Так же быстро он скинул вещи с себя. Юля осталась сидеть на кровати, впав в неловкость. Он и трогать, ласкать ее откровенно не смел, а тут раздел в одну секунду, в две разделся сам. А в следующие несколько она уже лежала на кровати. Под ним. Окутанная его крепкими руками, прижатая к горячей груди.

— Ты что?.. — задыхаясь прошептала.

— Приучаю тебя к своему телу. Этот ублюдок напугал тебя. Не хочу, чтобы ты боялась. Расслабься. И не ври мне.

— Ладно. Да, мне неловко. Но это не из-за тебя. Я тебя не первый день знаю.

Хотя отчасти Денис тоже был виноват в ее смущении, Юля не стала заострять на этом внимание. Просто день сегодня такой, настроение паршивое, переживания, стресс как никак… Все это не могло не сказаться на ее ощущениях.

Раньше она свободно и спокойно воспринимала их близость, поцелуи и объятия. Хотелось большего, всего и много. И долго. Но после случая с Корнеевым в груди поселилось какое-то чувство гадливости. И Юля никак не могла от этого избавиться. Нужно побыстрее его вырвать, пока оно прочно не пустило корни, отравляя ее существование.

— Чего замерла? Ты же так хотела...

Юля сдавленно рассмеялась. Шутник. Она едва переводила дыхание под тяжестью его тела.

— Привыкаю к тебе. Хорошо, — с чувством выдохнула и улыбнулась.

От ее полустона у Шаурина по спине прошла горячая волна. Что еще раз подтвердило: зря он это все затеял. Нарушил свои собственные запреты.

— Предупреждаю. Я хочу тебя до одури. Самообладания никакого. Контроль реакций на нуле. Все плохо.

— И?.. У меня такое чувство, что после этого должно последовать еще одно серьезное умозаключение, — полушутя сказала Юля, пытаясь побороть свое смущение.

Никогда еще они с Денисом не были так близко друг к другу, и никогда до этого времени она не ощущала его эрекции так остро. И его эмоционального возбуждения, которое искало выход и рвалось наружу в каждом действии, и даже голосе.

Юля успокаивала себя внутренне, старалась подавить нарастающую дрожь. Надо как-то справиться с собой. Просто настроиться на нужную волну. На его волну. Ей же всегда нравилось быть с ним. Нравились его ласки, поцелуи, и дрожь возникала только от удовольствия, а не от страха.

— В определенный момент ты должна будешь выпнуть меня из кровати.

— Интересно, в какой?

— Например, когда я захочу, чтобы ты осталась совсем голой.

Денис, опираясь на руки, приподнялся. Без него вмиг стало холодно, по телу побежали мурашки. Или от его слов они побежали. В общем, трудно было разобрать что к чему. Волнение становилось все сильнее. Чувствовала: заливается краской, вместе с тем радуясь, что в комнате царит полумрак, и Денис не замечает ее стеснения.

— А если я не сделаю этого? Не остановлю тебя? Может, я тоже хочу… хочу переспать с тобой сегодня. Сейчас, — тихо спросила, не пытаясь как-то играть искушенность. Не пытаясь выглядеть смелее, чем есть на самом деле.

Он помолчал.

— Давай только не сегодня.

— Почему?

— Потому что первый раз тебе будет неприятно и больно. Может быть, даже противно. Но зато быстро. Я не хочу, чтобы после первого секса остаток ночи ты билась в истерике и лила слезы.

— Почему быстро? И заметь, я больше не задаю никаких вопросов.

— Я оценил это, — усмехнулся. — Потому что надолго меня не хватит. И, кстати, у меня никогда не было девственницы.

— Думаешь, ты меня напугал?

— Не думаю, но хотелось бы. Чтобы ты перестала меня соблазнять хоть какое-то время.

— Я? — искренне удивилась. — Забавно слышать… когда ты сам стянул с меня футболку и завалил на кровать.

— Я сегодня не в себе. А тебе и не нужно прикладывать особых усилий…

— М-мм… любишь меня, да? — игриво спросила она.

— М-мм… люблю, да.

Юля рассмеялась тому, как он скопировал ее интонацию. Конечно, странно было лежать перед ним почти обнаженной, еще и разговор стараться поддерживать, но, несмотря ни на что, напряженность в теле постепенно отступала, а смущение таяло.

— Ты сегодня особенно разговорчивый.

— Отходняк. Пытаюсь отвлечься. И ты говори, чего тебе хочется и как тебе нравится. О сексе нужно разговаривать. И тогда все будет хорошо. Мне нужно узнать тебя. И тебе нужно узнать себя. Ты хочешь, но не знаешь — чего. Еще нет. Я хочу… но я точно знаю — чего хочу и как хочу.

