За две недели не состоялось ни одного заседания в суде! Мой развод все также висит в воздухе. Ира легла в частную клинику. Адвокат ее предоставил справки и выписки из медицинской карты. Бывшая супруга готовит очередную подлянку. Хатерман заявил судье, что супругу до нервного срыва довел я. Интересно, каким образом? Уже почти месяц я ее не видел и не слышал! Команда Алмаза копает под доктора, который, как мы предполагаем, выдал липовое заключение.

Мне уже два раза звонил Герцен, обещал расправиться, если с его драгоценной дочерью что-нибудь случится. Не знаю, что там сейчас употребляет Ирина, но ее актерский талант явно чем-то подкреплен. Она и раньше не гнушалась использовать грязные приемы, а сейчас она в землю будет вгрызаться, лишь бы не остаться у разбитого корыта. Мразь!

Алмаз говорит, зря я не поинтересовался у тестя, во сколько они оценивают плохое самочувствие дочери. Оставлять я им ничего не собираюсь и интересоваться их неиссякаемыми потребностями смысла не вижу. Пусть Ирина продает машину, драгоценности, «заработанные» в браке, и идет устраиваться на работу.

Хотелось сегодня пораньше улететь в Питер, но билет удалось взять только на вечер. Долго думал, что взять Саше. Я знаю, она безумно обрадуется моему приезду, но желание накупить подарков не отпускало с самого утра. Моя девочка любит светлые, пастельные цвета, и я не смог отказать себе в удовольствии купить ей модные, кожаные слиперы и пару спортивных костюмов: белого и нежно-голубого цвета.

Драгоценности? Саша упрется и не возьмет. Да и куда их носить станет? Для них время еще придет.

Проезжая возле бутиков, задерживал взгляд на витринах. Но ничего достойного моей малышки в глаза не бросалось.

На часах полтретьего, Саша еще не перезвонила. Неужели, до сих пор в школе?

Я знаю, что Котенок под присмотром. Люди, которые ее охраняют, одни из лучших в своем деле. Мне удалось так быстро нанять их только благодаря связям Георгия Алмазова, отца моего друга. Но, несмотря на их профессионализм, все равно стараюсь звонить или писать Саше каждый час. Кроме того времени, когда она находится в стенах школы.

За две недели ничего подозрительного охрана не заметила. Отчет из агентства приходит регулярно, и вроде это должно успокаивать, а меня наоборот настораживает, тревожит. Дверь подожгли специально, предварительно облив жидкостью для розжига.

Случайность в этом деле исключается. Я знаю, что полиция допрашивала ее родных и друзей, но пока никаких зацепок у них нет.

О матери Саша практически не говорит. По воскресеньям, когда эта женщина приходит ее навестить, Котенок расстраивается. За ее бодрым, нарочито радостным тоном слышится затаенная грусть. Сколько еще эта тварь будет портить ей жизнь? Вполне возможно, что за поджогом стоят она с пьяницей-мужем.

От «беседы» с ними меня удерживает только Саша. Не знаю, насколько обрадуется Котенок такой помощи. Я им денег готов дать, лишь бы они оставили мою девочку в покое. А если это расстроит Сашу? У нее в этом мире практически никого не осталось. Но у малышки есть я.

Уже давно понял, что попал. Попал по самое не хочу. Не думал, что такое может быть, но эта девочка крепко засела во всех важных органах: сердце, мозге и том, без чего не может быть продолжения рода.

Если быть честным… третий, но первый по значимости орган у мужчины, заинтересовать труда не составило. Я от одного ее голоса сходил с ума. А вот два других жизненно-важных органа она единственная смогла покорить.

В три часа набираю Саше. Трубку она не поднимает.

«Может, оставила где-нибудь телефон?» - успокаиваю себя.

По пути в аэропорт резко торможу возле магазина нижнего белья. В витрине стоят длинноногие женские манекены в кружевном, воздушном белье. Но мое внимание привлекает не тонкое кружево: такой подарок будет преждевременным. Я притормозил из-за короткой, хлопковой ночной рубашки. На ней изображен черно-белый пушистый котенок и надпись: «Твой котенок».

Представляя улыбку Саши, когда она увидит такой подарок, расплачиваюсь и иду к машине. Чувствую вибрацию телефона в кармане, а следом раздается трель звонка.

Саша. Успокаиваюсь мгновенно, стоит только увидеть ее имя на дисплее мобильного.

- Котенок, я тебя слушаю, - закидываю на заднее сидение пакет.

