Сильвия Дэй - Страсть к игре

Можно ли действительно познать характер человека через секс?

– Скажи мне, а что случилось со свидетелем, который должен был свидетельствовать против тебя? – спросила она шепотом.

– А кто хочет это узнать? – ответил он вопросом на вопрос.

У нее захватило дух, затем она с трудом выдохнула:

– Кристофер.

Он мог знать? Неужели это возможно? Наверняка если бы он все знал о ней, знал, что она собой представляет, то вряд ли бы сейчас был столь ласков с ней.

– Впусти меня, Мария. – Он уткнулся в нее, проталкиваясь в глубину. – Занимайся любовью со мной, и я отвечу на все твои вопросы.

Закинув ногу ему на бедро, она потянулась, чтобы направить его должным образом, ее рука затряслась, дыхание застряло в горле. Она обхватила толстый член пальцами и чуть изменила угол его проникновения. Тот продвинулся чуть глубже, раздвигая ее лоно, заставив Марию выгнуться от удовольствия.

– Еще, – бормотал он. – Пусть он окажется весь в тебе. Как можно глубже.

Она надавила сильнее, наполняясь его жаркой твердостью, всхлипывая от ощущения того, как он велик и какое наслаждение доставляет ей.

Кристофер схватил ее за подбородок и приподнял голову, чтобы она посмотрела вверх.

– Смотри на меня, смотри в зеркало…

Боясь смотреть, но не в силах уступить собственному желанию, она должна была видеть их вместе, Мария сфокусировала ослепленный вожделением взгляд на их отражении в зеркале. Его большое, мускулистое тело накрывало ее целиком, ее затылок не доставал ему даже до подбородка, а ступня натянутой, как струна, ноги кончалась где-то у его щиколотки.

Его загорелые тело и руки казались невероятно темными рядом с ее телом, которое редко оказывалось открытым прямым лучам солнца. Его золотистые волосы казались еще более светлыми по сравнению с ее черными как смоль локонами. Но хотя внешне они казались полными противоположностями, внутренне они были абсолютно одинаковы.

А вместе они были прекрасны.

– Вот видишь? – шепнул Кристофер, встретив ее взгляд в зеркале. Они созерцали вместе, как его член медленно исчезал в ней. Веки Марии потяжелели от растягиваемого удовольствия, но она не хотела закрывать глаза. Кристофер извлек из нее липкий и блестящий от ее соков член, затем его ягодицы сжались, и он вновь погрузился в нее. Она подняла глаза, когда он пришел в движение, не в силах отвести взгляда от восхитительно прекрасного лица, залитого сейчас краской вожделения. Все время, что он ритмично двигался в ней, на лице пирата отражалось истинное упоение, а взглянув на себя в зеркало, Мария увидела неподдельное блаженство, написанное на ее лице.

– А вот теперь скажи мне, – прошептал Кристофер тем самым хриплым голосом, который она так любила. – Чем мы занимаемся сейчас – любовью?

Мария застонала, когда он сопроводил свои слова прелестным толчком.

– Скажи же мне, Мария, – повторил он, – скажи: «Я занимаюсь любовью с тобой. Ты занимаешься любовью со мной». – Он вышел из нее и поддал вновь. Сильнее. Глубже. – Или это всего лишь секс и ничего больше?

Неужели он сумел так ловко ее одурачить? Неужели он был настолько прожженным обманщиком, что мог имитировать такую степень близости?

Как Мария ни старалась увязать имеющуюся у нее информацию о мужчине, который сейчас находился в ее объятиях, с реальностью, ей это не удавалось.

Мария обвила руками его шею и вдруг почувствовала, как слезы побежали по ее щекам. Чьи это были слезы, ее или его, она не могла сказать.

– Это больше чем секс, – прошептала она и увидела, как на любимом лице промелькнуло выражение счастливого собственника.

Сент-Джон вновь навалился на нее с самыми серьезными намерениями, стройные бедра направляли его член без промаха. Она отвечала ему столь же пылко, не отрывая взгляда от эротической картины из переплетенных тел.

Ее рот открылся в беззвучном крике, тело напряглось в приступе мощного, опустошительного, всепоглощающего оргазма.

Тихо ворча, Кристофер успокаивающе поглаживал ее, нашептывая эротические похвалы, которые лишь продлевали непрекращающиеся спазмы и судороги оргазма. И лишь когда она затихла в его объятиях, он довел себя до достойного завершения, и его член испустил струю, наполнив ее семенем.

Прерывисто дыша, он завладел ее губами, их дыхание смешалось.

