«Ведьма!» — пришлось подавлять в себе дикое желание ее придушить! Не сдается!

Хлопнув дверью своего внедорожника, обогнул капот и сел за руль.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Если ты сейчас не скажешь, где остановилась, можешь попрощаться со своими вещами, — поставил ее перед фактом.

Заведя двигатель, медленно стал выезжать с парковки. Заметив, что Никитина зябнет, включил печку.

— Отвези меня на вокзал, — глядя в боковое окно, произнесла она. Сидела Никитина прямо, ее напряженные плечи не касались спинки автомобильного кресла.

— Если пообещаешь уехать сегодня же и больше никогда не возвращаться.

— Сегодня уехать не получится, у меня билет на завтра.

— Тогда твои планы меняются. Вечером обстоятельно обо всем поговорим, — отрезал я.

— Я не хочу, — продолжала она упрямиться.

— Твои хотелки меня не волнуют. — придется ее запереть в квартире, чтобы не сбежала.

— Как тебя зовут? — равнодушно поинтересовался, когда молчание затянулось. В принципе, могла бы и не отвечать, мне было все равно, как ее там зовут.

— Никита́… Никитина Катерина, — поправила она себя.

«Никита́?» — удивился я, но высказываться не стал.

— На вокзал меня отвези, — продолжала она гнуть свою линию, не отрывая взгляд от бокового окна.

— Я разве не сказал? Мы едем ко мне, — медленно развернувшись, она посмотрела на меня, как на сумасшедшего.

— С Марией Евгеньевной собрался познакомить?

— Нет, — жестко отрезал, не вдаваясь в объяснения.

— Я с тобой никуда не поеду.

— Ты уже едешь.

— У меня вещи в камере хранения, — негромко проговорила она. Ее покладистость меня не обманула. Неужели надеется сбежать?

— Хорошо, адрес называй, сейчас заберем.

Никитина, назвав адрес вокзала, расслабилась и откинулась на спинку сидения. Точно что-то задумала.

— Ключ дай, — холодно произнес, останавливаясь на парковке.

Никитина заметно напряглась.

— Я жду, — постукивая пальцем по рулю с секундным интервалом, заставлял ее нервничать еще больше.

— Я сама схожу, — голос Катерины от волнения стал ниже и тише.

— Ты же не хочешь, чтобы я принялся тебя обыскивать? — обвел насмешливым взглядом спрятанную в бесформенную одежду фигуру. Красивая мордочка — это все, чем ей стоит гордиться. Не думаю, что под этим хламом можно отыскать женские формы.

— Даже не думай! — зло прошипела эта ведьма.

Невероятный цвет глаз и красивый рот с полноватой и словно карандашом на тон темнее очерченной нижней губой заставляли задерживать на ее лице взгляд. Когда-то почти такие же яркие глаза смогли меня обмануть!

Никитина Катерина — девчонка смазливая, не будь она сестрой Оксаны, я бы… Нет!

— Поверь, в тебе нет ничего, что способно меня привлечь, — насмешливо произнес, пряча свои мысли за грубым тоном. Если я надеялся ее задеть, то потерпел фиаско. Реакцией на мои слова было равнодушное пожатие плеч. — Ключ, я сказал! — что-то заставило ее прекратить споры и послушаться. Вытащив из внутреннего кармана пластиковый ключ, она протянула его мне.

— Номер ячейки?

— Пятьдесят три, — отворачиваясь, негромко произнесла Катерина.

— Не вздумай сбежать! — выходя из машины, предупредил ее. Доверять я Никитиной не мог. — Не забывай, что ты засветилась на всех камерах… — дальше пусть сама додумывает.

Забрав ее рюкзак, быстро проверил содержимое. Кроме немногочисленных вещей и средств гигиены обнаружил севший мобильный телефон и личный дневник. Читать не стал — времени нет. Документы и деньги, значит, при ней.

Покидая здание вокзала, почувствовал, как в нагрудном кармане пиджака вибрирует сотовый.

— Да, — взглянув на дисплей, принял звонок.

— Она говорит правду? — встревоженно звучал голос на том конце провода.

— Я не знаю. Можно достать на черном рынке «сыворотку правды» и получить быстрый результат, но лучше предоставить мне время во всем спокойно разобраться. Не дергай меня. Как только что-нибудь выясню, сам наберу.

— Ладно.

— Давай, — сбросив вызов, поспешил к автомобилю.