До отлета еще больше двух часов, мы можем спокойно пообщаться.

Вместо приветствия слышу неестественное дыхание малышки, тут же следом раздаются рыдания, которые она пыталась, скорее всего, сдержать. Приподнятое настроение вмиг улетучивается.

- Саша, что случилось?! – от страха сердце сбивается с ритма, голос подводит, я буквально ору в трубку: - Саша?!

- Максим… - всхлипывает она.

Слышу, что пытается успокоиться. Пока дождусь ответа, рехнусь. Не встреваю: мне хочется скорее узнать, что произошло.

- Кто-то специально затопил мою квартиру, - вместе с очередным всхлипом выдает она.

«Затопил квартиру… специально?..» - анализирую мысленно полученную информацию.

- Заткнули ванную и воду включили! - продолжает сквозь слезы Саша. - Соседи снизу участкового вызвали, ругались очень, требуют ремонт оплатить. Сказали, что в понедельник оценщик придет. Откуда мне такую сумму взять?

Напрягаю слух, чтобы сквозь рыдания ничего не пропустить. Саша очень расстроена, речь немного сумбурная.

Я когда ее плач услышал… сердце до сих пор выскакивает из груди.

- Котенок, ты меня слышишь?

- Да, - сквозь горестный всхлип, выдыхает она.

- С тобой все в порядке? Никто из соседей тебя не обидел? – стараюсь говорить спокойно, передать это чувство ей. Самого же трясет от страха и злости.

- Нет, никто не обидел.

- Саша, ты сейчас где? – смотрю нервно на часы, хотя понимаю, что время отлета ускорить не могу.

- В квартире, - уже не плача, произносит она.

- Давай ты соберёшь свои вещи и поедешь ко мне?

- Нет, Максим, не получится. Я воду начала убирать. Мебель от сырости испортится. Хватит и того, что полы и обои, наверное, придется менять, - вновь начинает она плакать.

- Саша, вода холодная, не лезь! Я со всем разберусь.

- Уже залезла, - упрямо заявляет Котенок.

- Значит, вылезай! Быстро!

- Не могу.

- Что значит «не могу»? Тебе МЧС вызвать?

- Нет, там у соседей течет, надо быстрее вычерпать воду, - спокойно произносит она. Успокоилась, пока отстаивала свое решение.

- Много воды? – чувствую, что готов уступить.

- Много, но могло быть еще больше, если бы за мной не прибежали в школу.

- Котенок, мне не нравится, что ты будешь возиться в холодной воде. Электричество отключила?

Квартира у них старая, когда там делался капитальный ремонт неизвестно, только замыкания не хватало.

- Да.

- Перчатки на руки, на ноги теплые носки и резиновые сапоги, - недовольно произношу, окончательно смирившись с поражением. – И только попробуй заболеть!

- Я в бабушкиных сапогах. Макс, там Рита пришла. Я звонила, чтобы она помогла, - уверено произносит Саша.

- Хорошо. Котенок?..

- Да?

- Чайник на плиту, каждые двадцать минут отдых и горячий чай. Не вздумай там переохладиться! Со всем остальным я разберусь.

Кладу в карман трубку, после того как малышка сбрасывает звонок.

Пока она будет убирать воду, я уже прилечу. Надеюсь, там не всемирный потоп.

Успокоившись, что с ней все относительно хорошо, я стал обдумывать ее слова. Саша сказала: кто-то сделал это специально. Сейчас наберу Борису, пусть посмотрят, кто именно приходил днем.

Ключи от новой двери есть только у ее матери. Урод, что портит моей женщине жизнь, очень об этом пожалеет.



Саша


Суббота… В этот день мне лучше оставаться дома. По-моему, этот день недели объявил на меня охоту. Складывается ощущение, что каждая суббота — это неудачный день в моей непростой жизни.

Теперь потоп! Сосед снизу приехал за мной в школу. Мужчина очень нервничал, разговаривал раздраженно и все время торопил, что не помогало побороть панику. Ключи выпадали из рук, замки не поддавались…

Подозрения на то, что у меня прорвало трубу, не оправдались. Кто-то специально открыл и оставил кран в ванной, предварительно заткнув пробкой слив в ванне. Хорошо, что переливную горловину не заткнули! Злоумышленник бросил полотенце в ванну, чтобы его засосало, и вода не смогла уходить.

На мое счастье, полотенце полностью не заткнуло перелив, вода хоть отчасти, но все же утекала из горловины.

