Хотя Тори была благодарна судьбе, спасшей ее от смерти, она знала, что не следует желать большего. Ей так хотелось найти себе место в жизни Дру, заслужить его любовь. Однако в глубине души Тори понимала, что в его глазах она навсегда останется женщиной, на которой он женился в силу обстоятельств.

Когда Дру вскочил в седло у нее за спиной и крепко прижал ее к себе, что-то внутри Тори умерло. Она знала, что он только потому так заботлив и внимателен, что сочувствует ей в ее несчастье. Дру предлагал не любовь, а сострадание.

Хотя ей было очень грустно, Тори сумела улыбнуться, когда Калеб и Эдгар бросились к ней навстречу, чтобы убедиться, что она жива и здорова после всего перенесенного. Они настояли, что будут сопровождать ее на ранчо, в то время как двое младших Салливанов погнали своих пленников в тюрьму.

Тори совершенно выбилась из сил к тому времени, как они спустились по извилистой горной дороге и приблизились к ранчо. Она, безусловно, была не в состоянии выдержать прием, который ожидал их в гостиной. Вонг подпрыгнул от радости, когда ее увидел, и все время радостно бормотал что-то по-китайски, но другие гости встретили их совсем иначе. Гвен и Хуберт накинулись на Дру, как только он вошел в дом, а двое мужчин, которых Тори никогда не видела раньше, выскочили вперед, чтобы взять ситуацию под свой контроль.

Длинный тощий человек, которому на вид было около сорока, решительно шагнул к ним с револьвером в руке. Позади него был другой, коренастый и усталый, с двумя револьверами в руках. К изумлению Тори, незнакомцы направили свои кольты на Дру.

— Дру Салливан, вы арестованы за похищение с целью получения выкупа, нанесение телесных повреждений и убийство Тайрона Уэбстера, — заявил Том Бейтс.

Тори резко вскинула голову и увидела, что Гвен и Хуберт самодовольно улыбаются.

— Не вижу ничего смешного, — нахмурился Калеб, — И вы тоже арестованы, мистер Флемминг, — подключился Уильям Фогг. — Вас обвиняют в утаивании информации и в соучастии в похищении молодой леди.

— Кто, черт возьми, эти люди? — пробурчал Дру.

— Агенты Пинкертона, — сияя от удовольствия, проговорил Хуберт. — Они преследовали тебя последние семь недель. Я нанял их, чтобы они тебя разыскали. Это заняло у них чересчур много времени, но по крайней мере с нами теперь два представителя закона и порядка, которые проследят, чтобы ты заплатил за свои преступления.

Дру, казалось, хотелось броситься к Хуберту и врезать ему промеж глаз.

— Выполняйте свои обязанности, джентльмены, — настаивала Гвендолин, гордо подняв подбородок.

— Но Дру не убивал Уэбстера, — воскликнула Тори.

Достаточно того, что Дру обвиняли в ее похищении и нанесении телесных повреждений, и ей было абсолютно ясно, кто испытал на себе силу тяжелых кулаков Дру, — Хуберт Каррингтон Фрезье-младший. Она не могла допустить, чтобы Дру обвиняли в преступлении, которого он не совершал.

— Замолкни, Чикаго, — пробормотал Дру. Пока Тори ошеломленно взирала на него, Дру посмотрел на детективов Пинкертона.

— Я заколол Уэбстера и застрелил Кендрика.

— Ты же этого не делал, — обернулась к нему Тори, не понимая, зачем, черт возьми, Дру признается в чужих преступлениях.

— Нет, сделал, — выкрикнул он.

— Господи Боже мой, Монтана, перестань брать всю вину на себя, — резко возразила Тори. — Это я убила Кендрика, прежде чем он сумел выстрелить тебе в спину, и, черт побери, ты это прекрасно знаешь.

— А Уэбстера? — вставил Калеб, надеясь, что детективы проявят великодушие к Тори, которая, казалось, вырвалась из ада, как это, впрочем, и было на самом деле!

Тори с удивлением смотрела на Дру, который молча хмурился. Только сейчас до нее дошло: он считает, что это она убила Уэбстера и пытается защитить ее. “Как всегда, бесстрашный защитник”, — думала она, глядя на Дру. Но ей не нужны ни его защита, ни сочувствие. Если бы она не проявила смекалку и не вспомнила о жемчужном ожерелье, ее уже давно бы прикончил этот мерзкий Дюк Кендрик.

— Я не убивала Уэбстера. Он был уже мертв, когда я ворвалась к нему в контору, — заявила Тори. — Дюк Кендрик признался, что он убил Тайрона, когда тот попытался разделаться с ним.

Хуберт пробормотал с неудовольствием:

— Салливан все равно должен предстать перед судом за похищение и нападение, и я хочу увидеть его за решеткой еще до рассвета!

— То же относится и к Калебу Флеммингу, — подключилась Гвен, глядя на бывшего мужа убийственным взглядом.

