Кристина Майер - Сто оттенков неба

- Привет! - тихо произношу я и не знаю, что добавить.

Мои мысли и сердце тянутся к нему. Я закусываю посильнее губу, чтобы слова признания не сорвались с языка. Просто растворяюсь в звуках его голоса.

- Что делаешь? – серьезно спрашивает мой идеальный мужчина.

- Химию пытаюсь учить, но пока безрезультатно, - вынуждаю себя говорить легко, словно ничего не произошло за последние несколько часов.

- Саша, что с голосом? – тихо, удивленно спрашивает меня Максим.

- Ничего, - пытаюсь прокашляться.

Отключаю микрофон, несколько раз произношу обычные фразы, не замечаю, чтобы с голосом что-то было не так.

- Котенок, ты меня слышишь? – степень его удивления растет, я отчётливо слышу нотки недоумения.

- Да, - включаю микрофон, прежде чем ответить.

- Спрошу по-другому: «Что случилось?».

- Макс, все хорошо, не бери в голову. Мама только что ушла, у нас состоялся не очень приятный разговор, – понимая, что он не успокоится, если я начну и дальше разыгрывать непонимание, решаюсь сказать правду, но не вдаваться в неприглядные подробности.

В трубке стоит тишина. И я уже готова поинтересоваться, слышит ли он меня, но Макс меня опережает и задает вопрос:

- Малыш, она тебя обидела? – в его голосе можно расслышать злость, хоть он и старается говорить спокойно и даже с нежностью обращается ко мне.

- Нет, - зачем-то говорю неправду.

Уверена, он это понимает.

Я в любом случае считаю, что поступаю правильно. Проблемы с мамой мне предстоит решать самой. Не стоит в них впутывать Максима. Хочется, чтобы и дальше наше общение было легким и приносило положительные эмоции. Неизвестно, каких гадостей моя родительница умудрится наговорить, попытайся Макс за меня вступиться. Да, и сомневаюсь я, что кому-нибудь удастся переубедить маму не подавать в суд.

- Котенок, просто пообещай: если будет совсем хреново, и тебе понадобится моя помощь – ты мне об этом скажешь.

Я обдумываю ответ. Не могу ему просто сказать «обещаю» и не сдержать слово.

- Я далеко и не могу на расстоянии тебя оберегать. Поверь, от этого и так х…, - запнулся он на первой букве, - Фигово! Не скрывай от меня ничего.

- Макс, если станет совсем плохо, обещаю, что расскажу.

Не знаю, стало ли ему легче от моего обещания, но я почувствовала себя значительно уверенней. Ощущаю себя кому-то нужной. Словно я не одна в этом огромном мире, есть человек, который придет мне на помощь в трудную минуту. Надеюсь, эта помощь никогда не понадобится. Со временем мама смирится и оставит меня в покое. Помня о том, что Макс не любит, когда я его благодарю, делаю это мысленно.

- Котенок… - слышу, как мой идеальный мужчина прикуривает сигарету, - Хочу твоих блинов! - выпускает медленно дым, - И поцелуй.

После блинов я уже думала пошутить, а тут дыхание сбилось, мысли из головы разом вылетели. Себя не обманешь: я тоже хочу. Хочу! Хочу, чтобы он снова и снова меня целовал.

- Малыш, не знаю, как долго я смогу себя пристойно вести. Наверное, как только свыкнусь с мыслью, что ты – школьница, начну тебя нагло соблазнять, - это не звучит как угроза или предупреждение. Меня просто поставили перед фактом.

Ничего сказать не получается: легкий, непринужденный ответ в голову не приходит. Я стараюсь устоять на ногах и не съехать по стеночке на пол.

- Боишься? – затаив дыхание, Макс ждет ответ.

- Нет, - набираюсь смелости и говорю правду. – Мне жарко.

- Котенок… - тянет он каждую гласную в слове. – Ты даже не представляешь, что делаешь со мной своим признанием! Я бы рассказал, но не хочу, чтобы ты от меня сбежала! - смеется мой мужчина, но совсем не радостно.

- Расскажи. Я уже взрослая, - тихо прошу и все-таки опускаюсь на пол.

Мне действительно хочется услышать это признание.

- Взрослая… - повторяет он, мне кажется, улыбаясь. – Саша, у тебя взрослые мысли, взрослое поведение, взрослая жизненная позиция, но что касается секса… Прости, Котенок, но ты еще ребенок. И это меня пи… - опять он спотыкается на слове, - Пипец как тормозит.

