— Вот как. А поделиться наблюдениями не хочешь? — нервно поинтересовался я.

— Пока нет. Но когда-нибудь обязательно.

Я не хотел вытягивать из него правду. А может, даже боялся узнать ее. Но не мог промолчать.

— А я понял кое-что, — тихо проговорил я, подняв голову и глядя на звезды.

— И что? — действительно заинтересовался Андрей.

— Не знаю, как сказать, — горько усмехнулся я. Надеюсь, он и на это отреагирует более-менее спокойно. — Я завелся, — со вздохом признался я. — И не знаю, кто больше тому причиной: твоя сестра или ты.

Он молчал, а мне вопреки ожиданиям легче не стало, скорее наоборот.

— Плечо болит?

— Ноет.

— Покажи.

— Да ладно тебе, — запротестовал Андрей, но сдался, заметив, что я начинаю раздражаться.

Ткань оказалась припалена, на коже виднелась красная точка.

Ха-а-ах…

— Да не переживай ты так, — спокойно ответил друг на мой вздох. — Слушай, давай домой. Холодно, да и Леха переживает. Я не взял телефон, не позвонишь.

— Хорошо, — согласился я с его доводами. — Посидим еще немного и пойдем.

Звездная ночь выдалась. Фонарь около склада не мешал смотреть на небо, любоваться… Дышалось так свободно, и к температуре привык. Не хочется уходить.

— Знаешь, этот дом… — нарушил сладкую тишину Андрей. — Я ненавижу его, — голос сказал больше, чем слова. Это была не просто ненависть, скорее страх, ощутимый, тяжелый. — Отец, когда узнал, что Леха перекинулся на парней, — с усмешкой произнес он, — избил его очень сильно у меня на глазах. А потом еще не один раз. Я вот с тех пор до жути боялся стать таким же, как брат.

Андрей раскинул руки в стороны, лег на крышу, смотря в небо и делая вид, что не замечает мой удивленный взгляд.

— А еще… — тихо продолжил он, прикусил на мгновение губу. — Не было у нас… хорошей семьи. Отец… он маму часто бил… — вздохнул судорожно, будто и за себя и за меня сразу. — И знаешь… Осознаю очень четко, что боюсь стать… и таким, как он. Наверное, лучше быть… совсем одному.

— Что за бред? — взбесился я тут же. Пиздец нашел выход. — Ты совсем охренел там на пару со своими мыслями?

— Ты чего? — обиженно спросил тот, садясь. — Я же тебе душу, так сказать…

Он резко смолк, когда я максимально к нему приблизился, обнял его осторожно без всяких задних мыслей. Вот же идиот, надумает себе чего-то, а потом меня изводит. И в прошлый раз точно так же было. Нет, чтобы поговорить, уходит и сидит где-то в одиночестве, размышляет.

— Дебил ты, — шепнул я ему на ухо.

— А полегче никак? Зачем же так грубо?

— Зато правда, — уткнувшись ему холодным носом в шею, ответил я.

Андрей вздрогнул, но не оттолкнул, наоборот, обнял, к себе прижал.

— Кто еще и дебил, — прошептал он в ответ. — Задубел уже вхлам. Блин, не тулись ко мне.

— Хо-лодно, — прижимаясь крепче, произнес я. — Ты теплый.

— Потому что я живой, помнишь, ты мне сказал это недавно.

— А я типа труп? — недовольно откликнулся я.

— Господи, — прошипел тот раздраженно, — заткнись уже и грейся.

Что ж, последовал его совету, понимая, что и он замерзает. Но совершенно не хотелось куда-то идти. Вообще.

И тут будто пальцы под ребра громкий сигнал. Мы оба дернулись, хорошо хоть с крыши не слетели, и посмотрели вниз.

Леха, не заглушая мотор, вылез из машины, хлопнул дверцей и буквально бегом забрался сюда. Паркурист хренов.

— Чего надо? — И почему я на него вечно скалюсь.

— Идиоты, — сделал он вывод, осматривая нас обоих. Сидим тут замерзаем вобнимочку. — Давайте в машину и домой.

Послушались мы его быстро. Резво свалились по кирпичам вниз, запрыгнули на заднее сидение.

— Печку включи, — попросил Андрей, грея дыханием руки. И что ж так холодно сегодня?

— Отвали, — заявил Леха, садясь за руль. — Плюсовая температура. Не хрен шататься по улицам ночью.

 — Да ладно тебе, — отозвался я, улыбаясь. Вот же еще неугомонная мамаша. — Поехали уже, ну.

