Наконец Джузеппе удалось выбраться к дороге. Но удобного случая перебраться на противоположную сторону все не представлялось. Короткими перебежками он двигался вдоль нее и вскоре вышел к повороту. Здесь было гораздо легче перебежать дорогу и не попасть под свет фар. Он переждал, пока пройдут несколько грузовиков, забитых людьми, пригнулся и, как суслик, стремглав метнулся через дорожное полотно и упал на дно мелкого, пересохшего арыка. И вовремя: свет фар следующего грузовика скользнул чуть выше его скрючившейся фигуры.

Отдышавшись, Джузеппе привстал на колени и по розовой полоске у горизонта определил направление к убежищу, где прятались его товарищи. Он пошел сквозь заросли хлопчатника, пошатываясь и спотыкаясь, шепча проклятия: давненько ему не приходилось попадать в подобные переделки. И пообещал, себе конечно: если выберется из этого котла, непременно ограничит себя в еде и займется бегом, хотя бы по утрам.

Анюта отлежала ногу в своем тесном убежище. Она приподнялась на локте, затем осторожно села и осмотрелась. Небо ощутимо посветлело. Белоснежные вершины гор, вздымавшиеся с четырех сторон света, сверкали, как леденцы. Воздух был свеж и прозрачен.

Она зябко поежилась. Таковы капризы местного климата — днем несусветная жара, зато ночью прохладно, даже холодно. Джузеппе так и не появился, но вокруг все было спокойно. Галина Ивановна и Аскер ничем себя не выдавали в своих убежищах под охапками хлопчатника, вероятно, спали, как и она. И хотя вздремнула Анюта не больше часа, чувствовала себя отдохнувшей. Да и былая решительность вернулась.

Она шепотом окликнула Аскера и, когда сухие стебли зашевелились над его головой, сказала чуть громче:

— Я подползу к краю лощины, посмотрю, что к чему.

Стебли зашевелились вновь, и Масхатов ответил сдавленным голосом:

— Хорошо, Анюта-джан, идите!

Девушка подползла к кромке поля и притаилась в гуще хлопчатника. В сером свете занимающегося дня она разглядела бредущих людей. Они передвигались группами и в одиночку. Вид их был ужасен. Люди шли в грязной, окровавленной, со следами огня одежде. Многие были ранены и кое-как перевязаны. А метрах в пятидесяти от убежища беглецов чадил дымом догорающий костер. Возле него бесформенными грудами лежали несколько человек.

Анюта мысленно перекрестилась и оглянулась назад, на убежища. Выкопанная земля казалась подозрительно свежей, но ее можно прикрыть все теми же кустами хлопчатника. Сами же окопы, как она их называла, были практически незаметны, по крайней мере, до тех пор, пока эта чертова хохлушка ведет себя тихо.

Галина Ивановна тоже покинула свою яму и теперь сидела на дне выемки, нервно оглядываясь по сторонам и прижимая к груди свою сумочку. Затем открыла ее, достала оттуда расческу и стала расчесывать жидкие, изъеденные пергидролем волосы. Она взбивала на висках букли с таким старанием и тщательностью, что высунула даже кончик языка и поминутно облизывала им губы. Нет, этой даме ничего не втолкуешь, подумала Анюта с отчаянием. Она не желает отказываться от своих привычек. И хотя причесываться по утрам — весьма похвальное занятие, но в их условиях даже это вполне невинное желание привести себя в порядок могло привести к смерти.

Анюта приготовилась скользнуть вниз, чтобы затолкать Галину Ивановну в окопчик и, если придется, слегка придушить эту негодяйку, но тут ее внимание привлекло движение возле костра. Один из солдат поднялся во весь рост и, зевая и потягиваясь после сна, направился в их сторону. На его шее висел автомат. Анюта замерла и перевела взгляд на Галину Ивановну. Ни словом, ни движением она не могла предупредить вздорную хохлушку о надвигающейся опасности. Та смотрела на себя в маленькое зеркальце. Неодобрительно пробормотав что-то, дернула выбившуюся на лбу прядь волос и громко выругалась.

Девушка в ужасе замерла, поняв, что солдат услышал эти звуки. Он передвинул автомат на грудь и начал спускаться в ложбину. Галина Ивановна тоже услышала, как клацнул затвор автомата, оглянулась… Вцепившись в сумочку, она пронзительно завизжала. Солдат на мгновение остановился, затем растянул рот в улыбке и, продолжая держать ее под прицелом, шагнул к женщине.

Галина Ивановна завизжала еще пронзительнее.

Гулко хлопнул выстрел, за ним еще два… Солдат вскрикнул, схватился за живот и упал лицом вниз к ногам Галины Ивановны.

