– Что ты помнишь из последних событий?

– Я… я… – действительно, что произошло перед тем, как она очнулась? Девушка неуверенно отвела глаза в сторону. – Вы взяли меня с собой на прогул­ку по стенам замка, затем мы отправились в мою комнату, и вы чуть не изнасиловали меня.

– Мериэль, но это же произошло два месяца на­зад, – потрясенно произнес Уорфилд. – Неужели ты не можешь вспомнить ничего из недавних событий?

Господи, зачем совершать еще одну ошибку и раз­говаривать с этим дьяволом вместо того, чтобы бе­жать? Но, заинтригованная, Мериэль желала выяс­нить все до конца. Закрыв глаза, она пыталась вспомнить:

– Вы пригласили меня в свою комнату. Думаю, это было на следующий день после прогулки по сте­нам.

Открыв глаза, девушка испуганно взглянула на графа, опасаясь, что тот, подойдя ближе, схватит ее, но мужчина не двинулся с места.

– Нет, это произошло в тот же день, потому что я была очень расстроена, когда пришла к вам. Но по­том… – Нет, не помню, – голос Мериэль прервался. – Но это не могло случиться два месяца назад. Это было вчера.

– Оглянись, моя дорогая! – в голосе Адриана зву­чала нежность. – Тогда стояла весна, а сейчас лето. Посмотри на деревья и цветы.

Ужаснувшись, де Вер взглянула на деревья, на поля­ну – да, он прав. Листья радовали глаз своей зеленью, а цветы – буйством красок, характерных для середины лета. Прошли месяцы, а она не имела никакого пред­ставления о том, что случилось за это время. Нахо­дясь на грани срыва, девушка воскликнула:

– Что вы сделали со мной?

Граф шагнул вперед, но остановился, когда она схватила поводья.

– Произошел несчастный случай, Мериэль, – тихо произнес он, словно успокаивая встревоженного со­кола. – Ты чуть не умерла, а когда выздоровела, то ничего не помнила о прошлой жизни.

Девушка, не веря словам коварного Уорфилда, мол­ча смотрела на него.

– Ты согласилась выйти за меня замуж. Помнишь нашу свадьбу, клятвы и обещания, которыми мы об­менялись? Как звонили в колокола, помнишь?

– Нет! – негодующе воскликнула Мериэль. – Я никогда не выйду за вас замуж и никогда не могла этого сделать!

– Ты даже не помнишь, как на свадьбу приехал твой брат Алан?

Пораженная девушка хотела что-то сказать, но пов­торила то, на чем упрямо стояла раньше:

– Моего брата зовут Дэффид, а не Алан, он жи­вет в Гвайнеде.

– Нет, дорогая, у тебя двое братьев. Я познако­мился с младшим, Аланом, когда тот приехал из Эвонли, разыскивая тебя. Он рассказал мне о вашей семье, о монастыре Ламборн, но ты ничего не помнила, – тут мужчину внезапно осенило: – Заметь, сейчас ты говоришь на нормандском. Раньше ты притворялась, будто не понимаешь его, но после несчастного слу­чая стала им пользоваться.

На лице Мериэль ясно читалось отчаяние. Она покачала головой.

– Я не могла столько забыть. Вы каким-то другим образом узнали о моей семье.

Адриан не сдержался:

– Мериэль, ты моя жена! Ты говорила, что лю­бишь меня и вышла замуж по доброй воле, а не по принуждению. Между прочим, ты торопила меня, а я сомневался в верности такого шага, я имею в виду, такого поспешного шага – ты еще не совсем оправи­лась после несчастного случая. Посмотри, у тебя на пальце мое кольцо.

Девушка поднесла к лицу дрожащую руку и пос­мотрела на золотое кольцо:

– Нет, – прошептала она. – Я никогда не могла этого сделать добровольно. Неужели вы устали ждать и силой взяли меня? Наверное, после этого я потеря­ла остатки разума.

– Даже находясь в бешенстве, я не смог бы при­чинить тебе зло, дорогая. Неужели ты не помнишь, когда я чуть не сходил с ума от желания, но всегда останавливался? – Адриан провел дрожащей рукой по лбу, размышляя, кто из них потерял остатки разу­ма. – Эти два месяца мы не расставались, были счас­тливы, любили друг друга. Разве ты не помнишь?

– Вы лжете! – крикнула девушка. – Лжете!

Мужчина шагнул к ней. Мериэль не могла забыть страсть и нежность, наполнявшую их сердца. Если бы только она позволила прикоснуться к себе…

– Не подходите! – с отвращением выдохнула де Вер, натянув поводья.

Лошадь не успела взвиться и ринуться с места, как Уорфилд прыгнул вперед и схватил ее под уздцы.

