— В номере ее нет.

Катберт возвел глаза к потолку. Ему казалось, этот факт они совместными усилиями уже установили.

— Ну что ж, если твой босс вскорости объявится, скажи ей, что я сбежал со свадьбы моего брата и полночи провел за рулем только затем, чтобы успеть на встречу, на которую она, видите ли, явиться не соизволила. Если я ей понадоблюсь, пусть звонит сюда, на объект. И если…

— Ты что, балда, не въехал? Ее тут нет!

Катберт чувствовал, что чаша его терпения вот-вот переполнится.

— Передай своему боссу…

— Я заглянул, а у нее в номере шторы отдернуты и постель не смята. В смысле, она здесь и не ночевала.

В голосе подростка звучало неподдельное беспокойство. А Катбертом владели совсем иные чувства. Он скрипнул зубами от возмущения.

Боже правый! Вот уже которую неделю на него обрушиваются слухи и сплетни про эту особу по имени Джиллиан Брайтон. И что только про нее не болтают! Рассказывают, как десять лет назад она вешалась на шею Чарли Доновану. Как отец Чарльза просто-таки вытащил ее из сыновней постели. Как на следующий день ее папаша врезал в челюсть почтенному Доновану-старшему. А теперь она — весь из себя знаменитый кинорежиссер, звезда экранов, фу-ты ну-ты, прикатила, видите ли, в Санто-Беньо похваляться своими успехами… да сбивать Чарли с пути истинного. Не наигралась, видите ли!

Катберта просто-таки передернуло от омерзения. Эта негодяйка приехала в город только вчера вечером, и уже ночует не в мотеле. Что называется, времени зря не теряет! Быстро это у нее получается, даже для киношной-то знаменитости!

Ну что ж, он, Катберт, распоряжения своего начальства исполнил почти дословно. Он оказал этой особе содействие, во всяком случае, попытался, — черт ее дери, всю задницу себе отбил, торопясь на утреннюю встречу! А теперь слово за мисс Джиллиан Брайтон, пусть сама его ищет хоть до будущего Рождества, а найдет ли — ему глубоко плевать! Катберт уже собирался было швырнуть трубку на рычаг, но голос подростка тревожно дрогнул, и рука инженера застыла на полдороге.

— Джилл сразу рванула в каньон, не успели мы и чемоданов распаковать. Чего доброго, она до сих пор там.

— Что-о?

Вот тут раздражение Катберта сменилось самой настоящей яростью. В своих письмах он ясно дал мисс Брайтон понять, что ей и всей ее банде категорически запрещается совать нос в запретную зону за плотиной до тех пор, пока он не проинструктирует киношников обо всем, что касается технической стороны дела и об опасностях, подстерегающих неосторожного во время взрывных работ.

— Джилл сказала, что хочет проверить уровень воды в водохранилище и осмотреться малость. А мне велела ложиться; в смысле, ждать ее незачем. Слушай, а вдруг она заблудилась или еще что похуже?

— Я так понимаю, что мисс Брайтон раньше жила здесь. И окрестности наверняка знает как свои пять пальцев.

— Так то десять лет назад было, ты, тормоз!

— Мистер Далтон, будьте так добры.

— О, точно, Далтон. Слушай, парень, ты бы не мог, в смысле, прокатиться поискать ее? Она как увлечется своим проектом, так забудет, который день на дворе. Я бы и сам смотался, да только тутошних мест не знаю, а Джилл забрала «Блейзер», так что я, в смысле, без тачки остался, пока Труди с ребятами не прикатят.

Больше всего на свете Катберту хотелось сообщить нахальному подростку, куда, в смысле, могут отправляться он сам и его босс. Но ведь он, Далтон, поставлен во главе ремонтных работ, а, значит, со всеми неприятностями и проблемами разбираться предстоит ему и никому другому. Включая неприятность по имени Джиллиан Брайтон. Если она и впрямь отправилась в запретную зону, и автомобиль ее благополучно увяз в грязи после давешнего ливня, выручать незадачливую авантюристку, к сожалению, предстоит именно ему. Ведь главный инженер в ответе за все, что происходит на объекте.

— Хорошо. Я проедусь вдоль каньона и поищу ее. На всякий случай, запиши номер моего офисного телефона. Если она появится, оставь для меня сообщение.

— Спасибо, друг!

Позвонив своему заместителю и сообщив, что отъедет минут на сорок, Катберт решительно нахлобучил на голову видавшую виды ковбойскую шляпу-стетсон, — наследие тех времен, когда, в перерывах между командировками, он вкалывал в «Орлином кряже», помогая братцу Шону. А в следующее мгновение, с сожалением глянув на работающий кондиционер, он шагнул из благословенной прохлады офиса в испепеляющую жару летнего калифорнийского солнца, прямо на раскаленный бетон.

