— И не забывай, — верещала Селина, — его светлость — самый желанный приз на местной ярмарке женихов.

Шарлотта вскоре оставила попытки сделать интересными их разговоры и предоставила девушкам болтать, о чем хочется, но спроси ее, о чем они говорили, она ни за что бы не вспомнила.

Отца, к своему разочарованию, она почти не видела, хотя ее стремление приехать в Брайтон было продиктовано не только желанием помочь ему, но и надеждой войти в его общество и тем самым получше узнать отца. Но иллюзиям ее пришел конец, когда она осознала, что здесь их пути пересекаются не чаще, чем в Эмберли-парке. Вставал он поздно, днем играл на бильярде. Потом возвращался домой, обедал и быстро отбывал в неизвестном направлении.

Шарлотте все это было до боли знакомо: в Эмберли-парке его распорядок дня оставался точно таким же. Но только сейчас, думая об отношениях полковника и Стоунлея, девушка нашла название тому, что испытывала. И это было одиночество, самое обычное горькое одиночество.

Но в Эмберли-парке она не чувствовала себя так!

Не чувствовала.

Просто там у нее была тысяча каждодневных обязанностей, отвлекавших от посторонних мыслей.

Отпив из чашки глоток душистого чая, Шарлотта, как и в Павильоне, осознала, что Брайтон меняет ее жизнь так, как она и представить себе не могла. Что она станет делать, когда закончится летний сезон? Захочет ли она вообще вернуться к прежней жизни в Эмберли-парке?

В отчаянии она подумала, что напрасно приехала сюда. Этот город меняет ее уклад жизни, а это ей нисколько не нравится.


16.


На следующее утро, вернувшись на Вест-стрит и передав Генри на попечение няни, Шарлотта надела соломенную шляпу, украшенную голубыми шелковыми лентами, и через четверть часа была уже на Стейне, а спустя еще несколько минут входила в библиотеку Фишера, где книги не только выдавали на дом, но и продавали. Шарлотта тут же услышала голоса подруг. Девушка обнаружила, что они над чем-то встревожено ахают.

— Селина, ты только посмотри! — восклицала Мод. — Имя леди Перселл тоже в этом списке!

— Не может быть, — выдохнула Селина, склонившись к Мод так, что черные кудри смешались с рыжими. Барышни изучали перечень читателей библиотеки Фишера.

Шарлотта смотрела на них с обожанием. Она не замечала ни платья из модного набивного шелка, облегавшего высокую, элегантную Мод, ни розового муслинового наряда Селины, предназначенного для прогулок… Боже, одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь… да, семь оборок на подоле ее платья… Но она видела двух неподражаемых девушек, которые однажды прогнали уток из одного конца усадьбы Эмберли-парка в другой. Она все еще слышала их кряканье и видела спешившего к ним садовника. Он махал на ее подруг толстыми руками, отчего те только громче смеялись и кричали, а утки, взмахивая крыльями, мчались вперед по газонам.

— Нужно немедленно вернуться к Томасу, — заявила Мод, — и настоять, чтобы твоя мама записалась и здесь! А как же Уокер? Думаешь, леди Перселл успела и там? Не годится отставать от моды!

— Разумеется, — согласилась Селина. Девушки подняли глаза, и в них отразилось нечто похожее на ужас, что позабавило Шарлотту.

— Вы шутите! — воскликнула она, направляясь к подругам и обнимая их за тонкие талии.

— Шарли! — вскричали они в один голос. Последовали объятия и нежные поцелуи.

— Ты не сообщила, что поправилась! Нехорошая девочка! — упрекнула Селина, сжимая руку Шарлотты. — Но ты выглядишь великолепно, и тебе так идет голубой муслин и шляпа… о Боже, эта кружевная оборка испортилась от морской воды?

Шарлотта улыбнулась.

— Да. Генри плескался так, что пострадала моя одежда. Но я непременно хотела зайти сегодня в библиотеку. Хочу почитать что-нибудь новое. А здесь, как я поняла, можно найти сочинения мисс Остин и Шанни Берни.

Мод взяла ее за руку и повела к книгам этих писательниц, шепча при этом:

— Не следует так громко сообщать о своих утренних развлечениях. Не знаю, купается ли леди Перселл, а она светская дама! Если ты хочешь добиться в Брайтоне успеха, а уж тем более произвести впечатление на Стоунлея, то поступишь разумно, если станешь ей подражать. Или миссис Уиндем. Я бы прибавила и миссис Найт, но ей я как-то не могу следовать.

Шарлотта наконец-то смогла словами выразить мысль, которая начала формироваться в ее голове, когда она впервые увидела Мод и Селину в Павильоне почти десять дней назад.

