— Что случилось? — спросил, Михаил, хмуря брови.

— Даша вернулась, — опередила всех Рита, поворачиваясь к нему. На лице ее отразилось облегчение: интуитивно она чувствовала к этому мужчине доверие. Барьер уже был сломлен откровенным разговором.

Тем временем Вячеслав, подстегнутый окликом Риты, пытался подхватить вяло сопротивляющуюся Дашу на руки.

— Помочь? — поспешил на выручку Михаил. Дашу вдвоем подняли на руки и, поплотнее закутав в одеяло, вынесли в другую комнату. Следом вышла и Татьяна.

— Иван, боюсь, для Тани такие переживания совсем не полезны, — огорченно произнесла Рита, обращаясь к растерянно почесывающему затылок другу.

— Дождемся утра и вернемся в город.

— И я о том же. Иди к ней, мне нужно поговорить с Ликой...

Когда Иван вышел из спальни, Рита обратилась к испуганно жавшейся друг к другу парочке:

— Что случилось? Пожалуйста, расскажите все без утайки. Лика? Паша?

— Ну... — начал Павел, решив, как джентльмен, взять на себя все объяснения. — Лике было страшно, и она попросила меня побыть с нею.

— Ты же сама нам разрешила! — добавила Лика.

— Да, так и было. Смелей! — подбодрила Рита замолчавшего парня.

— Лика попросила меня прилечь рядом с ней, — сказал Павел и отчаянно покраснел. Хоть и до этого его щеки алели от смущения, но теперь и его уши, и шея покрылись багровым румянцем. — Ничего такого не подумайте, Маргарита Степановна!

— Рита... Меня зовут Рита. Мы не на уроке, Паша.

— Хорошо... Рита, — выдавил он. — Мы обнялись и уснули. А потом я почувствовал, как мое горло что-то сдавило...

— Он захрипел, я проснулась, включила свет и увидела, что над Павлом стоит голая Даша и душит его! — выпалила Лика.

— Позвольте... Как такая тонкая, слабая Даша могла душить Павла? Он все же мужчина, куда сильней этой девушки.

— У нее хватка была, как у здорового мужика, — сказал Павел. — Я не мог ни разжать ее руки, ни оттолкнуть ее. Даже Лика попыталась отпихнуть Дашу, но она вцепилась в меня просто с какой-то нечеловеческой силой! И лицо... Лицо у нее было такое...

— Страшное? — подсказала Рита, заметив, что парень подбирает слово.

— Нет. Наоборот, не выражающее никаких эмоций. Как у робота. Даша будто находилась под гипнозом.

— Я закричала, так громко, как могла... Вспомнила, что в прошлую ночь от моего крика никто в доме не проснулся. Поэтому на этот раз я закричала еще громче. Даже голос сорвала, — пожаловалась Лика. — Прибежали вначале Иван, потом Слава, потом уж Олег. Вместе им удалось отодрать от Павла Дашу. Олег тут же начал орать на нее как ненормальный. И даже влепил ей пощечину, такую сильную, что Даша отлетела в угол. Он был просто взбешен!

— Хорошо, хорошо, — перебила Рита Лику, поняв, что основной упор в этой истории сестрой делается на то, какой Олег плохой.

— Что ж тут хорошего?! — возмутилась Лика. Но развить тему не успела, потому что в комнату, предварительно деликатно постучавшись, вошел Михаил.

— Расскажете, что здесь случилось?

И прежде чем Лика успела возразить ему или сказать что-то резкое, Рита обратилась к сестре:

— Ему можете рассказать. Он... В общем, ему лучше рассказать.

Михаил внимательно выслушал Лику. За время довольно короткого рассказа его лицо поменяло несколько раз выражение: вот он слушает просто с заинтересованностью, вот нахмурился неодобрительно, вот в глазах показалась тревога, а черные брови взметнулись вверх, выражая удивление.

Рита, поначалу слушавшая сестру внимательно, отвлеклась, наблюдая за лицом Михаила. И ужасная догадка поразила ее. Неприятная от того, как перед этим человеком, лгуном, она так обнажила душу. И злость на него, и досада на себя закипели в ней с такой силой, что она с трудом удержалась от того, чтобы не прервать сестру и не наговорить в запальчивости Михаилу резких слов.

«Спокойно... Спокойно, — попробовала она уговорить себя. — Не при сестре и ее молодом человеке. Потом. Потом...»

Когда она откровенничала у Михаила в доме, то почти не смотрела на него, разговаривала, опустив глаза. Не привыкла изливать душу, тем более постороннему человеку. А в те моменты, когда она все же поднимала взгляд на Михаила, на его лице каждый раз оказывалось лишь выражение заинтересованности.

Стало понятно, почему его взгляд ей показался знакомым дважды. Такие же глаза и похожий взгляд были у старика Захарова. Ну почему она оказалась такой недогадливой? Ведь все так просто...

