– Случайно, не та самая Ульяна? – вспомнила я. – Твоя бывшая теперь с твоим другом?

Юра не смутился:

– Примерно так. Справедливости ради, мы с ней друг к другу и близко так не относились. Я потом только это увидел: эта парочка как бутылка и… пробка от бутылки.

Я вздохнула, не понимая аналогии, но уловила, что Юра хочет такую же – пробку. Эту Ульяну первой красавицей не назовешь, но из всей компании она выглядит самой вменяемой – одета лучше трех остальных, на месте не подскакивает и не голосит восторженно от «каруселек», как Герман, не оправляет бесконечно одежду и не кривится, как Кристина. Неудивительно, что Юра когда-то на нее обратил внимание. В таком-то кругу и выбора нет. В общем, я ее сразу и безоговорочно возненавидела – ишь, выскочка, каруселькам не радуется, будто бы каждый день на таких катается.

Кристина остановилась так резко, что я почти налетела на нее. Она указала пальцем в сторону, вопрошая сразу у всех:

– А это что продают такое красивое?

Ей ответил Кеша:

– Сладкую вату. Я почти уверен. Хочешь попробовать?

– Ни за что не смогу впихнуть в себя уличную еду, за желудок опасаюсь, – вздохнула Кристина. – Но выглядит красиво.

– Правильно. В здоровом теле здоровый друг, – Кеша обернулся к нам и объяснил специально для меня: – Кристина немного оторвана от жизни, потому что ей приходится с утра до ночи вкалывать. В прачечной. Света белого не видела, как и ваты.

– А, да, – подтвердила Кристина. – Я профессиональная прачка – утюжить умею.

Мне тоже не приходилось есть сладкую вату, продаваемую в уличных ларьках, но я сочувственно закивала: мы с Кристиной явно по разным причинам ее не пробовали. Бедная девушка. А ведь такая красивая – ей бы моего стилиста и модельера, быстро бы конфетку сделали. Но ей приходится утюжить, что бы это ни значило.

Герман вырвался вперед, встал в стороне от дорожки и протянул руку, словно прося милостыню. Ульяна дала ему подзатыльник и повела дальше. Наверное, стесняется мне показывать их уровень жизни. Юра от всего этого издавал какие-то странные звуки – тоже, наверное, стеснялся.

– Как они тебе, Марта? – спросил вкрадчиво.

– Очень милые! – соврала я.

– Милые? Не странные? – он будто удивился.

– А что тут странного? У меня все бывшие одноклассники такие же!

– Да? Даже на мой вкус, мои – немного диковатые.

– Ничего подобного! – заверила я. – Вот абсолютно моя среда! Герман же не полезет в фонтан купаться?

– Зависит от того, пойдешь ли ты со мной на второе свидание – уже вдвоем.

Я ответила, ничуть не кривя душой, ведь все сомнения пропали:

– Я надеялась, что ты предложишь.

И Ульяна эхом отозвалась в стороне:

– Герман, отойди от фонтана. Местная-то полиция тебя в лицо не знает – могут и не догадаться, что ты так шутишь.

Юра смеялся теперь непринужденно, а потом и вовсе взял меня за руку – как если бы до сих пор в чем-то сомневался, а потом перестал. Я тоже радовалась, хоть и не так открыто. Надо же, с какого дна он в мои объятия явился – я и не предполагала глубины. Но то, что ремень – подделка, уже сомнений не вызывало. Все сомнения растворились в смехе полукриминального Германа, искаженных поговорках Кеши и странном выражении лица замотанной тяжким трудом Кристины. И не могло не радовать, что цивилизованная столичная жизнь всего за несколько недель Юру сильно внешне облагородила.

Глава 14. Эксперты в разных областях

Признаться честно, друзья Юры со временем мне начали казаться довольно приятными. Дикими, конечно, но я перестала ощущать между нами большую разницу. А готовилась-то я к совершенно другому – не зря же ролики в интернете для подготовки смотрела. Но никакого непонятного жаргона я от них так и не услышала. Кеша вообще вещал о столичных достопримечательностях так, будто учился на гида, – слаженно, литературно, но немного медленно, словно у него в голове постоянно рычаг переключался на торможение. Манера речи у него такая, но в образованности «коротышу» отказать было невозможно. Особенно странно было, когда он случайно перешел на французский, а Кристина ему ответила со смехом, будто и не заметила перехода. Ну вот, а говорят, что платное образование намного эффективнее… Папе потом расскажу, что у некоторых бедняков произношение поставлено лучше моего, – он ухохочется. Или расплачется, когда вспомнит, сколько денег потратил на мою гимназию. Кеша с Кристиной не романтическая пара, но явно очень близки.