— Целуй тогда. А то я уже начинаю замерзать.

Целуй…

Это было ее желание. Настоящее. Жгучее. Не игра, не показуха. Не просто слова, чтобы привлечь его внимание, а желание, от которого жгло губы, и пощипывало язык.

Хотелось ощутить чувственность его губ, мягкие влажные скользящие движения. Как он умел. И как ей нравилось.

Юля любила целоваться. Денис тоже. Наверное. Потому что на поцелуи он не скупился. Целовал ее часто. По-разному. Не зря было замечено, что в эту ночь он необычайно разговорчив. Как правило, в такие моменты говорил он мало, но зато поцелуем мог выразить любую эмоцию — даже злость или недовольство.

Никогда бы не подумала, что у этой ласки так много оттенков. Хотя не исключено, что это всего лишь романтическая фантазия. Слишком сильно Юля проникалась настроением Дениса, что в каждом жесте и действии искала его проявления.

А сейчас хотелось того редкого поцелуя, от которого душа переворачивается. Не жадного и напористого, не забирающего, а дающего. Такого, который может длиться бесконечно. Когда воздуха хватает и не задыхаешься. Впитываешь, проникаешься. Когда тело просыпается вслед за движениями языка, и каждое из них становится все острее. А потом совсем невыносимо...

Целовал, да… Именно так. Сначала задержавшись в миллиметре от губ, выжидая, пока их дыхания смешаются, губы станут теплыми, и первое прикосновение вызовет сначала искры по телу, а потом жар.

Каждый раз по-разному. Иногда этот жар зарождался в ладонях. Или между лопатками. А сейчас совсем необычно и непривычно — словно сверху обдавало кипящей волной, которая спускалась вниз по ногам, до самых пят, заставляя ежиться. Раз за разом.

Это и понятно, потому что сегодня Дениса она чувствовала всем телом и всей кожей.

Было горячо. Странно. Ново, непривычно. И немного страшно.

И целовал он так… Медленно, не жадно. Тягуче и сладостно. Слегка захватывая губы, не углубляясь, а только полизывая сверху, скользяще касаясь ее языка.

От этого Юля испытывала больше ощущений, и они были ярче, чем если бы он просто напористо прижался к ее рту. Он ласкал ее рот, оставляя легкое чувство голода и желание взять еще больше.

Оно, желание, начало проявляться в прикосновениях, в объятиях. В касаниях к упругой коже, к его широкой спине. В тесном обхвате бедер.

А потом его губы скользнули по скуле к шее, и Юля потерялась в ощущениях. Не успевала их отслеживать, потому что его стало много, Дениса. Его ласк, касаний, поглаживаний. Поцелуев. Везде. На всем теле. На груди — остро, почти неприятно. На животе…

Уже хотела остановить его. Испугалась, что потеряла способность реагировать.

Но он остановился сам. Отстранился. Сел на колени.

Спокойно. Спокойно…

Знал же, что не сможет действовать осознанно, что потеряет контроль, но не думал, что так быстро.

— Ты как? — каким-то волшебным образом смог спросить у Юльки, хотя у самого связные мысли в голове практически отсутствовали.

Она не могла говорить. Еще нет. Задыхалась. Но надо же ответить. Не знала, что сказать, а ведь договорились разговаривать об Этом. Боялась обидеть. Но надо ответить…

Привстав, обняла Дениса за плечи и дрожа прижалась к нему.

— Не знаю, не пойму, прости… — с трудом совладав с прерывающимся дыханием и дрожащим голосом сказала.

Он молчал. Она дышала ему в шею, надеясь, что не сильно задела его, все же не обидела. Теперь уже через минуту, после короткой передышки, почувствовала свое тело — напряженное и звенящее. Ощутила тяжесть в конечностях, влагу между ног и даже что-то наподобие тянущей боли внизу живота. Наверное, это и называется сексуальным напряжением. Вот только нельзя пока сказать — приятно ей оно или нет.

— Нормально. Нормальная реакция. Твоя чувственность только просыпается, у организма шок. — Прижал ее чуть крепче, скользнув ладонью по спине.

Конечно, шок был бы меньше и его могло бы не быть вовсе, не действуй Денис так агрессивно. Слишком — для первых интимных ласк. Нужно мягче и нежнее. Но только он забыл про это, едва дотронулся до нее. Обо всем забыл. И о ней тоже. Остались только собственные ощущения и свое желание. Только на собственных реакциях и сконцентрировался, но невольно, а не специально.

