«Раньше тебя не целовали такие мужчины»

Такие мужчины не целовали, согласна. Даже киношные герои далеки до Максима. Наверное, взрослые мудрые тетеньки или дяденьки принялись бы меня ругать, но я ничего не могу с собой поделать.

Я не говорю, что рядом с ним перестаю соображать, нет. Но, признаться, мне так хорошо и легко, что я не хочу задумываться над каждым словом, каждым жестом или действием. А, может, просто Максиму удалось добиться моего доверия – и рядом с ним я чувствую себя в безопасности? Я ему интуитивно верю.

Я не измеряю степень доверия подарками или деньгами. Это все так неважно! Я замечаю каждый его взгляд, улыбку, тон голоса, которым он со мной говорит: в них нет фальши. Может, я чего-то в жизни не понимаю, но так же невозможно играть? Да и зачем? Впервые в жизни мне хочется поддаться эмоциям, отпустить себя. Нет страха, что меня обманут, бросят. Хочется любить, не оглядываясь, не заглядывая в будущее. Смогу ли?..

И захочет ли Максим продолжить наши отношения? Разные города, разные статусы, разница в возрасте... А вокруг него, я уверена, вьются толпы красавиц. Да и не маленькая я, понимаю: не может мужчина долго обходиться без женщины. Лучше об этом не думать. Настроение сразу портится.

Макс оставил выбор за мной: быть нам просто друзьями или начать встречаться. Несколько дней назад я бы не смогла уверено сказать, что хочу только дружбы, а сейчас и вовсе отбрасываю эту идею.

Он – носитель самого уникального химического аромата. Почувствовав этот запах еще на листе бумаги первого письма, я пришла к выводу, что так должен пахнуть мой мужчина. Сейчас я еще больше в этом убедилась.

Впереди куча препятствий и, если его желание быть вместе так же велико, как и мое, то, только взявшись за руки и набрав разбег, мы сможем их преодолеть: не упасть, не сдаться, не разбиться.

- Котенок, что случилось? - произнес настороженно Макс, войдя на кухню.

От неожиданности даже подпрыгнула, так глубоко погрузилась в раздумья. Огляделась вокруг: я даже не заметила, как все убрала на кухне.

- Саша, даже у Кутузова перед решающим сражением, я уверен, было менее обеспокоенное лицо. Расскажешь?..

- Все хорошо, - отвечаю, улыбаясь.

Сейчас и правда все хорошо. Макс успел переодеться. Темные цвета идут ему не меньше, чем светлые.

- Ну, если хорошо, то пойдем гулять? – протягивает он руку, и я вкладываю свою ладонь.

Замечаю, что Максим мне не поверил, но не настаивает, не капается. Я рада, что он оставляет мне право решать самой, что говорить, а что – нет.

Он отвёз меня из Питера в Петергоф.

Несколько часов мы бродим по паркам Петергофа. Любуемся фонтанами, заливом, старым дворцом, городом. Он сам оплачивает наши билеты. Я старательно скрываю, что замерзла. Мне не хочется прощаться. Я готова заболеть, но лишний час провести рядом с ним. Ведь завтра мы уже не увидимся.

Как только Макс заметил, что я замерзла, мы вернулись в машину. Никакие «совсем чуть-чуть» на него не действуют.

Взяли горячего кофе, чтобы согреться, и поехали обратно в Питер.

Мы постоянно о чем-то говорим, в основном, Макс спрашивает об учебе и моей семье. Все, что мне рассказывает он, я сохраняю в памяти с пометкой «важно». А еще Максим много шутит – я за этот вечер смеялась чаще, чем за весь предыдущий год.

- Выходи, Котенок, будем наблюдать за небом, - усмехнулся Макс, останавливаясь у Парка 300-летия Санкт-Петербурга.

- Только не делай вид, что тебе это не интересно, - счастливо улыбаясь, проговорила я.

Меня не нужно просить дважды: несмотря на холод и ветер, я счастлива оказаться здесь вновь. Я и не помню, когда была здесь в последний раз. А вот закат не наблюдала ни разу. Ноги сами несли меня вперед, поближе к заливу.

Легкий мандраж бил изнутри, и это вовсе не от холода. Я влюбилась. Как следствие – приподнятость настроения и неловкость: я не знаю, как себя вести. Хочется быть взрослой, опытной. Но больше всего хочется знать, что я ему небезразлична. Хотя, я понимаю, об этом и думать рано. А еще во мне просыпается страх, о существовании которого никогда не знала – страх сказать или сделать что-то неправильное.

