Музыка стихла и мне дали возможность сказать несколько слов.


— Бренд "Стелла" этим показом завершает свое существование, чтобы начать совершенно иной путь. С этого момента, модельер Светлана Задорожная будет шить одежду для всех. Не только для прекрасных дам, — я посмотрела на первый ряд, где сидел весь бомонд с бледными лицами, — Не только для дорогих показов, — повернулась в сторону Филатова, который был готов сожрать меня с потрохами, — Не только для обеспеченных людей.


Зал взорвался аплодисментами, и я, наконец, увидела его — Слава стоял рядом с Сашей. Последний не мог вообще понять, что происходит и постоянно смотрел то на Филатова, то на Славу.


— Всем известно о недавних слухах о модном доме "Стелла". Хочу сразу развенчать ваши убеждения, что он исчезнет только из-за грязи и алчности людей. Я меняю вектор своей работы не потому, что меня попытались уничтожить призраки прошлого. Нет, я это делаю для будущего. Спасибо, господину Филатову за любезную возможность использовать этот показ, как новую ступень в моем творчестве. Спасибо!


Я снова поклонилась и мягко кивнула девочкам, что мы можем уходить. Вот так просто я взяла за руки нескольких из них и мы пошли обратно за кулисы. Там — за спиной, что-то происходило, но это было уже неважно.


Но эйфория длилась не долго. Я знала, что он придет. Слава не просто так затеял этот фарс с ультиматумами и шантажом.


Я спокойно общалась с Жанет и Маришкой, которые не отходили от наших девочек на "after party" ни на шаг, и постоянно ловила его хмурый взгляд.


"Как же ты меня бесишь! Какого хера ты портишь всё в моей жизни?!" — орало в голове, пока я мило улыбаясь, знакомила девочек с несколькими моделями, которые работали со мной.


— Стелуца… Он уже МЕНЯ начинает выводить из себя! — Жанна схватила мой локоть и припала к моему уху с таким шипением, что я даже вздрогнула.


— Забей! Пусть смотрит. Я за это денег не беру, — ухмыльнулась и поправила рукав.


— Он сюда идёт! — шикнула Маришка и повернулась к Жанне, кивнув, чтобы та меня уволила.


Но было поздно.


— Мы можем поговорить? — прозвучало за спиной, а по мне волной ярость пронеслась.


— Конечно, — обернулась и наигранно-мило улыбнулась.


— Не здесь, Светлячок.


— Я бы попросила на упускать манеры в обществе других людей, господин Ольшанский, — в радиусе метров трёх все затихли тут же.


"Как же! Интересно же: правда, или нет, то что я связана с польским бизнесменом?"


— Мы можем поговорить "тет-а-тет"? — с нажимом повторил Слава.


— Нет.


— Да! — я покачала головой на выпад Жанны.


— Откуда нам знать, что вы опять не дадите грязное интервью ещё каким-то желторотикам, охочим до подробностей чужой жизни? — она не унималась и вообще вышла вперёд, встав прямо передо мной, — Ты уже достаточно нагадил в её жизни! Шел бы ты…


— Светлана, может вы усмирите прыткость вашей подруги во избежание очередного скандала? — Слава расплылся в хищной улыбке и смерил Жанну уничижительным взглядом.


— Жанет! Всё будет в порядке. Я думаю, нам с этим… — я чуть не выплюнула отборную матершину, но сдержалась и продолжила, — С господином Ольшанским нужно поговорить, чтобы он наконец, узрел точку, там где пририсовал ещё две!


— Буду благодарен, если вы откроете мне глаза на собственную глупость, Светлана, — он указал на выход из фуршетного зала.


"О! Я тебе открою! Так открою, что ты до гробовой доски вспоминать меня будешь, тварь!"


Я ничего не ответила, а лишь положила бокал с шампанским на стол, и пошла в сторону шикарных резных дверей на выход, заверяя взглядом девочек, что всё в порядке.


Шли мы не долго. В вестибюле гостиницы, где проходил фуршет в огромном зале, мы свернули в поворот, который вёл к диванам и зоне отдыха постояльцев. Сейчас там было пусто. Поэтому нам вряд ли кто-то помешает. Тем более журналистов в эту часть гостиницы не пустили. Как и в фуршетный зал.


— Говори! — я встала у панорамного окна, и всматривались в магистраль ночного центра Киева, на которою открывался шикарный вид.


