Бриди Кларк - Стерррва

Люсиль.

В десяти шагах от меня, на маленьком стуле в заднем вестибюле, сидел мой жених.

— Плохая примета! — взвыла его мать, как сирена, на ее лице застыл неописуемый ужас. — Это — к несчастью! Он… не должен… видеть… тебя… до… — В ее крошечной груди что-то страшно захрипело, она задыхалась, ей не хватало воздуха.

— Люси, ты сильно преувеличиваешь, — спокойно заговорила моя мамуля, обнимая ее и уводя в какую-то маленькую комнату. — Попробуй расслабиться, дорогая. Все будет хорошо.

— Но… это… плохо… это к несчастью! Они… не… должны видеться до…

— Я знаю, Люси, знаю, но попытайся успокоиться, — бормотала моя мама. Беатрис, оставив бумажный мешочек, заполненный лепестками роз, прямо на полу, поспешила за дамами. Она потащила туда же и Мэнди и закрыла за собою дверь.

Теперь мы с Рэндаллом остались одни.

Секунду мы молча разглядывали друг друга. Рэндалл был удивительно хорош в своем изысканном смокинге.

— Ты такая красавица, — тихо проговорил он.

— Спасибо. Ты тоже… я хочу сказать, гм, хорош собой.

Мы во всех отношениях идеальная пара, и у нас будет идеальная во всех отношениях свадьба, и мы заживем во всех отношениях идеальной жизнью. Мы снова внимательно посмотрели друг на друга, так и оставшись в разных концах маленького вестибюля.

— Боюсь, мы действительно расстраиваем маму. Это не к добру, плохая примета. — Рэндалл хмыкнул, но я не могла ошибиться. В его голосе явственно слышались грусть и печаль.

— Моя мамуля позаботится о ней, — успокоила я его.

И снова гнетущее молчание.

— Что ж, полагаю, мне пора занять свой пост. — Он улыбнулся. Я кивнула.

Последние минуты…

— Этого мало, — раздался голос, странно похожий на мой.

— Мало? — переспросил он.

— Этого мало, — повторил голос.

— О чем ты, Клэр? — вопросил Рэндалл, озабоченно глядя на меня. — О чем ты говоришь? Мало?

О боже! Мои слова… и мой голос — все происходит помимо моей воли… словно мой голос существует отдельно от меня… и вот он, мой голос, неожиданно произносит вслух то, о чем я постоянно думала про себя. Неделями, нет месяцами.

— Клэр, о чем ты? — уговаривал меня Рэндалл, приблизившись ко мне и крепко сжав мои ладони.

Он был очень напуган. Я увидела, как побелели от напряжения костяшки его пальцев.

«Говори же, Клэр, — подумала я. — Говори сейчас, пока еще не слишком поздно».

Но мне надо было убедиться, что в какой-то степени и Рэндаллу хотелось, чтобы я сказала это. Я же видела, как просветлело его лицо, когда Коралл шла к нему. Выражение его глаз тогда заставило меня вспомнить, как радовался всегда мой отец появлению моей мамы. Так же светился Люк каждый раз, когда мы встречались.

Я одна могу остановить безудержно несущийся состав и спасти нас обоих. Спасти от вмешательства в нашу жизнь — потому что она наша, только моя и его, и другой у нас нет и не будет.

— Рэндалл, ты знаешь, что я люблю тебя. И высоко ценю. Ты — удивительный, замечательный человек. Но то, что у нас с тобой… между нами, есть… этого мало, и мне кажется, ты чувствуешь то же самое, что и я сейчас…

— О чем ты говоришь, Клэр? Мы поженимся. Ради всего святого, ты просто волнуешься, колеблешься! Мы любим и уважаем друг друга, Клэр. Вполне серьезные основания для женитьбы, по крайней мере для меня.

И он был абсолютно прав. Любовь и уважение — прекрасный повод соединить две жизни. Я внимательно посмотрела на Рэндалла, впервые увидев, что для него означал наш брак. Мы всегда будем заботиться друг о друге. Он всегда будет давать мне все, в чем я буду нуждаться, будет уважать меня, будет преданным мужем.

Но никогда, никогда его чувства ко мне не затронут глубин его души. И я не потянусь к нему всей душой. А этого уже стало для меня мало.

— Рэндалл, — спросила я осторожно, — почему ты порвал с Коралл?

— Что? При чем тут Коралл? Это древняя история, Клэр, я не думаю…

— Когда она вошла в ресторан, Рэндалл, я видела твое лицо. Мне только хочется узнать, почему вы решили расстаться.

— Клэр, я же сказал тебе, ничего между нами не произошло! — Рэндалл стал пунцово-красным. — Нечего обсуждать! Я всего лишь хотел сам лично сообщить ей о своей свадьбе. Пожалуйста, поверь мне, Клэр, ничего больше…

— Я верю тебе, Рэндалл. Меня просто волнует вопрос: почему ты решил порвать с Коралл?