Административное здание притулилось на восточном краю дамбы, — массивной бетонной арки, что протянулась от скалы до скалы, перегородив собою каньон Санто-Беньо. В трехсот пяти футах ниже верхней площадки два разверстых водослива извергали тонны воды в низовье Санто-Беньо. Прикрывая ладонью глаза от слепящих лучей, Катберт постоял там минуту-другую, придирчиво разглядывая резервуар. Все следы грозы, что бушевала в каньоне накануне ночью, исчезли словно по волшебству. На зеркальной поверхности играли солнечные зайчики. А уровень воды, как с мрачным удовлетворением отметил Катберт, изрядно понизился.

Завтра он уже сможет осмотреть снаружи трещины, разъедающие плотину изнутри. Вот тогда он и оценит объем работ, и с точностью определит, сколько времени есть у этой Джиллиан Брайтон на съемки, — до того, как резервуар снова начнет заполняться водой.

Ну, то есть, если она и впрямь собирается делом заниматься. Очень может быть, что слухи не солгали. Очень может быть, что этот киношный проект — только дымовая завеса, удобное прикрытие для собственных коварных поползновений. Очень может быть, что негодяйка заявилась в Санто-Беньо не фильмы снимать, а интриговать да пакостничать.

А ежели так, то не поздоровится ей, ох, не поздоровится! Как только он, Катберт, отыщет мисс Брайтон, он уж даст авантюристке понять, что на сей раз она отхватила кусок не по зубам!

Нашел ее Далтон двадцать минут спустя. Или, точнее, нашел то самое место, где край каньона осыпался, и на месте дороги зиял бездонный провал.

3

— Эй! Там, внизу! Вы в порядке?

Джиллиан запрокинула голову. Кажется, она в жизни не слышала ничего прекраснее, чем этот грудной, хрипловатый, сердитый голос. Крепко вцепившись в узловатую сосну, семь часов назад остановившую ее скольжение в небытие, молодая женщина прокричала ответ.

— Все о'кей. Руки-ноги вроде бы целы. У вас веревки не найдется?

Светловолосый ковбой осторожно перегнулся через край каньона.

— Веревка есть. Я мигом обернусь. Только не двигайтесь!

Не двигайтесь. Сказал, тоже! Можно подумать, она собиралась разжать руки, в мертвой схватке сомкнутые на шершавом стволе, или сместиться хотя бы на сантиметр-другой от еле заметных выбоин в камне, послуживших опорой для ее ног.

Молодая женщина прижалась лбом к стволу; голова вдруг закружилась от облегчения. Или, может быть, дело в том, что она вот уже семь часов висит между небом и землею, втиснувшись между древесным корнем и утесом, на высоте сотен футов над узким ущельем?

Причем Джиллиан полагала, что провисит куда дольше. Ей не верилось, что Робби выберется из постели раньше десяти-одиннадцати, а уж организовать спасательную экспедицию для пропавшего без вести босса подростку и в голову не придет. За рулем ее ассистенту цены не было, но вот для того, чтобы поднять Робби с кровати пораньше, приходилось названивать ему часа полтора, последовательно переходя от вкрадчивых уговоров и посулов к откровенным угрозам и запугиваниям, в коих фигурировали слова «смерть скорая и мучительная», «расчленение», «увольнение без выходного пособия». Благодарение Господу, сегодня парень в кои-то веки вскочил ни свет ни заря!

Веревка глухо хлестнула по камню где-то над ней. Джиллиан поспешно запрокинула голову, и, как выяснилось, не вовремя. Град мелких камушков и пыли, сорвавшийся со скалы, обрушился прямо на ее физиономию. Поморщившись от боли, Джиллиан чуть отклонилась в сторону, дерево зловеще закачалось, а его временная обитательница тихо вскрикнула от ужаса.

— Черт подери, да сидите же смирно! — рявкнул спасатель. — Я спущу вам веревку.

Судорожно обхватив ствол обеими руками, молодая женщина дунула вверх, тщетно пытаясь убрать с глаз непослушные волосы, не говоря уже о пыли. Давеча ночью, когда Джиллиан сорвалась вниз, скольжение по утесу заняло каких-то секунды три, не больше, но бейсболка «Тараны» успела-таки догнать злосчастный «Блейзер». Молодая женщина от души надеялась, что каньонные боги удовольствуются пожертвованием в виде машины с приводом на четыре колеса и новехонького головного убора и саму ее отпустят с миром.