— У тебя нет выбора, — послышался тихий уверенный голос, и это меня выбесило ещё сильнее.


— Ты и тогда… Почти десять лет назад мне его не оставил! Всё решил за нас, потому что тебе были важнее бабки. Деньги стали дороже ребенка.


— Ты не права. Я хотел, чтобы всё было правильно. Чтобы мы встали на ноги и только потом шли на такой серьезный шаг, Светлячок. Все эти годы, я следил за тобой. Каждый твой успех воспринимал, как собственный и ждал… Я ждал, когда мой Светлячок поймет и простит меня.


— А ты и правда вырос, Ольшанский, — я обернулась и сложила руки на груди, — Возмужал. Стал на мужика холёного похож. Даже щетину отпускаешь, чтобы внушительно выглядеть. Только вот… Это не поможет, когда внутри ты так и остался дерьмом.


Он сцепил челюсть и выпрямился, прожигая меня взглядом.


— Что мне ещё сделать, чтобы ты поняла, что я приехал за тобой? Что? Как мне на тебя воздействовать, чтобы до тебя дошло, что это я дал тебе возможность стать той, кем ты являешься? Если бы не моё решение, ты бы сейчас в переднике у плиты стояла, Света! Это я поставил троеточие, лишь для того, чтобы показать тебе, что мы были слишком молоды для таких вещей!


— Ну ты и тварь, Ольшанский, — я зло хохотнула и обогнула его взглядом с ног и до головы, — Значит, разрушая мой бизнес, пытаясь оболгать в желтухе и помогая своре шакалов меня уничтожить, ты вернуть меня пытался? А извиниться? Нет? Никак? — я стала натурально рычать, — Сказать "прости", мать твою, за то что лишил жизни нашего ребенка! За то, что растоптал меня и я чуть не сдохла от того, как чудовищно ты вытер о меня ноги! За это не хочешь попросить прощения, ублюдок ты бл*******? Катись из моей жизни! — я приподняла подбородок и гулко вдохнула воздух, — Убирайся! Потому что единственное чувство, которое во мне вызывает такая тварь как ты — отвращение! Я блевать хочу, когда смотрю на тебя, бл***!


Слава не просто окаменел, я даже испугалась того взгляда, с которым он на меня посмотрел, уже жалея, что согласилась на этот разговорчик по-душам.


— Что у тебя с тем корейским сосунком разукрашенным? — от неожиданности я ахнула, и даже не успела сориентироваться, как Слава схватил меня под локоть и потянул на себя со всей дури.


— Ты что себе позволяешь? — я стала вырываться и брыкаться, но он схватил меня за затылок и опять глухо прорычал прямо в лицо:


— Я задал вопрос, Света! Ты спишь с этим… узкопленочным?


— Что ты сказал?! — я вырвалась, как только он это выдал, и зарядила по лицу Славы так, что у меня кожа на ладони, словно язвами от ожога покрылась.


Такой шлепок точно вся гостиница слышала.


— Ещё раз посмеешь такое выдать, и я тебя в порошок сотру, Ольшанский! Ты и мизинца его не стоишь! Понял?


— Ты потеряешь всё! Дура! — он выпрямился и, схватив меня за затылок опять, впечатал в свою грудь, — Он тебя трахает, пока ты ему интересна. Ты хоть понимаешь во что ввязалась, идиотка? Хорошо хоть уехала вовремя!


— Что ты сказал? — я попыталась ударить его и освободиться, но это на хилячек Саша, эта тварь в два раза больше меня.


— То и сказал! Тебе знаком менеджер У Дон Мин? Кажется, я правильно произнес?


В этот момент я замерла всем телом и оставила попытки вырваться.


— Он сам нашел меня после выхода статьи пару дней назад. И хорошо, что нашел, потому что иначе пострадала бы и ты. Если бы в прессу просочилось то, что ты спишь со своим клиентом — конец был бы всем — и ему, и тебе, Света! А знаешь почему? Потому что корейская пресса уничтожила бы тебя! Ты не то что модельером перестала бы быть, они бы и сюда добрались со своей желтухой! Так что… Можешь сказать спасибо, что не ты станешь причиной уничтожения целого агентства.


— Повтори! — я попыталась вырваться снова, но он всё равно сдавил меня в руках и стал нагибаться всё ниже к моему лицу.


— Повторю… Скажи спасибо, что это не из тебя сделают шлюху, а из другой девки, которая согласилась заявить о домогательствах. Поэтому лучше…


С каждой секундой мой страх рос в геометрической прогрессии. Я так не боялась ни разу в жизни.


