— Дело в том, что я намерен устроить в вашу честь званый вечер — для тебя и для мисс Андерсон. В субботу вечером.

— Прием? — переспросила Локита. — Мне никогда еще не приходилось бывать на званых вечерах.

— В таком случае вечер в моем доме будет самым первым, и это будет еще одно открытие.

Они с Локитой обменялись мимолетным взглядом.

— Но я боюсь… Энди не позволит мне пойти на вечер…

— Я сумею ее убедить, — твердо произнес князь. — И это будет русский вечер.

Глаза Локиты озарились.

— В самом деле русский?

— Он будет настолько русский, насколько это вообще возможно. Мы оденемся в русское платье, будут играть цыганские скрипки… — Он внезапно осекся. — Все остальное — сюрприз.

— Это же просто замечательно, восхитительно! Но я боюсь, что Энди скажет «нет».

— Предоставь мисс Андерсон мне, — твердо сказал князь.

Лошади прибавили шаг и вынесли ездоков к небольшому домику на окраине Булонского леса.

Накануне князь уже видел этот дом. Теперь, в лучах солнечного света, он показался ему, как и его другу, таким же совершенным в своей скромной простоте, как и сама Локита.

Они проехали через железные ворота и, оставив лошадей на попечение Сержа, прошли вслед за Локитой внутрь.

Дом благоухал сиренью. Лорду Марстону показалось, что повсюду, где только можно, стояли вазы с букетами цветов.

Мисс Андерсон сидела за письменным столом. Когда в кабинет вошли Локита и двое сопровождавших ее мужчин, она поднялась им навстречу.

Заглянув в ее лицо с близкого расстояния, лорд Марстон обнаружил на нем выражение неподдельного ужаса.

Меж тем, учтиво приветствовав князя и его самого, она предложила гостям садиться.

— Мы решили навестить вас, мисс Андерсон, — объяснил князь, — а по пути встретили мисс Лоренс, которая выехала на прогулку со своим слугой. Я с удовольствием отметил, что события прошлой ночи никак не отразились на ее самочувствии, и надеюсь услышать то же самое от вас.

— Я чувствую себя вполне прилично, благодарю, ваше высочество, — произнесла мисс Андерсон немного подавленным тоном.

Князь, подобно тому как он поступил прошлым вечером, постарался увлечь ее непринужденной беседой, но несмотря на то, что мисс Андерсон отвечала ему со всей вежливостью, лорду Марстону почудилось, что ей с большим трудом удается владеть собой.

За этими невразумительными репликами кроется бездна умолчания, решил лорд Марстон.

Локита же и вовсе не проронила ни слова. Чарующая в своей сдержанности, она сидела и молча прислушивалась к беседе.

— Я хочу пригласить вас посетить мой дом, — обратился князь к мисс Андерсон, — и всей душой надеюсь, что вы примете приглашение.

Она промолчала, но губы ее на миг вытянулись в линию.

— Я рассчитываю, — продолжал он, — что вы и мисс Лоренс позволите мне устроить в вашу честь у себя в саду званый вечер.

— Я очень признательна вам за доброту, ваше высочество, но с сожалением вынуждена отказаться, — ответила мисс Андерсон.

В первый раз со времени их прихода из груди Локиты вырвался звук, и звук этот скорее походил на мучительный стон.

Князь, который до этого не сводил глаз с мисс Андерсон, обернулся и встретился с ней взглядом. В этот миг у каждого, кто их видел, не могло остаться сомнений в том, какие чувства эти молодые люди питают друг к другу.

Потом усилием воли князь заставил себя вновь повернуться в сторону англичанки и произнести самым обворожительным тоном:

— Но я не могу смириться с вашим отказом. Мисс Лоренс сообщила мне, что никогда не бывала на званых вечерах. Я готов устроить для вас вечер на любой манер, но мне показалось, что ей по душе придется русский вечер.

— Русский вечер, Энди! — вскричала Локита. — Подумай, до чего же это прелестно! Мы так часто говорили о них, я читала о них в книгах, но читать и присутствовать самой — это же совсем не одно и то же!

— Ничего общего, — согласился князь. — И поэтому, мисс Андерсон, прошу вас ответить «да». В воскресенье же мисс Лоренс сможет отдохнуть, так что для нее эта затея не слишком обременительная.