— Ты так долго вращаешься в обществе.

Моди, что забыла, как просто радоваться жизни… думаю, тебе это совсем не на пользу.

Шарлотта взяла тонкий том в переплете из телячьей кожи — это оказался роман «Разум и чувство» — и принялась не спеша листать его.

— Чуть больше разума, пожалуйста, Мод Дансфолд. Нет никакой причины разрываться между двумя книгопродавцами, когда достаточно и одного, причем оба в равной мере уважаемы. И не надо так на меня смотреть. Лучше приходи послезавтра купаться… ты тоже, Селина. Со мной будет Генри. Ты, Мод, плаваешь лучше всех из нас и можешь показать нам пример.

Мод прижала руки к груди и испуганно огляделась, боясь, что кто-нибудь услышит правду: она, юная девушка, далеко превосходила по своим физическим способностям многих знакомых ей молодых людей.

— И не подумаю! Как глупо с твоей стороны возвещать об этом во всеуслышание.

Селина подошла поближе и сморщила свой курносый носик.

— Я не хочу мочить волосы. Ты же знаешь, что тогда бывает. Они перьями торчат во все стороны, как у сумасшедшей.

— Фу! — возмутилась Шарлотта. — Фу на вас обеих! И слышать не хочу об отказе. Вы присоединитесь ко мне, иначе… иначе я не стану завоевывать сердце Стоунлея!

— Тихо! — вскрикнула Мод. — Здесь миссис Найт, боюсь, она тебя услышала.

— Тогда я скажу об этом еще громче. Более того, найду возможность поведать папиной экономке, как однажды ты принесла в церковь кучу навоза всего за час до службы.

У Мод перехватило дыхание, она поднесла руку ко рту.

— Какой невыносимой ты стала, Шарлотта Эмберли! Боюсь, наша дружба закончилась.

— А ты — гордячкой! Но я не собираюсь спорить с тобой, мне лишь нужно твое обещание, что послезавтра ты придешь на море!

— Полагаю, я должна буду согласиться, раз уж ты такая злюка!

— Так-то лучше, — победно улыбнулась Шарлотта. — А ты, Селина?

— Я не пойду… и не смотри на меня так, словно собираешься поведать всем, будто я помогала Мод. Я бы никогда не поступила столь неподобающим для леди образом. Навоз в церкви, надо же!

Мод поджала губы и, задыхаясь, прошипела:

— Ты, маленькая лицемерка! А кто подложил вишневые косточки в пирог, который повар должен был испечь для миссис Плимсток, когда у нее умер муж?

— Но ее все ненавидели! Она издевалась над бедными и никогда не подала бы нуждающемуся и фартинга… хотя была очень богата!

Шарлотта закусила губу.

— О Боже! Косточки в пироге? А ты знаешь, что ей пришлось тащить сломанный зуб после твоей проказы?

Глаза Селины расширились от ужаса.

— Я не знала. Я слышала, что она удаляла зуб, но я подумала, что он просто сгнил, как и ее жалкая душонка.

— Мне сказал об этом священник год спустя, — сказала Шарлотта. — Когда вы уже уехали в Лондон.

Селина прикусила губу.

— Как жаль, — тихо произнесла она с насмешливо-виноватым выражением. У нее вырвался смешок, и она добавила: — Потому что если бы я знала, то положила бы фунт этих косточек в ее мерзкий пирог!

Это оказалось уж слишком для всех троих — девушки начали хохотать, смеялись до колик и даже под неодобрительным взглядом миссис Найт не могли остановиться в течение нескольких минут.

Вытерев, наконец, глаза, Шарлотта купила роман и упросила подруг немного посидеть с ней на веранде.

— К вашему сведению, — прошептала она, — миссис Гастингс сказала, что в это время все красивые молодые люди, как правило, возвращаются с рыбалки и охоты.

Словно в подтверждение правоты жены полковника, двое красивых, но в одежде, заляпанной грязью, молодых джентльменов проехали мимо верхом. Их сюртуки со множеством карманов предназначались специально для их занятий. Было ясно — они возвращаются с охоты.

— О, — прошептала Мод, когда один из джентльменов коснулся шляпы, узнав Шарлотту и приветствуя ее.

Он натянул поводья:

— Какая чудесная встреча! Шарли! Я… я не знал, что ты в Брайтоне!

Шарлотта поднялась и подошла поближе.

— А я тебя не узнала, так ты измазался, мистер Элстоу.

— Только без всяких церемоний, мисс Эмберли. Я для тебя или просто Гарри, или обещаю не возобновлять наше знакомство, пока я здесь.

Шарлотта рассмеялась.

