Я напряглась еще сильнее. Кого он там искал? Видимо, девушку попроще? Но не быдло-гопницу? Ульяна, скорее всего, как Настя, сразу раскусила в моем поведении фальшивость, остальные были заняты своими ролями. Праведному возмущению я нашла главный аргумент:

– Сама она странная и подозрительная! Ишь, еще бы я всяких бывших слушала! Она это от ревности! Сама дура – упустила такого парня и променяла его на шута горохового, вот теперь и кусает локти!

– Не думаю, что ревность, – зачем-то продолжал меня злить Юра. – И я не просто так передал ее слова – своего добился. Итак, продолжай. Что там было про «такого парня»?

Я развернулась, чтобы и взглядом его заодно испепелить. Лицо оказалось слишком близко, об этом я могла бы догадаться и секундой раньше. Странная я ему. Еще бы не была странной, особенно когда половину характера тщательно изображаю. Но Юра не видит во мне стерву. Он, по незнанию, навешивает на меня светлый образ – простушка без комплексов. Я для него – рыба в любой воде, как он для меня. И это чертовски приятно.

Решение было принято в полсекунды – гениальное в своей простоте. И почему я раньше какой-то ерундой забивала себе голову? Я так недолго общаюсь с этим парнем, но уже многое узнала о мире и людях. Он о моем положении не догадывается, то есть мой курс углубленной прокачки будет идти по проторенной траектории. Через несколько месяцев Юра уедет. И даже если в тот момент мне станет тоскливо, то вспомню, что я Марта Акимова, потому не стану рыдать в подушку, а соберусь и отправлюсь к Игорю. Засуну выскочку под каблук – он и рыпнуться не посмеет, ведь тогда уже не сможет меня обвинить в оторванности от реальной жизни. И отец не сможет – начну демонстрировать свои навыки, беспощадно вынимая всё новые козыри. Отношения с Юрой мне сразу не нужно было воспринимать как источник возможной боли, а лишь как приятный переход на новый уровень!

Я положила ему руки на плечи и не остановила предсказуемого движения. Юра поцеловал – слишком трепетно, нежно, готовый, что оттолкну в любой момент. И через пару секунд забыл о нежности. А я уже не видела смысла отталкивать, от его волнения начала волноваться сама, самосохранение мерцало далекой иллюзией. Легко и раньше было предположить, что целовать он будет с отказом тормозов. Моих тормозов.

Два часа плаванья уже не казались такими долгими, а в объятиях стало совсем тепло. Мы ненадолго отстранялись, с нелепыми улыбками бросали задурманенные взгляды на достопримечательности, а потом снова возвращались друг к другу.

Я сказала в паузе, которая позволила немного остыть:

– Есть еще одна причина моего увольнения, Юр. Я хотела быть помощником повара, – мысль пришла внезапно. Посуду я мыть уже научилась – мне нужно перемещаться поближе или к людям, или к новым умениям.

– Что? – он хоть и удивился, но не остановил движения пальцев по пряди на виске. – Уверен, для этого необходимо какое-то образование. Да и зачем тебе это?

– Курсы кулинарии, за которые еще и платят ученику, – ответила честно. – Ты ведь у Сергея Сергеевича в любимчиках. Спроси. Вдруг он согласится?

Юра демонстративно округлил глаза, но в карих радужках плескалось лишь довольство.

– Марта, ты меня используешь!

– Только для этого с тобой и целуюсь, – ответила я, наверное, с тем же блеском в глазах.

– Ладно, спрошу. Использую, как говорится, весь свой авторитет. Но только при одном условии – теперь мы с тобой встречаемся.

– Юра, ты меня шантажируешь! – вернула я.

– Разумеется. Пальцем не шевельну ради чужой девушки. Ради своей – еще подумаю.

– Ты просто загнал меня в угол, – я невольно смеялась. – Ну ладно, выбора-то нет. Из-за карьерного роста люди и не на такие жертвы идут.

И жертвы продолжились. Теплоход причалил, а мы всё жертвовали и жертвовали. Сотрудник нам три раза повторил вежливо, а потом гаркнул матом, чтобы убирались на берег и там искали себе гостиницу. От него-то я и узнала новое слово – «блудотуристы». Ну, теперь хотя бы понятно, почему все приезжие так рвутся покататься по реке, никакой музей этих впечатлений не заменит.

