— Погоди секунду, дай мне хоть прийти в себя. — Я провальсировала за угол к кабинету Джексона, чтобы занести ему булочку с корицей и кофе. Это я проделывала каждое утро, в благодарность за его семейные обеды. Мэйвиля на месте еще не было.

Я шлепнулась на стул у своего стола и включила компьютер. У нас с Джексоном было намечено провести днем несколько встреч с предполагаемыми авторами, а после полудня мы должны были пообщаться с романисткой, чтобы показать ей наши замечания. Джексон предпочитал обсуждать редакторскую правку лично, чтобы у автора при просмотре исправленного текста не оставалось никаких сомнений по поводу изменений, которые он вносил в текст, не ухудшая, а улучшая его. Это была старая школа, возможно, не самый результативный с точки зрения экономии времени путь, но, участвуя в подобных обсуждениях, я извлекала очень много важного для себя.

«У вас новая почта», — подсказал мне мой «Аутлук».


Четверг, 20:23

Кому: Клэр Труман (ctruman@ПитерcandПомфрет. com)

От кого: Кортни Рональд (cronald@nyagent.com)

Тема: Мое сожаление.

Привет, Клэр,

Вы знаете, как я надеялся свести Вас с Николасом для следующего романа. Ему бы хотелось поработать с Вами, и я знаю, что Вы не равнодушны к его работе. К сожалению, я не могу позволить нам продолжать тянуть время по другим предложениям. Знаю, Вы изо всех сил стараетесь получить ответ от Гордона как можно скорее, но редактор из «Рэндом-хауз» закусил удила и требует ответа. Обстоятельства давят на нас, поскольку на кону очень щедрый аванс. Я обязан действовать в интересах моего клиента, а сейчас это означает — согласиться на уже готовое предложение, лежащее у нас на столе. Очень жаль, что нам не удалось поработать вместе над этим проектом, но надеюсь, что в самое ближайшее время такая возможность обязательно предоставится.

С наилучшими пожеланиями, К.


Тьфу ты! Потратить столько сил на помощь Николасу с его сюжетной линией, а теперь получить отказ. Полнейшее разочарование. Но я понимала решение литагента. Они дали мне более чем достаточно времени для встречного предложения, но, к несчастью, мне, как оказалось, не удалось направить проект в нужные координаты, чтобы он хотя бы попал на экран локатора Гордона.

Мой телефон зазвонил, и я тут же почему-то подумала о Рэндалле.

— «Питер и Памфрет», это — Клэр Труман, — сказала я самым официальным тоном, на который была способна.

— Клэр? — Это был мистер Лью, владелец доходного дома в Вест-Виллидж, в котором я жила. Вот дерьмовая ситуация. Я сразу же сообразила, почему он звонил, так уже случалось однажды, в прошлое Рождество, когда я так и не сумела растянуть свой зарплатный чек во всех нужных мне направлениях.

— Приветствую вас, мистер Лью, — уныло ответила я.

— Клэр, извините за беспокойство, но как насчет арендной платы? Чек вернулся неоплаченным. Особо никаких проблем, Клэр, но я всего лишь должен знать, когда вы сможете внести оплату.

Я принесла свои извинения и обещала оплатить новый чек на следующей неделе. Тьфу, как противно. Я работала уже слишком долго, но все еще еле-еле сводила концы с концами. Да, конечно, такие деньги обеспечили бы мне вполне достойную жизнь в Айове, но в Нью-Йорке арендная плата за мою студию, размером с обувную коробку, съедала каждый месяц три четверти зарплаты — за вычетом налогов.

Единственный способ успокоиться — сосредоточиться на текущем моменте. Я порадовалась, что график в тот день был плотным. Инициативность в те первые недели лета сходила на нет, и жизнь замедляла течение, я же была готова к высокой степени активности. Я набрала номер голосовой почты, пока мой почти антикварный компьютер восставал ото сна… Меня ожидали два новых сообщения.

Первое было от Джексона. Шеф предупреждал, что будет работать дома, и просил обязательно перенести встречи и, не стесняясь, уходить пораньше. Я вздохнула. Возможно, не совсем нормальная реакция на то, что день обещает пройти неторопливо и безмятежно, но у меня не было настроя на столь неторопливый темп. Я уже переделала все свои дела, вдобавок прочитала все сообщения, которые пришли для Джексона, и написала на них ответы.

Не так много работы требовалось сделать в его отсутствие, по крайней мере недостаточно, чтобы растянуть ее на весь день.

