Сильвия Дэй - Страсть к игре

– Ну да, в один прекрасный день. Ты не подберешь мне наряд, который скрывал бы мое плечо и шею?

Он обреченно выдохнул:

– Я обо всем позабочусь, не волнуйся, моя любовь.

Мария мысленно начала перебирать свой гардероб. Платья с глубоким декольте и открытыми плечами были ее обычным нарядом. Но ничего, Саймон придумает ей костюм.

Уэлтону не удастся сломить ее. Она не доставит ему этого удовольствия.

– А как тебе нравится это? – спросила Анджелика, изящно крутясь перед Сент-Джоном в серебристом, отделанном шелком платье из тафты.

– Постой, не вертись, – попросил Кристофер, изучая платье и ее фигуру и пытаясь сравнить Анджелику с леди Уинтер.

Анджелика была чуть выше ростом Марии, и ее формы не были столь пышными, но, умело подобрав одежду, можно было попытаться скрыть эти несоответствия. Это платье подходило больше всего из тех, что она успела примерить. Цвет подчеркивал оливковый тон кожи, который так нравился ему у Марии, а корсаж так поддерживал грудь Анджелики, что та казалась пышнее. Должным образом уложенные волосы и полная маска на лице давали надежду на удачу их эксперимента.

– Ты не должна ни с кем разговаривать, – предупредил Кристофер. – Кто бы к тебе ни обращался. – Голос Анджелики никогда не сошел бы за голос Марии. Ни ее смех. – И не смейся. Это маскарад. Будь таинственной.

Анджелика энергично кивнула:

– Никаких разговоров, ни смеха.

– Ты будешь хорошо вознаграждена за это, любовь моя, – сказал Сент-Джон мягко. – Твоя помощь очень ценна.

– Ты же знаешь, что я сделаю для тебя все, что угодно. Ты дал мне дом и семью. Я обязана тебе жизнью.

Небрежным движением руки Кристофер отклонил ее благодарность, скрыв собственное замешательство. Он никогда не знал, что следует отвечать, когда люди благодарят его, поэтому предпочитал, чтобы они этого вовсе не делали.

– Ты всегда мне очень помогала. И ничего мне не должна.

Анджелика улыбнулась, танцуя, приблизилась к нему, схватила его руку и поднесла к своим губам для поцелуя.

– Значит, остановимся на этом платье, верно?

Кристофер кивнул:

– Да. Ты выглядишь просто потрясающе.

Ее улыбка стала еще шире, и она отправилась переодеваться.

– Я бы не отважился на подобный обман, – заметил Филипп, сидевший у камина.

– Но и вступать сейчас в конфронтацию с Седжуиком было бы не слишком умно, – объяснил Кристофер, прикуривая сигару от ближайшей свечи. – Пока я не узнаю, каким будет мой следующий ход, лучше оставить ему иллюзию всемогущества. Он будет чувствовать себя непринужденно, возможно, даже удовлетворенным, оставив мне свободу действий для решения собственных проблем.

– Я видел леди Уинтер только в обычной обстановке, но, судя по россказням и небылицам, она должна быть уникальной личностью. А имитировать несравненное чрезвычайно трудно.

Кристофер кивнул, его взгляд привлек к себе отблеск света в очках Филиппа. Этим утром юноша коротко постриг свои каштановые волосы, не по моде, а выдерживая свой стиль. И теперь он выглядел даже моложе своих восемнадцати лет.

– И правда, очень трудно, но Мария слишком больна, чтобы присутствовать там, ей нужен покой, и это не подлежит обсуждению. Риск ее здоровью слишком велик. Если Седжуик обнаружит подмену, я всегда сумею как-то объяснить это. Конечно, нельзя отрицать, что Мария и я… – Кристофер выдохнул, выпустив клубы ароматного дыма. – И вообще, черт возьми, как бы мы ни относились друг к другу, она бы сделала то же самое и для меня.

– Надеюсь, что никто не заметит разницы между женщинами.

– Конечно, гораздо легче отказаться от подмены, когда любой может сравнить оригинал с подделкой. Но в нашем случае Марии не было в Лондоне больше двух недель. А поскольку она будет дома, в постели, гостям придется полагаться лишь на свою память. Мы с Анджеликой быстренько постараемся убедиться, что Седжуик нас заметил, и тут же удалимся.

Филипп поднял бокал с бренди:

– Чтобы ваш трюк завершился успехом.

