Кристина Майер - Сто оттенков неба

- Это не значит...

- Да, я подумал, что если затопим соседей, долг Сашке выплатить не удастся, придется квартиру продать. Дуре тебе помочь хотел, теперь меня еще и в тюрьму?

- Там тебе самое место, идиот! Зачем я только за тебя замуж вышла?! Ненавижу тебя! – злые слезы брызнули из ее глаз, не вызывая ни у одного из нас сочувствия.

- Вам придется в суде доказывать, что вы не находились в сговоре, - спокойно произнес Рома. – И не забывайте, поджог — это совсем другая статья уголовного кодекса.

- Вот это на меня вешать не надо, - выставил Виктор перед собой ладонь. – То, что натворил, признаю. Но поджигать… - помотал он головой, - Я не поджигал! Мать подтверди, что я в тот день дома пьяный спал.

- Да, он в ту ночь пьяный дрых. А когда ты вечерами трезвый бываешь? – раздраженно, обижено смотрит на отчима супруга.

- Расследование покажет. Вы могли и нанять кого-нибудь, - не сводя с них глаз, произнес я. - Думайте, что будете делать. Я могу прямо сегодня обратиться в полицию с заявлением, - глаза ее испуганно расширились, - или вы напишите отказную! - обратился я только к матери Саши.

- Что?!

- Пишите отказную, - повторил Алмаз. – О том, что доля в этой квартире вам не нужна.

- Ничего я писать не стану! - взвилась она, как только смысл слов до нее дошел.

- Тогда я пишу заявление в полицию. Собираю документы в суд. И про органы опеки не забывайте. Вам придется возместить ущерб, а своего мужа отправите в тюрьму.

- Любка! – закричал он строго, приводя упертую женщину в чувство. Страх за свою шкуру – великая сила. – Вот сдалась тебе эта квартира? Сами заработаем и сделаем ремонт!

- Сами?! Сами? Я это уже сколько лет слышу? Надоело жить в этом гадюшнике! – кричала она так, что мы поморщились, а мужик виновато опустил глаза.

- Куда мы сейчас поедем, решать вам: в полицию или в нотариальную контору, работающую без выходных, - решил дожать их Алмаз.

- Я выпью чуток? – выхватив у жены пакет, он достал бутылку. Не удосужившись взять стакан, выпил грамм сто пятьдесят прямо из горла.

- Если вы думаете, что у вас есть выбор, то его нет! – жестко произнес я: наблюдать за всем этим уже устал.

- Не запугивай меня! Мне тоже есть, чем ответить, соблазнитель малолеток! Ты хоть знаешь, что тебе за это статья грозит? Извращенец, совративший ребенка! - ее злые, несправедливые слова вызвали в душе темную бурю. – Небось, сам квартиру желаешь продать? Вскружил дурочке голову?!

Откинув стул назад, я подорвался на ноги. Женщина испуганно вздрогнула.

- Тебе не понять, что кто-то твоего ребенка может любить без выгоды?! – зло, чеканя каждое слово, проговорил я. - Ты этого не смогла сделать за восемнадцать лет, думаешь, другие не способны? – навис над ней, приближая лицо.

Отчим отступил назад и сделал еще глоток.

- Ваша дочь до сих пор невинна, любая экспертиза это подтвердит. Действия сексуального характера к делу не подошьёшь: Саша совершеннолетняя. Или забыли, сколько дочери лет?

Все, что творилось внутри, я пытался передать взглядом, тоном. Пусть лучше боятся, чем снова посмеют обижать Котенка.

- Вы ее морально пытаетесь сожрать. Ублюдка в дом притащили, оставили с ней наедине. Он к ней лезть начал, как только за вами закрылась дверь!

Мать Саши вздрогнула и стала от меня отодвигаться, отчим давно вжался в стенку и хлебал с горла водку. Во взгляде прочли, что я с ними всеми сделаю, если с моей женщиной что-нибудь случится. До сих пор не могу выкинуть из головы картину, как она вылетает из квартиры с глазами, полными ужаса.

- Вы оба исчезнете из ее жизни! Я готов тебе даже за это заплатить, - обратился к женщине. - Поверь, там и на ремонт хватит и останется еще. В этой жизни ты сделала одно хорошее дело – родила эту девочку.

- Зажали нас в угол и довольны? – словно не слышав последних слов, зло фыркнула она. - Давайте адрес конторы, мы подъедем. А деньги свои… - замялась она на секунду, но это заминка была яснее слов. – Себе оставь! Мне ничего от такого как ты не нужно, я не торгую своим ребенком! – нарочито недовольно выкрикнула она.

