Я не была ни тем, ни другим, но не могла придумать слов отказа. Если сделаю еще шаг вперед, то меня стошнит. К счастью, спас меня Юра, крикнув:

– Марта, возьми мой телефон и фотографируй каждую зверюгу. Потом объявления сделаем – так разрекламируем, что Виктору скоро здесь скучно станет!

Я фотографировала – подходила к животным и делала несколько снимков с разных ракурсов. Голос Виктора в стороне звучал уже совсем весело: он явно предлагал Юре после работы выпить и еще подробнее обсудить проблемы финансирования, а Юра с тем же смехом отказывался. Я же старалась не зацикливаться на царящей грязи и выполняла свою задачу. Что он там собрался рекламировать? Вот этих котят еще, может, и заберет кто – они хорошенькие, пока маленькие. Но кому понадобятся взрослые псы с угрожающими мордами? Особенно этот последний – невообразимо уродливый черныш на коротких кривых лапах. Я сделала уже пять снимков собаки, но понимала – этого недостаточно. Будет ли он выглядеть презентабельнее, если выложить видео, как он виляет коротким лысым хвостом? Не будет, конечно.

– Наш старожил, – Виктор подошел ко мне бесшумно, потому я вздрогнула от неожиданности. – Мотькой зову, хотя он вообще на всё отзывается, лишь бы кормили. Видишь, радуется – думает, кормежка в моем лице подоспела. Условный рефлекс.

У Мотьки действительно с черной морды повисла слюна, а взгляд стал еще жалобнее.

– Что у него с глазами? – неизвестно зачем спросила я.

– Гноятся, инфекция какая-то. Ветеринар оставил раствор, вечерком снова промою. Ты тут не подумай, что мы за ними не ухаживаем! Промываем ему глазенки, промываем! А что скулит жалобно – внимания не обращай. У них тут всё развлечение – жрать и выть.

Я смотрела в уродливую морду с высунутым розовым языком и не могла отвести взгляда. Этот Мотька был антиподом всего, что я когда-либо видела в жизни – вот просто поперек всем моим представлениям обо всем мироустройстве.

– Сколько он стоит? – уж совсем неизвестно зачем спросила я.

Виктор подскочил на месте, буквально излучая сносящую с ног волну радости:

– Да какие деньги! Отличный выбор! Марта же, да? Мотька родовитый – явно смесь с таксой. Не удивлюсь, если таксы с тибетским мастифом! Ничего общего, но взгляд-то какой! Глянь только – мастиф! Вы давайте, ребята, знакомьтесь, а я за документами сгоняю – справки о прививках, всё есть! Отличный выбор, Марта! А глаза за несколько дней очистятся, только промывать…

Он еще что-то кричал, уносясь к соседнему корпусу, я уже не могла расслышать. Но и в этот момент Виктора не остановила – не знаю, что на меня нашло. Юра подошел ко мне с другой стороны, но протянул руку и потрепал страшилку за ухом, отчего тот начал крутиться и подпрыгивать на месте.

– Твои родители не будут против? – Юра, похоже, тут единственный пребывал в здравом рассудке.

– Будут, конечно, – монотонно ответила я, невольно представив очередной обморок мамы. – Но у меня никогда не было домашнего питомца. Я только сейчас об этом задумалась… почему у меня не было питомца?

– А аллергии на шерсть ни у кого в семье нет? – Юра все еще нарушал сладкое томление в груди рациональностью.

– Вроде бы нет, – ответила я.

Чем дольше я смотрела в черные глаза черной собаки, тем больше проникалась своим решением. Мама потеряет сознание, папа – даже сложно предположить его реакцию – наверное, покричит, а потом расхохочется. Прислуга скорее всего и бровью не поведет, не в их компетенции бровями водить. Но почему-то легко представился этот самый Мотька в нашем особняке – дисбаланс, антипод, нарушение общего дизайна. Крикливый крест на идеальном интерьере. Я смотрела – и видела, что именно этой перекошенной от счастья морды в нашем доме всегда и не хватало, чтобы разбавить закостенелый дух благовоспитанности.

Виктор отыскал для нас потертый поводок, банку с раствором всучил, а затем трижды повторил, чтобы обязательно приезжали еще – его подопечные, мол, будут ждать. Мы после приюта посетили и зоомагазин, где купили переноску – Юра настоял, что заплатит сам, пусть будет подарок. Я, ошалевшая от собственного решения, не спорила. Да и синяя твердая сумка для собаки стоила отнюдь не копейки. И в электричку нас почему-то пустили, даже документы не глянули – будто бы и здесь вознамерились сделать всё возможное, чтобы не создавать мне порогов на пути домой.