Слова Макса меня не просто расстраивают. Я готова расплакаться! Становится обидно. Ведь при желании всему можно научить.

- Но запомни, малышка, хрен я от тебя отстану или кому-нибудь уступлю. Ты моя! - с каким-то ожесточением произносит он, а я успокаиваюсь.

Слезы текут из глаз, а губы растягиваются в счастливой улыбке.

- Я не всегда буду школьницей, - шепчу тихо в трубку, почти касаясь губами дисплея.

- Я знаю, маленькая. Я до твоего долбанного выпускного дни считать скоро начну! - посмеиваясь, нервно произносит Максим.

И я знаю, что он не шутит. Я и сама готова завести календарь и перечеркивать уходящие дни.

- Аттестат зрелости не гарантирует, что с ним ты получишь опытную девушку, – думала пошутить, а получилось, что высказала свои страхи вслух.

- Котенок, это меня совсем не напрягает! - я чувствую, что он улыбается. - Поверь, придет время, когда ты о своей неопытности и не вспомнишь, – уверено произносит он.

- Угу, - вновь чувствуя смущение, не могу подобрать нужных слов.

Тишину, повисшую между нами, нарушает звонок в дверь. Рита пришла. Я совсем забыла, что она звонила и предупреждала о том, что заглянет.

- Максим, ко мне подруга пришла… - мне не хочется с ним прощаться, но при Ритке не поговоришь.

Нехотя встаю и направляюсь к входной двери.

- Хорошо, Котенок. Вечером наберу, – он не кладет трубку, ждет, когда это сделаю я.

- До вечера! - быстро произношу и нажимаю на экран.

Открываю дверь, прячу телефон в карман.

Макс

- Вера, доброе утро. Сегодня вы восхитительно выглядите!

Я периодически делаю комплименты своей помощнице. Это и мне позволяет не забывать, что она женщина, а не робот. Вот и сейчас она расцвела на глазах, спину выпрямила, улыбнулась немного смущенно.

«Женщины…»

- Спасибо. Чай или кофе?

- Да, пожалуйста, чашечку кофе.

Кофе не помешает. Пробуждение было отвратительным. И это уже второй раз за неделю.

Выкидываю эти мысли из головы и иду к столу. Почти следом же входит Вера. Вспоминаю, что забыл ее предупредить о встрече, назначенной на десять.

- Вера, в десять ко мне придет Мелова Инга, проводите, пожалуйста, сразу в кабинет.

Поставив передо мной чашку, она согласно кивнула, развернулась и вышла.

Утром послал Котенку сообщение. Но ответ еще не получил. Помня, что Саше нужно заниматься, старался не сильно задерживаться на работе. Наши вечерние разговоры могли затянуться, а ей необходимо заниматься и высыпаться: приходилось мне следить за временем. И как бы сильно не разрывало желание ее слышать, в споре с собой я был неумолим: прощались мы всегда не позже десяти.

Вчера, после напряженного разговора с Алмазом, не думал, что вообще получится заснуть. Оказывается, голос моей девочки не только пробуждает во мне желание, но и успокаивает.

Завтра новое заседание, и моя супруга решила меня «облагодетельствовать». Она согласна на развод, а мне всего лишь надо отдать ей тридцать процентов бизнеса.

«Подумаешь, тридцать процентов, мелочь какая-то!»

Ромка, получив от Хатермана соглашение, взбесился не меньше моего. Я думал, хуже к Ирине сложно относиться, но, оказывается, возможно. Большей наглости представить себе сложно!

Эта семейка жила за мой счет. Она моего ребёнка убила, но хочет тридцать процентов бизнеса, который обеспечит эту тварь, ее семью и потомков. Если она их решит когда-нибудь заиметь.

Ира не могла не понимать, что я откажусь. Зачем это предложение было сделано, не пойму. Что они задумали?

И все вот это дерьмо Саше удалось вытеснить рассказом об уборке в моей квартире.

Сначала она ошиблась этажом и пыталась открыть дверь в чужую квартиру. Хорошо, что хозяева оказались дома, разобрались, а не стали вызывать полицию. Затем я выслушал десятиминутный отчет о том, что она успела сделать. Котенок отчитывалась перед работодателем о проделанной работе, уверяла, что честно отрабатывает будущую зарплату. Мне приходилось делать вид, что я внимательно слушаю, даже спрашивать о вещах, в которых ничего не шарю. Сложно приходилось, ведь желание расхохотаться распирало изнутри.

Но, зная Сашу, опасался, что она из этих денег не потратит ни копейки и примется искать работу у всяких проходимцев.

