– Наверное, там, наверху, решили, что мне необходим хороший удар по голове, вот и послали грабителей.

– Не богохульствуйте!

– Нет-нет, все вполне логично, если было за что. Это же Божий суд, неужели не видите?

Джорджиана не выдержала и рассмеялась.

– Невозможный вы человек! Все это было просто ужасно, а вы шутите.

– Выдержать все это помогает убеждение, что я это заслужил, – философски протянул Роберт. – Получать по заслугам незазорно – с этим каждый согласится. Получив наказание за проступок, ты либо больше не повторяешь подобных ошибок, либо по меньшей мере на них не попадаешься. Но если напали исподтишка, да еще трое на одного… Об этом даже думать невыносимо. В голову приходят мысли о собственной невезучести, хотя верить в то, что удача отвернулась, не хочется.

– Вы стали совсем другим! – вдруг выпалила Джорджиана с неподдельным восхищением.

– Надеюсь, это перемены в лучшую сторону, – озорно подмигнул Роберт.

Кто бы мог подумать, что маркиз Уэстмарленд способен с такой легкостью говорить о своих прегрешениях, а уж тем более о возмездии за них! А уж чтобы стал извиняться за что-то, в особенности за то, о чем даже не помнил, увольте, это не про него. Или он и правда стал совершенно другим человеком, или она попросту ошибочно истолковывала его слова и составила о нем неверное представление.

– Я в этом уверена.

Роберт накрыл ее руку своей и прижал к щеке.

– Значит, оно того действительно стоило.

– Вы сумасшедший… – пролепетала Джорджиана.

– Конечно, ведь мне же дали по голове. Я вам нравлюсь таким?

– Да, – честно призналась девушка и мягко улыбнулась. – Очень.

– Вот и замечательно! – Прежде чем Джорджиана успела сообразить, что происходит, Роберт наклонился и запечатлел на ее губах поцелуй – легкий, точно прикосновения перышка, – и тут же отстранился. – Куда Ангус поставил корзину?

Сердце ее отчаянно колотилось, губы покалывало, она словно во сне наблюдала, как он взял корзину и принялся изучать ее содержимое, как будто ему совершенно невдомек, что его поцелуй перевернул ее мир с ног на голову.

Она не должна была это ему позволять, ей вообще не следовало с ним сближаться, но что делать, если какой-то части ее существа – безнравственной и грешной, день ото дня становившейся все сильнее и крепче – это нравилось. Эта самая часть Джорджианы не желала останавливаться, хотя другая твердила, что это необходимо… но не сегодня.

Отдав должное содержимому корзинки, молодые люди опять пошли бродить по воде. Роберт снял жилет, оставшись в одной рубашке, и закатал штанины. Несмотря на то что Джорджиана помогала раздевать его и мыть, когда он лежал без сознания, вид его голых ног и рук, кудрявого треугольника на груди породил в ее душе настоящий хаос. Ей казалось нереальным стоять по колено в воде рядом с высокомерным маркизом и радоваться при виде стайки головастиков. Солнце освещало его спутавшиеся волосы, так что они превратились в сияющий нимб. В этот момент, словно прочитав ее мысли и желая навсегда изгнать из памяти образ безнравственного, острого на язык маркиза, Роберт сорвал торчавший из воды камыш и попытался сделать из него свистульку, но тщетно.

– Похоже, это я тоже забыл. Может, напомните?

Джорджиана состроила забавную рожицу.

– Вы не забыли, просто давно не практиковались.

Ей хотелось добавить: это все потому, что он кочевал с бала на бал, подвергал сомнению веру юных леди в себя одним язвительным словом. Именно к такой жизни он вскоре вернется, она в этом не сомневалась.

Джорджиана тоже сорвала камыш, приложила стебель к губам, легонько подула и ошеломленно услышала тихий, но весьма отчетливый свист.

Позабыв о собственном камыше, Роберт изумленно уставился на нее.

– Я не знаю, как это получилось! – воскликнула девушка и со смехом попятилась. – Это случайность!

– Так нечестно! – Роберт бросился за ней. – Вы все делаете лучше меня: бросаете камни, мастерите свистульки, – и даже тачкой управляете куда лучше, чем сумел бы иной мужчина. Идите сюда!

– Нет!

Едва не задохнувшись от смеха, Джорджиана подхватила юбки, чтобы не намочить, и попыталась бежать, но пруд оказался глубже, чем она предполагала, к тому же нога зацепилась за какую-то корягу, и девушка непременно рухнула бы в воду, не поймай ее за талию сильная мужская рука.