Юра смотрел на меня с улыбкой и бесконечно совал пальцы к Мотьке, не боясь, что тот укусит. А песик притих испуганно, за всю поездку звука не издал. Наверное, жизнь менять в любом случае до паники страшно, даже когда в лучшую сторону. В этом вопросе я искренне разделяла его точку зрения.

Мама потеряла сознание. Папа сначала кричал, тоже о каких-то революциях, а потом присмотрелся к Мотьке и расхохотался. Илья Иванович с непроницаемым лицом помогал мне псинку мыть и давал какие-то советы. Объяснял, что лучше собаку пока на территории выгуливать, пусть к дому и хозяйке привыкнет. И как ветеринарный психолог рассуждал на тему собачьих стрессов: у него, оказывается, внучка – заядлая собачница. Заверял, что присмотрит за Мотькой, пока я на учебе или работе, но лучше бы мне его надолго не покидать – очень скоро я для черномордого стану главным человеком в судьбе. Должна признать, это был самый длинный разговор со стариком за всю его службу в нашем доме. Я и интонаций таких от него раньше не слышала. Потому осмелилась спросить:

– Илья Иванович, сколько там от моего лимита осталось? – я немного смутилась поднятой темы. – Там в приюте долг перед ветеринарной клиникой. И сумма-то смешная – меньше семи тысяч рублей…

Но он не рассмеялся, а серьезно кивнул:

– Будьте уверены, Марта, мы сможем провести эту операцию, не вызвав подозрений. Ну откуда Мирону Анатольевичу знать, сколько стоят услуги вашего мастера по шугарингу? Никто не догадается о ваших крамольных мыслях, обещаю.

– Вы гений, – восхитилась я.

Мотька полночи выл из-под моей кровати, а мама выла из своей комнаты – через этаж было слышно. Ничего, привыкнут. Оба.

Глава 16. С ног на голову

Всё в моей жизни стало каким-то странным. Особенно много подозрений вызвали старые подружки – они в аудитории бурно и заинтересованно обсуждали какой-то вопрос, внимательно поглядывая на вход. И стоило мне только в нем обозначиться, тут же замолчали и начали многозначительно переглядываться. В общем-то, мне знакомо это ощущение – когда весь мир затихает при моем появлении, но именно с Кальянами этого раньше не происходило. Мне ли не знать, как они режут бойкие сплетни в тот момент, когда предмет обсуждения показывается в зоне слышимости? Если я простых людей всё еще учусь понимать, то этих знаю как облупленных – обсуждали меня.

Я заняла место рядом с ними и ожидала, когда они уже возьмутся за ум и начнут сами объяснять, что происходит. Но не выдержала:

– Доброе утро, девочки!

Угрозу в голосе расслышали обе. И первой сдалась более мягкотелая Юлиана:

– Доброе, Марточка! – надо же, «Марточка». Не иначе, гадость какую замыслила. – Я вчера полвечера с твоей мамой по телефону общалась…

Камилла ее перебила, сообразив, что так скоро останется крайней:

– А потом полвечера я! Пойдем сегодня в клуб?

– Не могу, – я была уверена в ответе, ведь сегодня смена в кафе. – Другие дела.

Камилла не удивилась отказу и перешла к делу:

– Вот именно о том мы и говорим. Дела какие-то, с друзьями перестала встречаться. Твои родители очень обеспокоены твоими… изменениями!

Я хмыкнула:

– А-а, мама всё про собаку? Давайте уж честно, Мотька после помывки стал выглядеть куда симпатичнее. Не понимаю, почему она так взъелась – конечно, я возьму его с собой на следующий прием. Дамы с собачками снова в моде!

– Какую еще собаку?..

Судя по обескураженным лицам, они про Мотьку действительно слышали впервые. И это уже в свою очередь удивило меня:

– Не про Мотьку? Тогда о чем вы там целый вечер разговаривали?

– Про Юру… – Юлиана начала говорить, но осеклась под взглядом Камиллы, замолчала и даже побледнела.

А вот это уже было совсем странно – ее реакция. Разумеется, происходил обмен информацией между родителями и подругами, обычное дело. Однако выглядело так, словно от меня какую-то часть разведданных скрывают! Камилла заговорила вкрадчиво, вот только блеск в ее глазах выдавал заинтересованность:

– Марта, а ты не думала, что твой Юра давно знает о тебе? Притворяется, что не в курсе, а сам только и ждет, когда уже наложит свою нищенскую лапу на твои капиталы?