Когда детективы Пинкертона стали надвигаться на Дру и Калеба, Эдгар протолкался вперед, чтобы сказать то, что хотел.

— Никакого похищения не было, — объявил он и сразу же услышал, как Гвендолин возмущенно фыркнула. — Я послал Калебу телеграмму, в которой известил его о предстоящей свадьбе Тори. Он только послал мистера Салливана сопровождать дочь во время трудного путешествия, которое она предприняла для того, чтобы навестить своего родного отца. Я все это время точно знал, где находится Виктория, и был уверен, что она в надежных руках.

— Ты? — выдохнули разом Калеб, Гвен и Хуберт. Тори села, чтобы не упасть. Зачем ее отчим сообщил обо всем ее отцу и почему сейчас он выступал в защиту Калеба и Дру. Очевидно, Гвен "была также потрясена, услышав это. С ней случился обморок, и никто не подхватил ее, когда она с грохотом рухнула на пол.

Агенты Пинкертона смотрели друг на друга в недоумении и замешательстве.

— Что касается нападения на Хуберта, то его просто не было, — продолжал Эдгар. — Хуберт начал драку, а Дру только защищался. Дру невиновен ни в каких противоправных действиях, и я отказываюсь возбуждать против него дело. Все, что он сделал, — это спас Тори жизнь.., причем, не один раз, — добавил он, бросая многозначительный взгляд на Хуберта. — Дру достоин похвалы, а не наказания.

— Если ты будешь действовать так же в дальнейшем, Эдгар, дело кончится тем, что ты мне понравишься, — со сдавленным смехом сказал Калеб. В его карих глазах светилось уважение.

Хуберт был так обескуражен, что не мог стоять спокойно. Он был поражен предательством Эдгара и тем, что Дру останется безнаказанным. Пока детективы прятали свои кольты, Хуберт сыпал проклятиями.

— Если вы думаете, что я вам заплачу за потраченное время, вы жестоко ошибаетесь. Я нашел Салливана задолго до вас и намереваюсь сообщить о вашей бездарности Пинкертону. Вам лучше самим начать искать себе другую работу, потому что я прослежу, чтобы вас, неуклюжих обезьян, уволили!

Эдгар спокойно вынул бумажник, чтобы расплатиться с агентами.

— Вам нет необходимости бояться за свои места. — заверил он Тома и Уильяма. — Хуберт может плеваться, пока не посинеет, но я сообщу свое мнение, в котором похвалю вас за работу. Как вы уже, наверное, поняли, Хуберт просто большой мыльный пузырь.

Улыбаясь Эдгару, Том Бейтс и Уильям Фогг спрятали деньги и удалились. Но Хуберт был по-прежнему неуправляем. Все произошло совсем не так, как он ожидал, и он не испытывал ни малейшего удовлетворения.

— Ты будешь полной дурой, если останешься с этим.., с этим сумасшедшим дикарем, Виктория, — прорычал Хуберт, глядя на растрепанную красавицу — Салливан женился на тебе только для того, чтобы поквитаться со мной. Когда он был в Чикаго в прошлом году, он вышел из себя и ударил меня. Он вел себя, как варвар, и на самом деле он им является. И он женился на тебе, чтобы мне отомстить. Ты была просто пешкой в его игре. Он хотел, чтобы последнее слово осталось за ним.

Тори непонимающе подняла глаза на Дру, который что-то бурчал про себя. Он никогда и словом не обмолвился, что знал Хуберта раньше и что когда-либо имел с ним дело. Ответственность за нее и месть своему злейшему врагу? Вот, значит, на чем основывался их брак? Господи, это было даже хуже, чем она думала!

Видя муку в ее глазах, Хуберт решил закрепить свой успех.

— Ну, давай, отрицай, Салливан, — вызывающим тоном сказал он, победоносно улыбаясь, видя, что Тори выглядит так, как будто получила удар в сердце. — Ты даже не потрудился ей об этом сказать, разве не так? Конечно, ты этого не сделал. Это испортило бы твою игру, не так ли? Ты просто использовал ее, чтобы мне отплатить. — Хуберт смотрел на Дру со злобной усмешкой. — Мне страшно представить всю ложь и лесть, которые ты изливал на Викторию, пока вы добирались до Монтаны.

Тори смело выдержала второй словесный удар, но она была убита резкими обвинениями Хуберта и издевательскими взглядами, которые он на нее бросал.

— Убирайся из моего дома, пока я тебя не вышвырнул отсюда, — пророкотал Дру, и его голос, отражаясь от стен, казалось, несся к Хуберту со всех сторон.

Когда Дру кинулся на Хуберта, тот взвизгнул от ужаса. Прежде чем Хуберт смог убежать, Дру схватил его за ворот куртки и брюки и понес к двери. Хуберт отбивался и орал, как разбуженный петух. С враждебным рычанием Дру выбросил его за дверь. Вопль боли вырвался у Хуберта, когда он ударился о землю всеми костями своего мерзкого тела. Ворча что-то с отвращением, Дру вернулся в дом и обнаружил, что Тори стоит между Калебом и Эдгаром.