Даже Герман выглядел довольно забавным – у парня явно склонность к актерству и бесконечным шуткам. Не повезло Герману только с его девушкой – та хоть и смеялась постоянно, но так же постоянно его одергивала. Я даже вроде бы расслышала шепоток: «Не перегибай, Керн. Ты бедный, а не умственно отсталый!», а он ответил что-то наподобие: «Не придирайся, Васнецова. Художника обидеть каждый может!», и притянул к себе, чтобы уже в который раз чмокнуть в волосы. Вот от этих разило романтикой за пару километров. Удобно все-таки, когда влюбленные из одного социального класса и понимают друг друга с полуслова.

Меня они без внимания не оставляли – постоянно спрашивали о каких-то достопримечательностях, а я не всегда знала, что ответить. Сама, можно сказать, почти турист. Тогда Кеша не выдерживал и после моих невнятных ответов добавлял развернутые комментарии, а я согласно кивала, словно он озвучивал как раз то, что я собиралась сказать.

Присели на скамью, чтобы отдохнуть. Я не удержалась от вопроса, который уже полчаса крутился в голове, а ответ на него объяснил бы их лексическую подкованность:

– Вы все тоже на журналистов учитесь?

– Если бы, – ответил Герман сокрушенно. – У нас только Юрец – птенец, выпихнутый из гнезда. Кстати, сын блудный, ты когда уже домой вернешься?

Юра поник, как если бы и его пребывание в столице тяготило:

– Не знаю, объяснял же. Редакция так вцепилась в личные визиты… Возможно, когда зарекомендую себя, они будут более лояльны.

– Ну и лесом тогда редакцию! – настаивал Герман. – Юр, ну здесь воздух какой гадостный – еще привыкнешь. Потом реабилитацию тебе устраивай.

– Это, по-вашему, воздух? – удивился Кеша. – Я дышать стараюсь невзатяг.

– И шумно очень, – вздохнула Кристина. – Здесь даже Германа почти не слышно, это показатель.

Я уловила их иронию и поддержала:

– Изображаете провинциальное высокомерие? Забавно выходит!

– Провинциальное высокомерие у нас в крови, не отнять, – поддакнул Герман. – Но жить здесь невозможно. Ты, Марта, тоже коренная? Вон, у меня одна коренная имеется, – он пихнул Ульяну плечом. – Но отсюда улетела, только пыль столбом. Меня, поди, по всему миру искала.

– Море я искала, – улыбнулась ему Ульяна. – А ты просто под ногу подвернулся.

Они еще долго шутили над тем, что где-то там лучше, чем в Москве. Я над самыми удачными шутками смеялась. А Юру они на родине не дождутся. Разве что в гости.

– Люди! – вдруг протянула Кристина, перебив кого-то. – Скучно, сил нет. Давайте уже пойдем? В «Хаятт» вернемся, – она осеклась и затараторила быстрее, как заученное, глядя на меня почему-то испуганными глазами: – В смысле, к маме Ульяны, где мы будем спать по очереди, поскольку на всех места не хватает!

– А что там делать? – скривился Герман. – Может, в клуб? Эх, Мишеля зря не уговорили – у него нюх на отличные клубы. Марта, может, ты порекомендуешь?

Теперь испуганными глазами смотрела я. В самых престижных клубах меня могут узнать в лицо, а дешевые мне неизвестны. Выдавила стоящий ответ:

– Ни разу в клубах не бывала! Учеба, работа, некогда.

– Хотя бы в ресторан, – Кристина от усталости начала ныть.

– Ладно, в ресторан, – согласился Герман нехотя. – Гулять так гулять. В общем, будьте тут – я скоро. Пойду почку продам и разведаю.

Он унесся по аллее, а я так и не придумала, как им сказать правду: в такой одежде их ни в один ресторан не пустят. Надо было в наше кафе позвать – там недорого. Но раз Юра не предложил это своим друзьям, то и я не осмелилась. Кристина вообще в себя погрузилась:

– Завтра-то хоть по бутикам пройдемся? Просто посмотреть! – это она адресовала мне и опять задумалась. – Интересно, весеннюю коллекцию Прада уже обновили?

– Конечно! – оживилась я. – В смысле, я по новостям слышала.

– Разумеется, по новостям! – у Кристины глаза засветились. – А я в интернете видела. Как тебе прошлый сезон?

– Осенний? Одни плащи и сумки достойны внимания. Ну, судя по фото в интернете.

