чую, пьяные звонки и странные сообщения достанутся жениху. Попытавшись приподнять Еву, я столкнулась с проблемой – алкоголь сделал ее тяжелой, как слоненка, а во мне всего сто десять фунтов, и трезвой меня можно было назвать с большой натяжкой. Надо вызвать такси и попросить кого-нибудь помочь загрузить счастливую невесту в него.

Стоило отвернуться на минутку, как к одной проблеме добавилась вторая: Ева практически целовала свой айфон, бормоча что-то в трубку.

– Эй, ты с кем это? – Господи, разрушительное действие текилы продолжалось.– Дай-ка мне.

– Не-ее-т, – тянула она, пытаясь спрятать телефон в вырез платья, – это мой жених.

– А я на жениха не претендую, только на мобильник.

Ева расплылась в улыбке и отдала его мне со словами:

– Кэрри, я так тебя люблю. Ты моя лучшайшая подруга, – потом, сложив руки на стойку, как школьница, она положила на них голову и, кажется, уснула. Насколько мне было известно, никакого мальчишника Крис не планировал, собирался просто провести вечер в компании друзей, выпить какого-нибудь дорогущего виски, выкурить пару сигар и поговорить о чем-нибудь истинно мужском. Но это он так Еве говорил, а как там оно на самом деле?.. Может, на нем сейчас стриптизерша пляшет! Я набрала в легкие побольше воздуха и как можно более беспечно воскликнула:

– Привет, Крис!

Через четверть часа взволнованный жених легко, как пушинку, подхватил свое сонное сокровище на руки и понес к выходу, я же побежала собирать пакеты с подарками. Майкл, который решил составить Крису компанию в нелегком деле «разбор последствий после девичника», сейчас помогал мне.

Запихнув красное бюстье, которое так и осталось лежать на столе среди бокалов в пакет, я замерла. Майкл поднял тяжелую раму, пристально разглядывая картину.

– Потрясающе, – теперь он смотрел на меня.

– Спасибо, – пробормотала я, коротко улыбнувшись. И почему меня смущает каждое его слово. Интересно, у этого состояния есть диагноз? Может, спросить у доктора Майкла?..

– У меня всё, – кивнув на пакеты, я прошла мимо него. Сейчас есть дела поважнее, чем мое душевное равновесие.

Крис устроился на заднем сиденье с Евой на руках, мы же, сгрузив картину и пакеты в багажник, разошлись в стороны. Девичник продолжался – почему бы и мне не вернуться? Майкл обошел свой джип и открыл переднюю пассажирскую дверь.

– Я… я, наверное, останусь.

Он молчал, и я не двигалась. Да попроси же меня поехать! Внутренне меня распирало от желания оказаться с ним рядом, но внешне я демонстрировала ледяное спокойствие. Три секунды, и возвращаюсь обратно в клуб!

– Кэрри…

Мне кажется, или у Майкла как-то особенно сексуально получалось произносить мое имя? Через мгновение он уже захлопнул за мной дверь и сел за руль. На заднем сиденье послышалась возня и даже щелкнула пряжка ремня – мы с Майклом переглянулись.

– Ева, – тихий, но настойчивый голос Криса отчетливо прозвучал в тишине салона. Наивный – неужели он пытался остановить влюбленную пьяную женщину? Майкл включил музыку и плавно выехал со стоянки.

За время поездки мы не обменялись и парой слов: каждый думал о своем, а что происходило на заднем сиденье можно было только догадываться – оборачиваться и проверять желания как-то не возникало. Когда машина притормозила возле особняка шуршание сзади стало отчетливее, потом открылась дверь и Крис выбрался на улицу как был – с успевшей уснуть невестой на руках.

– Спасибо, – одними губами произнес он, оборачиваясь к моему опущенному окну, только благодарность адресована была явно не мне – будто это я пила с Евой на спор текилу!

Что же, мне тоже пора уходить: я уже взялась за ручку двери, но Майкл ненавязчиво накрыл мою левую ладонь своей и попросил:

– Останься. Давай погуляем.

Я согласно кивнула. А кто бы отказался на мое месте! Тем более, что я его действительно простила. Хм… возможно, мне тоже стоит извиниться за то, что облила его водой тогда?

Майкл свернул в темный переулок, ведущий на пляж, и, проехав еще минуту, остановился прямо на песке. Расстегнув ремешки босоножек еще в салоне, я подхватила обувь и вышла. Песок был прохладным – ночью осень ощущалась отчетливее, днем же в Хэмптонсе все еще стояла по-настоящему летняя погода. Было темно, только длинная дорожка пирса казалась ориентиром в таинственном царстве ночи, в которое превратился обычно людный пляж. Но тихо не было: откуда-то доносился смех и приглушенные голоса, хотя кому они принадлежали разглядеть не получалось.