Пока шлёпала до ванной и перекрывала кран, обувь и ноги промокли.

Пол в прихожей покрыт трехсантиметровым слоем воды. Бабушкину спальню залило поменьше, чем кухню и мою комнату, но и там стояли огромные лужи.

Сначала испытала шок. Потом пришло осознание, что дверь кроме меня мог открыть только один человек.

Зачем?..

Понятно зачем: соседям снизу заплатить за ремонт не смогу, придется квартиру продать, чтобы отдать долги.

Сосед снизу, несмотря на свое раздражение, вел себя прилично, а вот его жена готова была меня убить. От ее громкого крика и нецензурных оскорблений в ушах стоял звон.

От угроз, сыпавшихся непрерываемым потоком, у меня разболелась голова. Соседка зачем-то и участкового вызвала.

За все это мне стоит «благодарить» маму.

- Думай, как станешь оплачивать нам ремонт, - спокойно произнес мужчина снизу и увел свою жену.

Участковый, словно не замечая моего состояния, принялся задавать вопросы, а мне и сказать нечего. Точнее, есть, но не ему. Мысли хаотично носятся в голове, на глаза наворачиваются слезы, внутренний диалог я веду с женщиной, которая подарила мне жизнь!

- Звони друзьям – пусть помогут воду убрать. Полы уже, наверное, не спасти, а вот мебель еще можно. Квартиру желательно просушить. Сейчас найду телефон конторы, которая этим занимается, скину тебе сообщением. Деньги есть? – не поднимая глаз от экрана, спросил он.

Я молча кивнула, но тут же, поняв нелогичность поступка, тихо ответила:

- Есть.

- Звони, говорю, друзьям! - стоя за порогом, проговорил строго участковый. – И сапоги резиновые надень. Ты меня слышишь?

Я как болванчик кивала головой, не видя ничего из-за застывших в глазах слез.

- Тогда не стой тут, иди и переодевайся!

Закрыв за участковым дверь, я позвонила Рите. Если выбросить из ее десятиминутного монолога сочувствующие, подбадривающие фразы, то останется: «Жди, я сейчас приду, помогу все это убрать».

Жаль, у меня нет костюма аквалангиста. В квартире сыро и холодно, а бабушкины сапоги защищают только ноги.

Воду приходилось вычерпывать совком. Без энтузиазма тут не обойтись, работать приходится быстро-быстро, а то вся вода станет выливаться обратно.

Минут сорок я вычерпывала воду в ведро, выливала ее в унитаз, а лужи меньше не становились, словно вода продолжала откуда-то бежать. То, что вода никак не убавлялась, еще больше расстраивало. Еще и Рита до сих пор не пришла…

Плюхнувшись на пустое ведро, разрыдалась в голос: от обиды и боли. Угрозы и крики соседки продолжали стоять в ушах. Откуда брать такие деньги? Взять кредит под залог квартиры?.. А чем отдавать?

В голове крутится, не дает покоя мысль: «Как могла мама такое сделать?!». С потопом я не сомневалась – это не случайность. Я всегда принимаю душ. А тут холодную воду включила и забыла? Да еще ванну заткнула, полотенце бросила?


О боже… Максим! Я уже несколько часов не даю о себе знать!

Бегу на кухню, хватаю смартфон, оставленный на холодильнике после звонка Ритке. Участковый прислал номер телефона конторы, которая занимает просушкой квартир и домов, но мне это не интересно: на дисплее высвечиваются два пропущенных от моего мужчины.

Как бы хотелось, чтобы Макс сейчас находился рядом! Самый родной голос в этом мире вызвал новую волну слез. Пыталась сдержаться, но словно обиженный ребенок разрыдалась прямо в трубку.

К концу разговора мне удалось почти полностью успокоиться. Я знала, Макс меня в беде не бросит. Но деньги брать не стану, он и так слишком много на меня тратит. Я же ему не жена, в конце концов.

Звонок в дверь – и я буквально подпрыгиваю на ведре: вдвоем с Ритой нам удастся справиться с потопом.

Открываю дверь и застываю в немом удивлении. На пороге стоит Димка. Экипирован для уборки воды: на ногах резиновые сапоги, в руке держит новое пластмассовое ведро и совок с веником.

- Ты?.. Откуда?..

- Подружка твоя сказала, - отстраняет он меня в сторону и проходит в квартиру. – Я же обещал спасать тебя от всякой нечисти, вот и с лужами, значит, мне воевать.