—Ты бредишь! – Тут же набрал номер приёмной. – Ань? Слушай, вопрос такой, тебе Лариса Витальевна случайно не звонила, насчёт переноса моих встреч?

—Звонила, Филипп Аркадьевич, уточняла, что с расписанием, что-то про сюрприз говорила.

—Понятно, когда это было?

—Да... в понедельник, что ли... а в четверг позвонила и сказала, что ложная тревога, всё отменяется. А что, что-то случилось? Я всё на место переписала.

—Ничего не случилось, Ань спасибо.

—Вот видишь! – Сверкнула глазами недовольная недоверием к своим словам Люда.

—Ничего я не вижу! И ничего не понимаю. Что за испанец?

—Обычный такой, красивый, загорелый, он с Ларой по-английски бормотал, веселил. Вина три бутылки привёз хорошего, у нас такого не купишь, вот, билеты эти, пригласительные. Приехал, пообщался, город посмотрел и уехал. А у вас-то что случилось?  У Ларисы я не решилась спросить, она на такие темы не распространяется, только на кухне тишина гробовая, так что и без слов всё понятно.

—Вино помню... – Пробормотал сам себе под нос, вино действительно было. Глянул на Люду и растянул губы в улыбке. – Ничего непоправимого. Я надеюсь.

—И я. Надеюсь. – Выразительно поведя бровями выдохнула Люда и отвернулась. – И когда только успели? На днях ещё с билетами этими возилась, меняла, чтобы места рядом были и вот тебе раз: поругались!

—Она неправильно поняла.

—Мне твоих оправданий не нужно. Я и так вижу, что виноват, иначе с чего бы тебе её искать? Только она злопамятная, может не признаться, но помнить будет. Это тебе так, совет.

 Люда поднялась из-за стола, глянула на часы.

—Она уже прилететь должна была, значит и телефон скоро включит. Ты позвони ей.

 Но, не дождавшись ответа, ушла, ещё несколько раз обернувшись на понурого Филю, который смотрел в одну точку, надув губы и сцепив пальцы перед собой в замок.

Так прошла неделя. Было ещё пару односторонних обделённых вниманием звонков, но и дальше терять мужское достоинство, чувство гордости и, в конце концов, бегать за ней, никто не собирался. Правда, узнав по своим каналам номер рейса и время прилёта Читаевой Ларисы, Филя поспешил в аэропорт с цветами.


 Я, лёгкой походкой от бедра, с бурей новых эмоций и планов, шагала по залу аэровокзала не особо всматриваясь в лица, и когда мужчина с красными розами настойчиво перегородил путь, даже рот не успела открыть, как узнала Филю. Делового, при галстуке, всего такого непреступного и завидного, такого, каким увидела впервые. Остановилась, полюбовалась и рот у меня всё-таки открылся. А как иначе, если в тебя врезается мирно плетущийся сзади товарищ, друг и гость. Матео – жертва моего насилия под душем, кладезь редчайших кулинарных рецептов мексиканской культуры, а ныне приглашённая звезда для открытого мастер-класса.

—Матео! Смотри куда прёшь!

—Я извиняюсь. – Безобидно улыбнулся он и злиться на мужчину с такой улыбкой, две ямочки которой сводят с ума, дальше просто невозможно.

—Матео, познакомься, это Филипп. – Я приветливо махнула ручкой в сторону обалдевшего Фили и подёргала того за рукав. – Филя, это Матео, мой давний друг и соратник по призванию.

—Добрый день.

—Привет. – Выдавило моё злое чудовище, схватило чемодан, всучило в руки розы и, развернувшись, направилось к машине, ну, я так надеялась.

—Филь, мы отвезём Матео в гостиницу.

 Бежала я следом, практически вприпрыжку.

—Я так понимаю, это не просьба? – Рыкнул он, не беспокоясь, что иностранный гость может правильно его понять.

—Я могу взять такси. – Добавила тут же и взялась за ручку своего чемодана.

—Нет! – Рявкнул он и всё сразу стало на свои места. Только Матео почему-то взгрустнул.

 Уже по дороге в город, мой мексиканский друг забыл о происшествии и с нового листа начал беседу, правда направление её было предельно точным.

—Скажи, Лари (ему так проще, а я и не против), это твой бой-френд? – Громким шёпотом начал он, косясь на злющего Филю с заднего сидения.

—Не совсем. Это мужчина, с которым я сплю, сексуальный партнёр.

—А разве это не одно и то же? – Последовал логический вопрос, но я ведь не буду углубляться в подробности наших отношений, так ведь, поэтому предпочла культурно отмолчаться.