Слово «нищенскую» прозвучало особенно фальшиво. Но я сосредоточилась на смысле всей фразы:

– Да откуда же ему знать? И не выглядит он так, будто знает…

– Как и все аферисты, – припечатала Камилла. – Нет, мы-то в курсе, что ты используешь его, а если он в тот же момент использует тебя? Охотник до богатства!

– Да откуда же ему знать? – менее уверенно повторила я. – Справки наводил?

– Надо ли наводить справки, если можно просто открыть глаза? – Камилла пожала плечами. – Ты ведь Марта Акимова. Пусть он близко ни с кем в институте не общался, но даже сама атмосфера намекает.

Я задумчиво осмотрелась по сторонам, остановилась взглядом на некоторых входящих студентах – отчего те сразу усаживались подальше. Я теперь не выгляжу как звезда, но ведь не перестаю быть звездой? Хотя Юра учится на заочном, тамошние студенты вряд ли обо мне наслышаны, а он вообще всегда погружен в учебу и работу – некогда оценивать атмосферу.

И пока я об этом размышляла, Юлиана вдруг тоже чему-то обрадовалась:

– Точно! Он тебя использует! Не позволяй ему тебя использовать, брось его! Ты же Марта Акимова!

Окончательно запутавшись в причинах ее восторга, я смогла выдавить только:

– Даже если и так. Моему плану это не противоречит. И шиты ваши предположения белыми нитками – не удивлюсь, если вам мама прямым текстом и подсказала, как меня от Юры отвадить.

И стратегия мамы немного работала – все же неприятно будет узнать, что Юра все это время был в курсе. И как, должно быть, смеялся над моими потугами влиться в его круг. Последнее было бы самым неприятным – я что же, была клоуном на арене в глазах афериста? И да, теории пока нет подтверждений. Вспомнился момент, когда Юлиана его подвезти на дорогой машине собиралась, а он тут же потерял к ней интерес. Это какой же аферист и охотник за богатством проигнорировал бы новенький Ягуар? Да и сама Юлиана выглядит вариантом попроще – мне, по крайней мере, хотелось думать, что я выгляжу вариантом сложным. Если бы просто охмурить какую-нибудь дурочку, то я бы в списке кандидаток рассматривалась не в первую очередь… Наверное.

Из-за возникших сомнений я не сразу заметила, что подруги расслабились – зародили зерно сомнений и расслабились.

– И ведь какой он хорошенький… – дышала Юлиана.

– Попридержи коней, – скрипела зубами Камилла. – Я первая разглядела клетки на его рубашке!

– А может, это любовь? – не сдавалась Юлиана. – Ну, после того, как он Марте надоест, конечно…

– Какая любовь? – злилась по непонятной причине Камилла. – Вот потом и поговорим, где там любовь. Разумеется, когда Марте он надоест…

– Ты про Юру? – не поверила я в услышанное. – Тебе-то он зачем?

– Про пса твоего, – ответила она, не моргнув глазом. – Надоест же скоро, я тебя знаю. Вот и думаем, кто бедную животинку подстрахует на этот случай.

– У меня почти любовь! – не сдавалась простодушная Юлиана.

– А у моих родителей гостиничный бизнес! – шипела на нее Камилла.

Врут и что-то скрывают. Так, уже узнали про первое образование Юры – наверняка от моих родителей. Теперь они поглядывали друг на друга с ненавистью. Это они что сейчас делают? Моего афериста делят? Тоже мама научила? Но этот ход был откровенно глупым – изобразить заинтересованность и вызвать этим всплеск ревности. Наоборот, так можно лишь спровоцировать желание вцепиться в него еще крепче. Больше я не спрашивала – чувствовала, что они действуют по какому-то плану и за что-то друг на друга обижаются. Однако мне прямым текстом не скажут, раз до сих пор не сказали.

Мне, измученной сомнениями и непониманием, требовался глоток свежего воздуха в виде Насти. Нашла я ее в библиотеке во время обеденного перерыва, тут же подсела напротив.

– Сегодня после учебы можем ко мне, – она и не думала приветствовать. – Блины будем учиться печь.

– Сегодня не могу, работа, – с ней я говорила откровенно, поскольку Настя и так была в курсе моих трудовых похождений.

– Понятно. Тогда дай мне конспект закончить.

Но я подалась к ней и заговорила тише, решив задать вопрос напрямик:

– Насть, а ты не замечала, что Юра ведет себя странно?