– Совершенно нечестно, – повторил Роберт, и его теплое дыхание коснулось ее затылка. – Словно боги нарочно создали вас такой, чтобы завораживать и околдовывать…

Сердце Джорджианы пустилось вскачь, голова закружилась, когда он крепко прижал ее к себе, положив ладонь на живот, такую теплую, сильную, надежную и невероятно возбуждающую. Вторая рука медленно поднялась к плечу, шее и щеке.

Джорджиана чувствовала себя преступницей, которая украдкой берет то, на что не имеет никакого права.

– Колдовство… мало кому приносит счастье.

– Правда? – Роберт развернул девушку лицом к себе, уголок его губ слегка приподнялся, а глаза оттенка ореховой скорлупы потемнели. – Думаю, к данному колдовству это не относится, но я в любом случае готов рискнуть…

Когда маркиз приподнял ей лицо за подбородок, Джорджиана вдруг с тревогой и радостью поняла, что дать отпор ему не сможет…

– Лорд Стерлинг! Леди Джорджиана! – раздался в этот момент голос слуги, и губы Роберта замерли в дюйме от ее губ.

– Какого ч… Простите. Что стряслось?

Из-за деревьев появился Ангус с удочкой через плечо и корзиной в руках, и Джорджиана, испуганно охнув, вырвалась из объятий Роберта.

– Прошу прощения, милорд. Совсем забыл: леди Уинстон просила узнать, вернетесь ли вы с леди Джорджианой к обеду. Она беспокоится, что на солнце вам снова станет плохо.

– Нет, все в порядке. Мы будем к обеду, – ответил маркиз.

– Да, милорд, я передам. Захватить с собой корзину для пикника?

– Будьте любезны.

– И одеяло тоже.

С горящим от смущения лицом Джорджиана неуклюже выбралась на берег. Если бы не вмешательство слуги, Роберт непременно поцеловал бы ее… потом еще и еще… подхватил на руки и отнес на берег, где уложил бы на одеяло и отдался вспыхнувшей между ними страсти. И Джорджиана не стала бы сопротивляться, но что еще хуже – наверняка потворствовала бы ему в этом. Она предала бы Стерлинга и обесчестила себя. И все ради минутного удовольствия.

Какая досада, что ничего этого не произошло!

– Нам лучше вернуться, – бросила она через плечо, чтобы не смотреть на Роберта, и подняла с земли чулки и туфли. – Мне еще нужно успеть привести себя в порядок и переодеться к обеду…

– Конечно, – произнес тот, выходя из воды, и бросил взгляд на ничего не подозревавшего Ангуса.

Слуга тем временем сложил вещи в тележку, и Джорджиана настояла, чтобы он помог его светлости обуться. После этого все трое двинулись в сторону дома. Ангус катил тележку быстро и энергично и вскоре значительно обогнал Джорджиану и Роберта, что вовсе не удивительно, потому что они делали все для того, чтобы немного отстать.

Всю дорогу она внушала себе, что это ошибка, которую надо забыть. Она отвезет его к семье, так что ничего подобного больше не будет, а то, что случилось сегодня, станет ее тайным воспоминанием, моментом чувственной близости, как запретная любовная связь.

Впрочем, Джорджиана ни о чем не сожалела: ей было очень хорошо, – и поскольку сегодняшний день мог стать последним в ее общении с Уэстмарлендом, она предпочла вернуться к прежнему непринужденному общению.

К тому времени как они достигли сада, Роберт уже тяжело опирался на ее руку, поскольку забыл свою трость у пруда. Джорджиана сделала вид, что помогает ему подняться по трем невысоким ступеням рядом с фонтаном, а он отплатил ей, нарочито споткнувшись, чтобы обнять за талию. Она рассмеялась, он широко улыбнулся, но руки так и не убрал, пока не дошли по тропинке до дома.

– Спасибо, – поблагодарил он ее, когда они проходили вдоль живой изгороди из жимолости. – Это был чудесный день. Самый чудесный из тех, что я помню.

– Из всех шести?

– Именно, – рассмеялся Роберт, и от этого его смеха сердце Джорджианы сладко замерло.

Возможно, сегодня ей удалось порадовать его в последний раз, но сейчас она старалась не думать об этом и наслаждалась моментом. Джорджиана очень надеялась, что маркизу действительно понравилась их сегодняшняя прогулка и он простит ее за ложь и не станет слишком гневаться.

Вскоре показались очертания дома, а искусно подстриженные живые изгороди сменились аккуратными клумбами, между которыми петляли посыпанные гравием и освещенные лучами полуденного солнца дорожками. Когда Джорджиана на мгновение подняла голову, ее взгляд упал на стоявшего возле дома высокого светловолосого мужчину. Должно быть, он уже собирался уезжать, поскольку рядом стоял Адам и держал под уздцы коня. Мужчина стоял к ним спиной, проверяя упряжь, однако внутренний голос подсказал Джорджиане, для чего он здесь.