"Они разрушат и уничтожат жизни этих людей. Если подобное действительно произойдет, всё что создал Шин Сай будет разрешено за каких-то пару минут…"


Сердце стучало так, что я вся вспотела, а ноги стали дрожать и перестали слушаться.


"Звонить! Нужно срочно звонить Эн!!! Да хоть кому-то!!!"


Слава резко втянул воздух и всосался в мои губы, а по мне реально рвотный рефлекс пронесся. А с ним, жаром, поднялась ярость, потому я применила свой излюбленный метод — всадила со всей дури острым каблуком по носку его ноги.


Слава реально мог откусить мне губу, потому что заорал так, словно я ему ногу проколола.


— Повтори, что ты… — я глубоко дышала, вытирая губы рукавом пиджака, а потом и вовсе сплюнула, — Повтори, что ты сказал, мать твою, дерьма ты кусок!


— Зря я это затеял! Тебя не спасти… Ты… Как была тупой идиоткой, так тебя жизнь ничему и не научила! Конец твоим пацанам и агентству этого Сая тоже конец. Я еле уговорил не трогать тебя. Они всех уничтожат, — Слава выпрямился и тоже вытер рот, — Угомонись и прими тот факт, что ты останешься всё равно со мной, Светлячок. Я не отпущу тебя!


— А не пошёл бы ты на хер, Ольшанский! Я лучше сдохну, чем стану женой такой твари, как ты.


У меня не было времени на подобные пустые разговоры. У меня не было желания слушать этот трёп.


— И да! — я остановилась на пол пути в вестибюль и не оборачиваясь отчеканила, — Спасибо! Огромное спасибо, Ольшанский! Если бы не ты, я бы никогда не узнала, каким может быть настоящий мужик, а не… — обернулась и, скривившись, выплюнула ему в лицо, — … его пародия. Счастливо оставаться. Советую попытаться замутить с Паркер. Вы бы смотрелись прелестно.


Он лишь ухмыльнулся и сказал:


— Ты всё равно приползешь ко мне, Света… Я для этого сделаю всё. И так уж и быть — прощу за то, что тебя поимело недоразумение…


— Запомни то, что ты сказал, Слава. Хорошо запомни, потому что я заставлю тебя извиниться и за это!


Более мне здесь делать было нечего. Потому я на ходу звонила без конца всем подряд. В Глазго сейчас глухая ночь, а значит, хоть кто-то должен взять трубку.


Я вошла обратно в фуршетный зал после сотой попытки дозвониться хоть к кому-то, но всё было тщетно.


— Стелла… — в мою сторону быстро шла Маришка, — Что случилось?


Видимо весь ужас был написан у меня на лице, поэтому ко мне подошла и Жанна.


— Мне нужны несколько хороших адвокатов, Жанна. Сама я никогда не обращалась в прокуратуру, но видимо время пришло.


Девочки застыли и переглянулись. Они явно не понимали, что происходит, а в моей руке стал вибрировать телефон. И это хоть немного, но развязало узел в груди.


— Эн! — я ответила на звонок и поспешила в небольшой коридорчик к уборным, — Вы меня слышите?


— Очень плохо, Стелла, но слышу.


— У Дон Мин собирается распустить слухи о домогательствах в агентстве. Кто-то согласился дать такие показания, — я приложила руку к трубке, но по тишине с той стороны поняла, что опоздала.


— Уже слишком поздно, Стелла. Сегодня утром в Сеульской прессе уже вышла статья, а Сая вызвали на допрос в прокуратуру.


— Кто? — это было всё что я спросила.


— Су Хиль обвинила в принуждении со стороны Кая.


Мне показалось словно перед глазами пронеслась яркая вспышка, а потом всё в какой-то момент потемнело.


— Это чушь! — я буквально прорычала это, а женщина тихо продолжила:


— По делу открыто расследование. Скорее всего, парней снимут с заключительных концертов в Лондоне и Сеуле.


— Энджи, просто скажите мне…


— Это не важно сейчас, Стелла. Простите, но моя задача помочь парням, поэтому…


— И вы, и я знаем, что Кай состоит в отношениях со мной!


— Да, и это не поможет. Тут такое не работает, Стелла. Если Су Хиль написала открытое заявление и о нем узнала пресса, уже не поможет ничего. Если только…