Кэролайн Линден - Ставка на любовь

Джорджиана поравнялась с грумом.

– Давайте подождем.

– Миледи, это опасно! – запротестовал Адам, объезжая ее так, чтобы закрыть от взора всадников.

– У вас же есть оружие, – заметила Джорджиана. – Может, там кому-то нужна помощь.

– Не нужно к ним приближаться, – взмолился грум. – Прошу вас, миледи!

Джорджиана повиновалась, однако глаз с дороги не спускала. Вдруг тишину нарушили крики и ржание уже нескольких лошадей.

– Посмотрите, что там происходит, – попросила она Адама. – Умоляю! Пока мы тут стоим сложа руки, там, возможно, кого-то убивают. Я никогда себе этого не прощу.

Грум нахмурился.

– В мои обязанности входит присматривать за вами, миледи. Сэр Чарлз уволит меня без рекомендаций, если с вами что-то случится.

– Я все объясню сэру Чарлзу.

– Нет, мэм. Это небезопасно, – сказал грум.

Джорджиана стояла в нерешительности, и в этот момент конь без седока перемахнул через земляную насыпь и испуганно понесся по полю. Раздался громкий крик, и следом за конем кто-то побежал, но, видимо увидев их, остановился, а потом повернул назад.

– Проклятье, он нас заметил! – в отчаянии воскликнул Адам и, пришпорив коня, с пистолетом в руке помчался вперед. – Поймайте лошадь!

Джорджиана поняла, что он просто хотел, чтобы она оказалась подальше от того места, где произошло несчастье, и все же послушно хлестнула Аякса по боку и поскакала за беглецом. Вскоре раздался выстрел, один-единственный, и наступила тишина. Оставалось лишь надеяться, что с Адамом все в порядке.

Джорджиане не составило труда догнать коня: тот был напуган и, похоже, очень устал. Ей потребовалось несколько минут, чтобы успокоить несчастное животное, и лишь после этого она повела его к тому месту, где, видимо, кого-то ограбили.

Грум стоял на дороге.

– Они бросились наутек, едва завидев, что я с оружием. Но нам нужно отсюда убираться.

– Ой!.. Они его?.. – испуганно вскрикнула Джорджиана и прикрыла рот рукой.

Взгляд Адама продолжал скользить по окрестностям, и, не глядя на лежащее на земле тело, он произнес:

– Они могут вернуться. Когда доберемся до Осборн-Хауса, я пошлю за констеблем.

– Он… мертв? – наконец решилась спросить Джорджиана.

Мужчина на земле не подавал признаков жизни, и девушка почувствовала спазмы в желудке от дурного предчувствия. Похоже, и Адам не сомневался, что это человек мертв.

В следующее мгновение рука мужчины дрогнула, и, заметив это, с возгласом облегчения, Джорджиана спрыгнула на землю и окликнула Адама:

– Он жив! Мы должны забрать его с собой. Помогите мне уложить его: думаю, этот конь принадлежит ему. Смотрите, к его седлу пристегнуты сумки с вещами.

– Нам не стоит вмешиваться, – нахмурился Адам. – Грабители могут вернуться! К тому же возможно, что он один из них. Я всего лишь их напугал, мадам. Давайте поторопимся…

– Так мы и поступим, но только вместе с ним, – решительно заявила Джорджиана, бросила груму поводья лошади незнакомца, и тот с недовольным выражением лица подхватил их. – Я не могу допустить, чтобы этот человек истек кровью и умер.

На земле возле головы незнакомца образовалась лужица крови, и Джорджиана никак не могла унять дрожь в руках. Несчастный лежал лицом вниз, без шляпы, в разорванном сюртуке, длинные темные волосы слиплись от крови. Девушка осторожно коснулась его спины, и ответом ей был судорожный вздох.

– Помогите же наконец! – прикрикнула она на грума, все еще не решавшегося подойти.

Что-то недовольно бормоча себе под нос, он неприязненно взглянул на несчастного.

– Ох, не выйдет из этого ничего хорошего, леди Джорджиана.

– Ничего хорошего не выйдет, если мы оставим его здесь. – Девушка взяла коня за поводья и привязала к стволу боярышника. – Нужно отвезти его в Осборн-Хаус: до города он может и не дотянуть.

Грум, не переставая недовольно ворчать, все же помог перевернуть мужчину на спину, и Джорджиана ужаснулась: лицо залито кровью, ворот рубашки, галстук и жилет с оторванными пуговицами – все пропиталось кровью.

