За окном наступил рассвет. Казалось, вся вселенная озарилась розовыми лучами утренней зари.

Оливер осторожно перекатился на бок и, все еще прерывисто дыша, прижал Сесили к себе и стал покрывать ее лицо мелкими нежными поцелуями. Она смеялась тихим счастливым смехом и тоже целовала его. Потом жалобно сказала:

— Мне холодно.

— Уже входишь в роль капризной жены? — улыбнулся он и накрыл ее и себя теплым одеялом. Сесили тут же уютно свернулась калачиком возле мужа.

— Может, я и впрямь стану капризной занудой, — со счастливым вздохом сказала она. — Разве это плохо? Держу пари, это лучше, чем быть святой. — Она помолчала, потом взглянула на Оливера и предостерегающе проговорила: — Если ты сейчас назовешь меня святой, клянусь, я дам тебе пощечину.

— Не буду, — усмехнулся он и погладил ее по щеке. — Разве я посмею перечить вам, леди Белкот? Ведь вы сумели окрутить самого отъявленного повесу Англии!