Эмилия Грин - Стокгольмский синдром

Она также отчаянно хотела меня, как и презирала. Но ещё больше её заводила игра. Александра получала настоящий кайф от ощущения своей власти надо мной.

Вчера вечером пленница в очередной раз заставила меня поддаться искушению. Она была права, когда охарактеризовала себя этими тремя словами: Ум. Талант. Соблазн.

Теперь я не сомневался в их достоверности. Она была юной талантливой девушкой, способной удивлять меня день ото дня. А еще заставляла все внутренности трепетать от желания, стоило лишь раз задержать свой взгляд на аккуратной родинке над верхней губой.

В последние дни я не мог сосредоточиться на своей научной деятельности, потому что мысли об Алексе оттеснили все остальные. Впервые в жизни не мог контролировать ситуацию, и шел на поводу у какой-то 20-летней девчонки… Сжал пальцами виски, тихо застонав, как загнанный зверь.

Рядом с ней я превращался в самого обычного мужика, который теряет разум от желания ежесекундного обладания женщиной. Проклятье, но мне впервые в жизни захотелось застолбить эту девушку, сделать её своей: собственностью, игрушкой, пленницей… Лишь бы только всегда находилась при мне, и я в любую минуту мог подойти, зарывшись лицом в её шелковистые волосы.

Дверь неожиданно распахнулась, и я, сделав огромное усилие над собой, натянул на лицо своё самое отталкивающее выражение. Холод, безразличие и презрение теперь читались на нём.

Все эти мысли никогда не дойдут до её ушей. Не в моих правилах сдаваться раньше времени. Через несколько дней произойдет событие, которое повергнет Алексу в шок. А еще, я был убежден, совсем скоро придушу в себе эти адовые чувства. Загружу себя работой и научной деятельностью, наберу новых шлюх, придумаю ещё что-нибудь…

– Себастьян… – голос посетительницы прозвучал растерянно.

Черт, хотелось подбежать к ней и сжать в своих руках, утягивая за собой на мягкий диван. Просто обнять так крепко, чтобы даже доставить ей дискомфорт…Но вместо этого я равнодушно бросил.

– Давай не будет отвлекаться на пустые разговоры, и перейдем к рабочим вопросам. Ты ведь хочешь скорее получить свою свободу?!

– Да… – мне показалось, или в серых глазах самого туманного и загадочного оттенка стали скапливаться слезы.

Нет, только не это, я ненавидел женские слезы и всегда терялся при виде плачущей матери… Хотелось сказать: «Пожалуйста, Алекса, не плачь, не стоит расстраиваться, всё это не стоит твоих слёз, красавица…». Но я продолжал лениво потягиваться в кресле, будто ровным счетом ничего не чувствовал.

– Ты хотела о чем-то поговорить? – выгнул брови дугой, делая вид, что понятия не имею, какие между нами могут быть вообще разговоры.

Губы девушки дрожали, а на щеках выступили розоватые пятна. Мне было больно. Но я не умел иначе. Моя любовь всегда причиняла боль. Мать столько раз страдала из-за наших теплых отношений. Отец не щадил её.

В глазах Алексы вспыхнуло отвращение. Она взяла себя в руки и резко выпрямила осанку. Смотрела на меня так, будто перед ней сидел настоящий монстр. В эту секунду я и, правда, почувствовал себя каким-то мерзким чудовищем…

В течение дня не находила себе места. Себастьян в очередной раз унизил своим холодом и отчуждением. Может быть, он и правда по утрам терял рассудок, и из его гениального мозга напрочь, выветривались все воспоминания? Но верилось в это с трудом.

Как можно было забыть то, что происходило между нами всего несколько часов назад, и вести себя, как ни в чем не бывало. Меня разрывало от унижения и отчаяния. Этой ночью от собственноручно вознес на вершину… Но очевидно лишь для того, чтобы с наступлением утра бросить камнем на нашу жестокую землю.

Я планировала его ненавидеть, но выходило не слишком убедительно. Не умела так искусно играть своими чувствами и эмоциями… После двух самых эмоциональных и будоражащих ночей в своей жизни, с утра никак не получалось изображать из себя неприступную королеву.

Сегодня перед дверью его кабинета мечтала, что Себастьян впервые поговорит со мной по-человечески. На равных. Так как я этого, в конце концов, заслуживала. Но он в очередной раз окатил волной ледяного презрения, давая понять, что я не более чем очередная шлюха на его потеху…

Весь вечер просидела на кровати, ощущая дикую слабость и ломоту в костях. Моя решимость куда-то улетучилась – больше никаких спектаклей! Он итак уже получил всё и воспользовался мной так, как хотел. Я ненавидела себя за эту примитивную женскую слабость – растаяла как мороженое в руках невероятного самца.