Тот промолчал, лишь оглянулся на меня с нахальной усмешкой и нажал на газ.

Вот и славно.

Глядишь, так и жизнь начнет налаживаться.


12. Под утро


А забрались-то мы действительно далеко. Ехали где-то с полчаса. За это время и отогрелись, разморило вдобавок. Андрей почти спал. Насилу вытолкали его из машины, вспоминая недавний инцидент с алкоголем. Но когда оказались на лестнице тихого сонного дома, Леха отправил Андрея в комнату, а меня беспардонно утащил в столовую, где толкнул в кресло.

— Поговорить надо, — заявил он, схватил себе другое кресло (вот же монстр) и поставил его напротив меня. Сел, почему-то не сверля меня как обычно взглядом.

— О чем речь пойдет? — осторожно поинтересовался я, чувствуя себя крайне некомфортно.

Уж кто-кто, а этот Кравцов меня пугал до не могу. Кровопийца!..

— О тебе и Андрее, — ожидаемо ответил Леха, раскинувшись в кресле, положил руки на подлокотники, стал пальцами отбивать ритм какой-то, как мне показалось, песенки. И почему-то на ум пришла «В лесу родилась елочка». Мне надо баиньки.

— Давай, только недолго, а то усну раньше, чем поговорим, — предупредил я вынужденного собеседника, и тот согласно кивнул.

— Значит, начну сразу вот с чего, — уверенно произнес Леха, посмотрев мне в глаза, я даже немного в себя пришел. Он смущен? Он и смущен?! Да ладно? — Андрей на днях совета у меня просил, после чего и согласился пригласить тебя сюда.

А вот это уже интересненько.

— Что за совет?

— Ну, — ему явно было неловко об этом говорить. Не хочется выдавать Андрея со всеми его дебильными тараканами? — Он спрашивал, что я чувствую к парням, при этом с такой рожей… Он ломает себя.

— На хер ему это сдалось? — Да, я стал заметно нервничать, понимая, что могу услышать, наконец, ответ на вопрос: «Какого хрена происходит с Андреем?»

— Затем, — кивнул Леха с важной миной, — что боится тебя потерять, что в себе никак не разберется, что брат у него не от мира сего.

Это он хорошо заменил, Андрюхе бы поучиться, а то вечно "педик" да "пидорас".

— Прости, — выдохнул он, по-моему, реально не желая меня обидеть, — но я не могу назвать вас парочкой, язык не поворачивается.

Я хотел согласно кивнуть и обрадоваться такому проницательному замечанию с его стороны, однако веселее или спокойнее мне не стало. И в этот раз мне не хотелось отгонять от себя мысль, что надо в этом разобраться. Причем без эксцессов и убегания от... Нет, не буду я называть это проблемой. Но мне определенно надо быть спокойнее.

— Кир, — продолжил Леха так же осторожно, — но и не друзья вы.

Кажется, его слегка удивила моя реакция. Может, сказывалось желание спать, или я действительно частично смирился со своими чувствами, только отнесся к его словам обычно, будто мне поведали сейчас, какая погода за окном.

— Ясно, ты в курсе, — мгновенно расслабился Леха, прям выдохнул, будто щас водки грамм сто хлебнет. — Тогда мне легче.

— Я рад, — без издевки сообщил я. — Давай уже ближе…

— К телу, — улыбнулся тот, возвращаясь к прежнему себе. — Сейчас вы с Андреем по лезвию ходите. Он пытается выяснить, что к тебе чувствует, что ты к нему, но боится спросить в лоб. Да и вряд ли ты сам знаешь ответ.

Да, с этим сложно не согласиться.

— А ведь у него не так много времени осталось. Вот он и суетится.

— А? Чего? Что это вообще значит? — Какого хрена вообще? Он… он… уезжает? Или болен? Или?..

— Ну, думаю, он подозревает, что может оказаться геем, как и я, — с вымученной улыбкой ответил Леха. — Хотя я очень в этом сомневаюсь. Если б меня не было, вы б, наверное, и не задумывались бы…

— Стоп, — не выдержал я. — Не о том речь. Как это все ко времени относится? Что с ним?

— А? Ты не в курсе, что ли?

— Леха, — прорычал я, начиная раздражаться. Злость быстро вытесняла беспокойство, по крайней мере, в моем случае.

— Восемнадцать лет уже, — уклонился тот. — Армия на носу. — Меня прямо придавило к креслу. — Это ты помладше. А он после смерти родителей год дурака валял…

— Ты-ы… помолчи, — что-то как-то непонятно выдавил я, закрывая ладонями лицо.

