Перехватив пару взглядов, направленных на Лилию, Юля решила, что держаться той, значит точно навлечь на себя кучу неприятностей. Лучше забиться в угол и сидеть тихо как мышь. А еще лучше — улизнуть отсюда при первой же возможности.

Радовало, что в этой отвязной компании нашлись люди, с которыми можно было поговорить спокойно, почти непринужденно. К ним Юля и примкнула. Со многими была знакома до этого вечера, остальных запоминать по именам не потрудилась. Не пригодится. Может быть, когда-нибудь ей и доведется пообщаться с кем-нибудь из них, но точно не при таких обстоятельствах. Здесь и сейчас она чувствовала себя лишней. Чужой. Инородным телом.

Она и на себе ловила недобрые взгляды — плотоядные, хищные, чуть насмехающиеся. Насмешка разозлила больше всего. Она не давала для этого никакого повода. Обидно ужасно. Но Юля примерно понимала, почему…

Народ захмелел, повеселел и стал резвиться, следуя своей богатой фантазии. Кто-то танцевал, кто-то пил, некоторые искали уединения в одной из многочисленных комнат огромного дома.

Улучив момент, когда Лиля отлипла от своего… партнера, Юля вскочила с дивана, ухватила сестру за локоть и утащила в ванную. В гостиной, где тусовалась молодежь, разговаривать было невозможно: музыка грохотала, так что люстра на потолке качалась.

— Ты чего? — Лиля дернулась, но Юля не отпускала, крепко вцепившись той в руку.

— Поехали домой!

— С чего ради? Ты дура, что ли? — Лилия потерла локоть, освободившись от цепких пальцев. И не подозревала, что в сестре столько силы.

— Дура — это ты! Посмотри на себя! Как ты себя ведешь! Не позорь фамилию! — вот теперь она рявкала, даже не заботясь, что их кто-то может услышать. Сомнительно. Все погрязли в атмосфере всеобщего веселья и кайфа.

— Успокойся, малышка! Отдыхай, общайся с людьми… — протяжно сказала Лиля и, повернувшись к зеркалу, поправила волосы.

— Я здесь не останусь! Дай мне ключи от квартиры, я вызову такси и поеду домой. А ты можешь развлекаться здесь, сколько твоей душе угодно.

— Да катись, ты, куда хочешь! И про фамилию кто бы говорил... — криво усмехнулась девушка.

— Да пошла ты!.. — Терпение лопнуло. Последняя фраза, в которой намекалось на связь с Шауриным, добила окончательно. Юля выскочила за дверь. Отдышавшись, приняла невозмутимый вид и пошла в комнату, в которой оставила шубку.

Разумеется, приехав к Лиле, Юля не собиралась задерживаться и уж тем более идти на какую-то вечеринку, потому была одета не совсем по случаю.

Но пытаться подобрать что-то из Лилиного гардероба бесполезно. Чего в нем только не было, но все не по Юльке — то чересчур обтягивающее, то до неприличия прозрачное. Откровенность на грани пошлости. На сестре такая одежда смотрелась очень хорошо. К месту. Лилия никогда не была скромницей и подобные вещи только подчеркивали ее смелость. В них она чувствовала себя комфортно и естественно. Но не Юлька.

Отбросив тщетные попытки что-то себе подобрать, Юля осталась в своих вещах. Теперь уверилась, что поступила правильно. Черная кожаная юбка и блузка шоколадного цвета смотрелись немного мрачновато, но как раз достаточно, чтобы не привлекать к себе особого внимания. А ее юбка хоть и была короткой, но не неприличной. Вполне приличной, а не такой, чтобы еле зад прикрывать. Как у Лильки.

Когда Юля толкнула дверь в комнату на втором этаже, сзади ее обхватили мужские руки. Крепко обхватили, напористо. Вызывая чувство отвращения и гадливости. Кто посмел так нагло ее хватать, угадывалось по запаху парфюма.

— Отпусти! — возмущенно воскликнула Юля. Паническая волна не давала ясно мыслить, пальцы, пытающиеся оторвать от себя цепкие мужские ладони, дрожали.

И колени задрожали, как только Юля поняла, что не может справиться с этим козлом-патологоанатомом, а отпускать ее самовольно он не собирался.

Точно маньяк! Не зря он ей сразу не понравился, не зря ее воротило от одного его имени.

— Ну что ты упрямишься? Ты же знаешь, как ты мне нравишься…

— Зато ты мне — нет! Отпусти! Или я заору на весь дом!

— Ори… — Голос его был абсолютно спокоен. Он уже впихнул ее в комнату и пнул ногой дверь, чтобы та закрылась.