Отчаянно хотелось забиться в угол и реветь в три ручья, но продолжала держаться из последних сил, теперь уже, будучи уверенной, что в моей комнате понатыканы камеры.

Когда густые сумеречные облака заволокли собою предгрозовое небо, я быстро умылась, приняла душ, и погасила свет. Решила сегодня лечь спать пораньше. Мне просто необходимо было забыться… Веки начали тяжелеть, когда я вдруг резко вскрикнула – чьи-то наглые руки заскользили по бедрам, настойчиво сжимая кожу.

– Иди ко мне… – раздалось у самой мочки уха, и по спине в ту же секунду закружили вереницы чувствительных мурашек.

– Что ты здесь делаешь??? – взволнованно прошептала, чуть приподнимаясь на локтях, пытаясь разглядеть хоть что-то в кромешной темноте.

– В данную гребаную минуту я просто хочу быть здесь. Рядом с тобой. В одной постели. – раздался тихий надломленный голос.

Кровь отхлынула от лица, а дыхание сделалось прерывистым. Боже, он всё-таки пришел…

– Гребаную? – повторила за ним насмешливо. – Что за словечки для выпускника Оксфорда?! – машинально сморщила нос, придав лицу скептическое выражение. Хотя вряд ли Себастьян сумел разглядеть его впотьмах.

– Ну, ты же как-то говорила, что без ума от плохих парней… Строишь глазки всяким там полуголым бруталам… – Этвуд зловеще хмыкнул. – Вот я и решил на одну ночь прикинуться таковым… – вдруг он с жадностью только что обращённого вампира подмял меня под себя и впился в нижнюю губку зубами.

– Ууууххх… – рваный стон сорвался прямо в его рот, и мы потеряли контроль. Его губы, такие горячие, мягкие и влажные, заставили забыть обо всем.

Этой ночью мы занимались любовью ещё несколько раз. Себастьян как обычно оказался неутомимым, и я снова и снова поднималась на вершину блаженства. Он с ловкостью управлял процессом: менял позы, заставляя всё больше знакомиться с собственным телом.

Я ощущала его везде: сверху, снизу, сбоку, сзади, … Казалось, этому не будет конца, и я просто умру от наслаждения…

Но вот сладостная пелена стала развеиваться. Вконец измученные и потные, мы рухнули на поле боя, и лежали тихо и неподвижно, не решаясь заглянуть друг другу в глаза. В воздухе еще витал запах секса, а у меня в ушах стояли стоны и всхлипы. Близился рассвет. Пора было возвращаться из сказки в реальный мир, где мы были абсолютно чужими людьми: пленницей и похитителем…

– Сегодня тоже всё было по плану?

– Нет…

– Тогда почему ты пришёл?

– Потому что ты этого хотела…

– Я просто готовилась ко сну, вернее, уже засыпала…

– В таком случае, я всего лишь зашёл пожелать тебе спокойной ночи…

– Останешься до утра?! – мой голос предательски запнулся.

– Нет, я сплю только в своей постели… – Себастьян встал и, не оглядываясь, вышел из комнаты, а я с головой залезла под одеяло.

Невыносимое притяжение – вот что это было. Стокгольмский синдром во всей своей удушающей красе. Меня тянуло к своему персональному чудовищу…

***

Сегодня против обыкновения решила не ходить на наше утреннее интервью. Что толку, всё равно Себастьян как обычно будет вести себя словно незнакомец. После очередной сладостной ночи в его объятиях наши обезличенные разговоры действовали на меня удручающе.

Поэтому пройдя мимо его кабинета, и стянув яблоко со стола в гостиной, я направилась к выходу из особняка. Хотелось прогуляться до конюшни, посидеть на залитой утренним солнцем скамейке в парке у озера, и просто хорошенько всё обдумать.

– Александра… – минут через пятнадцать уверенный мужской голос вывел меня из собственных мыслей.

– Ты пришел? – спросила, чуть нахмурившись.

– Да… – уже через секунду он очутился рядом со мной, и прижался бедром к моей ноге, приобнимая за талию. – Почему ты не пришла на интервью?

– Чтобы ты снова делал вид, что видишь меня впервые?! – моя бровь выгнулась дугой. – Признайся уже, наконец, что испытаешь ко мне чувства? – мужчина нервно моргнул, после чего опустил глаза в идеально подстриженную зелень газона.

– И что тебе даст эта информация?! Я обречен, через год-два возможно вообще забуду, кто я такой и как меня зовут… При любом раскладе, у нас с тобой нет будущего, Алекса… – тяжело вздохнул, сложив руки замком, после чего продолжил.

