Шэрон Крум - Стильные штучки Джейн Спринг

Так что прочь очарование! Да здравствует ненависть!

Чип Бэнкрофт в течение двух часов издевался над Майком Миллбанком, стараясь сломить его и заставить присяжных усомниться в показаниях инспектора. Джейн едва могла усидеть на месте. Человек, который ей нравился в понедельник, издевался над человеком, который ей нравился во вторник. А сегодня был четверг — и Джейн уже совсем ничего не понимала. Кого она любит? Любит ли кого-нибудь?

— Ответьте, пожалуйста, инспектор, каково было душевное состояние миссис Райли во время вашего допроса? Она была в отчаянии?

— Да, она была подавлена.

— Значит, миссис Райли пребывала в отчаянии, потому что неумышленно, сама не желая того, убила любимого мужа.

— Протестую. Навязывание свидетелю своего мнения, — объявила Джейн сладким голосом и бросила взгляд на инспектора. «Я вам докажу, что знакома с понятием «долг». Слышите, докажу!» — говорил ее взгляд.

— Протест принят.

— Инспектор Миллбанк, вы утверждали, что, когда прибыли на место преступления, миссис Райли сказала вам, что она застрелила своего мужа.

— Да, именно так.

— А час спустя, на допросе в полицейском участке, ока заявила, что пистолет выстрелил случайно.

— Да, но я полагаю, что за это время обвиняемая успела придумать себе оправдание. И впоследствии его придерживалась.

— Вы полагаете?

— Да.

— Инспектор, мы с вами находимся в суде. Нас интересуют только непреложные факты. Не имеет значения, что вы там «полагаете». Что бы творилось в мире, если бы мы осуждали всех подозреваемых только на том основании, что полиция считает их виновными? Я много имел дела с людьми и думаю, им раз плюнуть — обвинить Белоснежку в проституции и бродяжничестве только на том основании, что она жила в одном домике с семью гномами.

Присяжные засмеялись. Одно очко в пользу Чипа.

— Протестую! — крикнула Джейн — несколько громче, чем это сделала бы Дорис. Она тут же это поняла и поправилась, повторив то же самое, но значительно тише и мягче: — Протестую!

— Мисс Спринг! — ответил ей судья Шепперд. — Можете оставить ваши эмоции для самодеятельного театра, а ваши мнения — для мемуаров. Присяжные не будут принимать во внимание услышанное из уст мистера Бэнкрофта.

Джейн бурлила от злости. Как смеет Чип сомневаться в честности инспектора Миллбанка?! Нужно показать присяжным, насколько адвокат не прав. Джейн тяжко вздохнула и что-то возмущенно пробормотала себе под нос. Присяжные это услышали, но она не успокоилась. Она была готова рвать и метать. Ей хотелось встать и заорать: «Дамы и господа, присяжные заседатели, я страшно злюсь на этого человека, инспектора Миллбанка, и все равно готова со спокойной совестью утверждать, что не встречала никого честнее. Он посвятил всего себя службе, то есть защите вашего спокойствия. У него даже не остается времени на личную жизнь». Ей хотелось по очереди хватать присяжных за грудки и объяснять им каждому в отдельности: «Это настолько честный и благородный человек, что он предложил мне помощь и защиту, несмотря на все наши разногласия». Но вместо этого Джейн поправила волосы и скрестила ножки.

— Скажите, инспектор, вы ведь лично заинтересованы в исходе этого дела, не так ли? — спросил Чип и довольно ухмыльнулся.

— Лично заинтересован?

— Да. Убит офицер полиции. Это преступление против всего вашего клана. Не имеет значения, виновата Лора Райли или нет, — вы жаждете мести в любом случае, потому что по вашим неписаным законам кто-то должен быть наказан. Ведь я прав?

— Нет, понести наказание должен не кто-то, а тот, кто виновен в преступлении.

— Ага, как Роуз и Артур Штейнеры? Они-то в чем были виноваты?

Майк Миллбанк вздрогнул. Он не ожидал, что Чип откопает эту историю. Джейн чуть не свалилась со стула. Она не знала, кто такие эти Роза и Артур Штейнеры, но подозревала, куда ведет Чип Бэнкрофт, и направление ей очень не понравилось.

— Протестую, ваша честь. Не имеет отношения к делу.

— Ваша честь, позвольте объяснить.

— Да, пожалуйста, я вас слушаю.

— Инспектор Миллбанк, правда ли, что пять лет назад августовской ночью вы и ваш напарник детектив Круз взломали дверь квартиры, принадлежавшей престарелой паре — Роуз и Артуру Штейнерам? Вы нацепили на них наручники и арестовали именем закона, заявив, что супруги обвиняются в торговле наркотиками. Было?