Глава 20.  Партизаны

Повезло, что у Юры была вечерняя смена. Иначе мы в ходе незабвенной прогулки доцеловались бы до его съемной квартирки, а там пусть весь мир подождет. Повезло и по другой причине – он не настаивал на том, чтобы прокатиться со мной до дома. Раньше удавалось отделаться, но теперь я сама дала ему право провожать меня после встреч. Увидит мой скромный домишко издали и утопится в Москве-реке от обманутых надежд, даже до моря своего не доберется. В любом случае, со мной разговаривать навеки перестанет. Надо бы что-то придумать на этот счет. Сказать, что родители очень строгие – увидят меня с молодым человеком и постригут в монахини? Или возить его к любому случайно выбранному дому и прощаться возле случайно выбранного подъезда? Потом, после его ухода, уже ехать домой… Как неудобно, когда маленькая, ничего не значащая ложь добавляет хлопот.

Вернувшись в особняк, я расслышала голоса из отцовского кабинета. Удивилась, поскольку при свете дня отдыхающим отца застать невозможно. Если только он не заболел, а от меня сей факт скрыли.

– Ты дома, пап? – я открыла дверь и вошла. – Всё в порядке?

Он выглядел здоровым и бодрым, тут же успокоил:

– Да, дочка, просто решили сегодня с Игорем здесь поработать – тише и спокойнее. Мама до позднего вечера в фонде, так что в радиусе трех километров тут самое спокойное место.

Я разглядела в кресле Игоря, скривилась приветливо в его сторону. Вот ведь, красивый, умный, солидный мужчина – мечта всех отчаявшихся домохозяек, а у меня сердце к нему холодно. Разумеется, это потому, что никакого сердца у меня нет. Сообщила папе, но специально для Игоря:

– Понятно. А я с Юрой на теплоходе каталась. Невероятно интересно!

Папа одобрительно кивнул, а Игорь наконец-то скривился в ответ – не нравится ему, видите ли, что я его кандидатуру не рассматриваю. И никуда он не денется. Когда пальцем поманю – прискочит как миленький, такие ушлые типцы выгодные браки не пропускают.

Было немного обидно, что отец замолчал – не предложил составить им компанию, да хотя бы просто послушать о делах, а навязываться я смысла не видела:

– Ну ладно, не буду мешать. С Мотечкой в парк пойду погуляю.

Отец хохотнул:

– Игорь, а ты видел ее Мотечку? Таких еще поискать!

– Не видел, но наслышан от вашей супруги, Мирон Анатольевич, – вежливо ответил Игорь, явно не заинтересованный в обсуждении моего пёсика.

Вот и как его всерьез воспринимать, если он даже изобразить не может, что всерьез воспринимает меня? Черт солидный.

А вот черная мордень мне всегда была рада – хоть в парк, хоть во двор, хоть в Бангладеш. Даже просто за компьютером буду сидеть, реферат к семинару готовить – и то будет рад.

После прогулки получила сообщение на новый номер, который успела дать Юре. Подпрыгнула от радости – мы теперь самая настоящая парочка, обязательно обменивающаяся романтическими сообщениями и замирающая в ожидании ответов!

«Сергей Сергеевич очень удивился, но согласился дать тебе шанс. Смена послезавтра, я попросил поставить нас снова вместе. Сергей Сергеевич на этот раз возмутился, но, вероятно, я в самом деле числюсь в любимчиках – ты была права».

М-да, не слишком романтично. Зато по делу.

«Благодарю Сергея Сергеевича».

«А меня?! Я еще не придумал, что потребую в оплату, но на всякий случай готовься ко всему».

Я фыркнула, а потом по инерции продолжила улыбаться. Это же флирт, самый настоящий, не особенно изящный, но отчего-то поднимающий настроение. Хотелось ответить в таком же духе – чтобы и у него там настроение поднялось, но вряд ли получилось идеально:

«Не делай вид, что способен потребовать что-то, чем я сама не захотела бы расплатиться».

Не перебор ли с подтекстом? Все же сказывается отсутствие опыта во флирте таким примитивным способом, как СМС. Но сообщение было уже отправлено, потому и переживать не имело смысла. Однако Юра так и не ответил. Полчаса я сидела, не двигаясь, и пялилась в экран телефона, Мотька поскуливал, пытаясь притулить свою голову мне на колени, но сообщений больше не было. И только после до меня дошло, что Юра на работе, – ему просто некогда перекидываться со мной прибаутками. Или у него тоже маловато опыта в виртуальном флирте? Теперь я, кажется, начала понимать намного лучше наши отношения – аргумент, который я могу допустить для себя, подходит и Юре.

