Она выходила предпоследняя, чувствуя сзади дыхание Корсана.

Незаметно от остальных он больно сжал ее ягодицу, жарко прошептав на ухо.

– Хочу тебя, Златовласка… Хватит этого цирка. Не ломайся. Давай решим все наши разногласия так, как всегда решали… Буду ждать сегодня в отеле… – кидает в сумку карту – ключ от своего номера.

Валерия останавливается, поворачивается к нему, приближает лицо очень близко, облизывает губы так, что кончик языка невольно цепляет его кожу на секунду, а потом с выдохом отвечает.

– Думаю, твои многочисленные блондинки – девочки утолят твою тоску, печаль и стояк, Корсан. А у меня, как я уже сказала, другие планы на вечер…

Он с силой хватает ее за локоть и резко прижимает к себе.

– Увидишься с ним еще хоть раз, вместо руки это будет уже ремень, Валерия… Я тебе все уже сказал на эту тему. Избавься от мудака, пока я не сделал это сам…

А она лишь смеется про себя печально… Не просто увидится… Через пару дней Дмитрий станет ее законным мужем… Как хорошо, что Корсан, судя по всему, ничего не знает о столь срочных планах… И пусть она не любит своего так называемого «жениха», назло этому самоуверенному ублюдку он станет ее мужем…

Глава 24

– Успокойся и выдохни, Лер… Все будет хорошо,  –  говорит аффирмационно Полина, смотря на совершенно растерянную, разбитую Валерию.

– Будет ли, Поль? Не будет… Если все и дальше так пойдет, не будет… –  закрывает лицо руками, тяжело вздыхает,  –  я просто идиотка полная. Одна глупость за другой, как маленькая, ей Богу… Вспоминаю все наши разговоры –  и стыдно становится… Только ору в пустоту, все равно он ничего не принимает и не понимает, да и как меня понять, одна истерика…

– Ну а что ты хочешь? У кого на твоем месте истерики не будет, Лер… –  серьезно парирует подруга,  –  ты ж не железная… А он реально припер тебя к стенке со всех сторон, ворвался на Балтику, как цунами, блин… Вот ты и царапаешься, и мяукаешь, как загнанный в угол котенок…

Она лишь усмехается… Да, слепой котенок… Так он ее когда – то называл… а она и осталась такой же… Ей бы поумнеть, повзрослеть, а в голове одни эмоции и импульсы –  что тогда, что сейчас, только теперь сын рядом… О нем надо думать, его защищать…

– Ты мне честно скажи, мне можно… Любишь его еще?

В комнате воцарилась пауза…

– Не хочу об этом… – отводит глаза.

Подруга молча вздыхает. Понимает все без слов…

– Но подстилкой его не буду, Полин. Никогда… У него жена… Значит, все… Назад пути нет к нему мне…

– Как знаешь, Лер, конечно… Но знаешь, во взрослой жизни все немного сложнее бывает… Нет черного и белого… Нет «долго и счастливо» в конце сказки, по умолчанию предполагающей, что дальше, там, когда страницы книги уже закончились, все будет навсегда… Никто тебе гарантий не даст…

– У них даст… Это общество другое. Там браки просто так не заключаются… Не хочу об этом, не надо…

– И что ты надумала? Вижу ведь, вся решительная серьезная…

Снова молчит… на руки свои смотрит…

– Надумала включать мозг и пытаться рассуждать здраво… Воевать с ним у меня сил не хватит… а то, что я сейчас делаю –  мышиная возня для него… Он просто играется… Его все это забавляет, я ж вижу по взгляду… Главное теперь, чтобы из – за моей глупости он ненароком плохо Диме не сделал. Он здесь совершенно ни при чем… Я, конечно, феерическая дура, что его вообще приплела сюда…

– Ну ты не приплетала… Как бы там ни было, на момент возвращения Корсана он ведь женихом твоим числился… Так что этот вопрос по – любому бы встал… По – любому бы потребовал решения…

– Кстати, о решении… Не буду больше времени терять… Прямо сейчас ему позвоню. Посидишь с Адамом?

– Посижу… Но, а как же новая няня?

– Выставила ее… Раздражает…

– Корсан ничего не сказал на этот счет?

– Не разговаривали…

– Но не звонил?

– Не звонил…

– Уже сколько дней так?

– Сегодня третий…

Полина улыбается как – то многозначительно…

– Забавно за вами, конечно, наблюдать…

– Да, очень, обхохочешься… –  горько усмехается Валерия…

– А что на работе?