Кристофер усмехнулся:

– Обычно у меня все так и случается…

Пока они дожидались своей очереди среди экипажей, подъезжающих к особняку Кэмпионов, Мария старалась равномерно вдыхать и выдыхать воздух. Каждый толчок на неровной дороге отзывался в ней острой, вызывавшей тошноту болью. Тесный корсет отнюдь не помогал ей, и даже тяжелые волосы, уложенные в изысканную прическу, вызывали ноющую боль в затылке.

Саймон сидел напротив, его наряд был далек от парадного, глаза блестели в полутьме.

– Я буду ждать тебя, – тихо прошептал он.

– Спасибо.

– Несмотря на все передряги, ты выглядишь просто изумительно.

Мария выдавила жалкую улыбку.

– Слава Богу, мы с Уэлтоном никогда не говорили подолгу. Я рассчитываю на полчаса, хотя для нынешней встречи может потребоваться и больше времени.

– Я пошлю за тобой слугу через часок. Тебя срочно вызовут. Ну, скажем, с тобой вдруг захочет встретиться Сент-Джон.

– Отлично.

Экипаж затрясся на булыжниках подъездной дорожки и вновь встал. В этот раз дверца открылась и грум протянул руку, чтобы помочь леди Уинтер спуститься. Он был осторожен, галантен. Мария вознаградила его усилия мягкой улыбкой, затем поднялась по ступенькам, и вошла в здание.

Ожидание в очереди прибывших гостей превратилось для Марии в сущую пытку, поскольку каждого из них зычным голосом объявлял стоявший у дверей лакей и встречали поклонами хозяева дома. Она почувствовала величайшее облегчение, когда ей удалось избавиться от обязательных формальностей и она, чуть поправив свою украшенную перьями полумаску, вошла в зал, где толпились гости.

Ее прелестное бледно-розовое с серебряными бантами и кружевами платье скрывалось под черным домино. У нее не оставалось выбора, ничто из ее одежды не могло скрыть ранения. И потому Мария ходила в своем наряде уверенно, даже с некоторым апломбом, однако избегала близких встреч лицом к лицу. Она двигалась осторожно по периметру зала, проскальзывая среди гостей, молча, жестом прося освободить дорогу, и, к счастью, это срабатывало.

Ее взгляд блуждал по просторному залу в поисках Уэлтона. Над головой три массивных канделябра пылали бесчисленным количеством свечей, освещая потолок с изысканной лепниной и украшенные красочными фресками стены. Играл оркестр, и гости кружились в танце вокруг, поражая обилием кружев, стильных, модных причесок и многоцветьем платьев. Разговоры многочисленных гостей слились в один общий гул голосов, и этот шум действовал успокаивающе, поскольку означал, что ее персона не привлекала особого внимания.

Мария уже начинала думать, что ей удастся без особых приключений пережить этот вечер, когда вдруг какой-то неосторожный гость толкнул ее. Боль пронзила ее левый бок, она задохнулась и дернулась в сторону, избегая повторного толчка.

– Простите меня, – раздался тихий голос у нее за спиной.

Повернувшись к обидчику, она оказалась лицом к лицу с мужчиной, который воззрился на нее широко раскрытыми глазами, словно узнал ее.

– Седжуик! – позвал его дородный вельможа. Марин узнала лорда Пирсона, известного своим пристрастием к сплетням и горячительным напиткам. Поскольку она не горела желанием беседовать с ним или терять время на знакомство с неловким Седжуиком, то поспешила прочь.

И именно в этот момент она увидела его, ее неверного любовника, чьи золотистые волосы блестели в свете свечей, а мощная фигура была облачена в костюм из шелка кремового цвета, украшенный красивой вышивкой. Несмотря на маску, скрывавшую его черты, она твердо знала – это был Кристофер. Он заботливо склонился к темноволосой женщине, поза выдавала его явно неравнодушное отношение к спутнице.

Его заявление об исключительном пользовании оказалось ложью.

Боль в плече отошла в сторону, уступив место чувству обиды и оскорбленное.

– Ах вот ты где! – Голос Уэлтона за спиной заставил ее напрячься всем телом. – Может, мне снова послать к тебе модистку? У тебя что, не нашлось ничего более симпатичного из одежды?

– Чего ты хочешь?

– А почему ты, черт возьми, такая бледная?

– Это новая пудра. Разве она тебе не нравится? – Мария часто заморгала длинными ресницами. – Мне кажется, она подчеркивает мушки на лице и губную помаду.

Отчим презрительно фыркнул:

– Нет, мне она не нравится. Выброси ее. Ты выглядишь просто больной.

– Ты обижаешь меня.

Выражение злых глаз Уэлтона говорило о многом.