—Не совсем. Я как-нибудь объясню тебе разницу. Не сейчас.

 Он сделал вид, что намёк понял, но я то видела его недоумённый взгляд, да и вопросы резко прекратились и только уже заселившись в отель, он мне шепнул: «Загадочная русская душа». А вот Филя шептать не собирался и спрашивать меня о чём-либо тоже, просто взял и привёз в свою квартиру, а спорить было стрёмно: не часто он так взбешён как сейчас.

—Ты объяснишь мне, что происходит? – Швырнул он мой чемодан о пол, как только мы оказались в коридоре, стиснул челюсти до желваков на скулах, сжал кулаки, но предусмотрительно спрятал их за спину и прожигал мою голову своим взглядом.

—Во-первых, швырять чужие вещи неприлично. – Вполне себе спокойно, хотя за последнюю неделю при упоминании о Филе, я, в принципе, это слово из своего лексикона вычеркнула, но всё же спокойно, ответила и чемодан поправила, прислонив его к двери.

 Мой намёк в виде логической цепочки дверь-чемодан был понят правильно и последний тут же отправился в спальню метким броском сильного мужчины. Не стоит упоминать, что после такого полёта бедный замочек сломался и половина одежды разлетелась по полу.

—А во-вторых? – Показательно сбив пыль с натруженных чемоданом рук, с издёвкой поинтересовался Филипп, давая понять, что моим ультиматумам и логическим цепочкам тут не место.

—А во-вторых если ты разговаривать со мной не настроен и держать себя в руках не умеешь, то мне здесь тоже делать нечего. Вещей мне не жалко, хоть все выброси, а вот кое-что из сувениров, я всё же заберу.

 Прямо в обуви, переступив через барсетку с документами, которую хозяин как и мой чемодан, миловать не собирался, направилась в спальню, выбрала из кучи тряпок несколько надёжно упакованных коробочек и уткнулась носом в грудь. Да, именно в грудь, в чужую волосатую мужскую грудь (ведь галстук был снят ещё в машине одним резким движением, а пуговицы вырваны с корнем уже здесь, в квартире) – это Филя так неожиданно подскочил и зажал меня в тисках своих сильных рук.

—Прости, родная, Ларис, давай поговорим. – Глядя на мои сомнения, отобрал коробочки. – Да брось ты их, садись. – И тут же толкнул на кровать, хотя в его понимании, он меня туда усадил, ну, не важно.

—Давай. – Он смотрит. – Так и будешь молчать? – Всё равно смотрит. Нехорошо так, не по-доброму.

—Что это за история с совместным отпуском? – Наконец начал он, а я и растерялась, мне казалось он начнёт с Матео, который так неудачно увязался именно на мой рейс, да и вообще... в общем, мой запал стервозности и здоровой злости испарился и я уже вся такая виноватая сижу и ломаю пальцы, объясняя.

—Филь, да, глупо получилось, -- притворно вздохнула. А как же, я ведь вроде сожалею. – Идея эта, не знаю, как такое в голову пришло... Просто мне показалось, что это может нас сблизить, а ты со своими признаниями, в общем я всё осознала и не стала отягощать.

—Что ты не стала?! – Раздражён, и очень опасен.

—Я не хотела заставлять тебя, навязывать своё решение, делать за тебя выбор, как хочешь назови, смысл не изменится! – Не сдержалась и выкрикнула ему в лицо, но на большее меня не хватило и руки сами собой опустились, я вцепилась ими в матрац и стиснула зубы, чтобы не наговорить ещё больше гадостей.

—А просто посвятить меня в свои планы в твою очаровательную рыжую головку не пришло?! Просто набрать номер и сказать, раз уж в лицо не получилось? Так ты не можешь? Тебе обязательно прятать голову в песок, сделать вид, что так всё и было?

—А что ты хотел? Ты! Тот, кто сказал мне, что тебя угнетает моё присутствие, что тебя душит моя забота?! Как после этого я должна была сообщить, что решила свозить нас на совместный отдых? Зачем? Если ты всё ясно сказал. Или, может быть, я что-то неверно поняла? Так что? Что неверно можно было понять в твоих словах?

—Да всё!

 Выкрикнул он мне прямо в лицо и с кровати подскочил. Правильное решение, потому как в следующий раз может и наброситься, настолько он себя не контролирует.

—Интересно...

—Ладно, допустим, с поездкой разобрались. Почему ты вывезла все свои вещи?

—Вопрос другой, ответ тот же. – Я сложила руки на груди и мысленно призывала себя к спокойствию, пыталась воспроизвести в памяти что-нибудь хорошее.