Мисс Андерсон погрузилась в раздумье. Наблюдая за ней, лорд Марстон подивился, до чего же тяжело ей дается ответ. Превозмогая напряжение, она медленно произнесла:

— Очень трудно, ваше высочество, устоять перед таким любезным предложением…

Локита мигом вскочила с кресла:

— Это означает, что мы согласны! Ах, Энди, какая прелесть! Я ведь так боялась… отчаянно боялась, что ты откажешься…

Глаза ее совсем по-детски искрились веселыми лучиками.

— Это и в самом деле будет русский вечер? Словно мы не в Париже, а в Санкт-Петербурге или Москве, да?

— Или в моем поместье, — добавил князь. — Обещаю, что это будет самый всамделишный русский вечер.

— Ах, благодарю!.. Благодарю вас…

В радости она становилась еще прекраснее. Порывисто протянув князю обе руки, она, опомнившись, спешно их отдернула.

Князь снова заговорил с мисс Андерсон:

— Если вы позволите, я вышлю для вас и мисс Лоренс русское платье. Мои люди доставят их прямо в театр, так что переодеться вы сможете в гримерной, а из театра вы доедете в моей карете.

Почувствовав некоторые колебания со стороны мисс Андерсон, он настойчиво продолжал:

— Уверен, вам будет немного не по себе, если в столь диковинных нарядах вы сядете в наемный экипаж.

— Да-да, конечно, — ответила мисс Андерсон. — Ваше высочество обо всем позаботились.

— Я прилагаю к этому все усилия, — сказал князь.

И словно бы, добившись желанной цели, он счел недопустимым злоупотреблять гостеприимством хозяев, князь раскланялся с мисс Андерсон и Локитой.

Лорд Марстон мог бы поклясться, что когда князь притронулся к руке Локиты, тела обоих затрепетали, а в воздухе почти осязаемо воцарилось томительное напряжение.

Он поспешно обратился к мисс Андерсон с каким-то малозначительным вопросом, надеясь таким образом укрыть происходящее от ее бдительного внимания.

Она отвечала ему своим спокойным, уравновешенным тоном. Ему показалось, что ничего необычного она не заметила.

Оседлав коня, князь с горечью обронил:

— Суббота! Ведь впереди еще целая вечность, Хьюго!

— Ты же можешь повидаться с ней в Булонском лесу.

— Это будет не слишком мудро с моей стороны.

— Не слишком мудро?

— Я побаиваюсь этой дамочки. Не знаю почему, но у меня такое чувство, что она — очень коварный противник.

Лорд Марстон рассмеялся:

— Ты преувеличиваешь, Иван! По-моему, она очень мила. Кроме того, вполне очевидно, что ни у нее, ни у Локиты актерских данных — ни на гран. Признаться, сейчас, познакомившись с Локитой, я просто не могу взять в толк, как вообще ей могла прийти в голову мысль о театре.

— С которой ей очень быстро придется распрощаться, как только мы будем вместе, — заметил князь и тут же яростно вскричал: — Неужели ты полагаешь, что я намерен терпеть, когда на нее будут глазеть другие мужчины? Те самые, у кого есть деньги, чтобы позволить себе любоваться, как она танцует?!

— Ты собираешься навечно определить ей место в гареме? — осведомился лорд Марстон.

— Именно так! — воскликнул князь. — Я хочу ее всю и для себя, полностью и без остатка. Хочу остаться с ней вдвоем, чтобы никто не мог нам помешать или как-то отвлечь. — Он вздохнул: — Был бы я посмышленнее, я бы изыскал способ похитить ее и отвезти на какой-нибудь необитаемый остров или в такой забытый Богом уголок земли, где отыскать нас было бы невозможно.

— Иван, ради всего святого! — застонал лорд Марстон. — Даже ты не вправе себе такого позволить! Я положительно убежден, что стоит тебе предпринять нечто подобное, как мисс Андерсон поднимет на ноги всю парижскую полицию спустя каких-нибудь десять минут после вашего исчезновения!

— Это и удерживает меня от осуществления заветного чаяния, — сообщил князь Иван. — Естественно, у меня нет желания впутывать Локиту в скандал.

— А уж скандал на сей раз выйдет политический, — заметил лорд Марстон. — Возможно, мать у нее и в самом деле была русская, но только я готов поставить кругленькую сумму за то, что отец ее — англичанин.

— Почему бы нет? — беззаботно обронил князь. — Она, правда, не похожа на англичанку, но у нее светлые волосы, а уж Лоренс — фамилия определенно английская.

