Иоганн Гёте - Страдания юного Вертера. Фауст (сборник)

Прекрасный – льщу себя надеждой —

В делах, где я кругом невежда.

Иных фельдмаршалов-растяп

Спасает генеральный штаб.

Ход дел предвидя современный,

Составил я совет военный

Из горцев, боевых ребят.

Они любого победят.

Там под оружьем чуть не племя.

Ужель ты заручился всеми?

Нет. Я, как Петер Сквенц, в отряд

Из массы выбрал концентрат.

Входят трое сильных.

Ну вот мои бойцы-задиры,

Трех разных возрастов народ,

На них различные мундиры,

Кто с ними – тот не пропадет.

Мечтает малое дитя

Теперь о рыцарском уборе.

Не лучше ль этот сброд, хотя

Представлен в форме аллегорий?

Кого ни встречу – в ухо дам

И съезжу кулаком по рылу,

А беглеца обратно сам

Доставлю за волосы силой.

Драчливость – это вздор ребячий,

Не стоящий моей руки.

Я граблю, чтобы стать богаче.

Все остальное – пустяки.

Награбить денежки не штука,

Труднее их скопить для внука

И не потратить пятака.

Кто молод – тратит без расчета,

А уберечь добро от мота,

Вот в чем задача старика.

Мне кажется по-прежнему разумным,

Что мы укрыли армию свою

В овраге незаметном и бесшумном.

Наш выбор оправдается в бою.

Посмотрим. Мне, признаться, неприятно

Подобье бегства, наш отход попятный.

На правый фланг наш, государь, взгляни,

И убедишься ты, что все в порядке.

Стратег мечтает о такой площадке.

Ключ местности мы заняли одни.

Холмы волнисты, нас прикрыли склоны,

Враг не пойдет на нас атакой конной.

Не спорю. Место славное для сеч,

Где разгуляются рука и меч.

Здесь, в середине луга, на плато

Войска не хуже, чем на правом фланге.

На солнце пики блещут, и ничто

Не остановит натиска фаланги.

Как зыблется могучее каре!

Не терпится схватиться молодчинам.

Противник укрепился на горе.

Я их пошлю туда врубиться клином.

Доволен видом воинов твоих.

Здесь будет каждый биться за двоих.

На левом фланге батальон рубак

Несет охрану с тою же отвагой

И прикрывает подступы к оврагу.

Мне почему-то кажется, что враг

Рванется в это именно преддверье

И понесет кровавые потери.

Вот, вот она, двуличная родня,

Которая презренных выгод ради

Притворно-ласково звала меня

Кто братом, кто племянником, кто дядей!

Они мне рознью расшатали трон

И довели страну до безначалья.

Край ненасытностью их разорен.

И на меня они еще восстали!

Толпа слепа, и ловок демагог.

Народ пошел, куда понес поток.

Я вижу, вниз с обрывистого ската

Спешит с разведки верный соглядатай.

Мы успешно, храбро, метко

Сделали свои дела,

И, однако, нам разведка

Мало радости дала.

Хоть широким населеньем

Ты по-прежнему любим,

Страх пред нынешним правленьем

Не дает сплотиться им.

Все врозь, всяк о себе самом,

Долг, честь и верность отрицая,

А вспыхнет у соседа дом,

Не скажешь: «Наша хата с краю».

Второй лазутчик огибает склон.

Он телом всем дрожит и утомлен.

Нас утешил несказанно

Безголовый их разброд.

Но властитель самозваный

Вдруг скомандовал – вперед.

И народ потек всем станом,

Стадной спайкою горя,

Словно овцы за бараном,

Под знамена лжецаря.

Их император помогает мне

Стать вашим императором впервые.

Простым солдатом вышел я в броне

И вспомнил цели высшие, иные.

Когда весь свет съезжался к нам на бал,

Опасности недоставало в мире.

Рапирою я обруч протыкал,

А чувствовал себя как на турнире.

Когда б от войн меня не отвращали,

Я б славой был теперь уже покрыт.

Когда вскричали вы: «Горит, горит!» —

Вы помните, на маскараде, в зале, —

Как вдруг заликовало все во мне!

Грозило пламя мне, я был в огне!

О, вы-то знали, что огонь – потешный.

О подвиге тогда я стал мечтать.

Что в эти годы упустил я, грешный,

Теперь я постараюсь наверстать.

Мы прибыли, надеюсь, в добрый час.

Всегда спасала осторожность нас.

Ты знаешь, горцам тайна гор открыта.

К природе близки эти племена.

Они прочли давно в кусках гранита

Ее рунические письмена.