—Отлично! – Филя почесал гладко выбритый подбородок, явно ответом моим доволен не был, но вроде как принимает его. – Тогда последнее, особо важное. Когда этот спросил тебя кто я такой, что ты ответила?

—Ты плохо понимаешь английский? – Попыталась съязвить, за что тут же оказалась парящей в воздухе. Хотя нет, не настолько одухотворённо, на самом деле, моя пятая точка повисла над кроватью по причине стальной хватки некоторых личностей, которые (личности) бесцеремонно сжимали мои запястья, стараясь раздавить в них все косточки. Больно, но терпимо.

—Я отлично понимаю английский.

—Тогда в чём проблема? Вопрос третий, ответ тот же.

Филя устало опустил меня на кровать. И хватку свою ослабил, даже сам притворился измученным моим дрянным характером: положил буйну головушку на колени и потёрся о них носом, весьма эротично, а не так, чтобы сопли вытирать.

—Лар... хорошая моя, дорогая... – Гладил он выпирающие кости моих ног, -- давай ты не будешь показывать свои когти, а просто попытаешься меня понять.

 И эти слова стали его последней ошибкой, и последней каплей моего терпения. Нет извинений. Есть его мнение, с которым я не согласна. Поэтому резко отбросив от себя и его голову, и его конечности, которые нагло поглаживали участок обнажённой кожи уже между курткой и джинсами.

—Понять что? Что ты хочешь меня видеть только тогда, когда хочешь? Понять, что когда у тебя стоит ты меня зовёшь, а когда я не нужна, так пошла вон? Понять, что ты мужик, а я кто? Любовница? Нет, наверно это слишком громкое слово, для меня не подходит. Но и не шлюха, потому как моими сексуальными услугами ты пользуешься бесплатно, -- я нервно засмеялась, когда в голову пришла несуразная идея, которую я и озвучила, -- слушай, а ведь я тебе за секс со мной доплачиваю бесплатными обедами, -- глянула на непонимающего Филю и продолжила, -- что, бесплатно со мной слабо?

—Не нужно усложнять. – Покачал он головой что-то отрицая, главное во всё этом, что именно?

—Усложнять? Филя, давай подумаем: встречаться как пара не хочешь ты, просто трахаться время от времени не хочу я, жениться ты на мне не станешь, потому что это абсурд, учитывая твои предпочтения, так что остаётся?

—Лариса! – Предупреждающе, но не страшно. Уже.

—Я хочу расстаться.

—Что?

—Это вполне адекватная мысль, не считаешь?

—Я считаю, что ты в принципе не знаешь, что такое адекват! – Взорвался он, сметая на своём пути мебель, предметы декора и что-то стеклянное громко бьющееся.

 Схватил меня за подбородок, да с такой силой, что едва челюсть не вывернул, а у самого рука от напряжения дрожит и глаза блестят адским пламенем. Смотрит мне в глаза, что-то хочет увидеть. Слёзы? Больше их нет – всё выплакала. Испуг? Не в этой жизни.

—Сейчас я сделаю вид, что этого не слышал, а ты сделаешь вид. Что этого не говорила. – Прошипел переполненный злостью, и я поняла, что чувствуют его должники перед неминуемой расправой, нервно хмыкнула, но приказывала себе не реветь, только не сейчас, только не при нём.

—Я хочу расстаться. – Тихо, но уверенно повторила последние слова и взгляд не отвела, поглощая его эмоции не только им, но и всей кожей.

—Расстаться, значит? – Отпустив, буквально выплюнул он, оттолкнул меня, достаточно грубо, бесцеремонно, после дёрнул за руку, толкая в направление двери. – Иди! Думаешь, такая золотая, незаменимая? Да на хрен ты мне не нужна со своими закидонами! – Постепенно повышая градус и тональность звуков орал Филя.

 Не веря. Что он это говорит мне... что он ТАК говорит мне... я потерялась, я смотрела на него неверящими глазами, не имея возможности сказать хоть что-то в ответ. Наверно даже побледнела, потому как лицо обдало ледяным холодом.

 – Просто есть собаки, Лариса, которые всю жизнь сидят на цепи и считают, что так и нужно, а есть те, которые гуляют свободно. – Уже спокойнее, видя моё состояние добавил он. Толи защищаясь, толи оправдываясь. – Так вот, я никогда не буду на цепи! Поняла?! – Чеканя каждое слово выкрикнул он. Куда уж понятнее?

—На цепи?..

 Всего пара слов, а мне как пощёчина, как ведро ледяной воды на голову, и я не сдержала улыбку.