— Простак, — поддразнила она, представляя его Мод и Селине. — Как идут преобразования в Пейвенхем Прайори?

Прайори — это старинная усадьба, приобретенная мистером Элстоу, отцом Гарри, разбогатевшим на торговле. В настоящее время он совершал сложные сделки между деловыми людьми и джентльменами. Отец его непременно хотел восстановить былую красоту усадьбы.

Гарри и его братья получили хорошее воспитание и образование, подобно сыновьям английских джентльменов. Сам он сначала учился в Итоне, потом в Оксфорде, хотя это стоило больших денег. Молодой человек прекрасно осознавал свое неустойчивое положение в обществе и в то же время гордился своим отцом и семьей.

— Я только вчера получил от отца письмо. Оказалось, что полы там тоже прогнили, так что на ремонт потребуется вдвое больше времени, не говоря уже о средствах. Ты же знаешь моего отца. Он не терпит подобных неожиданностей. Когда покупаешь дом, которому больше четырехсот лет, можно предположить, что полы там надо перестилать. Но он не видит в этом ничего забавного.

— Он хороший человек, Гарри. Один из лучших. Я его обожаю.

Гарри широко улыбнулся.

— Он относится к тебе точно так же и все время спрашивает меня, когда мы с тобой поженимся.

Это их шутка с незапамятных времен. Они всегда оставались лучшими друзьями, но их отношения не переросли в любовь. Они вместе потрудились над началом дорожных работ и таким образом помогли дать работу солдатам, возвратившимся после Ватерлоо. Они улучшили условия жизни на фермах вокруг Эмберли-парка и Прайори во время ужасающих лет, когда действовали хлебные законы. Они помогли выжить мелким фермерам в годы суровых испытаний, когда многие хозяева потеряли все.

— Как это получилось, что я так и не влюбилась в тебя? — шепнула Шарлотта.

Гарри лишь улыбнулся и пожал плечами, тоже не находя ответа на этот вопрос. Тут он спохватился и представил своего спутника, мистера Брауна, подающего надежды интеллектуала и признанного пантизократа.

— Пантизократ! — воскликнула Шарлотта. — Проще говоря, вы верите, что, очищая природу, мы станем образцом совершенства?

— Точно так! — подтвердил мистер Браун, и теплая улыбка обнажила его кривые зубы. — Так, без сомнения, считает Колридж, Саути придерживался этого много лет. Что до меня, то я…

— Хватит, Браун, — со смехом прервал его Гарри. — Если мы углубимся в эту тему, то Шарлотте придется слишком долго простоять на солнце.

На ее лицо упала тень, и, подняв глаза, девушка увидела Стоунлея верхом на лошади. Он поклонился ей.

— Добрый день, мисс Эмберли, мисс Дансфолд, мисс Бошем.

— Добрый день, лорд Стоунлей, — ответили со своих мест из-под навеса веранды Мод и Селина.

Шарлотта мило улыбнулась и протянула ему руку. Стоунлей наклонился и запечатлел на запястье Шарлотты нежный поцелуй.

— Вы хорошо себя чувствуете? — спросил он, не отпуская ее руки.

У Шарлотты перехватило дыхание, когда она посмотрела в заботливые синие глаза. Едва слышным шепотом она лукаво ответила:

— Так же, как и вчера.

— Вам придется извинить мою излишнюю озабоченность, но, пока я жив, я не смогу забыть, как вы упали у моих ног.

Стоунлей отпустил ее руку и обратил внимание на двух молодых людей, весело приветствуя их по именам. А потом поинтересовался у Гарри:

— Ну, как ваш отец, все еще раздражен из-за полов?

Гарри засмеялся.

— Пока да! Но, полагаю, ваше письмо сослужило ему хорошую службу. С тех пор, как он его получил, он не так жалуется на расходы.

— Великолепно. У меня назначена встреча, но мне хотелось поздороваться с вами. — Он был готов уже ехать дальше, но придержал коня и взглянул на Шарлотту: — А я не знал, что вы знакомы с мистером Элстоу.

За нее восторженно отозвался Гарри:

— Это так, сэр. Мы пережили вместе много трудностей. Не правда ли, Шарли?

— Я ничего не скажу, иначе у лорда Стоунлея сложится обо мне престранное впечатление.

Стоунлей улыбнулся.

— Мисс Эмберли, я и так уже составил о вас престранное мнение.

— Как это? — удивился Гарри. Ответила Шарлотта:

— Лорд Стоунлей решил, что я из тех особ, кому нечего делать, как только падать в обморок у его ног.

— Так вот что означает загадочное замечание его светлости о твоем падении. Но я не могу этому поверить. Ты, Шарли? Упала в обморок? Никогда.