Но почему-то я ей не поверил. Только гордость помешала этой женщине согласиться.

- Вы поедете с нами. И не стоит возражать. Ключи от квартиры верните, больше вы сюда войти не сможете. А замки завтра в любом случае сменят. Я жду! – резко напомнил о своей просьбе.

Вытащив из сумки ключи, она бросила их на стол.

- Витя, пошли! - поднимаясь на ноги, раздраженно бросила мать Саши мужу.

- На улице нас подождите, - равнодушно произнес ей в спину Алмаз.

- Вы, это… - замямлил пьяный мужик, пошатываясь на ногах.

Не хватало, чтобы он мне салон машины изгадил.

- Вы это, про ремонт хорошо придумали. Пацаны растут, понимаете ли, - пожевывая губы, бубнил он. - Кровати им малы уже, да и шмотки каждые два месяца покупать приходится, вот Любка моя и бесится, а денег лишних нет. Понимаете ли?.. Вы бабу мою не слушайте, - махнул он рукой, обдавая меня запахом перегара. – Я вам говорю, деньги мы возьмем, - попытался он стукнуть по столу, но промахнулся и чуть не свалился носом в пол.

Ромка подхватил его, развернул в сторону двери и подтолкнул.

- Давай, на улицу шагай, мужик.

Саша

- Александра, успокойся, – глядит по-доброму на меня Игнат, замечая, что мыслями я отсюда далеко. – Ты должна доверять своему мужчине.

- Я и доверяю, а вот тревога не уходит, - пожала я плечами.

- Макс сказал, ты собираешься в мед поступать. Будущая коллега, значит.

- Ага, - улыбнулась я, представив на секунду себя в больнице в белом халате.

- Специальность уже выбрала? – входя на кухню, спросил Игнат.

- Думала. Наверное, лечебное дело. Но пока не определилась, в каком направлении двигаться дальше, скорее всего, это будет хирургия, - занимая барный стул, произнесла я.

- Для женщины не самая лучшая специализация, если честно. Сутками будешь пропадать на работе. Семья остается без внимания, приходишь убитая и сразу спать.

- У меня еще будет время подумать, но хирургия в приоритете.

Игнат распаковывал покупки, а мне оставалось наблюдать, как сноровисто он орудует на кухне.

- Будешь помогать? – поднял он на меня глаза, раскладывая на доске мясо.

- А что надо делать? – загорелась я энтузиазмом.

Готовить я любила, но лезть под руку не хотелось.

- Готовим узбекский плов, сегодня ты – помощник шефа, - подмигнул он мне, протягивая темный пакет. – Помой и почисть морковь, нарежь ее соломкой.

Такой работе я обрадовалась. Чищу морковь я профессионально. Почистив две штуки, поднесла к доске и выбрала удобный, острый нож.

- Две? – удивлённо смотрит на меня друг Макса из-под темных бровей.

- Да, одну я себе помыла. Не переживай, я ее сейчас съем, - принялась я объяснять, зачем почистила две большие моркови.

- Нет, - протянул он, посмеиваясь. - Одну ешь на здоровье, а вот нарежь мне, пожалуйста, три.

Я недоверчиво перевела взгляд с него на морковь, поняла, что он не шутит. Игнат все это время улыбался, хотя казалось, нечасто он это делает.

Друг Макса все время втягивал меня в беседу, не позволяя погружаться в свои мысли. Специально отвлекал от переживаний. С ножом и мясом обходился умело, порой даже не глядел на доску.

- Мясо разделаю и возьмусь нарезать лук.

- Я и лук могу настрогать, - предложила я, ведь морковь уже заканчивала.

- А не расплачешься? – нарочито серьезно спросил он, вызывая смех, который с трудом удавалось сдержать.

- Не знаю, до сегодняшнего дня удавалось держаться, - пожала плечами, состроив серьезное выражение лица.

- Не хочу, чтобы твой мужчина ворвался и увидел тебя в слезах, - ухмыльнулся он.

Представив такую картину, я улыбнулась.

- Игнат, ты терапевт?

Макс говорил, чем занимаются его друзья, но в свете последних событий неудивительно, что у меня это вылетело из головы.

- Нет, не терапевт. Я кардиохирург. Два дня в неделю читаю в медуниверситете лекции. Поступишь к нам – узнаешь о моей преподавательской карьере чуть больше. Так, теперь я знаю, что морковь тебе доверять нельзя. Ты почти ничего не оставила, - смеется он, отодвигая от меня чашку. - Пока нарезала, съела еще две.