– Ничего, я ж неделю в отпуске по случаю… – паузу делает,  –  свадьбы предстоящей…Дома сижу, думаю… Вот и надумала… Пойду исправлять свои косяки, пока не поздно…

***

Валерия любила Зеленоградск… Тихий уютный городок на берегу Балтийского моря, овеянный местными легендами и окутанный неповторимым шармом… Летом он утопал в зелени, зимой –  в снегу. Пушистом, объемном. Ухоженный, тихий, спокойный. С милыми янтарными магазинчиками, пугающими туристов надуманными ценами, не очень вкусными кафе с прибалтийской романтикой, неспешными прогулками расслабленных местных жителей и энергичных туристов, озирающихся по сторонам…

Она часто приезжала сюда подумать… Вспомнить себя ту… Или наоборот, собрать в целое себя настоящую. Вглядывалась в зовущую бесконечность серой глади моря и думала… Ноги сами привели ее теперь сюда… Ей предстояло сделать сразу несколько важных шагов, принять несколько важных решений –  и море было ее главным союзником… Поддерживало, успокаивало…


 – Дим, извини, что так, по телефону, но между нами все…

 – Лерочка, ты о чем?  – не понимает мужчина на другом конце.

 – Не будет никакой свадьбы… Я не люблю тебя… И тебе лучше меня забыть… Для твоей же безопасности…

 – Ты шутишь сейчас?

 – Дим, поверь мне… Я не хочу с тобой встречаться сейчас, потому что это может навредить прежде всего тебе… Просто прими то, что я говорю.

 – Вернулся твой бывший, да? Это он условия диктует…

Дмитрий спрашивал об отце Адама. Не дурак. Тоже понимал, что история какая – то темная…

 – Для тебя это не имеет никакого значения, Дим. Я не люблю тебя… Никогда не любила… Не будет свадьбы…

Наверное, она делала ему больно. Но лучше пусть больно ему будет, чем сейчас начнет эти нелепые и опасные для него же попытки ее вернуть… Она поэтому и встречаться – то с ним не захотела очно. Боялась реакции Корсана… Хватило ей «нейтрализации» Ричарда, о которой она боялась даже думать… а с Димой и так уже перегнула палку, глупо и неосмотрительно тыча им в лицо Корсану…

 – Лер…

Не дала ему договорить. Положила трубку. Выдохнула… И почувствовала облегчение…


Отключилась и впервые вздохнула полной грудью… Сейчас она еще немного подышит, минут пять, а потом снова совершит звонок… И снова станет несвободной… Но эти пару минут у нее все же есть… Закрывает глаза, вслушивается в шум прибоя… Там внизу, под железными кованными ограждениями набережной бегают розовощекие дети, играя в снежки и весело гудя. Сейчас там снежная подушка, обрамляющая море, выхватывающая в свои объятия белые вершины его холодной пены… Красивое зрелище… Но еще красивее смотреть на этот пейзаж, летом –  когда набережную отделяет от моря полоса янтарно – золотого песка… И это не пустые слова –  там, среди его песчинок, действительно есть янтарь. И отважные мальчишки, преисполненные надежд и энтузиазма, как настоящие кладоискатели, терпеливо и настырно перетряхивают украденными у мам на кухне ситами песок в поисках своего сокровища… Валерия думала обо всем этом и невольно улыбалась… За эти три года она успела полюбить эти края… И пусть сердце болело о другом, она наврет сама себе, что здесь ей было только плохо… Всюду жизнь… Человек умеет находить свои радости во всем… Пройдут года –  и она будет помнить только хорошее, все плохое уйдет… В этом и есть всепрощающая, великая сила нашей памяти… Она добра и щедра с нами…


С моря опять подул сильный порывистый ветер, взъерошивший ее волосы. Она опять без головного убора, опять уши мерзнут… Но ничего… Привыкшая… Еще с детства. Мама за это ругала все время… Подумала о родителях – и снова волна стыда и сожаления… Она ведь так и не позвонила им… Не нашла в себе силы… Стыдно слишком… Это тоже исправит…

Снова взяла в руку телефон. Выдохнула. Нажала на вызов. Три гудка. Его голос.

– Валерия…

– Надо поговорить…

– Куда подъехать?

