Кэндис Коул - Страсть рыцаря

Она отправится к Бейлину, единственному мужчине, которого хотела видеть своим мужем.

Во время ужина за столом царила напряженная атмосфера. К счастью для Люсьена, он сидел на дальнем конце стола и не чувствовал себя обязанным поддерживать беседу, которую остальные, похоже, и не собирались начинать.

– Мама! – неожиданно в унисон воскликнули его младшие братья.

Люсьен повернулся к двери и увидел Люсинду Фортенголл, которая появилась в огромном обеденном зале Стоунли в клубах морозного воздуха. Близнецы тут же бросились ей навстречу. Люсьен тоже поднялся, чтобы поприветствовать мать.

– Питер! Рэйвен! Люсьен! – Изумрудные глаза леди Люсинды быстро перебегали с одного лица на другое и остановились на старшем сыне. – Меня очень удивило известие о том, что ты здесь, в доме Рэйвена. Как Адрианна, с ней все в порядке?

– Да, мама, но она постоянно жалуется на то, что ее живот растет не по дням, а по часам.

– Это не будет продолжаться слишком долго, – улыбнулась Люсинда. – Но почему ты оставил ее одну, когда малыши должны вот-вот появиться на свет?

Люсьен полуобернулся и указал на молодых леди, которые продолжали сидеть за столом.

– Мама, это леди Роксанна Биттеншир и Памела Англфорд. Король Генрих пожелал, чтобы я привез их сюда, и они обвенчались с моими братьями.

Люсинда молча посмотрела на девушек.

– Мне нужно отвезти их в Фортенголл, – продолжал Люсьен, поглядывая на отчима, входившего в зал вслед за леди Люсиндой. – И я надеюсь, что ты согласишься принять их у себя.

Леди Люсинда одобрительно кивнула, не спуская глаз с молодых леди, которые поднялись из-за стола, чтобы выказать почтение своей будущей свекрови. Она приветливо улыбнулась им.

– Я леди Люсинда из Фортенголла. Подождите, дайте я угадаю. Вы – леди Памела, а вы – Роксанна. Наверное, вас обычно называют Рокси?

– Да, миледи.

– А вас только Памела и никак иначе. Я права?

– О да. – Памела слегка покраснела и ответила леди Люсинде искренней улыбкой.

– Прошу прощения. – Люсинда повернулась к сыновьям. – Люсьен представил нам молодых леди, но не сказал ни слова, кто мы такие. – Она протянула руку своему мужу, и их пальцы переплелись. – Дорогие мои, это граф Фортенголл, мой муж, лорд Йен. Он приходится отчимом этим сорвиголовам.

Памела удивленно моргнула, услышав замечание Люсинды, а Роксанна понимающе усмехнулась.

– Мое почтение, – пророкотал лорд Йен.

Граф был мужчиной огромного роста и возвышался над всеми в зале, но его манеры были столь изысканны, что молодые леди не почувствовали ни малейшего испуга.

– Милорд, – по очереди приветствовали его Роксанна и Памела.

– Не могу передать словами, как меня обрадовали эти новости! – продолжала тем временем леди Люсинда. – Йен, напомни мне написать королю и поблагодарить его за участие в судьбе моих мальчиков. А то я уже начала опасаться, что мои старшие близнецы так и останутся закоренелыми холостяками. – Последние слова она произнесла, слегка подавшись вперед, словно делилась с молодыми леди своим самым сокровенным секретом.

– У вас есть еще близнецы? – поинтересовалась Памела.

– О да! У нас с Йеном есть мальчики-близнецы и еще один сын, старший, который будет наследником графства. Но они еще совсем дети. А теперь расскажите мне, как вы попали под опеку его величества?

Роксанна подробно посвятила ее в обстоятельства, сложившиеся у нее и ее кузины.

Люсинда подозрительно прищурила глаза.

– Уверена, что вы влюблены в свою родину, Уэльс, и вам обеим безразличны Англия и ее король.

– Наши семьи всегда были преданы королю Генриху! – возбужденно воскликнула Памела.

– Да, конечно. – Люсинда взяла руку Памелы и пожала ее. – Скажите, а кто из вас станет женой моего сына Питера?

– Я, – ответила Роксанна. – Вы?

– Да, мне кажется, я должна стать женой лорда Питера, потому что ваш король намерен сделать лорда Персиваля графом Англфордом.

– Рэйвен, дорогая, – мягко поправила ее Люсинда, – мои сыновья всегда сопротивлялись моей привычке сокращать или менять их имена, данные при рождении. Но вот один из них нашел имя, которое ему по душе, и я не возражаю. Думаю, вам тоже не стоит ничего менять.