На медленном огне варился плов, бутылку вина Игнат отправил в холодильник. Я мыла зелень и овощи.

Умопомрачительные запахи летали по кухне. И даже мой уснувший за последнее время аппетит проснулся. Игнат рассказывал все время какие-то забавные истории о своих студентах, а мне отчего-то стало жалко ребят. Даже когда рассказывал, выражение его лица менялось. Оно становилось строгим и жестким. Непоколебимость его воли сложно оспаривать. Ничего удивительного, что пересдавали ему экзамен по несколько раз. Да, под таким взглядом несложно забыть материал. О чем я ему и сообщила.

- Если они такие нежные, что теряются от одного взгляда, нечего им делать в операционной. Там время порой идет на секунды, Саша, и от того, какое решение ты примешь, зависит жизнь человека. Знаешь, и пациенты на столе умирают, а с этим всегда непросто смириться. Понять, что ты не бог. Не опустить руки.

В это время вернулись мой идеальный мужчина и Рома. Я застыла на стуле, с тревогой ожидая их появления на кухне. Их расслабленные, довольные лица немного успокоили.

* * *

Макс

У нас с Алмазом все получилось, можно расслабиться. Осталось успокоить Котенка. Она там себе места не находит от беспокойства, переживает. Услышав ее смех, доносившийся из кухни, улыбнулся.

«Переживает она!»

Игнат что-то готовил, приятные запахи уже успели долететь до коридора и разжечь аппетит. Желудок настойчиво требовал еды. А если вспомнить, что последний раз я ел утром, то это неудивительно.

- Нормально все? – спокойно спросил друг, сканируя нас взглядом.

Я кивнул и направился к своей девочке. В первую очередь хотелось обнять ее, а затем уже и объясниться.

- Ладно, вы тут пока отчитывайтесь, а я в душ, – бросил Ворон. Стянул с себя лонгслив, небрежно бросил на кресло и потопал в ванную. – Крышку не открывать! - крикнул он, не оборачиваясь, Роме, который как раз крался к кастрюле.

Алмаз недовольно что-то пробубнил.

- Там плов, - смеется Саша, наблюдая за этими великовозрастными детьми.

А я на миг застываю. Ее улыбка дарит мир, покой, счастье моей душе.

Хватаю ее на руки и несу в спальню. Малышка вмиг вспыхивает, ее щечки алеют. И совсем не от возбуждения: Котенок смутилась.

- Просто поговорим, - шепчу ей.

Разговор занял не больше десяти минут. Говорить особо не о чем, упоминать поведение ее родственников не стал.

- Оплатить им ущерб нечем, и они согласились написать отказную. В свою очередь, я обещал сделать ремонт соседям за свой счет, на этом мы и разошлись.

- Макс?..

- Котенок, давай ты не станешь сейчас переживать? Я не обанкрочусь, сделав косметический ремонт. Документы убери, — протянул ей папку. - Больше никто не сможет претендовать на твое жилье. Замки завтра в квартире сменят, но ключи я на всякий случай у твоих забрал. Неизвестно, что там по пьяни придет в голову твоему отчиму.

- Макс, они так просто сдались? Я не верю! Мама бы не уступила. Что ты ей пообещал?

«Вот в чем причина переживаний»

Убедить ее, что родичи добровольно отказались от доли, не получилось.

- Я же уже тебе говорил: посчитав ущерб, она поняла, что заплатит больше, чем получит.

Умолчал, что пришлось пригрозить им уголовной ответственностью и выплатой алиментов.

- Макс, ты ей денег предложил? – спросила негромко она, ужасаясь, кажется, такой возможности.

- Саша, я мог и не предлагать, она добровольно согласилась подписать. Услышав их перепалку с отчимом, понял, что условия проживания оставляют желать лучшего. Продав твою квартиру, она надеялась сделать ремонт в своей.

- Макс, не надо им ничего давать, - строго произнесла моя девочка.

И я с ней был полностью согласен.

- Она от них отказалась, - признался я.

Саша облегченно выдохнула. Не знаю, что ее больше обрадовало, что я ничего им не дам, или то, что мать впервые повела себя достойно.

Но я все же решил помочь пацанам: небольшой ремонт, мебель в детскую и одежда на каждый сезон. Пусть хотя бы братья Саши живут в относительном спокойствии. Не хочется, чтобы эта змея срывалась на них. Хотя… эта женщина у меня стойко ассоциируется со старухой из сказки А. С. Пушкина. Сколько ни дай, ей все будет мало.