— Провозилась. То одно, то другое…
— Естественно. Дел куча, — мягко усмехнулся. Коснулся волос и вплел в них пальцы. И уже потерялся. В этих ощущениях, в ярких образах, в своем неутомимом бушующем желании. Перекинул ее волосы на одно плечо, затем на другое, потом взлохматил от корней. Убрал падающие на лоб пряди.
Тогда Юля улыбнулась. Наконец-то. Ее улыбка пахла солнцем. Непривычно видеть Юлю хмурой, аромат горечи ей не подходил.
— Чего ты меня треплешь как болонку?
— А болонок так треплют?
— Не знаю я, — сказала нарочито рассерженно.
— Девочка хочет покапризничать?
— Да, я не выспалась, — нахмурилась. — Теперь плохо себя чувствую…
Не заметил, как поцеловал ее. Правда. Ведь не замечаешь, когда делаешь очередной вдох. Не контролируешь. Не протестуешь. Против родного не протестуешь. Дышишь и все. Вдыхаешь полной грудью. Впитываешь в кровь живительный кислород. Живешь. Наполняешься настолько, что начинаешь задыхаться... и снова хватаешь воздух открытым ртом.
Вот так и целовал — чтобы выдавить из губ все соки. До железистого привкуса. Впитывал Юлю в себя. В голову, в душу, в сердце, в ставшие чуткими пальцы.
Целовал вот так — чтобы ладони в шелковых волосах, привкус тягучей сладости на языке, и дурман под кожей.
Не давал ей выскользнуть, подтянув к себе ближе, прижимал к телу сначала со всей силой, потом слабее. С тем чтобы на расстоянии вдоха чувствовать ее горячее дыхание и в звенящей тишине слышать взмах ресниц.
— Вот теперь точно поехали, — сказал низким неуверенно-сиплым голосом.
Нужно остановиться, не допустить, не перегнуть палку, не увлечься, иначе…
Но трудно невероятно. Безумно. Почти невмоготу. Это ж до ее восемнадцати рехнуться можно! Хотел ее до головокружения. Уже до тошноты. Уже неприятно и больно.
Всем своим существом чувствовал в ней потребность. Огромную. Непреодолимую. Не просто сексуальную. Другую — на каком-то ином уровне. Необъяснимом. За гранью. Без спасения. Чтобы кожа к коже. Горячо. Влажно. Моя. Еще…
Юлька не отпускала, словно руки приросли к его плечам. Немудрено. После такого-то поцелуя. Не хотела отпускать. Его всегда так мало. Говорил бы, целовал, ласкал… Переплавил бы ее разрушающие чувства во что-то другое. Любила же. Верила. Но ревность. Ревность жила своей жизнью. Сжирала изнутри, высушивала. Он мог бы избавить ее от всего этого. Неужели не хочет? Не нужна? Неужели с той приятнее?
Сегодня Юля не дала мыслям о его любовнице сожрать себя, не позволила. Может быть, когда-нибудь она научится совсем их не чувствовать. Будет дробить усилиями разума, сжигать огнем и распылять по ветру как горстку пепла.
С тяжелым нервным вздохом он отстранил ее, отошел и стащил с себя рубашку. Белоснежная рубашка в это утро — вызов небесам. Давно собирался переодеть ее, но замотался. Сейчас же воспользовался этим, чтобы отвлечься и занять руки, иначе эти руки снимут с его девочки всю одежду. Подошел к шкафу и прежде чем успел выхватить что-то, чтобы натянуть на себя, Юля обняла его. Прижалась к голой спине.
— Я хочу тебя потрогать, — произнесла то, о чем думала. Хотела трогать, касаться, ощущать под ладонями крепкие мышцы, стискивать руками широкую спину. Только без рубашки.
Это же надо сказать вот так! Так, чтобы парализовало, и сопротивляться, объясняя, что не стоит и не нужно им сейчас… сил просто не было. Как будто пароль подобрала, код из нескольких слов, который сломил волю и снес напрочь все барьеры. И мозг вынес тоже.
Она хочет его потрогать! Боже, как он хотел… Знала бы она, как он ее хотел…
— Юля…
— Мне надо с тобой серьезно поговорить. Только сейчас ничего не спрашивай. Завтра.
Сегодня у нее не хватит моральных сил начать тот разговор, что запланировала. А после него ей скорее всего не светят сладкие поцелуи и долгие объятия. Убийственно, конечно, но решение принято. Хотя откладывать его на завтра, значит — продлевать свою агонию.
В другой день и другой момент Денис бы, наверное, не стал ждать того знаменательного «завтра». Вытряс бы все из нее сегодня. Но Юлька сориентировалась быстрее, оттеснила его к дивану, и как только он уселся, забралась к нему на колени.