— Пожалуйста, отвезите меня в гостиницу, — попросила она, гордо подняв голову и не глядя в сторону Дру. — День сегодня был очень долгим и очень трудным, и я совершенно обессилена.

Калеб беспомощно взглянул на Дру, который ругался вполголоса.

— Не уходи, Чикаго, — умоляюще поглядел на нее Дру.

Услышав его голос. Тори выпрямилась, вытянувшись в струнку, и с вызовом посмотрела поверх головы Дру.

— Я пришлю кого-нибудь за моими вещами утром, — коротко сказала она.

Когда Гвен пришла в себя, издавая вздохи и стоны, Эдгар обернулся, чтобы поднять жену на ноги и поспешно вывел ее за дверь, прежде чем она опять закатила истерику.

Когда все четверо растворились в темноте, Дру устало привалился к дверному косяку и тяжело вздохнул. Бормоча себе под нос, Вонг пробежал по гостиной, чтобы поднять столик, который Гвен случайно перевернула, когда свалилась на пол.

— Вы будете очень сожареть, есри позворите ей уйти, мистер Сарриван, — набравшись смелости, сказал Вонг.

Дру разъяренно посмотрел на китайца с высоты своего огромного роста. Вонгу было несвойственно выражать свое мнение. Китаец был покорным и бесконечно преданным слугой и обычно держал свои мысли при себе. Он никогда не вмешивался не в свои дела.

— А как ты предлагаешь вернуть ее обратно? — недовольно спросил Дру. — Ты видел, как она посмотрела на меня. Если бы взгляды могли убивать, я бы уже был покойником!

— Борынинство женщин рюбит, чтобы их осыпари подарками, — объявил Вонг, не сводя темных глаз с хмурого взволнованного лица Дру.

— Что же я могу дать Тори такого, чего у нее еще нет? — спросил он раздраженно. — Эдгар дал ей всю роскошь, которая может быть у женщины, а Калеб снабдил ее новым гардеробом, подходящим для королевы. Она думает, что я использовал ее для того, чтобы…

— А разве не так? — у Вонга хватило нахальства спросить его об этом.

Это был уже слишком! Дру оставила жена, а теперь его верный слуга смотрел на него осуждающе. И это случилось впервые.

— Если ты так, черт возьми, обожаешь ее, почему бы тебе на ней не жениться? — предложил Дру небрежно. — Она безусловно хочет покончить с тем браком, в котором она сейчас пребывает.

Вонг печально покачал головой, и его косичка вздрогнула у него за спиной.

— Потому что я не могу сдерать реди того подарка, который она хочет иметь и который ей нужен, — сказал он с тоской.

Дру порылся в кармане и сунул в руку Вонгу несколько золотых самородков.

— Вот, пойди и купи ей то, что ей, по-твоему, нужно.

Вонг взглянул в лицо Дру и протянул золото обратно.

— Дря такого умного черовека, как вы, мистер Сарриван, вы иногда ведете себя очень групо.

— Спасибо за оскорбление, друг, — иронически фыркнул Дру.

— Пожаруйста, — резко ответил Вонг и, возмущенный, вышел из комнаты.

Махнув рукой в знак того, что все безполезно, Дру поднялся по ступеням к себе в комнату. Но там его ожидали новые мучения. Аромат духов Тори пропитывал комнату, а ее платья заполняли шкаф. Куда бы он ни посмотрел, везде были следы ее вторжения в его жизнь.

И, Боже всемогущий, он даже не мог свалиться на постель, без того, чтобы его не стали одолевать сладкие воспоминания о том, что здесь между ними было. Даже когда Дру смотрел в темноту, его не оставлял в покое образ, который вставал перед ним в ночи. Сияющие фиалковые глаза, окруженные длинными шелковистыми ресницами, серебристые волосы, струящиеся в лунном свете Монтаны.., этот лунный огонь… Масса завитков, окружающих очаровательное личико Тори, напоминала ему о лунном огне — та же необычная комбинация сверкающего серебра и мягко поблескивающего золота.

Дру глубоко вздохнул. Нигде на всем континенте не бывало таких ночей, как под бескрайним небом Монтаны. Ничто не могло сравниться с луной в краю индейцев, когда она висит на горизонте, как круглый золотой самородок в серебристом свете звезд. Ночи были так же чудесны, как и Тори. Ну, почти, поправился нехотя Дру. По правде сказать, даже лунный свет Монтаны меркнул по сравнению с Тори. А он, Дру, не гак уж был и нужен ей, так же, как и своим выросшим братьям. Дру жил, выполняя обязанности по отношению к своей семье. Но теперь его братья прекрасно обходились без него, а Тори покровитель тем более был не нужен…