К концу ее монолога уловил и запомнил два слова: люстры и пылесос. И, чтобы хоть как-то поучаствовать в разговоре, я удивился вслух тому, что она собирается пылесосить люстры. Даже при моем мизерном запасе знаний об уборке, мне показалось это странным. Котенок замолчала. Тишина в трубке напрягала. Я подумал уже, что она обиделась, а она, оказывается, все это время смеялась, прикрыв рукой динамик.

С преподавателем по химии они вроде нашли общий язык, по крайне мере, Саша занятиями довольна. А я был бы доволен, закончи она скорее школу и поступи в медицинский. Встречаться со студенткой, пусть и первокурсницей, не так стремно, как со школьницей.

Время пролетело незаметно. Ровно в десять пожаловала помощница Ромки. Инга без надзора своего шефа выглядела расслабленной и уверенной. В кабинет ко мне вошла не юрист, а женщина, которая хочет понравиться мужчине. В глаза бросались все дамские хитрости: разрез на юбке, белая рубашка, подчеркивающая размер бюста, расстёгнутые пуговицы, открывающие ложбинку груди, яркая помада на губах, туфли на высоком каблуке.

Мысленно я усмехнулся, ведь наверняка в машине переобуется, пуговицы застегнет, накинет пиджак, а помаду сотрет.

«И как она только не замерзла в одной рубашке?»

- Доброе утро, Макс! - войдя в кабинет, она направилась к столу, наклонившись немного вперед, протянула руку.

Поднявшись на ноги, я пожал ее теплую ладонь, но на улыбку не ответил. Слишком явное желание понравиться наоборот отталкивало.

С Ингой лучше сразу определить границы нашего общения. И дело тут не в том, что мне перед другом стало бы неудобно, закрути я кратковременный роман с его помощницей. Алмаз на это и внимания не обратит. Дело в девочке из Питера. Именно с ней во сне я занимаюсь сексом, проделывая в матрасе дырку. Просыпаюсь с болезненной эрекцией.

- Я тебе документы на подпись принесла, – моя деловая манера поведения ее не оттолкнула. – Я могу, чтобы не отнимать твое время, показать самые возмутительные параграфы договора.

- Садись! - указал рукой на стул, стоящий напротив моего стола. – Я быстро пробегусь, подожди немного... – перебирая в руках пачку листов, занял свое кресло. - Чай, кофе? – не отрывая глаз от бумаг, спросил девушку.

- Спасибо, я ничего не хочу. С утра уже выпила две чашки кофе, боюсь, третья станет лишней, - кокетливо засмеявшись, она присела на стул. – Ой! - вскрикнула сразу же Инга.

Резко поднимаю голову, пытаюсь понять, что случилось. Ничего не обычного не замечаю. Инга наманикюренными пальцами растягивает в разные стороны капрон на правой ноге.

- Затяжка! - произносит она, а я не догоняю, что за «затяжка».

Мое выражение лица – большой знак вопроса. Она начинает смеяться и поясняет:

- Новые чулки чуть не порвала, зацепила о ножку стула, - демонстрирует она мне то ли ногу, то ли невидимую затяжку, не пойму.

Что-то такое я слышал и не раз, но всегда пропускал мимо ушей эту информацию, как не стоящую внимания.

Пока мой взгляд сосредоточен на ней, а не на бумагах, она закидывает ногу на ногу. Поднимая ее достаточно высоко, чтобы продемонстрировать мне контраст своего делового черно-белого костюма и красных кружевных трусиков.

«Увидел, оценил. Мой член в штанах даже не шевельнулся. Проделай что-нибудь подобное Котенок, я бы уже стаскивал с нее одежду»

Инга поправляет разрез на ноге, достаточно сильно разошедшийся, открывающий полностью кружевную резинку на чулках. Места для тайн не осталось. Смущение настолько наигранное, что хочется ухмыльнуться. На моем лице никаких эмоций. Я в этом уверен: профессиональный навык, выработанный годами. Опускаю глаза в договор, отгораживаюсь от Инги и ее уловок.

В папке все, как и говорил Ромка: копия договора, составленного Хатерманом, и договор, составленный Алмазовым, в котором прописаны мои условия. Не то, что я другу не доверяю, но прежде, чем поставить свою роспись хоть на одной бумаге, сначала изучаю документ.

Поставив подпись, протягиваю папку Инге. Замечаю ее немного растерянный взгляд. Она не сразу, но все же поднимается и берет документы в руки.

- Скоро уже перерыв, может, сходим, вместе пообедаем? - совершенно неожиданно звучит для меня приглашение.