Они слились в единое целое.

Амелия проснулась, почувствовав, как чья-то рука зажимает ей рот. Испуганная до смерти, она принялась отчаянно бороться с нападавшим, впившись ногтями в его руку.

– Прекрати!

– Тише!

Она послушно затихла, глядя на него широко раскрытыми глазами, ее сердце бешено колотилось, одурманенный сном мозг с трудом узнавал Колина, склонившегося над ней в темноте.

– Слушай меня, – прошипел он, не отрывая глаз от окон. – Там, снаружи, люди. Не меньше дюжины. Я не знаю, кто они, но это не люди твоего отца.

Она дернула головой, чтобы освободить рот.

– Что?

– Меня разбудили лошади, когда люди проходили мимо конюшни. – Колин отступил на шаг и сдернул с нее одеяло. – Я пробрался через заднюю дверь, чтобы увести тебя.

Смущенная, что он увидел ее в одной ночной рубашке, Амелия потянула одеяло назад на себя. Он снова сдернул одеяло.

– Вставай, пошли! Нельзя тянуть время! – торопил он.

– О чем ты говоришь? – яростно прошептала Амелия. – Куда идти?

– Ты доверяешь мне? – Темные глаза Колина сверкнули во мраке.

– Конечно.

– Тогда делай, как я говорю, а вопросы будешь задавать потом.

Она понятия не имела о происходившем, но твердо знала, что Колин не шутит. Сделав глубокий вдох, девушка кивнула и выскользнула из постели. Комната была освещена только падавшим из окна лунным светом. Тяжелые волосы, заплетенные в толстую косу, сползали по спине до самого пояса. Колин подхватил ее, запутавшись пальцами в волосах.

– Накинь на себя хоть что-нибудь, – потребовал он. – Быстро.

Амелия укрылась за ширмой в углу и разделась, затем быстро натянула через голову рубашку и платье.

– Поторопись!

– Я не могу застегнуть платье, застежка на спине. Мне нужна моя служанка.

Колин сунул руку за ширму, схватил ее за локоть и потащил к двери.

– У меня ноги голые!

– У нас нет времени, – буркнул он, открыл дверь спальни и выглянул в холл.

Там было так темно, что Амелия ничего не могла разглядеть, лишь были слышны мужские голоса.

– Что тут происходит?..

Колин молниеносно развернулся и заткнул ей ладошкой рот, яростно тряся головой.

Она испуганно замерла на мгновение, чтобы осмыслить происходящее. Затем кивнула в знак согласия, не издав ни звука.

Они вышли на лестницу беззвучно, держась за руки. Несмотря на то, что Амелия была босая, половица под ней скрипнула, тогда как под сапогами Колина не раздалось ни звука. Он застыл на месте, девушка последовала его примеру. Внизу под ними, где она слышала голоса, тоже стало тихо. Появилось ощущение, словно сам дом затаил дыхание в неприятном ожидании чего-то недоброго.

Колин прижал палец к губам, затем подхватил ее на руки и перебросил через плечо. Дальнейшее Амелия ощущала, словно в бреду. Болтаясь вверх тормашками, она полностью потеряла ориентацию и не могла понять, как Колин умудрился дотащить ее из спальни со второго этажа на первый. Затем послышались крики наверху, слуги обнаружили ее отсутствие. Колин выругался и бросился бежать, ее тело болталось на весу, зубы стучали, а коса с такой силой хлестала по спине, что было больно. Амелия обхватила руками его плечи, и Колин рванул еще быстрее. Они выскочили наружу через парадную дверь на лестницу.

Крики приблизились, Колин мчался изо всех сил. Зазвенели шпаги, тишину ночи разорвали вопли мисс Пул.

– Вон она! – крикнул кто-то.

Земля мелькала у нее перед глазами.

– Сюда!

Голос Бенни показался музыкой для ее ушей. Колин сменил направление. Приподняв голову, Амелия мельком увидела преследователей, затем несколько человек бросились им наперехват. Кого-то она знала, других нет. Завязавшаяся драка помогла им выиграть драгоценное время, и вскоре они потеряла из виду преследователей.

Мгновение спустя она вновь оказалась на ногах. Безумным взглядом она окинула все вокруг и увидела Бенни, скакавшего верхом на лошади, и Колина на другом коне.

– Амелия! – Он протянул ей руку, другой умело управляя поводьями. Девушка протянула ему свою руку, и он втащил ее наверх, устроив вниз животом у себя на коленях. Его крепкие бедра вздыбились, когда он пришпорил лошадь, и они галопом помчались сквозь ночь.