— Джексон не придет, — горько пожаловалась я Маре через перегородку. Она сочувственно кивнула своим веснушчатым носом в знак симпатии, зная, что с недавних пор я совсем сникла.

— Клэр, это — Вивиан Грант, — раздался властный женский голос на второй записи из голосовой почты. (Я вздрогнула при первых звуках этого имени.) — Я только что говорила с Рэндаллом Коксом, который утверждает, что вы являетесь многообещающим и напористым молодым редактором. Мне как раз нужен такой. Вам, должно быть, до чертиков надоело там в вашем «Пи энд Пи». Позвоните мне. Чао.

Я сделала большой глоток кофе, пульс подскочил. Рэндалл не терял времени попусту, и, судя по всему, с этого он и начал свое утро! Какая невероятная забота! И вот результат — сама Вивиан Грант хочет поговорить со мной!

Несмотря на отнюдь не восторженные отзывы о Вивиан, я была невероятно польщена. Я пробежалась по «Гуглу», чтобы освежить память: десять лет назад Вивиан сама покинула «Питер и Памфрет» и заключила соглашение по распределению доходов с «Мэттер-Холинджер». С тех пор она время от времени попадала в яблочко, главным образом с низкопробным чтивом, но были и некоторые значительные романы, а также вполне достойные, добротно сделанные книги о политике, истории и финансах. Двумя годами позже администраторы в «Мэттер-Холинджер» оказались в таком замешательстве от ее напора, что предложили Вивиан выпускать книги под ее собственным именем. С тех пор на фоне общего спада продаж книг ее редакция процветала. Согласно статье в «Паблишерс уикли» за прошлый месяц, Вивиан была самым финансово успешным издателем — в течение одного только прошлого года пятнадцать ее изданий угодили в список бестселлеров «Нью-Йорк таймс».

Эта женщина умела что-то очень правильно уловить в издательской тенденции. И именно она хотела поговорить со мной?

Не давая себе слишком разнервничаться, я набрала номер ее офиса.

— «Грант Букс», чем могу помочь? — раздался унылый голос.

— Могу я поговорить с мисс Вивиан Грант?

Голова Мары медленно выползла из-за разделявшей нас стенки, одна бровь изумленно вздернулась.

— Как я должен вас представить? — поинтересовался помощник.

— Клэр Труман. Я — подруга…

Я услышала щелчок, кто-то взял трубку на другом конце линии.

— Вы можете быть здесь через полчаса? — уточнила Вивиан.

Я узнала ее глубокий, слегка грубоватый голос по записи, которую она оставила.

— Уверена, это было бы прекрасно, я… — промямлила я.

— Тогда до встречи.

Линия оборвалась.

«Полчаса?» Как-то неожиданно. К счастью, этим утром я надела деловой костюм, думая, что мы с Джексоном всю вторую половину дня проведем во встречах с авторами.

— Вивиан Грант? Что происходит? — спросила Мара, явно обеспокоенная.

— Сейчас некогда объяснять. Прости, обещаю, что все расскажу в подробностях, но позже, — пробормотала я и, щелкнув по своему резюме, последний раз обновленному два года назад, стала лихорадочно вносить туда поправки. Несколько минут спустя я уже распечатывала его. Маре ничего другого не оставалось, как широко раскрыв глаза молча наблюдать за моими сборами.

— Я всего лишь собираюсь встретиться с ней, Мара, — объяснила я шепотом, хотя в 9.30 утра мы все еще оставались единственными сотрудниками в редакции.

— Что?! — завопила Мара срывающимся голосом.

Сунув несколько копий своего резюме в сумку, я направилась к двери.

— Я вернусь, — пообещала я.

— Уж лучше бы тебе не уходить! — предостерегающе крикнула она мне вслед.

Это был не по-летнему прохладный июньский день, но, проворно просачиваясь сквозь толпы туристов по Пятой авеню, я все равно ощущала, как медленная струйка пота предательски сползает по моей спине.

Мало того, что это собеседование представляло шанс способствовать моему продвижению по служебной лестнице, но еще и оказалось странным образом связано и с моей личной жизнью, поскольку рекомендовал меня Вивиан не кто иной, как Рэндалл. Если я покорю Вивиан, возможно, она сделает мне грандиозное предложение по работе, а ему — радужный отзыв обо мне, и тогда это будет уже двойной победный удар. С другой стороны, а что, если я все испорчу? Мало того, что я упущу шанс и потенциальные возможности, но еще и предстану перед Рэндаллом неудачницей. Напряжение нарастало, я прямо-таки обливалась потом.