— И помимо прочего, она, несомненно, из знатного рода, — продолжил лорд Марстон. — А раз так, к чему вся эта таинственность? Почему она никогда не бывала на вечеринках? Почему в театре она ни с кем не может перекинуться ни единым словечком? — Помолчав с минуту, он добавил: — Я даже готов биться об заклад, Иван, что Лоренс не настоящая ее фамилия.

— И почему же ты так решил?

— Потому что и у меня, видишь ли, есть интуиция. Тысяча чертей, вся эта история и вправду загадочная и на самом деле отнюдь не английская.

— Не думаю, чтобы кто-то захотел удовлетворить наше любопытство.

— Разумеется, — согласился лорд Марстон. — Можешь не сомневаться, что эта женщина, которая, подозреваю, когда-то была ее гувернанткой, станет нема как рыба. На нее рассчитывать не приходится.

— Предоставь это мне, — убежденно сказал князь.

— Я в точности знаю, о чем ты сейчас думаешь, — улыбнулся лорд Марстон. — Со свойственной тебе скромностью ты полагаешь, что нет на свете женщины вне зависимости от того, какого она возраста, какой национальности, — которую бы ты в два счета не обвел вокруг пальца.

— Как же хорошо ты меня знаешь, Хьюго! — усмехнулся князь Иван. Пришпорив жеребца, он лишил своего друга возможности продолжить беседу.

Как и предчувствовал лорд Марстон, в последующие дни Локита в Булонском лесу им не повстречалась.

Ежедневно посещая то место, где произошла их недавняя встреча, они, убедившись, что она не появится, объезжали все уголки Булонского леса, но все безрезультатно.

В пятницу князь не утерпел и отправился нанести визит.

Пожилая француженка, которая открыла им дверь, при виде двух джентльменов присела в реверансе.

— Дома ли мисс Андерсон? — спросил князь.

— Нет, месье, мисс Андерсон и мисс Локита отправились на прогулку.

— Они в добром здравии?

— Да, месье.

— Прошу вас передать мисс Андерсон, что я с нетерпением жду их появления у себя на вечере. Их платья, как и было условлено, будут доставлены в театр. После спектакля их будет ожидать мой экипаж.

— Я передам им ваши слова, месье, — отвечала горничная.

Добавить к сказанному князю было, по-видимому, нечего, но, уже собравшись откланяться, он вдруг передумал:

— Надеюсь, дамы получили цветы, которые я им посылал?

— Каждый день приносили чудесные букеты, месье.

— Они пришлись им по вкусу?

— Мадемуазель Локита обожает цветы, месье. Сегодня появилась ваза с орхидеями, и она была ими очарована.

— Я очень рад, что они ей понравились.

— Ты в своем уме? — проговорил лорд Марстон, когда они отъехали от домика. — Ты же напугаешь «дракона», если вздумаешь искушать их дорогими подарками. Один раз ты уже это попробовал.

— Урок не прошел даром. Орхидеи были всего-навсего в хрустальной вазе с приличной гравировкой. При этом цветы, которые получала мисс Андерсон, не только были ничем не хуже тех, что предназначались Локите, но даже превосходили их.

— Наконец ты начинаешь обнаруживать крупицы здравого смысла, — одобрительно заметил лорд Марстон.

— Те же, что я отправлял для Локиты, содержали небольшое послание, понятное только нам обоим.

Больше он ничего объяснять не стал, а по возвращении домой с головой погрузился в приготовления к вечеру, который, как сдавалось лорду Марстону, должен был отличаться тем безудержным чудачеством, что хорошо запомнилось ему из русской жизни.

Он отдавал себе отчет в том, что, если вечеринка будет задумана и проведена по образцам, виденным им во дворцах петербургской знати, Локиту ждут сильные впечатления.

Одна только окраска этих зданий надолго врезалась ему в память.

Желтый Юсуповский дворец смотрелся в воды Фонтанки, дворец Воронцовых, что возвышался над берегами Невы, был окрашен в малиновый и белый, ярко-синим цветом радовал глаз Таврический дворец. Чаще же преобладали нежно-оранжевые тона.

В годы его пребывания в Петербурге царский Зимний дворец, первоначально окрашенный в фисташково-зеленый цвет, был перекрашен в темно-бордовый.

Когда после первых ноябрьских снегопадов зачарованный город наполнялся белым сиянием, сходство со сказочным миром придавали ему и удивительные цвета его дворцов.

Под серебристый перезвон колокольчиков по снегу и льду летели сани из дворца во дворец, чтобы доставить своих ездоков на необыкновенные приемы, которые устраивались еженощно.