– Почему? – насмешливо спросила Роксанна. – Так как я выхожу замуж не за него, то вполне могу называть его, например, братом.

– Мне кажется, миледи, – заметила Люсинда, – что это не всегда будет уместно.

Решив, что разговор на этом закончен, леди Люсинда быстро повернулась к сыновьям:

– Рэйвен, где твои слуги? Кто-нибудь возьмите мой плащ! И распорядитесь, чтобы вашему отчиму подали большое блюдо с чем-нибудь горячим. Для молодых дам уже приготовили комнаты? Да? Хорошо, тогда мы поднимемся наверх. Пойдемте, девушки, – продолжала она. – Обещаю, ваша девственность будет под надежной защитой в Стоунли. – Она многозначительно взглянула на близнецов. – Но утром мы с лордом Йеном отвезем вас в Фортенголл, где вам будет намного удобнее. Там вы останетесь до дня вашей свадьбы.

Когда дамы ушли, в зале остались только слуги, три брата и их отчим. Лорд Йен повернулся к своим пасынкам и, скрестив на могучей груди мускулистые руки, вопросительно поднял одну ярко-рыжую бровь:

– Итак, милорды, вы, наконец, расскажете мне, что здесь затевается?

– Король Генрих выбрал для нас невест, – объяснил Питер. – Он вызвал Люсьена в Лондон, чтобы он привез этих девушек сюда. – Питер красноречиво поднял глаза к потолку. – Не могу сказать, что я недоволен. Леди Роксанна настоящая красотка.

– И редкостная стерва, – фыркнул Рэйвен. – Желаю тебе с ней счастья.

– Биттеншир и Англфорд, – задумчиво проговорил лорд Йен, направляясь к жарко пылающему камину. – Оба владения находятся в Уэльсе.

– Да, – подтвердил Питер.

Трое мужчин расселись возле огня.

– Это большая ответственность. В наши дни Англия – мирная земля, но Уэльс… – Граф пожал плечами. – Будет непросто поддерживать мир между английскими правителями и местными кельтами. Вам придется отражать нападения тех, кто до сих пор не смирился с владычеством Англии.

– Боюсь, вся эта тяжесть целиком ляжет на плечи Рэйвена, – заметил Питер. – По словам Люсьена, в Биттеншире уже есть правитель, который его защищает. – Он коротко рассказал о старшей сестре Роксанны и ее семье. – А что касается моей жены, то ей придется жить со мной в Стоунвезере.

Все посмотрели на Рэйвена, который по-прежнему невозмутимо сидел в своем кресле.

– Не знаю, буду ли я хорошим хозяином владений леди Памелы, – наконец признался он. – Честно говоря, я слишком привязан к Стоунли. Вы сами сказали, лорд Йен, что в Англии сейчас воцарился мир. Вместе с Питером мы неплохо справляемся с нашими вассалами. Люди имеют крышу над головой и не голодают. Так зачем мне становиться сувереном на диких и необузданных просторах Уэльса? Все, что мне нужно, находится здесь, в Англии, и я совершенно не хочу снова браться за меч.

Люсьен внимательно посмотрел на братьев. Ему не нужно было лишний раз напоминать, зачем король Генрих заставил его стать гонцом, принесшим не слишком радостные вести.

– Такое часто случается с мужчинами, – рассудительно заметил лорд Йен. – И когда король хочет тебя женить, лучше подчиниться его желанию.

– Какого черта! Ведь я не бессловесный крестьянин! – прорычал Рэйвен. Он приблизил свое лицо к Люсьену. – Мне претит мысль о том, что Генрих так поступил со мной, со всеми нами. Я сам хочу выбрать себе жену!

– Тебе не удастся это сделать, – спокойно возразил Питер. – Ты упрямишься из-за того участка земли, который граничит с твоими владениями.

– О чем ты? – спросил Люсьен.

– Так, глупое соглашение. Я пообещал отдать Рэйвену небольшой участок, прилегающий к его границе, если он останется холостым еще год. Вот почему дорогой братец так яростно сопротивляется этому браку.

– И, насколько я понимаю, Лидия играет в этом тоже непоследнюю роль, – добавил Люсьен.

Рэйвен усмехнулся:

– Откуда нам знать?

– Знать что?

– Откуда я и Питер можем знать, что все происходит по приказу короля Генриха? Мы слышали о предстоящем браке только от тебя и этих двух вертихвосток. А может быть, это не более чем дурацкая шутка?

Люсьен сжал кулаки.

– Ах ты неблагодарный, упрямый…– Он вскочил с кресла.

Лорд Йен и Питер напряженно смотрели на стоявших друг против друга братьев.

– Глупо быть таким подозрительным, – попытался успокоить своего брата-близнеца Питер. – Люсьен не станет нам лгать.

