И – всё? Да, всё.

Иванка рассказывала Алисе про себя все. Алиса про себя – вообще. То есть Алиса делилась своими мыслями, фантазиями, наблюдениями, но не сообщала ничего конкретного. Почти никакой личной информации. Могла иногда признаться – «мне грустно», но из-за чего именно Алисе бывало порой грустно – поди добейся…

Так ни до чего и не додумавшись, Иванка немедленно отправилась на бывшее место работы Алисы, поговорила там с ее сослуживцами. Потом расспросила соседей Алисы, общих знакомых…

И что? А ничего. Все бывшие соседи, сослуживцы и знакомые ничего не могли сказать толкового. Да, видели какое-то время назад Алису, да, о чем-то говорили, но на какие-то общие темы… Опять-таки – ничего конкретного. Равно как и ничего странного в поведении Алисы они не заметили.

Тут уж Иванка забеспокоилась всерьез.

Девушка, находясь в полном смятении, не смогла придумать ничего лучше, как позвонить Егору. Но тот холодно ответил, что ничем помочь не может и в данный момент у него совсем другая, своя жизнь, не имеющая никакого отношения к Иванке и ее пропавшим подругам.

Иванка попыталась обратиться в правоохранительные органы, но тоже безрезультатно. Там не рвались искать пропавшую. Тогда Иванка наняла детектива – но и тот ничего толкового не нарыл.

Единственное, что удалось узнать, вернее, уточнить, – Алиса действительно продала свою квартиру, и все было в рамках законности. Но это произошло, кстати, в те последние июньские дни, когда подруги еще встречались. То есть продавать продавала, а Иванке, выходит, – ни гугу?!

Итак, Алиса пропала безвозвратно и таинственно.

Наверное, кто-то узнал, что Алиса продала свою квартиру, и похитил у нее деньги. А саму девушку убил. Или похитил вместе с Алисой, умыкнул ту в восточное рабство.

Или у Алисы были какие-то проблемы, которые она пыталась решить самостоятельно, не посвящая в них подругу…

Все могло быть.

Иванку очень мучила совесть. За то, что ничего не замечала, что была эгоисткой, что не сразу стала бить в набат и искать Алису по свежим следам. Целую неделю в ус не дула!

Иванка, страдая от чувства вины, полностью погрузилась в поиски подруги. С работы Иванку в конце концов уволили. Но это ерунда, главное – найти хоть какую-то зацепку… Куда могла исчезнуть Алиса?

Самостоятельные поиски оказались безрезультатными. И тут, на счастье, Иванка увидела один из выпусков «Дуэли магов». И сразу же поняла, кто может ей помочь… Скоро Иванка узнала, где скрывается известный экстрасенс.

И девушка отправилась в Дольск. Она была готова в лепешку расшибиться (буквально!), чтобы прорваться к Гагарину, гению поиска.

Но… чуда так и не случилось. Гагарин не стал ей помогать.

Иванка сделала все, что смогла. Что дальше?

Наверное, надо смириться с потерей Алисы. Если Алиса так и не дала о себе знать, то, скорее всего, лучшей подруги уже давно нет в живых.

* * *

Ее разбудил телефонный звонок.

– Алло? – сонным голосом отозвалась Иванка.

– Ты еще спишь? Ты же обещала!

– Рита, ты… Привет. Что я обещала?

– Сегодня День города, ты обещала, что мы пойдем вместе на праздник! – закричала Рита.

– А. Ну да…

– В общем, беги ко мне. Я тут вся в сомнениях, не знаю, что надеть… Позавтракаем вместе. Папы нет, он с раннего утра на всяких мероприятиях, так что ты не думай, будто это он тебя зовет… Пожалуйста-пожалуйста! Приходи!

Иванка улыбнулась невольно:

– Ладно. Скоро буду.

Иванка нажала на кнопку отбоя. «Схожу на праздник. Завтра с Крюковым попрощаюсь. А в понедельник уеду!»

Пока Иванка собиралась, она опять вспомнила тот вечер, проведенный с экстрасенсом. Какое впечатление она произвела на Гагарина, интересно?.. Может быть, надо было его обольстить как-то, что ли, как советовал Меркулов? Чтобы Гагарин не стал ей отказывать, а вошел в свой транс, потом помог найти Алису…

Иванка вдруг представила, как она кладет руки на плечи Гагарину. Тот не обнимает ее, но и не отталкивает. Она поднимает лицо и целует его. Он сначала не реагирует, но потом вдруг размыкает губы, сильнее сжимает ее в объятиях. Коротко, мучительно, нетерпеливо вздыхает.

Потом…

Иванка затрясла головой, отгоняя от себя наваждение. «Можно подумать, что я – неземная красотка, а Гагарин – изголодавшийся бирюк, готовый на все ради женской ласки… Бред. Пошлость».