— Клэр Труман, к Вивиан Грант, — сказала я белоголовому охраннику за столом в вестибюле «Мэттер-Холинджер», надеясь придать своему облику профессиональную уверенность. Услышав имя Вивиан, он взглянул мне прямо в глаза, а потом оглядел снизу доверху.

— Удачи вам, — кивнул он ободряюще, вручая мне временный пропуск.

Лифт был уже переполнен. Когда я вошла в него, то попросила мужчину в подтяжках и бабочке, стоящего рядом с кнопками вызова, не будет ли он так любезен нажать для меня двенадцатый этаж. Почему-то моя просьба заставила всех в лифте замолчать и как-то странно посмотреть на меня. Неужели подобное обращение с просьбой нажать кнопку этажа воспринималось здесь как верх неприличия? Эпизод отложился в памяти, и я решила в следующий раз в лифте быть более самостоятельной.

— Удачи, — пожелал мне вслед «галстук — бабочка», когда я вышла на двенадцатом этаже. Догадался ли он, что я пришла на собеседование? Какая-то женщина посмотрела на меня и печально покачала головой. Что все это означало? Очень странно. Я тянула за собой туалетную бумагу? Моя юбка была подвернута, и из-под нее выглядывало нижнее белье? Я быстро оглядела себя с ног до головы, но не смогла обнаружить ничего шокирующего.

Сделав глубокий вздох, я толкнула тяжелые стеклянные двери и вступила в приемную.

— Вы Клэр? — Подросток лет шестнадцати сразу же появился в дверном проеме, чтобы встретить меня. Казалось, будто он только что пробудился от дремоты. С одной стороны его волосы были прилизаны, а с другой — стояли дыбом. Некая смесь Джонни Роттена и общипанного цыпленка.

— Да, я. — Я улыбнулась и протянула ему руку. Он ответил слабым рукопожатием.

— Я — Милтон. Помощник Вивиан, — пробормотал он. — Следуйте за мной.

— Приятно познакомиться, Милтон, — сказала я уже вслед его удаляющейся спине.

Милтон молча открыл дверь зала заседаний и жестом указал мне на пустой стул.

— Вивиан будет через несколько минут. Могу я предложить вам воды или чего-нибудь еще?

— Да, спасибо. Я…

Я не успела договорить, когда Милтон, слегка пошатываясь, удалился по коридору. Я откашлялась, положила резюме на столе, выровняла углы бумаги с краем стола и стала тщательно просматривать список книг, над которыми работала, с тем чтобы освежить их в памяти и не забыть во время собеседования.

Зал заседаний редакции «Грант Букс» был самым обычным, на стеллажах виднелись корешки бестселлеров в твердом переплете и с золотым тиснением названия редакции на корешках. Я внимательно изучила выставленные образцы. Вивиан издала несколько действительно выдающихся книг, впрочем, не менее чем и откровенно коммерческих. Разброс тем был эклектичным — от низкопробных историй бывших звезд «мыльных опер» с их бесконечными романами, изменами, разводами до увесистого тома известного политика, советника по безопасности, о военных действиях в Ираке. Пользовавшиеся бешеным успехом у толстых дам книги о похудении и всевозможных углеводных диетах в безвкусных обложках стояли на полке рядом с оригинальным, умным романом, по которому на Бродвее был поставлен блестящий мюзикл.

Взгляд едва бы мог охватить множество любовных романов, ряд халтурной макулатуры в мягких обложках (откровения звезд-однодневок телевизионных «реалити-шоу), появившихся во время их сиюминутной славы. Далее стояли три кулинарные книги, завоевавшие награды. Мара, специализирующаяся на приготовлении экзотических блюд, использовала их для творческого вдохновения… Выше на полках размещалось несколько диаметрально противоположных по содержанию книг разных политиков — от огромного пустобрехистого, но невероятно продаваемого неоконсерватора Сэмюэля Слоана до непреклонных твердолобых либералов, балансирующих на грани фола.

Единственной общей нитью, связывающей все это множество выставленных книг, были неимоверные цифры их тиражей и продаж. Вивиан, совсем как Мидас, превращала в золото все, к чему прикасалась, независимо от содержания книг, которые она издавала.

«Я смогла бы многому научиться у такого человека», — мелькнула у меня мысль, и я глубоко вздохнула.