Не дожидаясь окончания рассказа Лики, Рита развернулась и вышла на улицу.

Зарядил дождь, но девушка не стала возвращаться в дом, так и осталась стоять на крыльце, хоть больше всего ей сейчас хотелось сбежать от стыда на край света. Нет, сбегают лишь трусы, а она — не трус. Она — храбрая девочка, хоть и лопухнулась вот так.

— Вячеслав отвезет Дашу в больницу. Девушка немного не в себе, ей нужна медицинская помощь, — раздался за ее спиной голос Михаила.

Сочный, низкий бас. Если закрыть глаза и слушать его, можно очароваться им.

— Вячеслав? — спросила Рита несколько удивленно, досадуя на себя еще и за то, что поддалась мимолетному очарованию голосом Михаила. — А почему не Олег?

— Лучше уж пусть Вячеслав, — ответил мужчина, спускаясь на одну ступеньку и поворачиваясь к Рите лицом. — Ненадежный товарищ ваш Олег. И агрессивный. Вы не возражаете?

— Не возражаю в чем?.. — недоуменно подняла Рита брови. Не так складывался разговор. И как повернуть его теперь в нужное ей русло, она не знала.

— Ну... Может, на Вячеслава у вас есть какие-то виды.

— Нет у меня на него никаких видов! — вспыхнула она.

— Ну и замечательно, — улыбнулся Михаил. А ей захотелось вдруг надавать ему по лицу жгучих, как ее стыд, пощечин. Спаситель тоже! Вначале спасает, а потом, пользуясь ее доверием, выведывает у нее самое сокровенное. А теперь еще вот и намеками такими бросается.

— Не вижу ничего замечательного! Ничего замечательного в том, что вы оказались лгуном!

— О как! — удивился он. — Сильное обвинение. И в чем же я соврал?

— В том, что... И вообще, подло это! Подло воспользовался тем, что я тебя не узнала, Захар! Наверное, было смешно слушать мои признания да? — от злости и обиды она перешла на «ты».

— Совсем не смешно, — серьезно ответил, вытаскивая руки из карманов куртки. — Не припомню, чтобы мы говорили о чем-то забавном.

— Ну а как же?.. Когда я сказала, что у соседа был внук, мог бы признаться, что ты он и есть. А ты наврал, что купил дачу у...

— Стоп! Я этого не говорил. Я сказал, что дом мне достался от дочери старика. И в чем я тебя обманул? Так оно и есть: моя мать являлась прямой наследницей и отписала дачу мне.

— Мог бы сказать, что ты и есть тот Захар, а не вытягивать из меня глупые признания в том, что я в детстве подглядывала за тобой!

— Я не вытягивал эти признания, ты сама об этом заговорила. Ну и что тут такого? Ты же не в душе за мной подсматривала!

— Еще чего не хватало! — От злости и унижения ей захотелось либо заплакать, либо... поколотить этого Михаила-Захара кулаками. Или вначале побить, а потом заплакать. Или одновременно — чего уж время терять? Можно же колотить и плакать...

— Ты сама рассказала, как смотрела, когда я читал. И что тут такого? Между прочим, я знал, что ты подглядывала: яблоня, за которой ты пряталась, увы, не скрывала тебя полностью. Если уж хотела оставаться незаметной, то пряталась бы лучше уж не за тонкой яблоней, а за вон тем сараем.

— Но я сказала, что была влюблена в тебя! Целое лето! И эти слова... ты из меня вытянул! — в отчаянии закричала она.

— Тише, тише, не кричи. Если это такой уж секрет, то не нужно об этом голосить на всю деревню, — засмеялся он. — Рита, глупая, ну что тут такого, что в детстве целое лето ты была в меня влюблена? В кого мы только не влюблялись в детстве... Я вон в первом классе в классную руководительницу был влюблен, целую четверть! до тех пор, пока она не поставила мне первую двойку

— Но это ведь унизительно! Признаваться мужчине в любви первой. Пусть даже и в детской!

— О-о, как все серьезно, — вздохнул он. — Кто тебе это сказал?.. Не общайся больше с этим плохим человеком.

И вдруг, шагнув к Рите на крыльцо, протянул руки и привлек девушку к себе.

— Рита, прости, не хотел тебя обидеть. Поверь, что эта оплошность не стоит твоих нервов. Если тебя беспокоит, что я, слушая тебя, потешался в душе, скажу, что не потешался. А не признался тебе сразу в том, что мы — бывшие соседи, по той причине, что ты как-то слишком уж быстро и неожиданно выпалила о своих воспоминаниях.

— Мог бы прервать меня! — буркнула она. В его объятиях было так необычно и уютно... Если не считать первой ночи с Олегом да дружеских объятий Ивана, ее никогда еще не обнимал мужчина. Так вот одновременно крепко и нежно. И она, поддавшись порыву, прильнула к Михаилу, будто в поисках поддержки и сочувствия. Если за такой момент нужно было внести в плату пережитый стыд, то пусть... Ей уже совсем не стыдно!