— Ну… Она не соответствовала… я не знаю почему, но ничего не получалось!

«Не соответствовала статусу семьи Кокс. Не соответствовала желаниям Люсиль», — мысленно добавила я и продолжила терзать его:

— Но ведь ты был влюблен в нее, не так ли? Так почему же не получалось?

— Клэр, право, ну зачем об этом? Между мною и Коралл все давно кончено, между нами ничего нет…

— Только скажи мне честно, почему не получалось, и я никогда больше не коснусь этой темы.

Рэндалл обхватил голову руками:

— Все шло как-то не так, потому что… Ну ладно, это мама не одобряла Коралл… ее происхождение и все такое, я полагаю. Не считала ее подходящей партией для меня. А я привык доверять своей матери. Она желает мне только хорошего — и всегда оказывается права.

«О господи! Мама права? А ты-то сам? Ты же ночью называл меня именем той, которую до сих пор очень любишь…»

— И ты доверился маме, когда она сказала, что я для тебя — лучший выбор.

— Я… Послушай, Клэр, я вовсе не следую слепо ее выбору. Я и сам могу думать, и, конечно же, я люблю тебя. Ты сделаешь меня очень счастливым…

— Рэндалл, подумай о Коралл, вспомни себя рядом с ней. Как ты светился счастьем… И посмотри, какое сейчас у тебя несчастное лицо…

Он в отчаянии затряс головой:

— Между нами все кончено, Клэр, сколько раз…

— Только вспомни, какие чувства ты испытывал к ней, Рэндалл. Вспомни себя рядом с ней.

Он прекратил трясти головой. На секунду мы оба замолчали, но взгляд, которым мы обменялись, сказал нам обоим все.

— Все было совсем иначе, — тихо признался Рэндалл. — Я не знаю почему. Но я же люблю тебя, Клэр.

— Рэндалл, между нами что-то есть, и прошлый год был замечательным, но повторяю: этого мало. И тебе, и мне, понимаешь? И это — не твоя ошибка… и дело не только в тебе и Коралл. У меня тоже появилось чувство к другому человеку. Я не хотела этого, но так случилось. — Мы сели рядышком на ступеньки. — Если мы поженимся, мы обманем себя. Я не хочу этого ни для тебя, ни для себя. — Я замолчала, чтобы сделать глубокий вдох, прежде чем продолжить. — Мы не можем пожениться, Рэндалл. Прости меня… прости, что я поняла это только за несколько минут до венчания. Но я твердо знаю, что это — правильное решение. Твое печальное лицо, плохая примета; мое гнетущее состояние — тоже… Так и должно было случиться, Рэндалл. И я… я от всей души желаю тебе счастья. Слушай только свое сердце — и оно подскажет тебе верное решение.

И я знала это точно. Наконец-то… после года путаницы в мыслях, долгих размышлений и сомнений… я снова знала, что мне следовало делать. Рэндалл задумчиво кивнул. Он наклонился, чтобы поцеловать меня в щеку, теперь снова мокрую от слез… Но тут дверь резко открылась, и к нам вышла Люсиль.

— Какое «верное решение»? — потребовала она, комкая бумажный мешочек в своей руке. — Почему ты плачешь, Клэр? Что тут происходит?

Я взглянула на Рэндалла, чтобы узнать, хочет ли он, чтобы я стала плохим вестником. Он крепко сжал рукой мое плечо и твердо ответил:

— Мама, мы с Клэр решили отменить нашу свадьбу.

Люсиль опешила:

— Как это? Да как же это?! Конечно, вы поженитесь! Я уже слышу, как органист начинает играть, пока мы тут болтаем! Глупости какие-то…

— Прости, мама, я понимаю, какой титанический труд ты проделала… но мы с Клэр… мы оба поняли, что этот брак нам не нужен. Мы с ней не пойдем на это.

Люсиль вздрогнула, у нее подкосились ноги, и она рухнула на руки моей мамули.

Я сняла с пальца кольцо и отдала его Рэндаллу. Каким бы красивым оно ни было, я была рада избавиться от него. Мне будет немного его недоставать, но я почувствовала огромное облегчение.

— Невероятно, — прошептала Мэнди и прошествовала сообщить новость священнику.

— Спасибо, Клэр, — сказал Рэндалл и ласково поцеловал меня в щеку.

— Люк! Вы с Опрой болтали! Думаете, она протолкнет вас в свою книжную очередь?

Сквозь окруживших Люка литературных светил не пробиться, до того плотным было их кольцо. Они крепко спрессовались, словно игроки в регби. Коктейль по случаю выхода в свет его книги длился уже минут двадцать, а я все еще так и не поговорила с ним.

