— Карсон, ты влюбился. Я вижу это по твоим глазам.

Я лишь покачал головой.

— Нет, правда, два с половиной дня, Кортни. Я просто еще никогда не чувствовал ничего подобного к кому-либо. Мы…

Она снова посмотрела на меня, и я практически мог видеть, как вращаются шестеренки в ее голове. Она выдохнула.

— В любви не всегда есть смысл. И в этом ее прелесть и загадка. Циники, частенько высмеивающие так называемую «любовь с первого взгляда», разливали эту особенность любви по бутылкам, если бы могли. Но ты не можешь сфабриковать эту загадку, милый. Поверь мне, я-то знаю.

Я уставился на Кортни, переваривая смысл ее слов.

— Мне нечего ей предложить.

Она медленно покачала головой.

— Так измени это.

Я кивнул, посмотрел на руки, а перед глазами так четко всплыл образ Грейс.

— Думаю, у нас есть кое-что общее, Карсон. Я могу тебе рассказать?

Я поднял глаза на Кортни, а она снова переплела пальцы. Я кивнул.

— Моя мама тоже была в этом бизнесе. Я никогда не рассказывала этого тебе, потому что не люблю людей, поднимающих эту тему, когда я к этому не готова. Да, я знаю о твоей ситуации, потому что это моя обязанность — знать всё о людях, которые работают на меня. История моей матери закончилась немного иначе, нежели твоей. У моей была передозировка героином, когда мне было пятнадцать. Она сбежала из дома, когда ей было шестнадцать, и попала в эту индустрию. Она солгала о своем возрасте и начала сниматься. Не могу сказать, что видела, как она катится по наклонной, потому что никогда по-настоящему не знала ее, она всегда была лишь человеческой оболочкой. Она могла быть веселой и живой, когда хотела, но такое случалось крайне редко, когда я была подростком. Слава Богу, мой отец был приличным человеком, а после ее смерти он полностью вошел в мою жизнь. У них когда-то была интрижка, принимая во внимание тот образ жизни, что она вела, он мог отказаться от меня, но когда она сказала, что беременна мной, он даже не попытался этого сделать. Думаю, он действительно пытался заботиться о ней, но она не позволяла. А когда он забрал меня, то дал мне ту стабильность, которой у меня никогда не было. Он был хорошим человеком… он скончался два года назад от рака легких.

Я не мог произнести ни слова. Я был в шоке от таких откровений Кортни.

— В любом случае, — продолжила она, — ты наверняка можешь сложить два и два и поймешь, почему я создала этот сайт. В этом бизнесе постоянно происходят недостойные вещи. Но, тем не менее, здесь постоянно оказываются люди, которые на начальном этапе не способны справляться с подобным, — она молча смотрела на меня. — Я создала этот сайт, пытаясь привнести некую душевность в эту индустрию, ведь ее здесь катастрофически не хватает. Да, люди в моих роликах — незнакомцы. Но я думаю, что показать секс как естественное выражение нас самих, а также доказать, что он не обязательно должен быть унизительным для одной из сторон, это лучшее, чего я смогу добиться здесь. Если порно будет существовать вечно, а я верю, что так оно и будет, я хочу быть ответственной за то, чтобы здесь уважали не только человеческое тело, но и душу, и сердце, так как они неотделимы, — она широко улыбнулась, а я пытался осмыслить сказанное.

— Я пытаюсь сказать, что я — фанатка любви, — она тихо засмеялась и взяла какие-то бумаги со стола. — А теперь, Карсон, насколько я помню, мы внесли некоторые изменения в твой контракт, согласно которым его длительность теперь составляет шесть месяцев, а не два года. Ты ведь помнишь, что подписал эти изменения, верно? — она многозначительно посмотрела на меня.

— Эм, да?

Кортни опустила подбородок и посмотрела на меня из-под густых темных ресниц.

— Ах, да! — сказал я более уверенно.

— Хорошо. Согласно моему календарю, — она перелистнула несколько страниц своего настольного календаря, — твой контракт закончился на прошлой неделе. Удачи в твоих новых начинаниях, Карсон Стингер. Было приятно с тобой работать.

Я просто уставился на нее, а она установилась на меня в ответ. Я встал и вытер ладони о джинсы.

— Кортни, я даже не знаю, как…

— Береги себя, Карсон, — сказала она, не вставая, — и забери свой чек. А если нет, я просто порву его.

Точно. Я забрал чек и положил его обратно в карман.

— Кортни. Спасибо. Ты тоже береги себя.

— О-о, обязательно, — улыбнулась она.