— Да, но…

— Не нужно объяснений, достаточно простого «да». А правда ли, что впоследствии выяснилось, что эти старики ни в чем не виноваты, а вы ворвались не в ту квартиру?

Присяжные затаили дыхание.

— Это была бюрократическая ошибка, — ответил Майк, обращаясь не к присяжным и не к адвокату, а к судье. — Торговцы наркотиками были в шестидесятой квартире. В ордере, полученном нами, значилась шестьдесят первая. Такое иногда случается. Мы потом очень извинялись перед Штейнерами и на следующий день вставили им новую дверь.

— О, это было очень мило с вашей стороны, инспектор. Подарить людям новую дверь после того, как вы взломали старую, ворвались к ним в квартиру, арестовали, унизили и запугали несчастных.

— Протестую, ваша честь! — воскликнула Джейн.

— Протест принят.

Присяжные делали торопливые заметки. Джейн почувствовала, что задыхается и может упасть в обморок от перенапряжения. В первый раз за прошедшие десять дней прежняя Джейн Спринг запросилась наружу. Она требовала слова. Но нет, нет, нужно держать себя в ежовых рукавицах. Дорис бы на ее месте так и поступила. Джейн стиснула челюсть. Она сделала вдох-выдох и скрестила руки на ангорском свитере. Да, Майк Миллбанк вел себя с ней далеко не по-дружески. Но если быть до конца честной, то, пожалуй, он имел на это право. Не дело прокурору пить с адвокатом во время процесса. Но Чип, Чип! Подлец! Как он смеет сомневаться в честности Майка, как он смеет марать его безупречную репутацию! И главное — чем! Какой-то дурацкой бюрократической ошибкой пятилетней давности. Нет, это просто возмутительно!

Джесси чувствовал, как нервничает Джейн. Он видел, как напряжены ее плечи. Еще немного — и ее просто разорвет от сдерживаемого гнева. Джесси никак не мог понять, почему Джейн так переживает. Она сотни раз была в суде и должна привыкнуть: ведь это обычная стратегия. Чужого свидетеля не грех и слопать. Джейн и сама в былые времена не брезговала каннибальским обедом, чего же она ждет от Бэнкрофта? Это же предусмотрено правилами игры. Ты ешь моего свидетеля, я твоего.

— Итак, инспектор, я повторю вам все тот же вопрос. Приходилось ли вам обвинять в совершении преступления не того человека?

— Да, но…

— Зафиксирован ли в каких-нибудь официальных документах тот факт, что вы арестовали не того, кого нужно?

— Да.

— То есть всем известно, что вы любите посамовольничать. Вам нравится использовать закон в собственных интересах. Да?

— Протестую! — не вынесла Джейн, соскакивая с прокурорского стула.

— Протест принят.

— Все, вопросов больше нет, — промурлыкал Чип Бэнкрофт и довольно облизнулся.

Допрос Майка Миллбанка завершился. Судья объявил, что сегодня он должен участвовать в другом слушанье, и распустил суд до завтра. Чип при первой же возможности подошел к Джейн и сел на угол ее стола:

— Не очень расстроилась? Прости, что немножко потрепал парнишку, но ты ушла слишком далеко вперед. Мне нужно как-то тебя догонять.

— Мистер Бэнкрофт, после подлых нападок на моего лучшего свидетеля вы просто недостойны звания джентльмена. Этот дурацкий инцидент, успевший уже мохом порасти, не имеет никакого отношения к нынешнему делу. Более того, вы сами прекрасно понимаете, что в случившемся недоразумении инспектор Миллбанк виноват не был. Вы, оказывается, очень боитесь за исход дела. В противном случае вы не стали бы прибегать к столь жалким ухищрениям.

— К жалким ухищрениям, Джейн? — рассмеялся Чип. — Это же в прежние времена была твоя излюбленная тактика. Неужели забыла? Ах, какая у нас короткая девичья память!

— Люди меняются.

Джейн оглянулась и поискала глазами инспектора Миллбанка. Ей не терпелось похвалить его за то, что он предельно достойно держался под пулеметным огнем Чипа Бэнкрофта. Но инспектор уже скрылся.

Джейн мрачно вздохнула и надела пальто.

— Пообедаешь со мной?

Прокурор защелкнула сумочку и натянула перчатки.

— Увидимся завтра, мистер Бэнкрофт. Мне пора домой. Я хотела помыть голову.

— Да, не слишком-то удачный выдался сегодня денек, — угрюмо пробурчал Джесси, когда они с Джейн возвращались на работу.