А Михаил выпустил ее из объятий так же неожиданно, как и обнял.

— Не сердись, — сказал он, заглядывая ей в глаза и морща лоб.

Она покачала головой, и Михаил улыбнулся:

— Вот и славно! Завтра встретимся и продолжим наш разговор. Мне нужно проверить кое-какие догадки. Возвращайся к сестре, она ждет тебя. Завтра будет другой день, увидишь, хороший!

— Спасибо, — поблагодарила Рита с искренней улыбкой.

— Пойду сообщу, что Даша нашлась. Пусть отзывают людей с поисков.

Рита хотела спросить у него, такой ли он уж «сторож», но Михаил уже вышел за калитку.

***

За ночь, еще раз обдумав все, Михаил решил, что не хватает лишь небольших подтверждений его версии. Накануне, рассказывая о визитах к Клавдии, Рита упомянула Петра, спасшего ее маму из озера. С Петром Власовичем Михаил водил дружбу, поэтому решил навестить старика и поговорить с ним.

Когда он варил кофе, ему позвонили. Дело оказалось не то чтобы таким уж важным, но откладывать не хотелось: он сам просил об этой встрече. Только вот, по известному закону, все долго ожидаемое происходит не в самый подходящий момент, когда мысли уже заняты другим. Но делать нечего, он согласился на встречу, благо ехать не в столицу, а в областной центр.

Время еще было, поэтому Михаил решил не изменять своим планам и вначале навестить старика и его жену.

Он припарковал машину неподалеку от дома Петра Власовича и дальше отправился пешком.

Разговор вышел длинным, но узнать что-либо новое не удалось. Петр Власович и сам мало что знал. Да и выцвели прошлые события за давностью лет из его памяти. Старик и рад был бы помочь, ему хотелось угодить Михаилу, чью деятельность в деревне он воспринял с энтузиазмом, и за принесенные гостинцы был благодарен, да только что еще добавить сверх уже рассказанного? Не сочинять же!

Она все про то, как кто-то ее топил, бормотала, — припомнил Петр Власович. — Бредила девка. Про ад, который увидела... Нес я, значит, ее на руках, а она вот такие страсти говорила как безумная. Тронулась умом еще тогда. А жаль, хорошая девка-то была. И девчонки две сиротами сделались.

— Это вы не о Степаниде ль и ее дочери говорите, а? — спросила вдруг Марья, жена Петра Власовича. Ради дорогого гостя женщина снарядила стол: чай, конфеты в хрустальной вазочке, маковые сушки.

— О них, Марья Прохоровна. Я накануне старшую внучку Степаниды встретил, говорил с нею.

— Так она что ж, дом разве не продала? Я видала, что хозяева там теперь другие, — удивилась Марья и присела за стол вместе с мужем и гостем.

— Продала, продала. Но новый хозяин — ее друг. Пригласил провести праздники в родных местах.

— Ага, понятно, — покивала старушка и, взяв сушку, задумчиво обмакнула её в чай.

— А вы что можете припомнить из того случая с мамой девочек?

— Да что могу припомнить? Не свидетельница я тому была. Петро мой вон все рассказал: как вытащил девицу из озера, как отнес ее к Клавке. Ну, а потом уж сюда прибежал за помощью. Врачей вызвали. Ольга-то как раз беременная была. Мало того, что сама чуть не утопла, так и дите чуть не утащила за собой. Стеша, мать ее, сама не своя была, помню. Да и понятно это: у Степаниды младшая сестра утопла тут. Валька.

— А что вы знаете об этом? — быстро спросил Михаил. — Как она утонула?

— Да как-как... Глупо очень! В деревне все гадали, почему две девки ночью отправились к озеру, да только Степанида замкнулась тогда, ничего не хотела рассказывать. Ну, оно и понятно: у Стешки такое потрясение случилось. Год почти молчала. Потом уже как-то проговорилась подруженьке своей... как ее звать-то было? Не помню, запамятовала. Да не суть, нет ее здесь уже давно: дочка в город забрала доживать. Так вот, Стеша рассказала подруге, а та потом — мне, что Степаниду будто кто вызвал ночью к озеру. А Валька за ней увязалась. Стешка-то зачем-то в воду полезла, да оступилась, стала тонуть. И младшая на помощь бросилась. Они дружны были — Стешка и Валька, везде вместе. Хоть и ругались, конечно. Валька как увидела, что сестра у нее на глазах тонет, так и кинулась в воду. Старшая-то спаслась, а младшая утонула. И не нашли так ее. Помню, искали-искали неделю целую. А то и больше. Стешка уже потом, когда дочка Ольга чуть не утонула, все причитала, что это прям рок у них какой-то.