Нина Роуэн - Страсть к удовольствию

– Ты можешь это сделать, – сказала Клара тихим, но решительным голосом. – Ты просто боишься.

Черт побери! Себастиан ощутил жгучий стыд и почувствовал ненависть к собственной слабости. Он стиснул пальцами стакан и, не в силах совладать с яростью, швырнул его в камин. Стакан разлетелся на множество осколков, а благородный напиток взорвался огненным шаром, на миг ярко осветив комнату.

Клара тихо подошла к мужу и положила руку ему на плечо. Как ни странно, но Себастиан тотчас успокоился. Было ясно, что Клара не собиралась извиняться за свои резкие слова, именно это и обрадовало Себастиана. Он не хотел, чтобы жена извинялась за то, что сказала правду.

– Но ты не трус. – Она забралась рукой ему под его рубашку и погладила по спине. – Не позволяй никому считать тебя таковым. И сам этому не верь.

Она зашла мужу за спину и обняла, крепко прижавшись к нему всем телом. Себастиан молча накрыл ее ладони своими, по-прежнему неотрывно смотря на прыгающие языки пламени.

Он ничего подобного не ожидал от Клары, когда решил жениться на ней. И он не мог сказать, что чувствовал себя комфортно, зная, что жена может заглянуть даже в самые темные и мрачные уголки его души.

– Тебе, Клара, не следует заниматься моими проблемами. Скорее нам с тобой надо сосредоточиться на том, чтобы договориться с твоим отцом, – сказал Себастиан, стараясь говорить голосом ровным и самым обыденным. – Если помнишь, мы поженились именно по этой причине…

Он почувствовал, как Клара напряглась, потом шагнула в сторону. И ее тепло покинуло Себастиана.

– Мы поженились не только по этой причине, – пробормотала она.

У Себастиана болезненно сжало грудь; ему вспомнился тот день, когда он побуждал Александра совершить то, что сделает его счастливым. Под этим Себастиан подразумевал расположение Лидии Келлауэй. В те времена он был вполне доволен своей жизнью – выступал как в концертных залах, так и в тавернах, ухаживал за хорошенькими женщинами, активно участвовал в светской жизни, то есть вел себя так, словно их семейство не оказалось в центре недавнего скандала. Ему и сейчас хотелось окунуться в такую жизнь – хотелось вновь заняться музыкой, чтобы снова доставлять удовольствие другим и истинное наслаждение себе самому.

Он повернулся и взглянул на Клару. Ему не понравилось, как она смотрела на него, – смотрела с нежностью и восхищением, которого он больше не заслуживал.

– Не воображай, что я все тот же мужчина, которым ты некогда восхищалась, – прошептал он хриплым голосом. – Я изменился. И если ты считала, что выходишь замуж за того человека, то тебе следует как можно скорее расстаться с этим романтическим заблуждением.

Он коснулся пальцами ее лица, и она накрыла его руку своей.

– Когда-то я думала, что люблю тебя. И я действительно любила. Я любила все яркое и блестящее в тебе, но никогда не знала тебя по-настоящему. Не знала так, как должна знать женщина мужчину, которого любит.

Тяжело вздохнув, Себастиан попытался отстраниться, но Клара не отпустила его руку.

– Теперь я тебя знаю, – прошептала она. – Я знаю печаль, поселившуюся в твоем сердце, и знаю глубину твоей преданности. Я знаю, что ты тот самый человек, которым был когда-то, но в то же время ты бесповоротно изменился. Теперь я знаю тебя так, как только может знать женщина мужчину, которого любит.

Себастиан пристально смотрел на жену, и кровь шумно пульсировала у него в висках. А она, чуть повернув голову, прижалась губами к ладони его правой руки. Тепло ее губ тотчас же распространилось по всему телу Себастиана. Клара же, склонившись над его рукой, поцеловала сведенный судорогой палец, потом – еще один.

О, она совершенно не походила на тех женщин, которых он знал когда-то. Те женщины никогда бы не осмелились вытащить на свет его постыдный страх и бросить ему вызов, предложив не сдаваться. Они бы никогда не заставили его усомниться в решении навсегда оставить музыку. И ни одна из них не смогла бы заставить его вновь обрести надежду.

А Клара… Она прямо-таки вынудила его поверить в то, что он сможет найти обратную дорогу к музыке. Она заставила его поверить в себя – в свое призвание. И сделала так, чтобы он захотел стать лучше.

Тут Себастиан чуть наклонился, и их губы слились в страстном поцелуе. Весь остальной мир тотчас же исчез для него, и осталась лишь Клара, осталось тепло ее тела.