Иванка швырнула на пол номер «Теленедели», уже мятый, читаный-перечитаный, и вышла из комнаты.

…Рита обрадовалась приходу Иванки точно ребенок:

– А что мне надеть? Вот это или это? – Она затащила свою старшую подругу в гардеробную, принялась двигать вешалки с одеждой.

– Этот костюм слишком официальный, вот это платье для вечера… А это как-то мрачно! – задумалась Иванка, разглядывая наряды Риты. – Сегодня праздник, давай не в черное только!

Она подобрала Рите забавный – одновременно и детский, и гламурный наряд – пестрый короткий пуховик, сапожки золотого цвета, шарфик с люрексом.

– Ой, как забавно! – глядя на себя в зеркало, развеселилась Рита. – Ты самая настоящая волшебница… Я бы так и не догадалась, что все эти вещи можно сочетать!

Рита и Иванка появились на центральной площади без десяти два. Было много людей, сбоку располагались торговые ряды – там торговали сувенирами, поделками, чуть дальше, в большой палатке, устроили кафе.

Рита здоровалась со всеми подряд, потом убежала ненадолго и вернулась румяная, довольная. От нее ощутимо пахло алкоголем.

– Опять? – укоризненно произнесла Иванка.

– Не сердись, я только глоточек, чтобы не замерзнуть! – Рита повисла у Иванки на локте. – Ой, началось, смотри – папка!

На заранее смонтированную эстраду вышли почетные горожане, в том числе и Крюков – в дубленом тулупе нараспашку, с непокрытой головой, серьезный и взволнованный. Увидел в первом ряду дочь с Иванкой – тут же просиял, заулыбался, затряс щеками…

– Дорогие друзья! Сегодня у нашего города день рождения… – Неровное эхо разносило над площадью слова.

После торжественных речей начались народные гуляния: на эстраду вышли ряженые с гармонью, чуть в стороне устроили розыгрыш призов, на другом конце площади танцевали – и дети, и их родители, и даже старики весело топтались на снегу.

Рита опять убежала (сказала, что к отцу), а Иванка принялась выбирать магниты на холодильник, бродя вдоль столов с разложенными на них товарами.

Падал медленно снег. Пахло пирогами и кофе. Какофония звуков – теперь работал громкоговоритель, транслируя концерт легкой музыки, а еще ряженые на эстраде залихватски пели частушки…

– Иваночка! – откуда-то вынырнул Крюков, позади которого маячили неизменные «двое из ларца». – А Ритка где?

– Тебя искать отправилась, – сказала Иванка, мучительно соображая – жаловаться на Риту или нет? Хотя какой смысл… Но не выдержала: – Она пьет много, ты знаешь? Сказала, что за тобой пошла, но…

– Знаю, – недовольно поморщился Крюков. – Совсем от рук отбилась. Мне некогда, а всем остальным – плевать… – Потом добавил серьезно: – Одной тебе не все равно.

– Не все равно, – вздохнула Иванка.

– Я видел, что вы сдружились… – с приязнью продолжил Крюков, но Иванка не дала ему договорить:

– Я хочу уехать в понедельник.

– Как?.. Мы еще и на снегоходах не катались, как я обещал… в лес ни разу не съездили! У тебя же есть возможность задержаться, куда ты торопишься! – Крюков взял ее за руку, заглянул в глаза.

Иванка пожала плечами.

– Я тебя никуда не пущу, – решительно произнес Крюков и обнял Иванку. – Ты нужна мне. Ты нужна нам с Риткой.

Меньше всего Крюков напоминал героя-любовника. Но в его голосе опять было столько силы, столько страсти, что отзывчивое и жалостливое Иванкино сердце не могло не отозваться.

– Вова, ты опять… – смятенно пробормотала она.

– Выходи за меня. Оставайся, а? Ты тут первой будешь…

– Пожалуйста! – с тоской засмеялась она (хорошо бы этот разговор перевести в шутку), попыталась отстраниться и обмерла – напротив, метрах в двадцати от них, стоял Эмиль в длинном черном пальто.

– Вова…

– Что?.. – задыхаясь, пробормотал Крюков, словно не в силах наглядеться на девушку. – Ну что? – Он сжал ее лицо в широких теплых мягких ладонях. Потом быстро поцеловал – в губы.

– Не надо… – Иванка попыталась отстраниться. – Он на нас смотрит!

– Кто? – Крюков наконец оглянулся. И выражение его лица моментально изменилось. Он шепотом выругался. – Эмиль?..

– Его что, выпустили?

– А? Не знаю… Как его могли выпустить? Блин, и не предупредил ведь никто!

Крюков метнул взгляд в сторону своих телохранителей – «двое из ларца» курили, лениво утаптывая свежевыпавший снег.

Откуда-то сбоку бежал мужчина – кто-то из местной администрации, Иванка видела этого человека стоящим на эстраде рядом с Крюковым во время торжественной части.