Дождь лил стеной, от холодных струй невозможно было укрыться даже под зонтом, порывы ветра хлестали влагой, вызывая дрожь в теле.

«Хорошо, что она осталась сидеть в теплом салоне».

Глава 4

Катя

Между двух зол выбрала ли я меньшее? Как теперь из всего этого выпутаться? Надо было соглашаться на предложение старого козла! Но как только представлю, что мне с ним ложиться в одну постель — становится дурно. И сколько лет придется терпеть этот ад — неизвестно.

Я надеялась, что вариант попросить помощи у отца малышки окажется если не лучшим, то хотя бы беспроигрышным: ради спокойствия в семье Алмазов вернет мне Лизу, а я вместе с племяшкой исчезну навсегда с их горизонта.

Как бы не так! Все казалось просто только в моем наивном воображении! Подонок и не думал мне помогать! Не удивлюсь, если он меня придушит по-тихому, а ночью в Москву-реку спустит с камнем на шее!

«Он же адвокат», — надежда внутри меня еще не умерла и подала голос.

«Вот-вот, лучше других знает, как избежать ответственности за преступление!» — вещала логичная сторона моего внутреннего голоса».

Что мешало покинуть мне внедорожник и сбежать? Да ничего!

Кроме его угроз…

Не сомневаюсь, Алмазов будет рад упечь меня в тюрьму. Пожизненный срок и камера строгого режима — то, чему бы он по-настоящему обрадовался!

«Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!»

И машина у него такая же большая и страшная, как он сам! Чувствовала себя букашкой рядом с этими громилами!

Вытащив из кармана кепку, расправила ее и положила на приборную панель. Вещь дешевая и уже давно не новая, но мы ее выбирали вместе с Лизой на прошлый мой день рождения. Она несколько месяцев собирала в копилку мелочь, что я оставляла ей на сладости, хотела сделать мне подарок. Как я могла позволить Алмазову ее выкинуть?

Подняв взгляд в сторону вокзала, увидела, как Роман оббегает едущие машины, обходит спешащих куда-то пешеходов. Со стороны казалось, что он не замечает ливня, все так же уверенно движется, не сгибается под порывами ветра и холодными потоками воды.

Мне бы испытывать злорадство, а я проникалась уважением…

Закинув мои вещи на задний коврик, он открыл водительскую дверь, попытался ладонью стереть с лица и волос капли дождя, но, поняв тщетность попыток, сел за руль.

Испепелив меня взглядом, словно это я выгнала его на улицу в такую погоду, он завел двигатель и включил печку. Я успела немного обсохнуть, так что чувствовала себя вполне комфортно и всем своим видом старалась это продемонстрировать. Может, мне казалось, но чем шире становилась моя улыбка, тем глубже обозначались морщины вокруг его рта.

«О, вот и желваки дернулись!»

«Никита́, успокойся, так недолго сорваться на истеричный хохот! Тогда он тебя точно прибьет и с камнем на шее бросит в реку!» — мысленно старалась себя вразумить, успокоить непонятно откуда появившееся веселье.

— Весело? — процедил он сквозь плотно сжатые зубы.

«Уже нет…»

— Мне позволителен только определенный вид поведенческих реакций? — подогреваемая весельем, продолжала его злить. Держаться, не улыбаться! Изо всех сил старалась выдержать серьезное выражение лица. — Так ты обозначь, как мне себя вести? В какие часы позволительно грустить, в какие рыдать, а в какие биться головой о стену, чтобы доставить тебе максимальное удовольствие.

— Хочешь доставить мне максимальное удовольствие? — плавно, словно патока, потек его голос.

«Он только это услышал?!»

«А ты, Никита́, думай, прежде чем рот открывать!» — снова вмешался голос разума.

Ругай себя не ругай: слово не воробей — вылетит, не поймаешь. Нужно как-то выкручиваться… Вот же извращенец!

— Твоя падкость до низменных удовольствий меня совершенно не интересует, — как можно пренебрежительней ответила я.

— Низменных? — прищурив глаза, он внимательно меня рассматривал, словно увидел перед собой какое-то чудо-природы. Как назло мы в это время застряли на светофоре. — Ты что, фригидная? Или тебя нормально не трахали?

«Что значит — нормально не трахали?!»

— Вижу, тебя частенько трахали, — от возмущения мой голос стал выше и тоньше, — головой о стену! С треском и шумом!