Аскер выскочил из своего укрытия. Анюта побежала вниз. Они одновременно подскочили к солдату и тупо уставились на неподвижное тело. Под ним уже натекла приличная лужа крови. В крови был и подол юбки Галины Ивановны, которая сидела на земле, с белым, как пух хлопчатника, лицом и трясущимися от ужаса губами. Она пыталась что-то сказать, но из ее горла вылетали лишь нечленораздельные булькающие звуки. Аскер с тоской посмотрел на Анюту, затем кивнул на Галину Ивановну:

— Она стреляла в него.

Эти слова вернули дар речи хохлушке. Она с ненавистью посмотрела на Анюту и выкрикнула в исступлении:

— Это он напал на меня! Эта сволочь хотела меня убить! — Она подняла руку. В ней был короткоствольный пистолет.

Анюта чуть не задохнулась от ярости и отчаяния. Надо во что бы то ни стало заставить замолчать эту истеричку. Она размахнулась и что было сил врезала ей по щеке. Галина Ивановна словно подавилась визгом. Глаза полезли на лоб от неожиданности, а пистолет выпал из ее пальцев. И Анюта узнала его. Это был пистолет Джузеппе, который тот оставил на стойке бара по требованию Костина. Выходит, эта поганка сумела под шумок прибрать оружие к своим рукам. Аскер наклонился и поднял пистолет, а девушка вновь размахнулась, но позади их раздался крик, и она оглянулась. Трое вооруженных солдат быстро спускались к ним по склону лощины.

Первый увидел неподвижную фигуру у их ног, пистолет в руке Масхатова и, не теряя времени, выстрелил в Аскера.

Бывший владелец ночного клуба вскрикнул, согнулся вдвое и упал на колени. Солдат вскинул автомат, и штык-нож вошел в спину Масхатова. Тот повалился на бок, а солдат все колол, колол его тело, и так уже залитое кровью.

Джузеппе, подползший к кромке лощины, но с другой стороны, с ужасом наблюдал за происходящим. Покончив с Масхатовым, солдаты с яростными криками окружили женщин. Один из них ударил Галину Ивановну прикладом, второй стал колоть женщин штыком. По руке Анюты потекла кровь. Она успела выхватить из нагрудного кармана удостоверение и принялась кричать:

— Миссия Красного Креста и Полумесяца! Миссия…

Солдат, убивший Масхатова, выхватил удостоверение, порвал и бросил на землю.

Джузеппе уже решил, что женщин расстреляют на месте. Но тут появился еще один, судя по тону — офицер. Он тут же стал орать на солдат, одному заехал в зубы. Анюту и Галину Ивановну вывели из лощины, а на ее дне осталось лежать бездыханное тело Аскера Масхатова. Убитого солдата его товарищи унесли с собой.

Джузеппе полежал еще некоторое время, прислушиваясь и оглядываясь по сторонам, затем вскочил на ноги и, пригнувшись, побежал в том направлении, откуда недавно вернулся.

Глава 18

К удивлению Максима, их привезли в здание российского посольства, которое было эвакуировано в начале военных действий. Но само здание оказалось почти не разрушено, и сейчас здесь размещался штаб Сулеймена Рахимова.

Верьясов передал Костина, Максима, Ксению и Ташковского усталому офицеру, судя по знакам различия, майору, а по рыжей щетине на щеках — явно не местному жителю, и уехал по своим, только ему ведомым делам. Офицер обвел их хмурым взглядом.

Особого восторга в нем не наблюдалось, и, чтоб освободиться от помехи, он отправил их на второй этаж в компании коренастого солдата, почти не понимавшего по-русски, чтобы он показал им комнату, где бы гости могли привести себя в порядок.

— Идите помойтесь и отдохните, пока есть время. Рахимов все равно никого не принимает, — заметил майор с заметным белорусским акцентом и тут же принялся что-то орать в трубку телефона, но уже на местном наречии.

На втором этаже им показали чей-то кабинет с комнатой отдыха. Здесь была душевая кабинка, из крана бежала вода, а еще лежало мыло и висели чистые полотенца.

Солдат ушел и вернулся в компании смуглого молодого человека, оказавшегося доктором. Доктор многозначительно покачал головой и увел Ташковского. Солдат передал Максиму механическую бритву, а в шкафу они обнаружили несколько чистых рубашек и по-братски поделили их на четверых, не забыв про писателя.

Стоя перед зеркалом в душевой комнате и пытаясь побриться слабенькой бритвой, Максим почувствовал, как медленно, но спадает с него напряжение последних дней.

— Как вы потеряли Анюту и Джузеппе? — спросил он у Костина, пытавшегося избавиться от пятен сапожного крема на лице при помощи банной щетки.