– Опять сплошной сиреневый? – верно предположила Кристина. – Тогда лучше глянуть Валентино.

– Валентино посвежее, – согласилась я.

– Валентино посвежее, если не ударяются в пошлость. Я иногда вздрагиваю от их принтов… ну, на фото в интернете.

– Ты просто мысли мои читаешь! А как тебе их аксессуары?

– Неплохо, но мое сердце отдано Версаче, – без раздумий ответила она. – Как хорошо, что изобрели фото и интернет!

– Да, нам очень повезло! Где бы мы еще такое увидели?

Я действительно неожиданно почувствовала себя в своей тарелке. Удивительно, как люди из разных миров могут понимать друг друга, если у них есть вкус! Хоть какую-то тему я смогла поддержать без напряжения всех мыслительных процессов. Когда-нибудь, когда Юра в меня влюбится и уже не сможет со мной расстаться, я открою ему правду. И после этого подарю Кристине сумочку от кутюр, пусть бедняжка порадуется. Такую бы даже Юлиана с Камиллой зауважали.

Юра с удивлением смотрел на меня, Ульяна выглядела так, словно вообще не понимает, о чем мы говорим, а Кеша посмеивался. Я стушевалась – не выдала ли себя? Хотя почему же выдала, если просто поддержала разговор их подруги-прачки? Но предпочла больше не углубляться.

Герман вернулся слишком быстро – уж не знаю, что за это время он успел выяснить о столичных ресторанах. Но крикнул издали:

– Народ, я столик заказал. Самый дешевый. Едем!

– На чем? – испугалась я.

– Мы с тобой на такси, – Юра снова взял меня за руку. – А их… хм, экзотике мешать не будем.

Уже в машине я осмелилась сообщить то, о чем он мог и не знать:

– Юр, нас же не пустят – везде фейс-контроль.

– Уверен, что пустят. Герман умеет уговаривать. Точнее, умеет говорить так, что с ним предпочитают не связываться.

Больше я спрашивать не стала. Не хотелось услышать честное: как заезжий криминальный авторитет ограбил десяток прохожих, закатил скандал в ресторане, а меня сейчас в его обществе могут застать. Или еще хуже – если нас не пустят внутрь из-за одежды, вот позорище. Не то чтобы я бывала во всех ресторанах столицы, но мало ли…

Сообразив, что лучше бежать, вынула сотовый и воскликнула:

– Настя сообщение прислала! Мне нужно срочно поехать к ней!

Юра нахмурился:

– Что-то случилось?

– Не знаю, – удрученно протянула я, изображая крайнюю степень сожаления. – Надеюсь, ерунда какая-нибудь …

– Может, тогда и мне с тобой поехать?

– И бросить своих друзей? – я едва не добавила «без присмотра», но вовремя остановилась. – Не стоит, я тебе позвоню, как выясню!

И, чтобы ему никакие другие мысли в голову не пришли, теперь сама взяла его за руку и искренне улыбнулась. Но Юра все-таки спросил:

– Марта, ты ведь это не придумала, чтобы сбежать?

– Зачем мне бежать? – я сжала пальцы сильнее – ну же, я тут вся в романтике и очень сожалею, что придется от тебя оторваться! Но тут же придумалась причина лучше, о которой я сразу не подумала: – Хотя должна признать, что и не горю желанием идти в ресторан. Я вообще в заведениях респектабельнее кафе ни разу не бывала…

Юра изменился в лице и слегка наклонился ко мне, заговорив вдруг серьезно:

– Марта, я об этом вообще не подумал. Извини! Даже в голову не пришло, что тебя это могло смутить! Вот ведь, очередной пробел в моем жизненном опыте, вообще не умею на других людей ориентироваться. Да и с чего вдруг это Герману в голову втемяшилось – он ведь и сам в ресторанах вряд ли хоть раз бывал! Пойдем в следующий раз в кино? – он напряженно рассмеялся.

Говорил он искренне, а я не совсем понимала, за что он так рьяно извиняется, ведь не в стриптиз-бар меня тащил. И не уговаривал передумать. Сказал, что друзья все поймут. Распрощались мы на очень приятной ноте – Юра поцеловал меня в щеку и явно не сердился за то, что я не смогу провести вечер с ними.

Отправилась я действительно к Насте – не придумала ничего интереснее. Помогая готовить суп с лапшой, подробно рассказала о сегодняшнем дне. И она неожиданно очень заинтересовалась – так и застыла с ложкой соли, а потом выдала:

– Странно это всё.