Мы молча, не сговариваясь, потянулись к свету, прям как два мотылька и, ступив на гладкий деревянный настил пирса, я глубоко вдохнула соленый морской воздух, чем, видимо, привлекла внимание своего задумчивого спутника:

– Ты художница?

«А чего ты ожидала? – опять этот внутренний голос. – Что он кинется целовать тебя при полной луне?!»

– Да, почти. Так, иногда рисую. А вот зарабатываю на дизайне интерьеров.

– Правда? – Он явно заинтересовался. – Я как прилетел из Израиля, даже вещи не все распаковал. Все нет времени.

– Возможно, тебе нужна помощь профессионального распаковщика вещей. – Да, с юмором у меня в последнее время туго.

– А может, дизайнера интерьеров?

Он что, пытался флиртовать со мной? Или действительно раздумывал над перспективой доверить свое жилище компетентному человеку? В иной ситуации я, не раздумывая, поставила бы на кон свое месячное жалование, выбирая первый вариант, но мы с Майклом даже шли как просто знакомые – никакой близости. Он не пытался взять меня за руку, держался абсолютно невозмутимо. Обуть свои шпильки что ли? Может, в них я стану заметнее – босая я едва ли доставала Майклу до плеча.

– Если надумаешь заняться квартирой – буду рада помочь. Бесплатно, – на всякий случай уточнила я.

– Я готов даже заплатить.

– Не нужно, – улыбнувшись, я покачала головой, – у меня прицел на будущее: вдруг я заболею, и ты будешь лечить меня. Бесплатно, естественно.

Услуги профессионального кардиохирурга стоят дороже, чем молодого дизайнера – подстраховка, ничего личного.

– Надеюсь, максимум от чего тебя нужно будет лечить так это от похмелья.

Я бросила внимательный взгляд на его точеный профиль: Майкл казался таким невозмутимым, непробиваемым, что я (или алкоголь во мне) решила взбунтоваться против правил и пощекотать нервы и себе, и спокойному доктору Сандерсу.

Отстав от него на шаг и бросив босоножки на гладкие доски, я ловко забралась на широкие поручни пирса и продолжила прогулку на высоте. Правда, платье задралось наверх, до неприличия оголив ноги. Но разве это важно, когда внизу шумит беспокойный океан, а морской бриз целует плечи, отбрасывая густую волну волос назад?..

– Кэрри, слезь. – Меня наконец заметили.

– Не беспокойся, я прекрасно стою на ногах.

– Слезь немедленно. – Кажется Майклу начала изменять выдержка. Но мне отчего-то стало весело: я развела руки в стороны, чуть приседая – имитируя плие.

– Прекрати я сказал. – Он так резко схватил меня за руку, что, потеряв равновесие, я свалилась прямиком в его объятия.

– Какой ты скучный, доктор Майкл.

– Зато ты очень веселая. – Он прижал меня к перилам и, не дав опомниться, поцеловал с какой-то свирепой дикостью, словно наказывал за сумасбродство.

Мысль оттолкнуть его посетила мою голову лишь на мгновение, а потом все перестало иметь значение: я отвечала ему так же пылко, как и он мне, обнимала за шею, позволяя еще теснее прижиматься ко мне – Майкл был очень доволен происходящим, и мое тело отзывалось на его возбуждение. И когда его руки взлетели вверх, сначала просто огладив мою бурно вздымавшуюся грудь, потом же он потянул бретельки вниз, стягивая платье вместе с бельем, я не стала протестовать. Ночная прохлада обожгла обнаженную кожу, но ненадолго: Майкл так нетерпеливо сжимал груди, лаская, согревая, что через несколько секунд мне стало жарко. Не знаю, что было бы дальше, но магию нашей близости разрушил звонок мобильного телефона. Майкл игнорировал надрывный писк, но потом все же сдался.

– Черт! – выругался он сквозь зубы. – Да.

Он все так же тесно прижимался к моим бедрам и смотрел так откровенно, словно мы уже занимаемся любовью, но следующие слова окончательно поставили точку в сегодняшнем вечере.

– Я не в городе, буду через пару часов.

Откуда-то послышался смех, и мне стало ужасно неловко. Господи, неужели я собиралась отдаться ему прям здесь, на пирсе? Что ж, значит, я действительно легкомысленная девица. Пора уходить. Кое-как поправив одежду, я мягко отстранила от себя Майкла, схватила брошенные туфли и пошла в сторону дома.