— Если бы ты могла пробудить во мне сексуальный интерес, — процедил он, недобро ухмыляясь, — я бы тебе показал, кто кого и как трахает! Вместо треска и шума ты бы орала и стонала!

— Твой интерес — последнее, что мне от тебя нужно! Даже твоя помощь по возвращению племянницы уже не требуется, воспользуюсь запасным планом. Дай только уехать, и ты о нас больше не услышишь.

— Что за запасной вариант? — свел он недовольно брови.

— Не твое дело, — огрызнулась, словно обиженный ребенок.

— Надо было думать, прежде чем врываться в мой кабинет! То, что я о вас больше не услышу, даже не сомневаюсь. Но вопрос я намерен решить лично. Хочу убедиться, что в этот раз смогу его уладить навсегда.

От его тона холод прошелся по позвоночнику, а пальцы на ногах поджались от страха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍


«Он же сейчас не об убийстве говорит?»

Взглянула опасливо на Алмазова, не знаю, что я хотела понять, но мои страхи его внешний вид не рассеял. Как вообще выглядят убийцы? Кто станет утверждать, что такие красавчики не способны на преступление? Что-то все меньше и меньше я верила словам Оксаны. Она-то на него смотрела сквозь розовые очки!

Оставшийся путь мы проделали в относительной тишине. Несколько раз звонил его мобильник, но Алмазов, взглянув на дисплей, сбрасывал звонок.

Примерно через полчаса мы въехали на охраняемую территорию жилого комплекса.

— Выходи из машины и вещи свои не забудь забрать, — пристально глядя на меня, произнес он. — И без фокусов давай!

Забирать рюкзак я не спешила. Открыв заднюю дверь огромной машины, незаметно оглядела местность и будку охраны.

— Даже не думай, они тебе не помогут, — насмехаясь, произнес он за спиной. Наклонился через меня и достал рюкзак. — Идем, — захлопнув дверь, взял за локоть и потащил за собой.

Элитная квартира, в которую мы поднялись, находилась на седьмом этаже.

«Жилье новое и холостяцкое». - обведя взглядом дорогущий ремонт, подумала я.

— Разувайся и следуй за мной. Покажу тебе спальню. — не дожидаясь меня, он скинул туфли и углубился внутрь квартиры.

Минимализм во всем, и это не только о дизайне интерьера. Вешалка в прихожей была пуста, словно ей никогда не пользовались. В доме не увидела ни одной картины, статуэтки, даже паркетные полы были без ковров, а если зимой отопление в доме отключат?

Из мебели пока заметила только большой кожаный диван в гостиной и почти на всю стену телевизор. Хорошо, что хоть занавеси на окнах имеются, а то чувствовала бы себя как в аквариуме.

Зато света в квартире было много! Огромные окна, всевозможные люстры, светильники, подсветка на потолке…

В одну комнату дверь была закрыта, а вот в другой, попавшейся мне на пути, совсем отсутствовала мебель.

Алмазов стоял возле дальней двери и ждал, когда я подойду.

— Будешь спать здесь, — входя в единственную обставленную комнату, недовольно проговорил мой похититель. — Я пока переберусь на диван.

— Ты собираешься жить вместе со мной?! — опешила я от заявления Алмазова.

Судя по его выражению лица, он был моим вопросом обескуражен не меньше.

— С чего ты взяла, что я собираюсь с тобой жить? Это всего на два дня, послезавтра мы летим в Ставрополь.

— Летим?! В Ставрополь?! — глубоко во мне начиналась зарождаться паника. Я ужасно боюсь высоты! — Я поеду поездом!

— У меня нет времени колесить по стране, — равнодушно произнес Алмазов, а я не стала спорить. Не осталось сил на эмоции, очень устала в последние дни.

— Вечером обо всем поговорим, сейчас у меня много дел, — отвернулся он к шкафу, встроенному в стену, достал чистые сухие вещи и прошел мимо меня в комнатку напротив.

«Душевая». - отметила для себя. Я бы тоже не отказалась погреться под теплыми струями воды.

«Мне что, тут все время стоять? Ждать, когда он выйдет?»

Сесть было некуда. Светлое чистое покрывало пачкать не хотелось. Вытащив из рюкзака шнур и телефон, нашла розетку и поставила мобильный на зарядку.

Алмазов вышел из ванной комнаты. Мужской парфюм коснулся обоняния… Я же почувствовала себя в этот момент замарашкой. Выглядел он так, словно только что побывал у модного стилиста.