Тот вгляделся в свое отражение, скептически хмыкнул, отметив, что его попытки оказались не слишком удачны, и, махнув рукой, принялся рассказывать Максиму о своих приключениях. Рассказывал недолго, но, видимо, истощил терпение Ксении, потому что она постучала в дверь душевой:

— Кое-кто в нашей компании забыл, что она состоит не только из мужиков. И как это ни странно звучит, но мне тоже хочется привести себя в порядок.

— Минутку, Ксения, минутку, — самым льстивым тоном произнес Костин и торопливо закончил свой рассказ:

— Одним словом, Верьясов помог добраться до Рахимова, и мне удалось убедить его, что он должен спасти тебя и писателя. Насколько я знаю, он отправил с десяток человек в район тюрьмы со спецзаданием. Жаль, я слишком поздно узнал, что эти люди — псы Садыкова. А что у него на уме — не ведомо никому, кроме него самого. К счастью, мы их опередили.

Они вышли из душевой. Ксения метнула на них сердитый взгляд и захлопнула за собой дверь. Мужчины прошли к столу.

— Скажи, у Рахимова есть шансы победить? — поинтересовался Максим.

Юрий Иванович усмехнулся:

— Трудно сказать. Армия Арипова намного сильнее. Рахимов пока выигрывает за счет неожиданности и, надо сказать, тонкого расчета. Он очень четко распланировал каждый шаг. На это, видимо, и потратил все те месяцы, когда ариповская пропаганда раструбила на весь свет о его гибели. — Он помолчал, посмотрел в окно, где виднелись столбы черного дыма: горели резервуары с горючим на окраине Ашкена. — Знаешь, артиллерия и танки Арипова никакой роли в этой бойне не сыграли. Пушки стреляли поначалу в северной части долины. Там был самый ад, и никто не понимал, кто и в кого стреляет. Затем Рахимов принялся лупить ракетами по городу. И привел всех в еще больший шок — откуда, дескать, у него ракетные установки. И знаешь, нет ничего проще превратить их при нужде в одноствольные минометы.

При драке в городе это более эффективно и мобильно. Я встречал подобные самоделки в Афгане и в Чечне.

— Да, мне подобные штуки тоже хорошо известны. В Чечне они сбивали наши вертолеты.

— Здесь тоже неплохо постарались. На севере они перемесили армию Арипова в кашу. Причем наши военные пропустили их беспрепятственно, чем подложили изрядную свинью дядюшке Фархату. К слову, эта сволочь Садыков хорошо нагрел руки на драчке. По нашим сведениям, он положил в карман почти полмиллиона баксов, включая те, что ему заплатил Рахимов.

— И тоже деньги кого-то из олигархов?

— Они самые, но не без помощи некоторых типов из Генерального штаба и долбаных миротворцев из Государственной Думы.

— И ты наверняка знаешь, кого именно? — усмехнулся Максим.

— А что толку? Знаю, и знал задолго до того, как этот самолет приземлился в Ашкене. Кроме того, мне известно, что генерал Катаев и его зампотех Горбатов тоже хорошо поимели от этой сделки.

— Горбатов? — изумленно переспросил Максим. — Полковник Горбатов?

— Ты что, знаешь его? — удивился Костин.

— Да вот, оказывается, не совсем, — покачал головой Максим. — Вернее, совсем не знаю. Я его считал честным малым, который слегка, — он покрутил пальцем у виска, — помешался на своих бэтээрах. А он, видишь ли…

— Наш приятель Горбатов — простой исполнитель. Впрочем, Катаев тоже… Но есть подозрения, что их исполнительность весьма неплохо оплачивалась… По сравнению с Садыковым калым они имели гораздо меньший, а Горбатов и вовсе мизерный, но комбинацию, скажу тебе, они провели просто замечательную. Стратегически верную и тактически умную!

— И как только наша Фирма Сквозного Бурения просмотрела столь замечательный маневр?

— Так Садыков же их старый кадр. Думаю, все они сыграли в одном оркестре. Интересно только, кто был дирижером?

— Кто? — улыбнулся Максим.

— Ответ один: конь в пальто! — вздохнул Костин. — Меньше будем знать, лучше будем спать, вернее, дольше будем жить. Командующего артиллерией, видимо, тоже купили. Иначе зачем ему отдавать приказы, которые заведомо противоречили друг другу? — Он подошел к окну и выглянул наружу. Затем повернулся к Максиму. — Только посмотри, что творится в городе. Нет ни одного целого здания. Артиллеристы принялись лупить по своим же войскам. Пока Арипов разобрался, в чем суть дела, «грады» вовсю уже месили окраины города, а потом добрались до центра. А что касается Рахимова, ты еще увидишь его. Маленький, тощий, в чем только душа держится. В застенках Арипова с ним хорошо поработали. Правда, поначалу я думал, что Рахимову каким-то образом повезло и удалось обвести вокруг пальца «псов» Садыкова, в городе их чаще называют «гориллами», но суть одна: схватить и порвать, как кобель портянку.