Нельзя иначе, когда действуешь на вкус, на ощупь, везде. Все исчезает, кроме понимания горячей нежной кожи под руками и дурманящих губ. Когда пальцами ощущаешь чувственную дрожь ее тела, его звучание. С ума сойти. Как только смог в себя прийти... но лишь потому, что крепко на подсознании отложился ее страх. Тот, что он успел заметить в ее глазах еще до того, как они легли в постель. Не дай Бог испугается…

Юля все еще жарко дышала, уткнувшись в его шею. Он отодвинул ее от себя. Запустив пальцы в волосы, сжал голову, заставив посмотреть себе в лицо.

Нужно нежнее. Нежнее.

Тыльной стороной руки, едва касаясь, провел по животу. Вверх. По груди. Легко поцеловал в губы.

Целовал, пока не запросила большего и не стала отвечать сама. Пока не начала прижиматься сильнее. Постанывать. Отчего Денис снова почти утратил чувство реальности. Но держался. Слушал ее. Ненавязчиво трогал. Легко, чтобы не отпугнуть. Только груди не касался, заметил, что на это она реагирует острее всего. Болезненно даже. Решил пока оставить эти ласки, а вот Юлька наоборот сделала нечто весьма неожиданное: положила его ладонь себе на грудь. Прижала с непонятной страстностью.

— Хочу здесь. — Хоть и стыдно, но она решилась на признание. — Он схватил меня за грудь. Было ужасно больно. Кажется, я до сих пор чувствую на себе его руки. А я не хочу… Убери их, избавь меня от этого.

Показалось, что она вот-вот расплачется. Это отрезвило в одну секунду, ее признание. Подумалось, что зря он не убил этого урода. Не надо было его бить, надо было сразу пустить пулю ему в голову.

Не знал, что сказать ей, чтобы успокоить. А Юля тесно прижалась к его широкой груди, ибо только так чувствовала себя по-настоящему защищенной.

Накатило какое-то тупое бессилие, и Денис не мог решить, готов ли сам на такую терапию для нее — трогать и наблюдать, как она корчится от неприятных ощущений. Преодолевает себя. Надо ли, чтобы оно было именно так...

— Ложись, я тебя поцелую.

Юля откинулась на спину, уверенная, что собирается целовать ее в губы.

Но этого она не дождалась, потому что он начал целовать ее грудь. Покрывал упругие полушария легчайшими касаниями губ. Пальцев. Осторожно, пока она не расслабилась под его руками и не начала получать удовольствие. Пока не застонала, выгибаясь.

А когда он накрыл грудь ладонями поняла, что это доставляет ей огромное наслаждение.

И в тот момент, когда его рука скользнула в трусики, дотронувшись там, где было горячо и мокро, точно осознала, чего ей хочется. И даже как хочется…

— Ты должна меня остановить, — прошептал он, продолжая поглаживать ее там, между ног.

— Нет, — замотала головой.

— Давай…

— Нет. Нет, — и с тяжелым дрожащим вздохом: — Проваливай.

Денис засмеялся и оставил ее. Она и опомниться не успела.

Вот зачем она это сказала? Зачем? Дура…

А сказала, потому что помнила свои неприятные ощущения поначалу. Побоялась, что они вернутся, как только он разденет ее и начнет ласкать более откровенно. Лучше и правда подождать. Но все равно, чувствовала дикую злость. Неосознанную. Потому что все тело ныло, низ живота отяжелел. Вот она — настоящая неудовлетворенность. Когда точно знаешь, чего хочешь. Того, чтобы он раздел, прижал к кровати, вошел в нее и заполнил собой вдруг возникшую пустоту.

Долго она вертелась на кровати, сбросила и одеяло, и подушки. Когда тело остыло, перестала колотить дрожь, стало холодно и одиноко.

— Ага, сейчас прям… — с трудом отыскала футболку, которая оказалась под кроватью, надела ее и пошла в гостиную.

Глаза, давно привыкшие к темноте, четко различили Дениса, лежащего на животе. Он как будто крепко спал. Дыхание его было ровным и тяжелым.

Юля подошла на цыпочках к дивану. Довольно обшарила взглядом его сильно не прикрытое одеялом тело. Осторожно присела, а потом юркнула к нему под бочок.

— Какого хрена…

Тяжелая рука опустилась на ее плечо.

— Спокойной ночи, любимый, — чмокнула его в предплечье.

Со вздохом Денис повернулся на бок и прижал ее к себе.

— Ты за все это жестоко заплатишь.

— Обещаю все честно отработать.

ГЛАВА 38

— У тебя же нет на теле татуировок? — спросила Юля то и дело щелкая заклепками на куртке, лежащей на коленях.