Она вдруг тихо застонала и, прерывая поцелуй, сказала:

– Я так хочу любить тебя, Себастиан.

Он прижался губами к ее правому уху и прошептал:

– Меня? Или того, кем я когда-то был?

– Тебя. Но я… не могу, не должна.

Сожаление, прозвучавшее в ее голосе, острым клинком вонзилось в его сердце, убивая надежду, только что рожденную ее же словами. Заглянув ей в глаза, он переспросил:

– Не должна?..

Клара со вздохом покачала головой и проговорила:

– Когда я с тобой, когда я думаю о своих чувствах к тебе, когда позволяю себе их испытывать, я перестаю думать о своем сыне.

– Это вовсе не означает, что ты начинаешь меньше его любить.

– Но весь этот год я думала только о нем. Пока не встретила тебя.

– Клара, ты же попросила меня жениться на тебе именно для того, чтобы вернуть Эндрю.

– Стыдно говорить, но это была не единственная причина, – прошептала она, не глядя на него.

– О, Клара… – Он чуть приподнял ее подбородок и заглянул ей в глаза. – Ты вовсе не предаешь Эндрю, думая о чем-то еще. Просто ты на время забываешь об отчаянии и безнадежности, начинаешь верить в лучшее… После встречи с тобой я все меньше думаю о том, что потерял из-за травмы руки. Ведь если бы я остался в Веймаре и продолжил выступать, то никогда не встретил бы тебя.

Клара пожала плечами, подумав о том, что их встреча не состоялась бы, если бы она по-прежнему жила в Мэнли-парке с Эндрю.

Себастиан же думал о встрече с ее отцом. Он точно знал, что их семейное счастье зависело от результатов этой встречи; знал, что Клара никогда не сможет быть счастливой, если ее сын останется во власти лорда Фэрфакса.

Себастиан взглянул на свою больную руку. Это его увечье уже не казалось ему трагедией, потому что главное теперь – помочь Кларе одержать победу над Фэрфаксом и тем самым доказать ей, что он достоин ее любви. А начнет он с того, что будет с ней абсолютно честен.

– Я люблю тебя, Клара. Поверь, наступит день, когда мы вернем Эндрю, и тогда, надеюсь, ты позволишь себе ответить на мою любовь.

– На внутреннем диске шифровальной машины содержится двадцать шесть букв, – объяснял мистер Блейк, подвигая табурет к столу, стоявшему в мастерской музея. – А на внешнем – двадцать шесть чисел и числа от двух до восьми, итого – тридцать три.

– Таким образом, отверстия на этой пластине, – Дарайус постучал пальцем по медному диску, – совмещают обычный текст и его зашифрованный эквивалент.

– А зубчатая передача внутри ящика позволяет синхронизировать вращение дисков, – закончил Гранвилл, и оба уставились на чертежи, словно это были карты с указанием местонахождения сокровищ.

Глядя, как сосредоточенно мужчины морщили лбы, Клара невольно улыбнулась. Прежде чем приступить к изготовлению шифровальной машины, которую Дарайус затем собирался представить Министерству внутренних дел, он должен был найти необходимые для этого средства. А пока он с помощью Гранвилла пытался разобраться в чертежах замысловатого механизма. Вот уже два дня эти двое часами изучали бумаги французского изобретателя.

– Алфавитный шифр очень точный, – заметил Гранвилл. – И он требует разных ключевых слов для разных корреспондентов. Подождите-ка, сейчас найду заметки, которые я сделал по поводу вычислений месье Дюпре. Посмотрим, будут ли они работать.

Дядя вышел из мастерской, и воцарилось молчание. Клара стала вспоминать слова Себастиана и его признание в любви. О, как же ей хотелось ответить ему таким же признанием, как хотелось признаться во всех тех чувствах, что долгие годы были заперты в ее сердце. Ее девичья влюбленность теперь превратилась в самую настоящую любовь, одновременно воодушевлявшую и пугавшую ее. Но, увы, она еще не могла в ней признаться.

Клара тяжело вздохнула и бросила взгляд на Дарайуса. Отложив свое шитье, она спросила:

– Себастиан рассказал вам о моем сыне?

Дарайус кивнул.

– Да, конечно. Думаю, Бастиан сумеет помочь вам.

– Он уже помог. – Клара нервно сглотнула. – Вы, наверное, были шокированы, когда Себастиан рассказал вам о нашем соглашении.