«Ты и представить себе не можешь, до какой степени неудачный, — хотела сказать Джейн. — Сначала меня отчитал инспектор Миллбанк. Затем адвокат сожрал нашего свидетеля, как раз этого несчастного инспектора Миллбанка». Но вслух она произнесла:

— В голове не укладывается, что Чип Бэнкрофт посмел усомниться в честности Майка Миллбанка.

— Успокойся, Джейн, пока все идет хорошо. Играешь ты просто великолепно.

Все идет хорошо? Джейн не была в этом уверена. Чип нынче отыгрался за все прошлые потери. Нет, как только она придет домой, первым делом усядется проверять записи: нужно убедиться в отсутствии новых неожиданностей со стороны врага.

Добравшись до кабинета, Джейн сразу же позвонила Миллбанку. Она хотела сказать, что все в порядке, что он молодец и что она, со своей стороны, тоже пыталась ему помочь. Но дозвониться не удалось: инспектор попросил передать всем, что его нет на месте. Джейн оставила ему сообщение. Он не перезвонил.

Джейн подумала, что неплохо бы сейчас взбодриться кофе, и отправилась на кухню. Проходя мимо кабинета Марси, она отметила, что там пусто, и неожиданно для себя зашла внутрь. Заметила, что стопка свадебных журналов на столе Марси значительно выросла с тех пор, как она побывала здесь в последний раз. Интересно, хоть что-нибудь осталось на прилавках?

Джейн взяла верхний номер в стопке и принялась листать. Мысли ее блуждали от инспектора Миллбанка к журналу и от журнала к инспектору Миллбанку. Платья. Кольца. Фарфор. Торты. Все необходимое для свадьбы. Статья про медовый месяц. Фотография. Счастливая парочка на горном курорте возлежит в ванне в виде сердца. Нет, это не для меня. А вот еще. Гавайи. Молодожены прогуливаются по вечернему пляжу на фоне заката. О, вот это мне нравится значительно больше.

Джейн склонилась над столом Марси и принялась изучать каталог, посвященный свадебным платьям. Кошмар. Нет. Нет. Ох, какой ужас! А вот это вполне. А это! Дивная красота! Джейн остановилась на белом макси в стиле пятидесятых с белым бантом на груди. Затем оглянулась и тихонько вырвала понравившуюся страницу.

— Привет, Джейн, — произнесла Марси, входя в кабинет.

Джейн вздрогнула, сложила вырванную страницу вчетверо и засунула под блузку.

— Привет, Марси, — весело ответила она и, уже повернувшись к хозяйке, положила журнал на место. — Я зашла попросить у тебя совета, а то у меня тут небольшие проблемы.

— Ну конечно, Джейн, я всегда рада тебе помочь.

Джейн задала Марси ерундовый вопрос, ответ на который и сама знала, поблагодарила ее и пошла к себе в кабинет. Добравшись дотуда, она вытащила из бюстгальтера добычу и аккуратно разгладила измятый листок. Расправила — и счастливо улыбнулась. Она нашла подходящее свадебное платье. А еще за прошедшие две недели она нашла истинную себя. Это точно, теперь-то Джейн знала, кто она на самом деле.

Оставался пустячок. Нужно найти его.

Чип Бэнкрофт нервничал. Такое случалось с ним редко. Заседание начнется через десять минут, а он до сих пор не решил, допрашивать Лору Райли или нет. Решить это возможно только тогда, когда появится Джейн, а ее еще не было. Конечно, ей нужно сделать из своего прихода целое шоу. Женщины! Доселе Джейн приходила в суд спозаранку — и ей, а не ему приходилось переживать, что оппонент опаздывает.

Джейн пришла минуту в минуту. Она влетела в зал суда, свежая и прекрасная, как ромашка. Чип осмотрел ее с ног до головы и тут же принял решение: нет, он не будет допрашивать Лору Райли.

Ходили слухи, что на последнее заседание Джейн заявится в своем прежнем амплуа. Но нет, ни черных брюк, ни туфель без каблука. Ничего из того, на что так уповал Чип Бэнкрофт. Бог не внял его молитвам.

На Джейн были белая юбка и белый пушистый свитер. Она выглядела как котенок. Как снежинка. Мужчина, если он еще мужчина, от одного взгляда на нее мог потерять голову. Никаких ужасных сюрпризов. Все та же Джейн, разбившая в первый день суда сердца всех присяжных. Эта Джейн не доведет Лору Райли до слез, не будет глумиться над ней и унижать ее. Она будет сюсюкать до тех пор, пока на губах у нее не выступит кленовый сироп. Ни один из присяжных не проникнется сочувствием к подсудимой. Зачем ее жалеть? Если бы Джейн Спринг осталась прежней, то у Лоры еще был бы хоть какой-то шанс на оправдательный приговор, а так — ни малейшего.