Джорджиана старалась не смотреть, пока Адам пытался перекинуть раненого через седло. Незнакомец оказался не только высоким, но и мускулистым, так что задача была не из простых. Джорджиане пришлось прийти Адаму на помощь. Вот так ирония судьбы! Разве могла она представить, что впервые коснется бедра мужчины при таких обстоятельствах?

– А теперь поспешим, – произнес Адам, настороженно окидывая взглядом дорогу, словно грабители могли в любую минуту выскочить из-за поворота.

Он помог Джорджиане забраться в седло, а потом вскочил в свое собственное, увлекая за собой чужого коня с окровавленной ношей на спине.

На протяжении всего пути до Осборн-Хауса Джорджиана не сводила взгляд с безжизненной фигуры. Одна рука незнакомца безвольно свисала до земли и раскачивалась в такт шагам лошади, а другая оказалась зажатой между его телом и седлом. Девушка не могла отделаться от мысли: «А что, если он так и умрет, не придя в себя?» – и мысленно молила: «Не умирай, пожалуйста, не умирай!» Она видела, как умер ее отец, и не хотела пережить подобный ужас снова. К тому времени как они свернули на подъездную аллею Осборн-Хауса, Джорджиана почувствовала себя лично ответственной за этого несчастного, отчаянно цеплявшегося за жизнь и полностью зависевшего теперь от нее.

Дворецкий Уильям выглядел несказанно удивленным, встретив всадников.

– Что это, Адам?

– Мы оказались свидетелями ужасного происшествия. – Джорджиана спрыгнула на землю и поспешила к неподвижной фигуре. – Нужно поскорее уложить его в постель и послать за доктором.

– Миледи?.. – Дворецкий ошеломленно посмотрел на девушку.

– На него напали грабители! Ему необходима помощь!

– Конечно, но…

В этот момент на крыльце показалась Китти.

– Леди Уинстон… – с облегчением выдохнул дворецкий.

– Что случилось? – поспешила навстречу подруге Китти.

– Мы катались верхом и вдруг увидели на дороге каких-то людей. Адам по моей просьбе поехал посмотреть, что там, спугнул негодяев и увидел этого несчастного.

Джорджиане на мгновение показалось, что мужчина перестал дышать, и она содрогнулась от ужаса: только бы не умер, да еще здесь, на пороге дома подруги!

Китти бросила взгляд на грума:

– Ты уверен, что это не один из грабителей?

Пока грум в нерешительности мялся с ноги на ногу, тело незнакомца стало сползать с седла. Адам, вскрикнув, бросился к коню и успел подхватить раненого прежде, чем тот успел удариться головой о землю. Бедняга растянулся на спине с неловко раскинутыми руками, голова склонилась на плечо как у пьяного. Кровь с его лица немного стерлась о шкуру коня, и Джорджиана смогла разглядеть его черты, несмотря на то что одна щека заметно опухла. Из горла ее вырвался сдавленный крик и Китти, склонившаяся было над раненым, тотчас же выпрямилась.

– Что такое? Что случилось?

Но Джорджиана лишь смотрела на подругу, не в силах произнести ни слова.

Китти обошла лежащего без сознания мужчину и сжала руки подруги в своих.

– Ты побледнела как смерть: того и гляди лишишься чувств. Что происходит?

– Я… я знаю, кто это, – еле слышно пролепетала Джорджиана.

Китти прищурилась.

– Правда? И кто же это?

Если сказать правду, Китти откажется ему помогать, промелькнуло у девушки, и он умрет от кровопотери, так что жизнь его теперь в их руках… в ее руках. Сердце Джорджианы болезненно сжалось, и она покачнулась, едва не упав, но справилась и вцепилась в подол своего платья так крепко, что заболели пальцы.

– Это Стерлинг, мой жених.

Глаза Китти стали круглыми точно плошки.

– Святые небеса! О, моя дорогая, неудивительно, что ты так взволнована! Но не впадай в отчаяние. Мы сделаем для него все, что в наших силах. – Китти порывисто обняла Джорджиану, потом развернулась к слугам: – Адам, пулей за доктором! Джон, Ангус, сюда немедленно! Мы должны занести его в дом! Миссис Хилл! Приготовьте постель в зеленой спальне да пошлите Люси вскипятить большую кастрюлю воды. Пусть также принесет бинты, много бинтов, и мою корзинку с рукоделием… Быстро!

Подхватив за руки за ноги, лакеи втащили раненого в дом. Китти спешила впереди, отдавая приказания и одновременно отвечая на вопросы взволнованной свекрови и Женевы.

На мгновение оставшись в одиночестве, Джорджиана хотела было закрыть горевшее от стыда лицо руками, но испуганно вскрикнула при виде собственных окровавленных пальцев. Господи, как много крови: на ней, на нем, осталось на дороге в том месте, где его нашли, и вот теперь на подъездной аллее Осборн-Хауса! Джорджиана порывисто вытерла руки подолом платья, стараясь не думать о том, что натворила, и сказала себе, что поступила так ради спасения жизни.