С тех пор как духи с низменных лугов

Переселились в горные пещеры,

Они в них трудятся средь атмосферы

Насыщенных металлами паров,

Готовят смеси, превращают в газ

Сорта руды, с единственною целью

Найти состав, невиданный доселе,

На новое наткнуться в первый раз.

При помощи подвластных им начал

Совершены великие открытья.

Они провидят, глядя сквозь кристалл,

Земли неотвратимые событья.

Слыхал и верю, впрочем усомнясь,

Имеет ли все это с нами связь?

Нурсийский некромант, Сабинский маг

Тебе шлет преданности изъявленья.

От смерти отделял его лишь шаг,

Трещал костер, огонь лизал поленья.

Он задыхался и в дыму исчез.

Кто б мог спасти его на этой грани?

Никто: ни человек, ни бог, ни бес,

Он был спасен твоей монаршей дланью.

Был в Риме ужас этот им изведан.

С тех пор тебе он беззаветно предан.

Он все забыл, узнав про твой поход,

И, полный только о тебе забот,

Поспешно нас послал тебе в подмогу.

Природных сил в горах безмерно много,

И лишь попов тупое существо

В исследованье видит колдовство.

Когда во дни удач к нам люди вхожи,

Как рады мы толпящимся гостям!

Насколько же нам должен быть дороже,

Кто в бедствии спешит на помощь к нам.

Кто собственною волею, без зова,

Сжимая крепко шпаги рукоять,

В невыясненный час судьбы суровой

За нас берется грудью постоять!

Вложите меч назад в ножны, однако,

Величье дела общего ценя.

Здесь тысячами бросятся в атаку,

Борясь против меня и за меня.

Но тут бессилен первый вставший воин.

Спор лично мною должен быть решен.

Кто у меня оспаривает трон,

Пускай докажет, что его достоин.

Со лжецарем, приснившимся в бреду

Князьям моим, сойдусь я в поединке,

С успехом в царство мертвых низведу

И совершу по призраку поминки.

Хвала твоим намереньям. Меж тем

Нам целость головы твоей потребней.

Смотри, для безопасности твой шлем

Снабжен султаном и дугою гребня.

Едва лишь сон коснется головы,

Отяжелеют и другие члены.

Вот так и мы. Мы живы и мертвы

Твоей особой неприкосновенной.

Раз голова цела, то и рука

Щитом подъятым череп защищает

Или удар враждебного клинка

Сама клинком удачно отражает.

Участвует в победе и нога,

Став на затылок павшего врага.

Мы тоже силы к этому приложим:

Чтоб стал его затылок нам подножьем.

Мало чести, невниманье

Мы нашли во вражьем стане.

Благородный вызов твой

Высмеяли всей толпой:

«Император ваш забыт

И погублен без возврата.

Так и сказка говорит:

«Жил-был царь один когда-то».

Дела сложились так и обстоят,

Как все твои приверженцы хотят.

Враг близится, нас охватило рвенье,

Удобен миг, скомандуй наступленье.

Командованье князю я сдаю.

Изволь вступить в обязанность свою.

Пусть выстроится правое крыло.

Противник из долины вышел левым.

Взбираться на гору им тяжелей,

Мы сбросим их с пригорка, овладев им.

Тогда позволь, чтоб этот вот герой

Сражался у тебя на фланге правом.

Не зная удержу, он рвется в бой

И увлечет других примером бравым.

Кто мне лицо подставит, шутнику

Дам по скулам и в зубы что есть силы.

Кто тыл покажет, тем сверну башку,

Чтоб морду всю назад перекосило.

Попробуй-ка меня останови

С моею палицею беспощадной.

Противника утопим мы в крови,

Чтоб к нам соваться не было повадно.

Фаланга центра пусть готовит схватку,

Приблизившись к противнику украдкой.

Смотрите, наше правое крыло

Смятенье в их рядах произвело.

Пошлемте в центр, где битва горяча,

Вот этого проныру-ловкача.

Я блеск победы увеличу

Да захвачу притом добычу

И все верну, что этот вор

Стащил, награбив, в свой шатер.

Недолго царствовать поганцу,

Из центра выбьем самозванца.

Хоть он мне не законный муж,

Но друг и компаньон к тому ж.

В походе только не зевай —

И снимешь знатный урожай.

А баба хваткою берет.

Ни в чем запрета нет. Вперед!

Оба уходят.

Что враг нажим свой весь сосредоточит

На левом фланге, знал я наперед.

Он не жалеет жертв и, видно, хочет

Занять ущелья узкого проход.

Вот помощь им. На этого взгляни лишь,

И силу новой силою усилишь.

Пусть левый фланг вас больше не заботит.

Где я, туда не сунуться врагу.

И молния с дороги той своротит,

Которую один я стерегу.

Теперь смотрите, как в тылу