— Убери их, они мне мешают.
Юля сначала не поняла, о чем он. Тогда Денис коснулся ее волос.
Смущение промелькнуло искрой на девичьем лице и угасло не оставив следа. В кармане ветровки лежала резинка для волос, потому удовлетворить странную просьбу не составило трудности.
Пока Юля закручивала волосы в узел, Денис опустил язычок молнии вниз, расстегивая ее ветровку. Куртку Юля сняла сама, оставшись в джинсах и белой футболке.
Не снимать. Не снимать. Не снимать. Снял с нее футболку. Стянул через голову.
Время, которое до этого летело стремительно, остановилось. И воздух, что, казалось, закручивался в воронку, застыл. И в этой невероятной тишине каждый шорох стал подобен грому, а дыхание разделилось на множество оттенков.
И вот оно — объятие «кожа к коже», ошеломительное в своей нежности, нетерпеливое в касании рук, безжалостное — в своем окончании. Но пока время забыло о них, хотелось хоть на пару минут сойти с ума. Именно сейчас, когда ожидание поцелуя важнее, чем сам поцелуй. И первый не в губы. В шею, ниже. В ключицу. До тихого стона.
Еще не поцеловал в губы, но уже чувствовал на своих ее тепло. Мягкость. Вкус. Влагу.
Юля впервые ощущала его теплые ладони обнаженной кожей. Они гладили спину, бродили по плечам, слегка касались груди над линией бюстгальтера. Потрясающие ощущения. Совсем сумасшедшие, когда поцеловал. Будто обещал продолжение… Откровенно, обнажая свое желание. Это горячо и уже не просто приятно. Это заставляло дрожать. И хотеть большего.
Но Денис снова остановился. Задержал ладони на ее плечах. Потом на мгновение снова притянул к себе, целуя и слизывая с губ остатки горечи. Она была неизменной свидетельницей их встреч и от нее казалось невозможным избавиться.
— Что ты творишь, Красота… — Не хватало сил, чтобы оттолкнуть ее. Руки прижимали ее все крепче. С трудом контролировал себя, боялся, что сейчас завалит ее на диван и будет любить до изнеможения. До судорог любить. Чтобы все ее тело стонало — дрожью и вздохами…
Тихая победная улыбка мелькнула на покрасневших губах. Тугой ком в груди мешал говорить, но Юля нашла мужество прошептать:
— Люблю тебя, разве непонятно?
ГЛАВА 32
Этим же вечером отвез Юлю на Поселковую и остался там на ночь, планируя уехать после обеда следующего дня, если не возникнет никаких непредвиденных обстоятельств.
Утро начал с пробежки. Дремотно-голубой рассвет так и манил вдохнуть прохладного густого воздуха. Вернувшись в дом, сразу направился в свою комнату, по пути бросив взгляд на кухню. Увиденное заставило Дениса быстро подняться к себе и без промедления спуститься обратно.
— Че, страшно Михалыч? — Карпов ткнул пистолетом в висок старика. Тот, сконфузившись, втянул голову в плечи. — Ты когда-нибудь видел, как у человека мозги из головы вылетают? — ухмыльнулся, находя в реакции Михалыча что-то забавное. Но веселье длилось недолго, потому что в следующую секунду на собственном затылке почувствовалась холодная сталь пистолета.
— Чтобы мозги вылетели, их надо иметь, — ледяным тоном сказал Шаурин. — Я сейчас нажму на курок, и мы с Михалычем воочию убедимся, есть ли у тебя что-нибудь в черепной коробке. Страшно? — с нажимом спросил, не без удовольствия наблюдая, как Карпов напрягся при его голосе. По всей видимости, тот решил почистить пистолет, но заигрался в ковбоя, что Шаурина изрядно разозлило. Но еще больше его вывело из себя не то, что Карпов уселся с оружием за кухонный стол, а его отношение к Михалычу. Безответный тот старик, такого обидеть только моральный урод горазд. В сущности, Карпов широтой души не отличался.
— Шаур, ты полегче, — без былой уверенности в голосе произнес Саша, заливаясь краской. Само собой, не стыда. Может быть, неуверенности. Страха какого-то… И правильно. Не шутил Денис, чувствовал острое яркое желание нажать на курок. Карпов для него живой рассадник проблем и пороков. Правда, устранив его, действие свое перед Монахом трудно будет объяснить, потому как пока оно основывалось только на личной неприязни. И ничего другого Денис этому головорезу предъявить не мог.
— Пугать будешь свое отражение! Ты за этим столом пьешь, хлеб ешь… — Денис опустил ствол. И отшагнул, позволив мужчине отодвинуть стул и встать из-за стола. — Только желваками играть не надо! Оружием занимайся у себя, там хоть застрелись!