Поняв это, она едва не споткнулась. Все ее логически выстроенные решения мигом вылетели в трубу. Не так она собиралась признаться Роберту во лжи. Не дай бог, из-за шока опять сляжет или мгновенно вспомнит все и обрушит на нее всю силу гнева.

Решение было принято мгновенно.

– Давайте свернем здесь, – предложила Джорджиана, увлекая Роберта в сторону окруженной кустами глицинии беседки. – Солнце сегодня такое жаркое, что у меня немного закружилась голова.

– Присядем ненадолго? – предложил он, замедляя шаг.

– Нет-нет, лучше вернуться в дом: просто через черный ход ближе.

– Конечно.

От того, что он так смиренно исполнял ее просьбы и даже заботливо накинул на плечи шаль, Джорджиана почувствовала себя ужасно.

Внезапно воздух прорезал возглас, от которого она едва не подскочила. Роберт остановился и оглянулся через плечо. С отчаянно бьющимся сердцем Джорджиана проследила за его взглядом и затаила дыхание: высокий светловолосый незнакомец направлялся прямо к ним.

– О господи, – выдавила Джорджиана, старясь сохранять спокойствие. – Прошу прощения, но мне нужно с ним поговорить. Ступайте в дом, дорогой…

– Вы его знаете? – спросил Роберт, в то время как она подталкивала его к двери.

Девушка энергично закивала.

– Я… этот человек приехал ко мне: должно быть, привез письмо от брата или леди Сидлоу! Я приду через минуту.

Роберт вскинул руки ладонями вверх:

– Как скажете, мадам.

Он скрылся в доме, а Джорджиана развернулась на каблуках и чуть ли не бегом направилась к разгневанному незнакомцу. Когда он подошел ближе и она смогла разглядеть его черты, сердце у нее тотчас же упало. Судя по возрасту и сходству с Робертом, это скорее его родной брат, а вовсе не слуга герцогини Роленд. О господи, похоже, вот теперь у нее действительно возникли большие проблемы.

– Приведите назад этого мужчину, – потребовал незнакомец без предисловий, кивнув в сторону двери, за которой скрылся Роб.

Однако Джорджиана поспешно преградила ему путь и присела в реверансе.

– Джорджиана Лукас, сэр. Рада с вами познакомиться.

Мужчина прищурил голубые глаза и холодно представился:

– Майор лорд Томас Черчилль-Грей. Я приехал за своим братом лордом Уэстмарлендом, однако леди Уинстон без тени сомнения заверила меня, что его нога не переступала порога этого дома.

Джорджиана нервно облизала губы, стараясь не смотреть в сторону дома, словно это могло помешать кому-то наблюдать за их беседой, и, понизив голос, сказала?

– Да, она так и думает…

– Какого черта здесь происходит? – гневно перебил ее майор. – Ведь только что рядом с вами шел мой брат!

– Если вы хотите получить ответы на свои вопросы, не кричите и позвольте все объяснить! – раздраженно бросила Джорджиана. – Следуйте за мной.

Она повела его за угол дома, где не было окон, и наконец остановилась. Майор сложил на груди руки и рявкнул:

– Жду объяснений!

– И вы их услышите, если не будете орать! Да, вы правы: ваш брат находится здесь.

– Тогда какого черта леди Уинстон это отрицает?

– Потому что она не знает, что это маркиз Уэстмарленд, – прошептала Джорджиана, бросив тревожный взгляд в сторону дома.

Они отошли на приличное расстояние, но ее все равно не покидало ощущение, что каждое ее слово и жест видны и слышны обитателям дома, как если бы они с майором стояли на освещенной сцене. – Дело в том, что на вашего брата напали, он получил серьезные раны и потерял память, совсем.

– Что? – воскликнул майор.

– Тише! – прошипела Джорджиана. – Если бы леди Уинстон узнала, кто он такой, его не приняли бы в этом доме, а ему срочно нужна была помощь. Поэтому я всем сказала, что это мой жених. А когда маркиз пришел в себя, ничего не понимая и не помня, ему я сказала то же самое.

– Вы серьезно? – Майор не верил собственным ушам. – Нет, этого не может быть… Вы просто сумасшедшая. Уэст не знает, кто он такой? Вы говорите, что он получил серьезные раны, но я собственными глазами видел, как он шел с вами под руку. Вы держите меня за идиота?