Армия? Серьезно? Почему я забыл об этой гребаной… Точно, совершеннолетие. Я даже не задумался об этом. Господи!..

— Но ведь он может пойти дальше учиться, — возмутился я пока тихо. — У нас еще один экзамен впереди. И вообще!..

— Может, — согласился тот хмуро. — И если мне память не изменяет, то… цитирую: «Куда учиться? Да где-нибудь вместе с Кирой. А что?».

— Чего? — ошарашено прошептал я. — Ну тогда тем более! Причем тут армия?..

— Да ты не врубаешься? — резко подался он вперед, заставив максимально вжаться в кресло. — Вот представь. Живешь себе тихо-мирно, с другом хорошим дружбу водишь, а потом понимаешь, что чувства-то к нему не дружеские и совсем не братские, — с угрозой в голосе произнес Леха. — А когда друг твой это понимает, начинает осуждать и разрывает отношения. Чего доброго еще и славу о нем пустит по всему институту… — Он резко смолк, поняв, что с меня достаточно, вернулся в кресло и с улыбкой заявил: — Это я, конечно, утрирую, но чем не вариант?

— То есть ты еще и не знаешь?! — взбесился я.

— Даю гарантию в девяносто девять процентов и девять десятых, — отшутился он. — Но ты представь.

— Да представил я, — отмахнулся я от Лехи.

В коем-то веке нормально себя чувствовал, а этот гад мне настроение испортил. Сволочь. Ну почему Андрей-то молчал?! Зараза!..

— Ты понять должен…

— Что еще? — нервно отозвался я.

— Я прямо завожусь, когда ты злишься, — осадил он меня плотоядной улыбочкой и, вмиг посерьезнев, добавил: — Быть геем ― не плохо. Это просто быть геем. Не цепляйтесь вы за эту нормальность.

— Вот так совет, — буркнул я недовольно.

— А что не так-то? — начал нервничать и Леха.

— Ты папашу строишь из себя, что ли?!

— Да, черт возьми! Или у тебя есть другой гей на примете?!

Заткнулся, поняв, что он снова прав. Этот гад постоянно прав, что бы ни сказал. Бесит до безумия.

— Кстати, он необязательно от тебя в армию убежит, — дополнил Леха свои выводы, — ну или от себя. Не суть. Он же и учиться может удрать куда угодно. Стоит ему только попросить тетю Настю или еще кого. Они с радостью ему помогут в виде такого вот подарка.

И сидит скалится, падла. Чего он от меня ждет? Что мне делать? Бежать к Андрею и упрашивать его остаться? А мне оно точно надо?

— Кирюх, — спокойно произнес Леха, смилостивившись, — ты не грузись так.

— Не грузиться?! — вскрикнул я, не зная уже как реагировать. — Да ты вечно в своем стиле! Как не поговоришь с тобой, так ощущение такое, будто харкнул кто в душу!

— Ох и сравнения, — продолжил он надо мной стебаться. — Но я серьезно. Просто расслабься и присмотрись к себе. Может, стоит наконец решить, кто для тебя Андрей: друг или нечто большее.

С этими словами Леха просто встал, вернул кресло на место и спокойно ушел, оставляя меня один на один с самим собой и своим ноющим сердцем.

В состоянии нестояния пошел наверх, тихонько шмыгнул в комнату Кости. Однако тут меня ждал сюрприз: ни матраца, ни сумки. Можно было предполагать, что меня выгнали, только с чего бы? Из-за Лены? Вряд ли она рассказала брату о… Хотя кто знает.

Что ж, выбора у меня не оставалось. Уж не знаю, где мои вещи, но единственные люди, к кому я мог вломиться без предупреждения — это либо Андрей, либо Леха. Второй тут же отвалился из списка возможных кандидатур, потому я побрел к первому.

— Опа, — тихо удивился я, зайдя в комнату Андрея.

«Хозяин-то» мой спал на матраце, на полу, у стеночки, укрывшись простынкой, и сумка стояла в комнате. Неужто сам забрал мои манатки? Во дает…

И что, рабу прикажите занять постель хозяина?.. Никудышный из меня слуга.

Ну а если серьезно, как-то мне неуютно было у него на кровати, ворочался долго и перелопатил всю постель.

Какого хрена он мне место свое уступил?..

Уже изрядно психуя, схватил подушку, подошел к нему с намерением переселить этого засранца. Только этот гад так мирно и спокойно спал, что стало его жалко.