Я кивнул и медленно направился к двери. Я оглянулся, как только коснулся дверной ручки, но Кортни сидела неподвижно. Я еще раз кивнул ей, открыл дверь и ушел.

15 глава

Спустя два месяца, август.

Грейс

Я остановилась перед домом, где провела всё свое детство, и улыбнулась про себя. Я жутко устала от восьмичасовой поездки из Вашингтона в Огайо, но только увидев этот дом, тут же почувствовала прилив энергии. Я уже точно знала, где в этом одноэтажном кирпичном коттедже сидел папа — в его ветхом коричневом кресле перед телевизором, в том самом кресле, от которого он никогда в жизни не откажется, и неважно, сколько я и мои сестры будем его умолять избавиться от него. Однажды, когда моей сестре Одри было одиннадцать, и она посещала классы кройки и шитья, она сшила покрывало для этого кресла, усыпанное маленькими желтыми ромашками. Стоило отцу увидеть его, как он практически слетел с катушек, но мгновение спустя взглянул на сестру, выглядя так, что вот-вот взорвется от гордости за ее идеальное достижение, сел в кресло с покрывалом и сказал:

— Что ж, пчелка Одри, не думал, что можно сделать это кресло еще удобнее, но тебе это удалось.

А затем он устроил целое шоу, пока устраивался в кресле, и, в конце концов, откинулся в нем с огромной улыбкой на лице. Да, мой отец — хороший человек.

— Пап? — прокричала я, открывая дверь и входя внутрь.

Он вышел из гостиной и заулыбался.

— Ну и ну, ты только посмотри на себя, Грейси, — с этими словами он поцеловал меня в щеку. — Юридическая школа, должно быть, пошла тебе на пользу. Ты прекрасно выглядишь

— Спасибо, пап, так и есть, — улыбнулась я в ответ.

— Как дорога?

— Неплохо. Прослушала пару аудиокниг, так что время пролетело незаметно.

— Аудиокниги, GPS… — усмехнулся он. — Такими темпами люди скоро разучатся читать книги и ориентироваться по карте. Вот увидишь.

— Тебе стоит попробовать, — закатив глаза, защищалась я, — может, пап, ты изменишь свое мнение.

Он взял мой маленький чемодан и занес его в гостиную, где мы и устроились. Осенний семестр начнется через неделю, а я всегда приезжаю домой в перерывах между семестрами, чтобы навестить отца и сестер. У меня только парочка дней в запасе, но я так по ним скучала. Так скучала по дому.

— Джул и Одри еще не дома? — спросила я.

— Нет, но скоро будут. Они на занятиях до пяти.

Я кивнула. Мои обе сестры учились в колледже: Одри в государственном университете Райт на педагогическом, а Джулия в институте при местном госпитале, где они предлагали программу, покрывающую стоимость твоего обучения, если после окончания ты на несколько лет подписываешь с ними контракт. Я была горда за них обеих. Они прекрасно учились, а летом дополнительно занимались, чтобы справиться с нагрузкой.

Я встала.

— Тебе принести чего-нибудь? Я хочу холодного чая.

— Ага, прихвати мне пива. Спасибо.

Я зашла в маленькую кухню, взяла «Будвайзер» из холодильника, это пиво папа пил, сколько я себя помню, себе я налила стакан холодного чая и вернулась в гостиную, протягивая ему бутылку.

Он взял пиво, открыл, сделал глоток, а после спросил:

— Ну, как твоя учеба, Грейси?

— На самом деле, — начала я, сделав большой глоток чая, — я бы хотела с тобой кое о чем поговорить, — нервно договорила я.

— О, да? — не спуская с меня глаз, произнес папа.

— Да, — глубоко вздохнув, сказала я. — Дело в том, что я поменяла свою юридическую специализацию, — я отвернулась, делая еще один глоток чая, а повернувшись, увидела, как папа серьезно смотрел на меня.

— Ясно, и на что же ты ее поменяла?

— Ну, — нервно рассмеялась я, — я знаю твое отношение к системе судопроизводства по уголовным делам, знаю, что у тебя много опыта в…

— Грейс, выкладывай!

Я опустила взгляд.

— Я решила, что хочу работать в прокуратуре.

Тишина. Через пару секунд я подняла глаза и посмотрела на папу. Он немного нахмурился и сжал губы. Мое сердце словно оборвалось. Всю свою жизнь я работала, чтобы не допустить этого взгляда на его лице, всю свою жизнь. Я практически забрала свои слова обратно, здесь и сейчас. Я чуть не выкрикнула, что пошутила! Но вдруг по каким-то причинам перед глазами возникло улыбающееся лицо Карсона, которое придало мне сил. Знаю, это мой собственный разум придумал его образ, но он всё равно утешил меня и подтолкнул вперед. Будь смелей, Грейс!