– Сейчас скину геолокацию…

Глава25

Нур увидел ее силуэт издалека. Самая красивая, неважно  –  со спины, спереди, сбоку. Она во всех ракурсах красивой была, даже не внешностью, аурой своей… Где бы она ни была, под солнцем или под снегом, во тьме или на свету, она светилась изнутри, заставляя его щуриться… С самой их первой встречи, когда стояла испуганная до невозможности, но решительная до бесконечности перед ним в Пунтленде… Златовласка… Его Златовласка, которая одновременно была так близко и так далеко… Сколько всего ему хотелось ей сказать, скольким поделиться, а он даже не решался… Терялся при ней, нервничал, начинал вести себя намеренно самодовольно и авторитарно, как будто защищался, нападая, смущая, дезориентируя… Бесился на ершистость Валерии  –  и сам же ее оправдывал и понимал… Он ведь заслужил ее настороженность, даже враждебность… Обжегшись на молоке, дуешь на воду… Валерия имела право ему не верить…, Наверное, если бы можно было все переиграть, отмотать назад, он бы никогда не допустил того, чтобы она усомнилась в его любви, не позволил бы себе разбить ей сердце, пусть и ради важной цели… Можно бы было придумать другой способ защитить ее, а не показательно вычеркивать из своей жизни… Он дурак, полный дурак… И как теперь восстановить то, что сам разрушил? Верил, что она все еще любит, видел это в ее глазах, пусть и заполненных болью до краев, чувствовал по биению сердца, по трепету ресниц и учащенному дыханию… Вот только гордость и упёртость у нее были, как ни у кого другого… Они пересилят и переборют любые чувства…

Одинокий изящный силуэт в пальто, стоит лицом к морю, волосы танцуют вместе с порывами ветра… Залюбовался… Подходит ближе, его сердце бьется в горле… Она вдруг резко поворачивается к нему… Почувствовала его присутствие, даже на расстоянии… В душе трепет и ликование… Никуда эта их магическая связь не делась…

– Здравствуй, Валерия,  –  говорит тихо, становясь рядом и тоже опуская руки на металлические перила. Холод чувствуется даже через толстую кожу перчаток…

– Здравствуй, Нур… –  так же тихо отвечает…

– Нур… Не Корсан… Это что – то означает?  – спрашивает с надеждой.

– Это означает лишь то, что ты отец моего ребенка… И я буду относиться к тебе уважительно именно по этой причине…

Молчит… Смотрит вдаль.

– Здесь красиво… И холодно… – прерывает он молчание.

Теперь она ничего не говорит. Не шевелится…

– Вспоминаешь наш океан?

– Только это мне и осталось… Вспоминать… –  тихо отвечает ему…

Он не выдерживает, порывается к ней, на ходу срывая перчатки и бросая в сугроб, трогает за лицо, заключая в оковы своих рук, накрывает ее кисти ледяные.

– Ты такая холодная… Замерзнешь… – шепчет хрипло, поднося руки к губам и обжигая их горячим дыханием, согревая… –  почему шубу не надела? В пальто тонком…

Она машет головой отрицательно. Резко вырывает кисти из его горячего захвата, потому что эта заботливая нежность слишком интимна и теперь неуместна между ними…

– Потому что ты был прав, не люблю я шубы… Не мое это… Носить на себе десяток мертвых зверьков…

Он усмехается, снимает с себя пальто, накидывает ей на плечи. Крепко сжимает их, накрывая большими руками.

– Не надо… –  протестует она.

– Не спорь… – черные угли прожигают безапелляционно, и в них впервые словно игривый огонек, который его молодит…

– Ты так и будешь стоять здесь на ветру в одном свитере?  – косится на него –  забирай свое пальто немедленно обратно. Мне не холодно!

– Не спорь, Златовласка… а то прикажу притащить огромную шубу из белой рыси, которую специально для тебя купил…

– Фу, моветон… Не надо мне ничего…

Смеется в ответ…

– Тогда не спорь и стой спокойно, грейся. Я не растаю, не сахарный…

Валерия молча отводит глаза, снова отворачивается к морю… Нервничает. Теребит разметавшиеся белые локоны.

– Я позвала тебя поговорить, Нур…

– Я понял и внимательно тебя слушаю…

– Ты был прав, я вела себя как истеричка, возможно… Я постаралась все осмыслить и взять себя в руки… Я понимаю, что мне не по силам с тобой соревноваться… да, наверное, это и глупо с моей стороны… Адам твой сын –  и ты можешь дать ему очень многое, начиная от отцовской любви, заканчивая образованием, развитием… Очевидно, со мной ты его не оставишь… Но и я тебе его не отдам… Буду бороться за него до смерти, в землю вгрызаться, если нужно… Так что давай выработаем схему, как здравые люди… Уважающие жизнь и мнение друг друга… Вариант взять и переместить меня и Адама из России в Дубай, словно мы пешки на твоей шахматной доске, не пройдет. Я на него не пойду. У меня есть моя жизнь… В ней есть многое из того, что мне дорого. Какой бы она ни была, какой бы жалкой тебе ни казалась, это я и то, что у меня есть… Знаешь, это очень тяжело –  вот так вот по жизни все время заново все выстраивать… Сначала родители увезли меня в США в совершенно другой мир, потом Ричард с его ложью, потом ты, потом Россия и необходимость все опять создавать с нуля… Я больше так не могу… Хочу остаться в лодке, в которой уже плыву…