Амелия держалась изо всех сил, животом амортизируя сильные толчки. Но это длилось недолго. Едва они выскочили на дорогу, прогремел выстрел, отозвавшись громким эхом во тьме. Колин дернулся и громко вскрикнул. Амелия же закричала так, словно мир вокруг нее обрушился.

Затем было скольжение, падение.

Пока она не рухнула на землю.

И больше не было ничего.

Кристофер проснулся в мягкой теплой постели. Воздух в спальне и белье были пропитаны запахом Марии. Она лежала, тесно прижавшись к нему пышной голой грудью, закинув ногу на его бедро, а правой рукой обнимая его торс. Сент-Джон протянул руку и поправил простыню, прикрыв утреннее состояние, а точнее – стояние его мужского достоинства.

Единственными словами, которыми они обменялись за долгую ночь, были слова любви. Ни слова о боли, предательстве и лжи. Конечно же, это полностью противоречило натуре пирата – не в его правилах было избегать неприятностей, уходить от неприятных тем, и поскольку Мария во многом походила на него, он был уверен, что это было и против ее натуры тоже. Но между ними существовало молчаливое соглашение – высказывать собственными телами все то, что не произносилось вслух.

Повернув голову, Кристофер поцеловал любимую в лоб. Она что-то пробормотала во сне и теснее прижалась к нему. Даже прижимающийся котенок не мог быть таким же милым и восхитительным.

Свободной рукой Сент-Джон поправил волосы, а в голове у него тем временем созревал план. Существовал лишь один способ убедиться в лояльности Марии. Он должен был проверить ее, предоставив ей явную возможность предать его, а затем посмотреть, воспользуется ли она ею.

Ее губы нежно коснулись его груди.

Он поймал ее пристальный взгляд.

– О чем ты думаешь? – спросила она мягко.

– О тебе.

Похоже, яркий утренний свет слишком сильно нарушал их покой и уединение. Тяжелый груз настороженности повис между ними.

– Кристофер…

Он ждал, что Мария заговорит, но, похоже, она передумала.

– Что ты хотела сейчас сказать? – спросил он.

– Я хочу, чтобы между нами не было секретов и тайн. – Она тихо провела рукой по его груди. – Ты же говорил, что расскажешь мне обо всем, что мне захочется узнать.

– Я так и сделаю. – Сент-Джон смотрел на их отражение в зеркале и знал, что именно так, вместе с ней, ему хотелось бы просыпаться и встречать каждый новый день. – Я прошу тебя составить мне компанию сегодня вечером. Так уж я примитивно устроен, что раз я испортил тебе два платья, то теперь не обрету покоя, пока не возмещу тебе причиненный ущерб.

– Да? – Мария приподнялась на локте, ее волосы ниспадали восхитительной копной темных-локонов и ниток жемчуга. Он улыбнулся, вспомнив свои мысли тогда, в театре, насчет того, что она была слишком озабочена собственной внешностью, чтобы умело действовать и наслаждаться любовными утехами в постели. Как же он тогда ошибался!

Он надеялся, что не заблуждался насчет глубины и искренности ее привязанности к нему. Сегодня вечером он узнает правду.

– Здесь, в Лондоне, есть одно место, где я храню товары, – сказал он. – Мне хотелось бы отвезти тебя туда. Там найдется кое-что из парижского шелка и белья. И ты выберешь себе все, что понравится.

Сохраняя полное безразличие на лице, Мария поинтересовалась:

– А когда ты ответишь на мои вопросы?

Кристофер преувеличенно глубоко вздохнул.

– Ты же должна быть вне себя от радости от такой демонстрации моей щедрости. А вместо этого ты собираешься покопаться в моих мозгах.

– А может, мне гораздо интересней копаться в твоих мозгах и твоей памяти, чем в куче платьев, – промурлыкала она. – Можешь считать это комплиментом, знаешь ли…

– Отлично! Если мы проведем хороший вечер вместе, без неприятных сюрпризов, то я буду весь к твоим услугам, полностью открою свою душу и поделюсь с тобой самыми интимными секретами.

Да, именно так он и поступит. Если она не предаст его сегодня вечером, то он обнажит перед ней свою душу и сердце. И возможно, если ему повезет, та идиллическая картинка, тот чудный образ, что привиделся ему сегодняшним утром, будет встречать его каждое утро всю оставшуюся жизнь, до конца его дней.

Мария знала: это не было случайностью или совпадением, что лорд Эддингтон приехал буквально через час после ее возвращения домой. Он наблюдал, следил за ней, доводя ее до безумия.