Стёпа дышал ей в ухо. Какое тошнотворное амбре… Смесь алкоголя, сигарет, его парфюма и чего-то еще. Захват чуть ослаб, потому что он начал шарить руками по ее телу, забрался в вырез рубашки и сжал грудь. Голова Юльки тут же закружилась. Не от удовольствия, естественно. Но нужно что-то делать, потому что в руках и ногах уже чувствовалась тяжесть. Еще пара минут и способность сопротивляться будет потеряна. Тогда Стёпа точно сделает с ней то, что хочет. Теперь и сомнений не было, что конкретно он от нее хотел.

Собрав все силы, Юлька вырвалась. Послышался треск рвущейся ткани — этот «маньяк» попытался удержать ее, ухватив за рубашку. Отлетело несколько пуговиц. Тогда Юля сделала то, что нужно было сделать еще раньше. Сама себе теперь удивилась, как сплоховала, не додумавшись сразу.

Извернувшись девушка укусила парня за руку, чуть выше запястья. И не просто укусила, а со всей силой впилась зубами, словно хотела оторвать от него кусок. Почувствовала, как кожа под зубами хрустнула, и рот сразу заволокло привкусом крови.

Этот моральный урод в образе интеллигента вскрикнул, выругался матом и оттолкнул Юльку от себя. Уставился на нее удивленными глазами. Еще полными похотливого блеска.

Но глаза его тут же сползли в вырез рубашки. Пуговицы на ней и без того не доходили до горла, а оторвав парочку, парень еще больше углубил вырез.

— Если ты, скотина, тронешь меня хоть пальцем, тебя на куски разрежут! Сказать — кто? Или сам догадаешься? Хотя, чего это я... тебя уже из-за двух оторванных пуговиц на моей рубашке четвертуют. Я тебе обещаю. Понял меня?! — заорала Юля так, что у самой в ушах зазвенело. От страха заорала и отчаяния, чтобы убедительно было. Чтобы дрожь в голосе подавить.

Степан пошатнулся словно его ударила волна Юлькиного гнева. Даже как будто испугался.

— Так бы и сказала сразу, что не хочешь. Никто тебя насиловать не собирался. Я думал, ты играешь со мной.

— В гробу я видела такие игрушки!

Несостоявшийся любовник бросил на девушку последний взгляд и вышел. Его движения потеряли уверенность. На лице промелькнуло беспокойство.

Но после такого потрясения особого удовлетворения Юльке это не принесло.

Оцепенение спало, и ее затрясло. Заколотило такой дрожью, что наконец добравшись до шубы, еле удалось попасть руками в рукава, а застегнуть все крючки и вовсе сил не хватило. Она схватила сумочку и понеслась вниз по лестнице с такой скоростью, что сама диву давалась, как только не сломала каблуки и вниз не загремела.

Как ее только черт дернул надеть сегодня сапоги на шпильках!

Выбежала на улицу, понеслась к воротам. И только там, по ту сторону забора, почувствовала облегчение.

Тогда морозный воздух ударил по лицу, схватил за обнаженные ладони, укусил за затылок.

Боже, как холодно!.. Понятное дело, январь на дворе. С морозом, который забирался под одежду и проникал под кожу, реальность ударяла все сильнее, и все громче стучало висках от осознания того, что могло сегодня, сейчас, произойти. Она бы перестала сопротивляться, грохнулась бы в обморок, и Корнеев трахнул бы ее прямо в той комнате. И никто бы туда не зашел. Это не было бы изнасилованием. Он бы решил, что Юля не против.

Лиля в одном права. Тут все свои. Никто не станет никого насиловать, потому что прекрасно знают, кто у кого папа и мама. Что можно, а что нельзя. Просто Лиля своим поведением уже опорочила их фамилию, создала себе репутацию потаскушки. А Юльку никто не знает. Она… А теперь и не важно…

Нельзя плакать, нельзя… Сама дура, надо было послать Лилю куда подальше…

Не останавливаясь, Юля накинула капюшон на голову и понеслась прочь от особняка. Шпильки впивались в плотный снежный наст, существенно затрудняя бег, и Юлька боялась, что упадет и растянется на дороге.

К счастью, этого не случилось. Отбежав на некоторое расстояние от дома, она остановилась и полезла в сумочку, но не за перчатками, а за сотовым.

Ох… Достав его, горестно застонала.

Конечно!.. Нельзя, чтобы все закончилось вот так благополучно. Почти благополучно…

Закон подлости работает безотказно — для полного счастья пусть еще батарея сядет на телефоне! Чтобы пришлось возвращаться в тот балаган!..

Нет, ну на звонок-то хватит… Должно хватить.