— Грейси, ты и понятия не имеешь, что мне довелось увидеть, и с чем придется столкнуться тебе, если ты уйдешь в криминальное право. Я только хочу защитить тебя от всего этого. К тому же у тебя не получится прилично зарабатывать, вкалывая в офисе прокурора. Корпоративное право — вполне хорошая и безопасная область права, у тебя будет хорошая зарплата, и тебе не придется приносить работу домой изо дня в день до конца жизни.

Я снова опустила глаза, сделала глубокий вдох и снова посмотрела на папу.

— Я устала всё время находиться в безопасности, — прошептала я, не отрывая от него взгляд. — Я устала совершать поступки, потому что они имеют смысл для всех вокруг кроме меня, — мой голос надломился на последнем слове, и на глазах навернулись слезы.

Я опять отвернулась не в силах удержать этот зрительный контакт и лишь через секунду неуверенно подняла глаза на него.

Мой папа вздохнул, посмотрел на меня, изучая, словно пытался что-то найти на моем лице, сама не знаю что. И, в конце концов, он прервал молчание:

— Я всегда хотел, чтобы мои девочки были счастливы. Если ты думаешь, это сделает тебя счастливой, тогда это всё, что мне нужно. Я просто никогда не хотел, чтобы ты была так же измотана и озлобленна, как и твой старик.

Из меня вырвался короткий смешок, а после я всхлипнула, смешивая смех и слезы.

— Ты не измотанный и не озлобленный.

Он вздохнул.

— Ну, в некотором смысле я такой. И я смирился с этим. И еще, Грейси, прости, что раньше не говорил, как для меня важно, чтобы ты была счастлива. Когда твоя мама ушла, ты не осталась в стороне и позаботилась об этой семье. Я видел всё и позволил этому случиться, но думаю, это было нечестно по отношению к тебе.

— Нет, пап, — быстро выпалила я, качая головой, — я сделала это по собственному желанию. Кроме того, заботясь о вас, я чувствовала, что делаю что-то хорошее для каждого, в том числе и для тебя.

— Так и есть, детка, но мне стоило больше взять на себя, чем взваливать на тебя. Это было слишком, тем более для ребенка. Ты и без того всегда была строга к себе. Грейси, позаботься о собственном счастье! Никто лучше меня не знает, что когда счастье встречается на твоем пути, ты должна схватить его и не отпускать, иначе второго раза может и не быть.

Я ещё разочек всхлипнула, а потом бросилась к нему, чуть не опрокинув это чертово кресло вместе с покрывалом в цветочек. В нашем доме такое открытое проявление чувств и привязанности не было нормой, но я просто не смогла сдержаться в тот момент. Я так любила своего отца. Словно груз весом в десять тонн рухнул с плеч. И, как оказалось, именно я водрузила его туда. Я крепко обняла его, а через минуту и он обнял меня, и так мы и сидели вместе какое-то время.

— Спасибо, пап, — продолжала я повторять ему шепотом.

— Какого черта ты делаешь с моим отцом? — услышала я визг в дверях гостиной.

Я приподнялась и засмеялась.

— Я обнимаю его, истеричка, — ответила я своей сестре, Джулии, улыбаясь и вставая.

Она улыбалась в ответ.

— Привет, сеструха! — сказала она, притягивая меня к себе и крепко сжимая.

Да, мой отец не был сторонником проявления любви, но между собой мы возмещали этот недостаток. Мы были символом надежды друг для друга, были поддержкой и опорой.

— Господи, из-за тебя я чувствую себя коротышкой, — заговорила я, рассматривая ее красивое лицо.

Джулия, как и я, была блондинкой, но ростом она пошла в папу — метр восемьдесят. Я безумно завидовала ее длинным ногам и фигуре супермодели. Она могла есть всё, что захочет, и так и делала.

— Одри, должно быть, прямо за… — едва Джулия начала говорить, я услышала, как захлопнулась входная дверь, и из прихожей донесся голос Одри.

— Прррривет! — голова очаровательной брюнетки выглянула из-за угла, и на ее лице мгновенно появилась довольная ухмылка.

Одри, как и я, унаследовала рост мамы, но каштановые волосы ей достались от папы. Она была восхитительна во всем. Когда Эндрю умер, и мама свинтила, я практически сама растила ее. Именно поэтому я чувствовала себя больше тетей для нее, нежели сестрой.