Мы стоим совсем близко, но не касаясь друг друга. Ветер доносит много разных запахов, но я стараюсь вдохнуть только один, глубоко, жадно. Мечтаю сделать маленький шажок и объединить тепло наших тел. Страх, тот самый, о существовании которого я только что узнала, поднимает голову, и я остаюсь стоять на месте.

Закатное небо… Оно как всегда прекрасно, но сейчас мне хотелось смотреть на Максима. Тупой болью в груди отзывалось понимание, что мы можем больше никогда не увидеться. А я еще не запомнила… Не запомнила каждую морщину на лице, смешинки в глазах. Не познакомилась со всеми эмоциями, что отражаются на его лице.

Он завтра возвращается в свой родной город и, кто знает, будем ли мы вместе? Ритм привычной жизни, знакомое окружение смогут изменить его планы. Пока Макс не заметил, что я смотрю на него, подняла свой взор к солнцу, которое медленно катилось за горизонт.

Взгляд Максима устремлен в небо. Но видит ли он красоту Финского залива? Складывается ощущение, что он задумался. И мысли эти не совсем приятные. Его выдавали напряженные плечи и сконцентрированный, застывший в одной точке взгляд.

Желание подойти и взять Макса за руку приходилось подавлять. Я даже сделала небольшой шаг, но так и не решилась коснуться его ладони.

Солнце медленно пряталось за горизонт. Его яркие лучи переливались алыми оттенками. Красиво. Так красиво, что дух захватывает! Это помогает отвлечься и не думать о том, что совсем скоро мы разъедемся и неизвестно, когда увидимся. Слишком огромная пропасть между нами.

- Ты совсем замерзла, малышка. Иди сюда! – Макс берет меня за руку и притягивает к себе. Обнимает сзади за плечи.

Я каждой клеточкой чувствую его тепло, расслабляюсь и перестаю дрожать.

- Мы справимся! - шепчет он тихо мне на ухо, кладя голову на плечо. – Я постараюсь приехать в следующие выходные.

Он словно телепат, знающий, о чем я все это время думала. А, может, находится со мной на одной волне. Пусть эта мысль – плод моего воображения, но я чувствую, как у меня вырастают крылья за спиной.

- Я пойму, если дела тебе не позволят приехать, - так же тихо шепчу я.

И это правда. Представляя приблизительный объем его работы, я не могу требовать к себе постоянного внимания, хотя и хочу этого безумно. Но для меня важнее знать, что наши желания совпадают.

- Я хочу тебя поцеловать… – низкие, хриплые вибрации его голоса опутывают сознание, заставляют почувствовать мгновенный жар в груди и голове, который медленно расползается по всему телу. - Но это неправильно, - добавляет он.

А мне хочется возразить на это заявление, но Максим уже, по-моему, все решил. И за меня тоже!

- Пока мы друзья с перспективой на большее.

«А мне не хочется быть просто друзьями! Я хочу стать твоей женщиной, любимой и единственной!»

Слова долго перекатываю на языке, так и не решаюсь произнести их вслух. Находясь в теплом коконе объятий Максима, я совсем не замерзла: но разве это имело значение, если колючий холод медленно расползался внутри, царапая сердце?

Порывы хлесткого влажного ветра обжигают кожу лица. Бой с ветром Максим проигрывает. Как бы ни пытался он в ладонях спрятать мое лицо, ветер хитрее и беспощаднее.

- Все, хватит, налюбовались, - касаясь моего замерзшего носа, повелительным тоном проговорил идеальный мужчина, сурово сведя брови на переносице.

Мое упавшее настроение от этой заботы взлетает выше облаков, и совсем не хочется таить эту трепетную радость в себе. Я уверена, глаза мои сияют особым, счастливым светом. Я его чувствую у себя внутри, он пришел на смену холоду.

- Не быть нам друзьями, Котенок, - низкий, хриплый голос Макса срывается на моем прозвище.

Рванный вдох и через секунду мои губы попадают в сладостный плен. Обжигающий, страстный поцелуй разгоняет кровь по венам. Все звуки вокруг вмиг исчезают, словно кто-то нажал на кнопку «stop».

Рука Макса зарывается мне в волосы, тянет их аккуратно назад, открывая безграничный доступ к лицу и шее. Горячие влажные поцелуи оставляют след на каждом сантиметре кожи. Я пытаюсь набрать полные легкие воздуха, но от удовольствия, что дарят его губы, каждый вдох срывается. Есть опасность, что я просто задохнусь...

- Совсем стыд потеряли! - старушечий, скрипучий голос неожиданно раздается возле нас.