А кому звонить? На холоде телефон разрядится еще быстрее, потому нужно быстро решить, что говорить и кому говорить. Точно не папе. Как она ему объяснит, что делает здесь среди ночи одна. Как она вообще сможет объяснить все случившееся.

Вариант возник только один.

Юлька набрала номер. Каждый новый гудок приближал ее к истерике.

— Денисочка, забери меня отсюда! — взмолилась она, но уточнить, откуда конкретно ее нужно забрать, не успела: батарея на телефоне села. На этом неприятности не закончились, Юля увидела, что из открытых ворот за ней выбежал тот, кто сегодня чуть не довел ее до инфаркта. У нее пропал дар речи, и ноги подкосились, сердце ухнуло в пятки. Вот урод!

***

— Ты что, планируешь рейдерский захват? — осторожно спросила Верочка, оторвавшись от стопки документов и подняв на Шаурина немного озадаченный взгляд.

Денис приложил указательный палец к губам:

— Тихо, Вера. От тебя не требуется подобных выводов. Делай только то, о чем я тебя попросил. Не можешь — забудь о нашем разговоре. Кое в чем я разобрался, но мне этого мало. Найди мне слабые места. Самые слабые. И все.

— Вот во что ты меня втягиваешь… — вздохнула девушка.

— В авантюру. Хорошую. И для тебя совершенно безопасную. Ты анализируешь документы и консультируешь меня по некоторым вопросам, назовем это так. Думай, Верочка, озолочу. Потом ты благополучно забываешь о наших разговорах. И все довольны.

— Обожаю твою конкретику и лаконичность. Меня устраивает, но мне нужно подумать. Я не могу так сразу.

— Думай, Вера. Я не тороплю тебя. — Заложив руки за голову, он расслабленно откинулся на диване. Все бумажки, лежащие на журнальном столике, он знал почти наизусть.

— Я могу это взять домой?

— Конечно, нет, — покачал головой.

— Ясно, — Верка насупилась. — Мне нужно пометки сделать, как-то структурировать свои мысли.

— А без пометок?

— Не волнуйся, я буду писать все азбукой Морзе. Точка — тире, — пошутила Вера.

— Делай.

— Подведешь ты меня под монастырь.

— Ты зря переживаешь. Я тебя в беде не брошу, — мягко усмехнулся, — столько лет пронзительной дружбы не пройдут даром.

— На это и уповаю, — улыбнулась Вера. — Ладно, оставим сантименты, а то время уже позднее, скоро мой мозг соберется спать. Можешь посмотреть телевизор, заняться своими делами, а я поработаю. Но у меня свои условия. Не мешать, не лезть ко мне с вопросами, пока я не разрешу, и еще мне нужна большая кружка чая. Крепкого с сахаром.

— Будет тебе чай, только документы не заляпай. Эти копии стоили мне целого состояния.

— Даже боюсь спрашивать, где ты их раздобыл.

— Места надо знать, — усмехнулся Денис и ушел на кухню.

Вера проводила его долгим взглядом и погрузилась в раздумья. Да, она или авантюристка, или сумасшедшая, что решила ввязаться в эти дела. С другой стороны, Шаурину можно доверять.

Действительно, столько лет пронзительной дружбы… Но в последнее время он стал необычно холоден. Совсем. И сегодня намекнул, что ночевать он ее отвезет домой. Так он себя вел, когда у него кто-то появлялся. Потому Вера не сдержалась и заявила, что сама в состоянии добраться до дома на такси. Он не стал спорить. А ей оказалось сложно себе признаться, что ее этот факт глубоко задел. Как помочь — так Верочка, а как… Хотя, грех жаловаться, не бесплатно же она свои мозги напрягает.

— И еще… — снова отвлеклась она на вошедшего Дениса, — это же все теория, понимаешь?..

— Понимаю. — Поставил перед ней кружку крепкого чая и расположился рядом на диване. — Ты не волнуйся. Что я потом буду делать с этой информацией — не твоего ума дело. Я же не прошу тебя рисовать какие-то схемы. Ты просто проанализируешь документы. А потом выбросишь все из головы.

— Понятно, — тихо сказала Вера. — Слушай, а правда, что Таня с мужем развелась? Я недавно ее видела, она сказала, что живет теперь у отца. Но я не полезла к ней с расспросами. Неудобно как-то.

— Да. Я на днях квартиру ей купил. Чтобы точно к этому придурку не вернулась.

— Классно! — Верочка расплылась в одобрительной улыбке.

Они просидели допоздна. Как и условились, Денис не отвлекал ее, не задавал вопросов, не заглядывал в ее записи из-за плеча. Единственное, что он позволил, так это предложил сделать перерыв и поесть. Вера отказалась. И хотя аромат мясного рулета ее безумно раздражал, она стояла на своем. Диета, так ее…