– Твоя ценность в этом мире полностью определяется тем, как ты выглядишь. И я бы на твоем месте не спешил сбрасывать это со счетов.

Оскорбление абсолютно не тронуло ее.

– Чего ты хочешь от меня? – спокойным тоном спросила она Уэлтона.

– Представить тебя кое-кому. – От его улыбки у нее мурашки побежали по коже, – Пошли со мной. – Он схватил ее за правую руку и потащил за собой.

Несколько мгновений спустя, пока они проталкивались сквозь толпу, Мария набралась смелости, чтобы спросить:

– А как там Амелия?

Испытующий взгляд, который он бросил через плечо, сказал ей самое главное. Он не исключал ее как возможного организатора и виновника недавнего нападения.

– Отлично!

Мария, конечно, знала, что отчим заподозрит ее первой в поисках Амелии. И все же у нее стало тяжело на душе, когда она осознала, какой будет его реакция, если факт подтвердится. Охрана будет усилена, сам он будет действовать осторожнее. И ее задача – разыскать сестру – серьезно осложнится.

– Ага, – довольно буркнул Уэлтон. – Вот и он. – Он дернул подбородком в сторону человека, стоявшего в нескольких футах от них. Мария знала, кого он имел в виду, несмотря на окружающую их толпу, почувствовав пристальный взгляд из-под маски. Человек небрежно опирался на стену, скрестив ноги в лодыжках, в соблазнительно высокомерной позе.

– Граф Эддингтон, – выдохнула она. Известный ловелас и развратник. Красивый, богатый, знатный, он был известен тем, что умел добиваться успеха во всем, что затевал, в том числе и в «постельном спорте».

Резко остановившись, Мария отпустила руку Уэлтона и повернулась к нему с гримасой отвращения:

– Какого черта ты задумал с ним?

– Он просил представить его тебе.

– Ты же отлично знаешь, чего ему хочется.

Уэлтон весь расплылся в улыбке:

– И он щедро заплатит за это. Если ты согласишься, то прилично пополнишь свой кошелек.

– У тебя так скоро появились долги? – прямо спросила Мария.

– Нет-нет. Но мои расходы в ближайшее время увеличатся, а это значит, что выделенная тебе часть наследства Уинтера явно уменьшится. Я полагал, ты должным образом оценишь мое содействие в поддержании твоего финансового положения.

Подойдя почти вплотную к нему, Мария понизила голос, не в силах скрыть отвращения:

– В тебе я ничего не ценю.

– Ну конечно, ты не ценишь, неблагодарное дитя, – произнес Уэлтон, не повышая голоса… Он с издевкой вскинул руки, словно оправдываясь, но не было ни тени чувства в его пустых, ничего не выражавших глазах. – Я устраиваю знакомство, а не платное любовное свидание.

Леди Уинтер взглянула на Эддингтона, и тот слегка поклонился, его губы искривились в соблазнительной улыбке, которая уже погубила стольких женщин. Однако на Марию эта улыбка не произвела никакого впечатления, разве что заставила нервно скрипнуть зубами.

– Вы для этого оторвали меня от Сент-Джона?

– Я видел Сент-Джона, – парировал Уэлтон. – Он увлечен, совсем потерял голову. И ночь без тебя лишь усилит это его состояние.

Фыркнув, Мария зааплодировала про себя умению Сент-Джона обманывать людей. Конечно, Уэлтон предпочитал видеть вещи в самом выгодном для себя свете, но это вовсе не означало, что в действительности все обстояло именно так, как ему хотелось бы.

– Да не смотри ты на меня так, – упрекнул Уэлтон падчерицу. – Это никому не интересно. – Он вздохнул, словно имел дело с неразумным младенцем. – Твое негодование сейчас лишь подчеркивает недоступность и женскую ненасытность, в результате чего потом ты становишься более востребованной и желанной. Почему, ты думаешь, я позволяю тебе держать этого ирландского любовника? Если бы из-за него не увеличивалась твоя женская привлекательность в глазах других, я бы давно уже избавил тебя от него.

Какое-то мгновение Мария пыталась преодолеть ярость, охватившую ее, когда она услышала эту небрежно брошенную в адрес Саймона угрозу. Наконец она сумела справиться с собой и резко спросила:

– Мы что, так и будем здесь торчать весь вечер?

– Воистину, тебе надо научиться наслаждаться жизнью, – пробормотал Уэлтон, беря ее под руку.

– Я буду наслаждаться жизнью в полной мере только после твоей смерти, – парировала она.

Отчим откинул голову и от души расхохотался.

– Да это же просто дворец, – прошептала Анджелика, глядя из-под маски широко открытыми глазами.