– Если ты прекратишь свои выходки и будешь вести себя послушно, совсем скоро окажешься на свободе. Я помогу тебе устроиться в любую газету или журнал Лондона, куплю хороший дом, машину, ты не будешь ни в чем нуждаться, а я буду лишь изредка навещать тебя…

– Чтоооо?! – мои глаза изумленно округлились. – Ты шутишь?! Мне не нужно ничего этого! Что значит «изредка навещать тебя»?! Ты, правда, псих!!! А я не одна из твоих шлюх, когда ты уже поймешь это! И сплю с тобой не ради денег или каких-то будущих перспектив… – голос сделался безжизненным, срываясь в бездну.

– Всё это трудно даже для меня! У нас есть еще несколько недель, поэтому давай просто забудем о том, что где-то существует реальный мир… Когда книга будет закончена, я отпущу тебя и больше никогда не побеспокою… А пока ты здесь, в моей власти… Ты моя, Александра Крист, и я хочу ощущать тебя каждую ночь…

Себастьян не дал мне возразить. Он неожиданно достал из кармана мой сотовый телефон, на что я непроизвольно раскрыла рот.

– Несколько дней назад ты просила позвонить маме… Вот, держи! Но постарайся быстро! В последнее время она расстраивается, что ты присылаешь ей только текстовые сообщения…

Дрожащей рукой взяла свой мобильный телефон. Я не говорила по нему почти два месяца. Сердце забилось с космической скоростью, а во рту пересохло. Я так отчаянно нуждалась просто услышать её голос…

– Можно я отойду? – с надеждой заглянула в задумчивые серые глаза.

– Нет. Ты будешь разговаривать при мне.

– Но Себастьян…

– Я же сказал «нет»!

Его пальцы сами выбрали в списке контактов заветный номер. Кажется, за это время он научился управляться с телефоном гораздо лучше, чем я. Через пару секунд протянул мобильный мне.

Поднесла аппарат к уху и услышала длинные гудки. «Мама, ну же, ответь… Мне так необходимо услышать твой голос…»

– Алло, дочка… – ком образовался в горле, а глаза защипало от подступающих слёз, но я сделала усилие над собой, и выдала жизнерадостно.

– Здравствуй, мамочка…

– Александра, девочка моя, ну, наконец-то соизволила позвонить! Я столько раз пробовала до тебя дозвониться, но звонок почему-то обрывался, а ты только сейчас удосужилась!.. Понимаю, что это дорого, но можно же хоть иногда…

– Да… конечно… прости меня…

– Алекса, ну, как там у тебя дела? Как твоё здоровье? Это обстоятельство волнует меня больше всего… Ты принимаешь иммуномодуляторы? Ты ведь знаешь, тебе нельзя…

– Мама! – сказала вдруг резко, отчего Себастьян поднял голову, и посмотрел на меня в упор. Он не должен был этого знать…

– У меня все хорошо, конечно, я не забываю про свой ослабленный иммунитет… Ты права, звонить очень дорого, да и связь отчего-то в моей квартире ужасная… Да, Фонд Этвуда не раскошелился на жилье с вай-фаем… – проговорила скептически, картинно пожимая плечами под насмешливый взгляд Себастьяна.

– А как твои дела? Что нового?! – сердце в груди выбивало чечетку. Даже не верилось, что мы с ней всё это время находились в одном городе. Порой мне казалось, что я уже давно перенеслась на другую планету…

– Да, мамочка, осталось недолго!.. Я тоже очень люблю, и безумно соскучилась… – я отключилась, и медленно закрыла глаза. Происходящее в течение последних недель теперь казалось каким-то нереальным…

Вдруг ощутила прикосновение теплой ладони к своему бедру. Машинально повернула голову, врезавшись в его затуманенный страстью взгляд.

– Хорошая девочка Александра… Все будет прекрасно… – скользил подушечками пальцев по моей бархатистой коже, тяжело дыша. Как бы мне хотелось, чтобы всё было именно так, как он сказал…

***

Две недели спустя

Рядом с ним меня расщепляло на атомы, а глаза щипало от подступающих слез. То чувство, которое зарождалось в груди, было прекрасно. Чистая музыка ангелов. Песнь любви.

Осталось несколько дней работы над книгой. И я чувствовала приближение конца. Наша странная история вот-вот подойдёт к своему логическому завершению. Финал близок и неминуем. И это приближение конца обостряло все чувства до предела: дико сладко ночью, и дико больно днём. Полночная магия развеивалась, и по утрам мы надевали привычные маски похитителя и пленницы.