– Мериэль, не уходи в таком состоянии, ты рас­строена и растеряна, – взмолился он. – Если хочешь вернуться в Эвонли, пусть так и будет, но позволь, по крайней мере, послать с тобой сопровождающих.

– Если мне и нужно кого-нибудь опасаться, то, прежде всего, вас! – в ярости воскликнула девушка. – На этот раз, милорд, вы не сможете помешать мне убежать, – она вновь натянула поводья, и лошадь взвилась на дыбы, вырвав узду из рук растерявшего­ся мужчины. Тот отпрыгнул в сторону, уворачиваясь от тяжелых копыт, а Мериэль пустила кобылу гало­пом, ведя за собой жеребца.

– Мериэль, остановись! – превозмогая слабость, Уорфилд бросился следом за женой. Господи, ну по­чему он не взял Гедеона! Один свист – и послуш­ный конь вернулся бы к нему. Этот жеребец не от­реагирует на зов, будучи недостаточно тренирован­ным.

Через мгновение всадница скрылась из виду, но мужчина продолжал бежать по размытой дождем тро­пинке. В боку кололо, легкие требовали притока воз­духа, но Адриан бежал, не останавливаясь, пока не поскользнулся и рухнул в грязь.

Ослабевший и задыхающийся, де Лэнси перевер­нулся на спину и закрыл лицо руками. Господи, ка­кое право он имел останавливать ее, ведь давал же клятву перед Всевышним уступать и потворствовать любому ее желанию. А девушка пожелала никогда больше не видеть его.

Адриан опасался, что к Мериэль вернется память, она вспомнит, как он обращался с ней в прошлом и будет презирать за это, но никогда не предполагал что графиня забудет все произошедшее после – лю­бовь, страсть, нежность и клятвы верности, будто и не существовало двух месяцев счастья. Да, для Ме­риэль их больше не существует. Глядя на мужа, она видела в нем только тюремщика и палача. «Нет на свете женщины, более благословенной, чем я, пото­му что ты выбрал меня в жены», – вспомнив слова, произнесенные женой, граф печально улыбнулся. «Почему я должна когда-нибудь пожелать оставить тебя, любимый?»

Наверное, сам Бог ниспослал им молнию и гром небесный. Адриан попытался отогнать навязчивую мысль. Это обычный несчастный случай – угораздило же их приехать сюда в грозу, но где-то в глубине души не верил в случайность. Это его наказание, кара за грехи. Он знает, раскаяние и примирение с девуш­кой не может отпустить его грехи, преступные дейст­вия против Мериэль. Искупить вину не помогло и сдерживание себя, когда она невинной чувственностью искушала его. Жизнь с виной за содеянное и стра­хом, что когда-нибудь все откроется, – тоже была на­казанием.

Но такого не пожелаешь и злейшему врагу – знать и любить Мериэль несколько коротких, пролетевших, как сон, недель, потерять и получить взамен нена­висть. Раскаленный кинжал, вонзившийся в сердце, причинил бы меньше страданий и явился бы мило­сердным избавлением.

Устало и обреченно вздохнув, Уорфилд подумал о том, возможно ли пережить такую боль, не сойдя с ума.


Де Вер скакала уже много часов без остановки, и превозмогать усталость ей помогала мысль, что скоро она вернется в Эвонли. Из своего первого знакомства с замком Уорфилда и поездкой к каменному кругу де­вушка помнила, что восток находится справа от нее, и, отыскав тропинку, всадница свернула направо. Че­рез милю она отпустила лошадь лорда Адриана.

Небо немного прояснилось, облака посветлели и стали тоньше, сквозь них даже проглядывало солнце, помогавшее сориентироваться на местности. Продол­жал идти холодный дождь. Несколько раз всадница видела вдалеке крестьян, дважды проезжала через деревни, и никто не посмел ни остановить, ни спро­сить ее о чем-либо.

Одежда насквозь промокла, и де Вер дрожала от холода. Усталая лошадь, забыв бывшую прыть, едва трусила, увязая в грязи. Сумерки быстро сгущались, солнце почти скрылось, когда Мериэль добралась до кромки темного, густого королевского леса, отделяв­шего владения лорда Адриана от хорошо знакомой ей местности. Невзирая на усталость, девушка и не поду­мала остановиться. Она не будет чувствовать себя в безопасности, пока не доберется до противоположно­го края леса.


Сильная гроза, ураганный ветер и дождь замедли­ли продвижение Бенжамина Левески и его домочад­цев. Усталые животные надрывались, вытаскивая тя­жело груженые повозки из грязи. Сломанная ось вынудила остановиться небольшой отряд. Наступала ночь, старик сделал знак Эдвину, капитану нанятых рыцарей, остановиться и приказал развести костры. Конечно, осторожному купцу не хотелось оставаться в лесу, таком огромном и темном, но сделать ничего было нельзя. Послав слуг чинить сломанную ось, ста­рик приказал готовиться к ночлегу, дабы рано утром тронуться в путь.