– Почему бы и нет? – упорствовал Рэйвен. Он снова сел и скрестил на груди руки.

– Люсьен никогда бы не стал так шутить. Святые угодники! Разве он оставил бы Адрианну, когда та ждет появления близнецов, чтобы просто пошутить над нами? Одумайся, Рэйвен! Ты действительно слишком упрям и недальновиден. То, как ты обращаешься с Памелой и ее кузиной, красноречиво свидетельствует об этом.

– Я не сделал ничего плохого леди из Англфорда. А если и перекинулся несколькими нелицеприятными словами с Роксанной, то только потому, что она настоящая ведьма и первостатейная сука! И если ты как дурак согласен исполнять любую прихоть Генриха, то Бог тебе судья. Но я не желаю становиться его безропотным рабом!

Казалось, между молодыми людьми вот-вот вспыхнет драка.

– Так, значит, я дурак, раз исполняю приказы своего короля?

– Да.

Братья вскочили с кресел, но ни один из них даже не поднял руки.

Голос Питера дрожал от возмущения.

– Я не верю, что ты такой мятежный, каким хочешь казаться, Рэйвен. Лорд Йен прав, нельзя нарушать приказ Генриха, тем более что это он пожаловал нам земли. Но ты, – Питер укоризненно покачал головой, – ты собираешься отказать своему суверену и ради чего? Ради всех тех прелестниц, что вереницей проходят через твою спальню? Господи! – Он возвел руки к небу. – Леди Памела нежное и невинное создание. Любой скажет, что из нее выйдет достойная жена. Но ты не достоин ее, Рэйвен. Тебе каждую ночь нужна новая шлюха, чтобы удовлетворять твою похоть. И вместо того чтобы думать головой, ты думаешь только своим мужским естеством. Если тебе это не известно, брат, естество не способно думать!

Грудь Рэйвена быстро вздымалась и опускалась.

– Питер, предупреждаю – не смей так со мной разговаривать!

– Почему? Я должен тебя бояться?

Рэйвен толкнул Питера в грудь. Тот покачнулся, но удержался на ногах.

– Довольно! – рявкнул лорд Йен и перехватил руку Питера, уже занесенную для удара. – Пресвятая Дева Мария, что с вами происходит? Вы обезумели?

Несколько секунд все молчали.

– Он первый начал, – одновременно произнесли близнецы.

Они часто так говорили в детстве, не оставили братья этой привычки и в зрелом возрасте. Близнецы переглянулись, потом посмотрели на своего отчима и громко рассмеялись.

– О святой Иисус! – покачал головой лорд Йен. – Мои собственные близнецы повторяют ту же самую фразу по десять раз на дню. Я надеялся, что с возрастом они перестанут все сваливать друг на друга. Но нет, их старшие братья только что доказали, как я ошибался!

– Слава Богу, они перестали сваливать вину на меня, – усмехнулся Люсьен. – Вот, – продолжил он, протягивая два свитка, скрепленные восковыми печатями. – Это королевские указы.

Близнецы посмотрели на свитки, но ни один из них не решился сломать печать: они боялись еще больше оскорбить своего старшего брата недоверием к нему и его словам.

– Прости, Люсьен, – наконец сказал Рэйвен. – Я знаю, ты не способен на подобные выдумки. Мне не нужны доказательства. – Он взмахнул свитком. – Моему поведению нет иного оправдания, кроме того, что все произошло слишком уж неожиданно. Признаюсь, мне кажется, что меня оглушили в бою, и я до сих пор не могу прийти в сознание. – Он посмотрел на Люсьена и Питера: – Вы готовы принять мои извинения?

– Конечно. – Питер обнял его.

– Я должен вернуться в Айншем, – сказал Люсьен. – Адрианна может родить со дня на день. – Он внимательно посмотрел на братьев: – Могу я доверять вам? Вы выполните волю короля Генриха и женитесь на этих девушках? Поймите, сопротивляться бессмысленно. Король заставит вас выполнить его волю, что бы вы ни делали. В противном случае вам остается только одно – бежать из Англии.

– Святые угодники, – пробормотал Рэйвен. – Если мы женимся на них, то нам все равно придется отправиться в чужие земли.

Люсьен подошел к Рэйвену:

– Не подведи его величество, брат. И, что еще важнее, не подведи меня.

– Люсьен, все это было пустой бравадой. – Рэйвен улыбнулся своей открытой улыбкой, от которой таяли сердца многих молодых дам. – Клянусь, я больше не скажу ни слова. Я женюсь на леди Памеле и поеду в Уэльс, а там мой меч позаботится о наведении порядка. Но потом я хочу вернуться с женой сюда, потому что Стоунли – это мой дом.