Не стала терять время – понеслась на кухню. Поймала нашего повара и вызвалась нарезать овощи к ужину. Немного практики у меня уже было от Насти, но профессионал давал уроки куда ценнее – он даже нож иначе держал. Заметно злился и поглядывал на часы, опасаясь, что с такой «помощницей» не успеет, скрипел итальянскими матами, но все же терпел и пока не отважился прогнать меня из святая святых своего творческого царства. Надолго его не хватит, уже завтра кухня может быть заперта изнутри – лишь бы всякие под ногами не путались. Потому я и успевала ловить момент.

А потом он увидел, как я нарезала лук – в точности, как мне показывала Настя. Схватился за сердце и забыл о своей вежливости:

– Это катастрофа! Диверсия! Партизан в стане противника! Безрукая синьорина решила таким подлым способом поставить под сомнение мою гениальность?!

– Безрукой меня и теть Маша называла, – успокоила я его. – А потом ничего, даже хвалила. Зачем так кричать? У вас луковицы закончились? Давайте следующую и покажите, как надо.

Я поспешила выкинуть неправильно нарезанный лук в измельчитель. Но он этим не утешился, а почему-то только разгонялся:

– Лучше бы просто уволили, чем искать подлые маневры!

Он зачем-то взял сковороду и все тушившиеся там овощи выкинул туда же. Орал, что все испорчено – а причина порчи стоит здесь и строит из себя невинного агнца.

– Какие все чувствительные! В кого ни плюнь – гении! – я тоже невольно повысила тон. – Ничего! Сейчас заново все нашинкуем, если работать начнем, а скандалить прекратим!

Но он окончательно перешел на итальянский. Во мне столь горячих кровей не водилось, но темпераментом и я похвастаться могла – отвечала ему на английском. Международный язык, это точно, раз повар еще сильнее расходился, улавливая все оскорбления.

– Что здесь происходит? – раздался голос отца.

Мы оба замолчали и воззрились на часы. До ужина еще есть немного времени, чего это он так рано заявился? И оба синхронно начали оправдываться, вот только объяснения моего вражеского противника звучали резоннее – дескать, явилась сюда и как давай всё портить. И что кормить благородное семейство повару придется овсяными хлопьями из пачки, как в беднейших крестьянских фамилиях на окраине Пьемонта. Отец из себя не вышел:

– Не стоит так беспокоиться, синьор Грассо. Я забыл вас предупредить, что синьора сегодня занята, а мы с дочерью вполне можем перекусить и в ресторане.

Я поспешила скрыться с поля боя, чтобы не слышать дальнейшие заверения: мои издевательства над Грассовской персоной не были заранее спланированной операцией, а случайным пробелом в воспитании.

Папе отказать не могли – быстро зарезервировали столик в элитном ресторане. Я даже была рада такому повороту. Мы и так стали мало общаться, поговорить по душам всегда полезно, особенно когда нужно свою тему постепенно продавливать. Да и выбраться в привычное место не помешает – а то я скоро и забуду, каково это.

Как же здесь было хорошо и уютно – тихо, приглушенно, бежево. Официанты – все как на подбор – высокие, вытянутые, даже лицами между собой похожие, словно их специально по одному типажу отбирали. Сергей Сергеевич подобного себе позволить не мог, у него и официантки ухмыляться способны так, как здесь не сумеют. И на эти панели у Сергея Сергеевича средств нет, да и выглядели бы они там бельмом на глазу – воплощенное изящество, под которое весь остальной интерьер переделывать бы пришлось.

Я пока не подходила к главному – рассказывала об учебе, о том, что симпатия с Юрой у нас вполне взаимная, о речной прогулке. Папа тоже пока не настаивал, копил более конкретные расспросы, когда мы оба окончательно расслабимся от горячих блюд. У меня же в уме выстраивались фразы, как ненавязчиво подвести хотя бы к летней стажировке в его офисе…

И тут блуждающий взгляд наткнулся на столик, расположенный чуть ниже ярусом. Я даже приподнялась немного от удивления, но снова рухнула на стул. Снизу нас не было так же видно, как их сверху, и у меня сомнений не оставалось. Он же должен быть на смене! Но нет, сидит здесь, с Германом. А мне-то казалось, что друг его давно улетел из Москвы. Или снова прилетел? Надо же, и одеты оба как приличные люди! Я Армани от ширпотреба с километра отличу. Не играют свои роли, не притворяются перед слепой дурочкой. То, что у Юры с Германом достаточно средств на столик в этом месте, не удивляло. Но как они удивятся, увидев здесь меня!