За короткое время люди развели два костра и ус­троились на ночь. Вокруг одного уселись рыцари, пог­лощавшие еду и питье, вокруг другого расположи­лись пятнадцать домочадцев Левески. Холод пробирал до костей, поэтому огонь как нельзя лучше согревал продрогших людей. Дождь наконец перестал, облака рассеялись, и показались звезды.

Путешественники устали, но Бенжамин хотел раз­мять затекшие ноги и прогуляться. Сара решила со­провождать его, и супруги медленно пошли вдоль тропинки. Они шли рядом, взявшись за руки, как молодожены. Это говорило о том, что они пронесли нежные чувства друг к другу через всю жизнь, но были слишком горды, чтобы демонстрировать свою любовь при посторонних.

– Думаешь, нам понравится Линкольн? – спро­сил Бенжамин, когда они отошли от лагеря.

– Думаю, да, – поддержала разговор жена. – Мо­жет, будет даже лучше, чем в Шрусбери. Пусть там нет больших возможностей для торговли и город мо­жет вновь оказаться в осаде, если начнется граждан­ская война, зато там есть еврейская община.

– Да, не получилось у меня со Шрусбери, – пе­чально вздохнул старик.

– Ну и что, зато мы вовремя узнали об обмане и разоблачили подлые намерения сэра Венсана.

Уже собираясь возвращаться, они услышали при­глушенный стук копыт по размытой дороге. Совер­шенно очевидно, ехал один всадник, причем доволь­но медленно. Осторожный Левески потянул Сару в сторону, чтобы остаться незамеченными.

Всадник, показавшийся на тропинке, склонился над крупом лошади, словно страдая от боли, затем маленькая фигурка покачнулась и чуть не упала, но смогла удержаться в седле.

Бенжамин позвал из темноты:

– Вы не ранены?

Всадник встрепенулся, застыв от страха и неожи­данности. При тусклом свете супруги увидели лицо юной женщины, видимо, красивое, но сейчас изму­ченное и утомленное, перепачканное грязью, как и одежда.

– Господи, дитя, что случилось? – воскликнула Сара, шагнув в полосу света.

Успокоившись, девушка ответила:

– Ничего не случилось, я просто еду в замок сво­его брата, – ее голос прерывался и дрожал, то ли от холода, то ли от пережитого потрясения.

Сара шагнула к всаднице.

– Вам следует поесть горячей похлебки, пока вы окончательно не замерзли. Наш лагерь находится не­подалеку. Отдохните ночь с нами, а утром отправи­тесь в путь.

– Я не буду останавливаться, – неуверенно воз­разила Мериэль.

– Если вы этого не сделаете, то потеряетесь или упадете с лошади от усталости, – вмешался Бенжа­мин. – Насколько я знаю, в лесу водятся волки. Пой­демте с нами, мы поможем вам.

Девушка переводила взгляд с одного собеседника на другого, затем кивнула, слишком усталая, чтобы спорить.

– Спасибо.

Левески взял лошадь под уздцы и повел ее к ла­герю, а Сара не спускала глаз с всадницы, опасаясь что та выскользнет из седла. Когда они добрались до костров, Бенжамин помог девушке спуститься. Та непременно упала бы, если бы старик не подхва­тил ее.

– Простите, – пробормотала она. – Я сейчас при­ду в себя.

– Конечно, – успокоила ее Сара. Женщина стара­лась говорить тихо, чтобы не разбудить спящих, и посоветовала мужу отвести девушку в фургон, а горничной Рахили приказала подогреть немного супа. Не забыла отдать распоряжение и Арону относительно лошади, такой же усталой и мокрой, как и хозяйка.

Уложив девушку на подстилку в фургоне, Бенжа­мин вернулся к костру и увидел сына, не спускавшего глаз с фургона.

– Отец, – прошептал тот, – ты знаешь, кто это? Это графиня Шропширская, жена Уорфилда.

– Действительно! – ошеломленный купец припом­нил хорошенькую юную женщину и сравнил с изможденным лицом встреченной всадницы, затем оглядел лошадь. Если не принимать во внимание грязь и пену, этому животному не было цены. – Возможно, ты прав.

– Я знаю, что прав, – сдерживаясь, прошипел юноша. – Уорфилд не позволил нам остаться в Шрусбери. С какой стати мы должны помогать его жене?

– У него, очевидно, имелись основания так посту­пить, он имеет на это право, – мягко возразил Левески. – Граф мог обойтись с нами гораздо хуже.

– Что если лорд Адриан пустится в погоню и за­станет жену в нашем лагере? Он обвинит нас в похи­щении и убьет, не разбираясь. Нам надо посадить ее на лошадь и отправить восвояси.