Он заставил меня подпрыгнуть на месте. Максим прячет мое лицо у себя на груди, прижимая крепко ладонями к себе.

Бабушка неспешно уходит, но продолжает ворчать, вставляя в каждое предложение «бесстыжие», «развратники».

Мои руки поднимаются и обхватывают его поясницу. Я слушаю бешеный стук его сердца, которое бьется в унисон с моим. А, может, это мое сердце стучит у него в груди?

- Пойдем, я тебя покормлю, - делая шаг назад, он заглядывает в мои глаза и улыбается в ответ на мою улыбку.

Держась за руки, мы поднимаемся к стоянке, обгоняем бабульку, которая провожает нас недовольным взглядом.

Когда мы вышли из небольшого уютного ресторанчика, сумерки сменила ночь.

В салоне негромко играет музыка. Каждый думает о своем. Слова не нужны. Хорошо и спокойно. Мне, по крайней мере, точно.

Питер горел яркими, разноцветными огнями. Красота ночного города завораживает. Стоит признаться, что рассматривать город с переднего сидения мерседеса значительно приятнее, чем с сидения маршрутки.

Трель моего сотового нарушила уютную тишину в салоне. Я знаю, что это не мама: она звонит или приходит по воскресеньям. Очень надеюсь, что это Ритка, а не Зыбин.

«Зря надеялась!»

Нажимаю на боковую кнопку, отключаю звук и возвращаю телефон в сумочку. Ловлю на себе взгляд Макса. Он ничего не говорит, не спрашивает, но не сомневаюсь, что он все заметил.

Я помню, что между нами не должно быть лжи. Пока я думаю, с чего начать разговор, как объяснить ситуацию с Димкой, мой телефон вновь пиликает. Теперь это сообщение! Остается на себя злиться, что не отключила полностью звук.

- Прочти, - кивает Макс на сумку.

Из его голоса пропали бархатистые нотки. Тон сухой, формальный, напоминает мне первые письма. Напряжение, что повисло в салоне, угнетает.

Достаю телефон и открываю вкладку «вайбер».

З: Я у твоего дома, выходи, погуляем.

Быстро пишу ответ, стараясь не смотреть на Максима.

Я: Дима, я не дома. Прогулки не будет.

Замечаю, что руки Максима, лежащие на руле, сильнее сжимаются. Я отключаю телефон, но не успеваю положить его в сумочку.

З: Снова динамишь?

«И что мне делать? С кем из них объясняться? Как все невовремя!»

Я: Дима, не начинай. Мне сейчас некогда разговаривать.

Сначала пишу: «Завтра поговорим», но сразу же стираю. Не хочу, чтобы он думал, что у нас завтра свидание.

Я: Пока.

Прощаюсь и незаметно отключаю звук.

Максим закурил. Глубокая затяжка, медленный выдох в спущенное стекло. Злится? Вот что значит совсем нет опыта общения с мужчинами! С чего начать разговор?..

- Расскажешь? – в одном этом слове, произнесенном чужим, холодным тоном, я услышала обвинение.

«Только не поддавайся эмоциям. Ты же ни в чем не виновата»

- Мне позвонил парень из параллельного класса… - буднично начала я. – Он приглашал на прогулку… – костяшки пальцев на руле побелели, а мой голос немного дрогнул. - Я ответила отказом. На самом деле, это не первое приглашение и не первый мой отказ, - спокойно, не чувствуя за собой вины, договорила я.

- Поговорить с ним, чтобы не доставал? – серьезно спросил Максим, разворачиваясь ко мне.

Он еще был напряжен: глубокая морщина между бровей пока не разгладилась, но тон разительно изменился – в нем послышалось беспокойство.

- Справлюсь, - помотала я головой, не забывая улыбнуться.

Бабушка верила, что улыбкой можно войну остановить, вот и на Максима она действует расслабляюще.

На самом деле, немного опасалась, что Димка может заупрямиться и дожидаться меня у подъезда. Я не стеснялась Максима. Готова всему миру его показать и кричать, что он – мой. Но Зыбин может разозлиться. А как он поведет себя, я даже не представляю.

- Котенок, не хочу, чтобы тебя кто-нибудь обидел! - серьезно, отрывисто произнес Макс каждое слово. – Если он начнет наглеть, ты мне расскажешь.

Я согласно кивнула. Именно так моя интуиция подсказывала поступить. И не подвела: мой идеальный мужчина даже попытался улыбнуться.

Димки возле подъезда не оказалось. У меня от радости даже голова закружилась. Хорошо, что эти двое не встретятся. Не показывая Максиму своих опасений, все это время мысленно молилась.