– Владимир Владимирович! Я вам хотел сказать… Ах, ну вы сами видите… Его отпустили за недостаточностью улик! – трагическим шепотом прокричал мужчина из администрации. – Мы ничего не могли сделать. Я сам только что узнал! Мне звонил прокурор и сказал…

– Потом объяснишь! – тоже тихо, стараясь не привлекать к себе внимания, рявкнул Крюков. – Славик, Петрик! За мной. Но не мешать! Чтобы на расстоянии…

И решительным шагом, сжимая кулаки, Крюков направился к Эмилю. «Двое из ларца», побросав сигареты, вразвалку двинулись вслед за хозяином.

«Что это значит? – подумала Иванка. – Они драться будут? Нет, глупости, не тот уровень. А были ведь друзьями, Крюков говорил…»

Иванка наблюдала за происходящим. Вот Крюков подошел к Эмилю, спросил что-то резко, Эмиль улыбнулся, показав идеально белые, ровные зубы (наверное, ненастоящие, уж больно они были красивы, резко выделяясь на фоне смугловатой, желтоватой кожи).

Крюков рубанул рукой. Эмиль улыбнулся и покачал головой. О чем они говорили, было не слышно – далековато, да и музыка гасила все звуки. Однако не только Иванка наблюдала эту сцену – многие на площади замерли, уставившись в направлении Крюкова и Эмиля.

Эмиль что-то произнес скаля зубы. Крюков вздрогнул, потом оглянулся. Указал подбородком на вход в гостиницу.

И они оба, Крюков и его заклятый друг, направились туда – наверное, чтобы поговорить без лишних глаз и ушей. Крюков вошел в гостиницу первым, за ним – Эмиль. В последнее мгновение Эмиль обернулся и посмотрел на Иванку. Или ей показалось, что он смотрел на нее? Может быть, просто оглянулся – проверить, кто идет следом…

– Иванка! – подбежала Рита, шаловливо закрутила Иванку по кругу. – Ты чего такая кислая? И где папка? Я его ищу, ищу…

– Они с Эмилем ушли поговорить, – пробормотала та. – Эмиля выпустили.

– Эмиля выпустили?! – тараща глаза, повторила Рита. – Блин…

Кажется, от Риты еще сильнее пахло алкоголем.

– Рита…

– Куда они ушли?

– Туда. Рита, ты не должна… – начала Иванка, но не успела договорить – ее юная подруга бросилась к гостинице. – Рита, ты куда?

Рита на бегу только рукой махнула. «Не лезть бы ей в отцовские дела», – мелькнула у Иванки в голове. Она собиралась сама бежать за Ритой, но в этот момент ее внимание отвлек еще один человек.

У входа в павильон-кафе стоял Дмитрий Гагарин, вдумчиво отпивая из стаканчика что-то горячее – над стаканом курился легкий парок и плавно таял в промозглом декабрьском воздухе. Был Гагарин в джинсах, куртке-«аляске», с непокрытой головой… Снег падал на его темные, довольно длинные волосы. И еще он был небрит, что, однако, не делало его менее симпатичным.

У Иванки бешено заколотилось сердце. Она моментально забыла обо всем – так сильно действовал на нее один вид этого человека. «Надо же… Я столько за ним гонялась, жизнью своей рисковала, а он вот, стоит на виду! Тоже мне, Князь тьмы! Нужен ты мне теперь, как же…»

Чего в ее душе было больше, досады или интереса, Иванка даже понять не могла. Она отступила назад, спряталась за какой-то стенд, потом побежала вокруг гостиницы, проваливаясь по щиколотку в снег. Куда она бежала, зачем – девушка не знала. У нее все внутри дрожало.

«Невыносимо. Невыносимо. Невыносимо…» – билась молоточком одна-единственная мысль в голове.

Наконец Иванка притормозила – огляделась, отдышалась: она стояла посреди засыпанной снегом площадки, вокруг – ели по периметру, под ними – скамейки. Чуть дальше – задний вход в гостиницу, оттуда тянуло жареным чесноком, картошкой… наверное, там была кухня.

Ни души, лишь издалека – обрывки праздничной мелодии.

Иванка смахнула снег со скамейки, села. «Умереть бы. Все плохо. Все не так! Как же противно… И я такая противная!» Она застонала, сжав виски ладонями, не понимая, что с ней творится.

Сколько она так сидела, зажмурившись, заткнув уши, Иванка не знала. Минут десять, а может, и все полчаса… До тех пор, пока не почувствовала, что замерзла. Девушка открыла глаза и вздрогнула – прямо перед ней, чуть расставив ноги в лаковых узконосых ботинках, стоял Эмиль. Засунув руки в карманы черного длинного пальто, с внимательной улыбкой рассматривал Иванку…