– Нет, не был, потому что я знаю своих братьев. – Дарайус провел ладонью по волосам, посмотрел в свою записную книжку и о чем-то задумался. Потом вдруг добавил: – Но Себастиан не похож ни на Александра, ни на Николоса, ни на меня, если уж на то пошло. Александр добивается того, чтобы все вещи лежали на своих местах, если можно так выразиться. Николас же просто разбивает их.

– А вы? – спросила Клара.

Дарайус пожал плечами и сделал какую-то пометку в своей книжке. Потом вновь заговорил:

– Себастиан более скрытный. Раньше он очаровывал людей, чтобы добиться своего, но теперь ему, похоже, придется искать другой подход. И он обязательно найдет его. Клара, не сомневайтесь. Преданность – его самая отличительная черта.

Клара едва заметно улыбнулась.

– А в чем его главная слабость?

– В том же самом.

– Почему?

Дарайус отложил карандаш, и лоб его прорезала морщинка.

– Потому что иногда он считает необходимым лгать, чтобы защитить тех, кого он любит.

Клара поняла, что имелось в виду. Ведь Себастиан старался сохранить в тайне свое недомогание. Дарайус, должно быть, что-то почувствовал, хотя и не знал всей правды. Себастиан раскрыл ей свою тайну вскоре после ее предложения – словно знал, что она будет надежно хранить его секрет.

– Да, вот оно… – Наконец-то вернувшийся Гранвилл просматривал потрепанную записную книжку. – Надеюсь, один из этих шифров подойдет.

Мужчины вновь начали обсуждать характеристики механизма. Клара же поднялась со стула и направилась в вестибюль, где миссис Фокс приводила в порядок свои бухгалтерские книги.

– Есть новости от мистера Холла? – спросила Клара.

– Нет, миссис Холл. – Миссис Фокс посмотрела на нее поверх очков. – Вы сказали, что ожидаете его к ужину, но еще даже время чая не наступило.

– Да, я знаю. – Клара нервно разгладила передник.

Себастиан отправился на встречу с поверенным своего брата мистером Финдли, чтобы обсудить детали соглашения о передаче Уэйкфилд-Хауса лорду Фэрфаксу. Как только условия будут определены, а Клара и Гранвилл подпишут документы, они смогут обратиться с этим предложением к Фэрфаксу. Но сначала Себастиан хотел убедиться в юридической безупречности контракта.

– Пожалуйста, сообщите мне, если мистер Холл вернется или пришлет сообщение, – попросила она миссис Фокс.

– Да, разумеется.

Дама вновь углубилась в изучение счетов, а Клара направилась в гостиную, решив навести порядок на выставке и испытать некоторые экспонаты. Она повернула ключ механической игрушки и стала наблюдать, как медвежонок стучит в барабан. Когда завод кончился, она вновь повернула ключ.

Клару сжигало беспокойство, порожденное как признанием Себастиана, так и тем необычайным удовольствием, которое она испытывала от ласк мужа. Ей казалось, что она никогда не сможет примирить два своих самых сильных желания – влечение к Себастиану и отчаянное желание вернуть сына. Клара искренне считала, что, уступив первому, она ослабит силу второго. Однако страсть и нежность лавиной накатывали на нее каждый раз, когда она вспоминала те минуты, которые провела в объятиях Себастиана.

– Миссис Холл!.. – раздался голос миссис Фокс. – Прибыл посетитель!

Клара вышла из гостиной, придав лицу бесстрастное выражение.

– Он хочет, чтобы я провела экскурсию? – спросила она.

– Она хочет поговорить с вами, – ответила миссис Фокс, несколько сконфузившись.

Клара нахмурилась и последовала за ней в вестибюль. Высокая темноволосая женщина в простом черном плаще и шляпке стояла рядом со столом. Ее большие темные глаза были обрамлены густыми ресницами, а лицо казалось слегка загоревшим.

И Клара почти тотчас же поняла, кто она.

– Простите, миссис… – Голос Клары дрогнул.

– Лескова, – ответила женщина, окинув Клару внимательным взглядом. – А вы миссис Холл?

– Да, мадам.

Воцарилось напряженное молчание. Миссис Фокс деликатно кашлянула и проговорила:

– Миссис Холл, если вам будет угодно провести вашу гостью в гостиную, я принесу чай.

– Да, конечно. Спасибо, миссис Фокс.

Мысленно поблагодарив миссис Фокс за подсказку, Клара жестом предложила гостье проследовать в комнату. Пройдя за ней, она плотно затворила дверь.

– Миссис Лескова, мне очень приятно с вами познакомиться. Себастиана сейчас нет, но Дарайус в данный момент здесь. Он в мастерской с моим дядей.