Интересно, как воспримут Уинстоны известие, когда узнают, что мужчина, которого она спасла, вовсе не виконт Стерлинг, ее красавец возлюбленный, а маркиз Уэстмарленд, явившийся сюда, чтобы лишить их крыши над головой.

Кровавый след тянулся через весь холл и поднимался вверх по лестнице, пропитывая ковры. Ухватившись за перила и избегая алых отметин, Джорджиана медленно поднялась по ступеням и остановилась у отведенной для раненого комнаты. Дверь была распахнута, и Джорджиана увидела Китти и слуг, суетящихся вокруг человека, явившегося разрушить их жизнь.

Накануне Китти получила второе письмо от Чарлза, но ничего не сказала ни матушке Уинстон, ни Женеве, а Джорджиане показала. Совершенно подавленный, Чарлз признался жене, что вынужден был выставить Осборн-Хаус в качестве гарантии в споре с маркизом. Впоследствии маркиз потребовал документы на дом, и мистер Уиллис, поверенный Уинстонов в Лондоне, по неосмотрительности передал их маркизу прежде, чем Чарлз успел его предупредить. Чарлз уверял жену, что не собирался выполнять требования маркиза, поскольку тот заполучил дом обманом, и вновь и вновь умолял не пускать его на порог и даже не разговаривать с ним, если появится в Дербишире. Письмо заканчивалось сообщением, что маркиз собирается превратить Осборн-Хаус в обитель греха.

Хоть Чарлз и заверял Китти, что подобного никогда не произойдет, та тихо кипела от ярости, поклявшись защищать свой дом и семью всеми возможными способами. Видя состояние подруги, Джорджиана не стала повторять свою шутку про испорченный костюм маркиза, поскольку та больше не казалась смешной. Позже Китти отправила мужу и своему поверенному мистеру Джексону письма, но в доме никто уже не сомневался в том, что Чарлз совершил какую-то глупость. Джорджиана не знала, может ли маркиз Уэстмарленд законно предъявить свои права на дом, но это не будет иметь никакого значения, если Китти узнает имя раненого: его просто убьют.

Ну вот, теперь глупцов стало двое: Чарлз и она сама.

Джорджиана судорожно сглотнула в попытке справиться с тревогой: почему именно она оказалась в столь затруднительном положении? Пока раненого не перевернули на спину, у нее сомнений не было, что необходимо сделать все возможное для спасения этого несчастного, но когда узнала в нем маркиза Уэстмарленда, ее охватил неподдельный ужас.

Как и все в Осборн-Хаусе, Джорджиана его ненавидела, но если бы сказала Китти правду, то подруга вряд ли захотела бы ему помочь, а Уэстмарленд потерял столько крови, что много времени ему бы не потребовалось для того, чтобы умереть.

Никто, даже вероломный маркиз, не заслуживал такой смерти, именно поэтому Джорджиана и назвала имя человека, которому Китти никогда не отказала бы в помощи.

Когда маркиз очнется и станет известно, кто это на самом деле, Китти придет в ярость и совершенно справедливо обвинит подругу в том, что та пригрела на груди змею. После этого Джорджиану наверняка прогонят прочь, и на этом их дружбе придет конец. При мысли об этом желудок Джорджианы болезненно сжался.

Но что, если он вообще не очнется? Что, если умрет прямо здесь? Китти думает, что это Стерлинг, поэтому непременно захочет написать лорду Пелхэму, его отцу, и отправить тело в их родовое имение. И тогда Джорджиане придется рассказать правду и вместе с Китти сообщить герцогу Роленду о кончине его старшего сына и наследника. Если Джорджиана и знала что-то наверняка, так это преданность герцога семье. Если он узнает, что Уинстоны не оказали помощь его сыну из-за закладной…

Господи! От таких мыслей раскалывалась голова. А может, она заболела? Девушка уже хотела было отправиться к себе, залезть под одеяло и не показывать носа до тех пор, пока не придумает выход из этого кошмара, но тут Китти схватила ее за руку.

– Не стоит отчаиваться! Теперь, когда мы смыли кровь, все выглядит не так уж плохо. К тому же Адам скоро привезет доктора. Хочешь, сама посмотри.

– О нет… я… я… не могу, – заикаясь, пролепетала Джорджиана, краем глаза увидев горку окровавленных полотенец.

Маркиз недвижно лежал на кровати, и девушке совершенно не хотелось смотреть, как он умирает.