С неистово бьющимся сердцем, Джиллиан напряженно следила за тем, как толстая веревка вьется и бьется по камню, подбираясь все ближе к ее ненадежному «насесту». Но лишь когда конец ее оказался в пределах досягаемости, молодая женщина обнаружила, что руки ее онемели вплоть до самого плеча. Во всяком случае, разжать мертвую хватку ей не удавалось.

— Хватайтесь за веревку.

Облизнув пересохшие губы, Джиллиан попыталась снова. Левая ее рука отцепилась-таки от ствола и бессильно повисла в воздухе, точно переваренная макаронина.

— Подождите минуточку, — хрипло взмолилась молодая женщина. — У меня руки не слушаются.

— Ладно, ладно, все в порядке. — Сердитый голос спасателя заметно смягчился. — Вы не волнуйтесь, все уладится.

— Вам легко говорить, — проворчала Джиллиан, обращаясь к сосне и не сводя глаз с веревки, конец которой так соблазнительно болтался в нескольких дюймах от нее. Но вдруг он дернулся вверх — и исчез.

— Эй!

— Держитесь, я к вам спущусь.

Катберт стянул шляпу, обвязал веревку вокруг пояса. Каких-нибудь несколько секунд — и он уже оказался рядом с пострадавшей. Жертва автокатастрофы окинула его любопытным взглядом — и не смогла не одобрить увиденного. Взлохмаченные светлые пряди в беспорядке падают на лоб. На загорелом лице металлически поблескивают серые глаза — ободряя и поддерживая. На плечах вздулись крепкие канаты мускулов. В общем и целом габариты у него вполне внушительные — этакое сосредоточие спокойной, мужественной силы.

При зрелом размышлении Джиллиан решила, что внушительные габариты, — не совсем то качество, что желательно в мужчине, которого с твердой землею связывает только отрезок крученой пеньковой веревки. Нервно сглотнув, молодая женщина на всякий случай вознесла про себя молитву за четкость его линии жизни. А тот, упершись сапогами в отвесную каменную стену, одной рукою, с истинно ковбойской непринужденностью, расправил вторую веревочную петлю.

— Нагните голову. Я обвяжу вас. — Говорил он медленно, доходчиво; его грудной голос просто-таки излучал невозмутимую, безмятежную уверенность. — Дайте-ка я приподниму вашу руку. Держитесь? О'кей, теперь вторую. Спокойно, спокойно.

Веревка накрепко стянула ее талию, да так, что стеснилось в груди. Крепкая, мускулистая рука поддержала ее сзади, и тут уж Джиллиан задохнулась не на шутку.

— Все, держу. Я вас подстрахую снизу. Так что по скале мы поднимемся вместе. Готовы?

Даже при наличии веревки и мускулистой руки спасателя, Джиллиан потребовалось немалое усилие воли, чтобы отпустить крепкую и надежную сосенку. Вопрос веры, не иначе… но как же непросто тому, кто в вере нетверд! Глубоко вздохнув, Джиллиан позволила-таки своему спасителю оторвать себя от дерева.

— Все, попались. Я вас не выпущу, не бойтесь.

— Обещаете? — криво улыбнулась Джиллиан.

— Я — человек слова, — заверил ее незнакомец. Его теплое дыхание приятно щекотало ей ухо.

Ох, как Джиллиан на это надеялась! Как надеялась!

— Готовы?

— Готова, — задыхаясь, проговорила она.

И они двинулись вверх по утесу, — точнее, взбирался он, подталкивая молодую женщину сзади и для вящей надежности придерживая ее за талию. Пять шажков, семь, восемь… и вот широкая ладонь подпихнула ее под ягодицы, и Джиллиан тяжело перевалилась через край. Прерывисто дыша, она проползла на четвереньках еще немного, пока не выбралась на место достаточно ровное и надежное, чтобы развернуться и помочь своему спасителю. Но руки ее по-прежнему безвольно повисали вдоль тела, так что бедняжка сдалась после первой же попытки.

Впрочем, похоже, помощь ему ничуть не требовалась. Одним движением, исполненным грации и силы, незнакомец подтянулся на руках — и рывком перебросил тело на твердую поверхность. Предусмотрительно отползя подальше от осыпавшегося края, он отвязал «спасательный трос», встал и направился к джипу, — именно к нему веревка и крепилась. Джиллиан хрипло вскрикнула от восторга, когда, мгновение спустя, светловолосый ковбой присел рядом с нею на корточки и поднес к ее губам пластиковую флягу с родниковой водой. Она жадно глотнула раз шесть, перевела дух и снова приникла к живительной влаге. Еще глоток-другой — и в горле перестало першить, так что голос ее уже не походил на воронье карканье.