— Титульный лист «Книжного обозрения «Нью-Йорк таймс»». Это — действительно нечто!

Книга Люка попала на полки магазинов всего неделю назад, но уже называлась самым значительным произведением, даже романом века. Вивиан, потрясенная столь быстрым успехом, не пожалела средств на организацию соответствующей изысканной презентации в Национальном клубе искусств на Парк-Грэймерси. Никаких пирожков с зубочистками на подносах сегодня вечером!

Я наблюдала, как Дэвид Ремник и Грэйдон Картер работали локтями, чтобы добраться до Люка. Можно было буквально слышать, как в голове Сары Нельсон составляется очередное письмо редактора для «Паблишерс уикли». Реакция на книгу Люка далеко превзошла все ожидания, даже мои, а я-то тоже возлагала на нее большие надежды.

— Клэр! — Мужской голос окликнул меня со спины.

— Джексон! — Удивленная и обрадованная, я крепко обняла своего бывшего наставника. Было трудно предположить, что прошел только год с тех пор, как я была его помощником, ученицей… Мне казалось, что уже пролетело лет десять, не меньше. — Не думала, что вам удастся выбраться сюда! Люк говорил, будто кто-то из ваших внуков играет главную роль в школьном спектакле и вы не сможете пропустить это зрелище.

— Увы, молодому Джошуа Гамлетом суждено «не быть». Он лежит дома в постели, свалился с ужасным гриппом. Вот я и поспешил на самолет. Грандиозный вечер для Люка! Ты потрясающе поработала с его книгой, Клэр. Я был по-настоящему увлечен. Представляешь, ни разу не воспользовался своей красной ручкой!

— Спасибо. У меня был лучший учитель. Но если честно, мне тоже не так-то много приходилось править. Книга была с самого начала бесподобна, сразу же как только я в первый раз прочла ее.

— Клэр скромничает! — Люк неожиданно оказался рядом со мной и поцеловал меня в щеку. Я покраснела.

— Я вижу Мару, — сказал Джексон, никогда не отличавшийся хитростью. — Пойду поприветствую ее, оставлю вас ненадолго одних.

— Неужели мне это не снится! — сказал Люк, когда Джексон ушел. Это была наша первая встреча после моей несостоявшейся свадьбы, и я весь день нервничала. — Никак не могу поверить, что все эти люди пришли сюда отпраздновать издание моей книги. А ведь этого могло никогда не случиться без тебя, Клэр. Погоди, у меня есть кое-что для тебя… маленький подарок в знак благодарности.

Он расстегнул пиджак и вытащил из внутреннего кармана небольшой, красиво обернутый пакет.

— Люк, ну зачем ты…

— Ты только открой.

Я медленно развернула серебряную оберточную бумагу. Внутри оказалась маленькая книжка в тонкой обложке.

— Первое издание стихов моего отца, — прошептала я, еле сдерживая слезы. — Где ты нашел эту книжку?

— Это длинная и слишком скучная история. Оставим ее до другого вечера. — Он рассмеялся, сверкнув глазами. — Но я подумал, тебе понравится.

— По-нра-вится? Не то слово. Спасибо… Люк, какой ты все-таки внимательный… Я, гм-м…

— Прошу прощения! Я бы хотела занять ваше внимание! — Вивиан громко чеканила слова в микрофон, который она отобрала у джазового квартета, игравшего в углу. — Внимание, господа! Народ!

Все замолчали, повернувшись к ней.

— Сегодня, несомненно, необыкновенный вечер для «Грант Букс». Мы все очень гордимся Люком Мэйвилем, его успехом и талантом. Как некоторые из присутствующих знают, — она потупила глаза от притворной скромности, — я сыграла весьма существенную роль в обнаружении этого таланта. Для издателя нет большего удовлетворения, когда он единственный вытягивает талант из… из кромешной тьмы и помогает ему поделиться своим даром со всем миром.

Значит, Вивиан хочет единолично присвоить себе успех Люка? Да она ведь даже не читала романа, пока книга не была издана!

— Но имеется и другая причина, почему сегодняшний вечер так важен для «Грант Букс», — продолжала Вивиан. — Я счастлива сообщить вам, что мы отделяемся от «Мэттер-Холинджер». Моя компания, «Грант энтерпрайзис», теперь будет независимым, частным юридическим лицом. Я в восторге, что меня больше не будет сдерживать нелепая корпоративная бюрократия «Мэттер-Холинджер». «Грант энтерпрайзис» не только продолжит мой успех в книжном мире, а также возьмется за осуществление телевизионных и кинопроектов. И у меня нет сомнений, что я превзойду остальных и на этом поприще с тем же успехом, как и на книжном рынке.