Почти лопаясь от злости Карпов покинул кухню. Лев Михалыч сделал это еще раньше. Шаурин обернулся, чтобы выйти следом и чуть не столкнулся с Юлей.
— Ты чего здесь? — Не успел выровнять тон, потому слова прозвучали резко.
— Ничего… — смущенно пожала плечами, застыв в проходе. Сцена, которую невольно довелось пронаблюдать несколько секунд назад, заставила содрогнуться. Юля и сама не понимала, отчего стало не по себе. Вроде не в первый раз оружие видела. Но, возможно, впечатлилась, потому что сейчас оно находилось в руках Дениса. Хорошее начало дня…
— Помнишь, я хотела с тобой поговорить?
— Нет, ничего я не помню.
Не до разговоров сейчас. Мокрая майка прилипла к телу, по вискам струился пот. Наверх Денис взлетел, чтобы только взять пистолет и сбросить олимпийку. А сейчас горло драло от сухости и единственным желанием было влить в себя стакан воды.
— Денис!.. — не отступала Юля, проявляя настойчивость. — Пойдем прогуляемся, пока все спят. Поговорим.
Под «всеми», главным образом, Юля имела ввиду свою мать и тетю Надю, которые в загородном доме появились глубокой ночью в сопровождении Самарина и Карпова. Вот, чье любопытство усмирять бы не хотелось в первую очередь. Когда все выползут из своих спален, им с Денисом точно не посекретничать в сторонке. Катя Маркелова на этот счет беспокоила Юлю меньше всего. Хоть уже и перестала вдова походить на бесплотное существо, на призрак, но окружающий мир ее волновал мало. Клетка траура не отпускала, сомкнулась железно, атрофировав чувства. Оставалось надеяться, что только на время. Очень хотелось помочь, вытащить девушку из того мрака, который виделся из глубины зрачков. Вот только бы сначала со своими проблемами разобраться.
— Уже никто не спит. — Денис приложился в стакану с водой.
Пока они спорили, на кухню вошла Валентина Петровна.
— Шаурин! — нарочито громко начала Юля. — Я хочу на улицу. Прогуляться. Мне одной нельзя. Если тебе самому лень, то пусть меня кто-нибудь другой сопровождает, — возмущенно повысила голос. Получилось естественно, и Юля начала побаиваться, что Денис сейчас приставит к ней какого-нибудь вышибалу и отправит за ворота. Погулять. Как она того хотела.
— Пятнадцать минут ваша милость потерпит? — Поставил пустой стакан в раковину.
— Пятнадцать — потерпит, — охотно кивнула, про себя решив не терять времени даром и позавтракать.
— Тогда собирайся, не причитай.
На то чтобы перекусить вполне хватит, но вот как Шаурин за пятнадцать минут успеет принять душ и переодеться?..
Успел. Еще как. Бодро сбежал с лестницы, одетый в голубые джинсы и шуршащую ветровку, располосованную по цветам российского флага. Может, совпадение, но забавно. Патриот.
— Ты с оружием?
— Конечно. Пойдем белочек постреляем.
— Ты что!
— Шутка.
Храня молчание, они вышли за ворота. Придерживаясь тропинки, углубились в сосновый лес, пошли ближе к реке, туда, где среди сосен затерялись березы, а густой игольчатый покров постепенно сменяла зеленая трава. Вышли к берегу. Денис сам потянул туда Юлю, еще во время пробежки заметив лежащее там корявое дерево, как будто скрученное в спираль. На него можно было присесть, или хотя бы опереться. Особого желания бродить по лесу не испытывал. Уже набегался с утра.
Юля пока молчала, разрываясь от противоречий. Трудно было начать разговор, произнести те самые слова, которые про себя сотни раз отрепетировала. Хорошо бы Денис сделал какой-нибудь шаг, подал знак, что готов выслушать. Но внешне он никак не проявлял интереса. Устроившись на изогнутом стволе, достал сигареты. Потом зажигалку. Делал он все это медленно. Как будто специально ее злил.
— Я тут подумала… — решилась Юля и начала разговор.
— Мне уже страшно, — проговорил зажав сигарету уголком рта. — Давай уже, крошка моя, исполняй, я в нетерпении.
— Ты издеваешься?
— Да. Слегка. Тогда может ты разозлишься и перестанешь заламывать руки. А то мне реально страшно, что там тебе такого фееричного в голову пришло.
— Я подумала, что нам лучше расстаться.
От изумления Денис выронил сигарету. Когда секундное оцепенение прошло, он посмотрел в траву, словно жалея о потере, и снова сунул руку в карман ветровки. Может, вторую сигарету удастся прикурить. И выкурить. Желательно.
"Стая" отзывы
Отзывы читателей о книге "Стая". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Стая" друзьям в соцсетях.