- Слабое утешение. Я не хочу, чтобы Декс был несчастен.

Джексон целует меня в макушку.

- Сладенькая.

- Это больно, Джек. Мне правда мучительно больно. - Я прижимаю кулак к его груди - центру боли. - Мне это не нравится.

Он смотрит на меня ликующим взглядом.

- Что мы с этим сделаем?

Прерывисто вздыхая, я смотрю в окно. Старая я уже бы сбежала, бросив свой тяжелый багаж и двинувшись дальше. И меня поражает само существование этой старой Фи, которая теперь изменилась. Не думаю, что это Декс меня изменил, скорее проведенное с ним время, забота о нем. И новая я не собирается убегать.

К сожалению, новая я идет совершенно без каких-либо инструкций к тому, как справляться с отношениями на расстоянии. А это было бы очень кстати. Так что же я собираюсь делать?

- Что-то радикальное, - отвечаю я автоматически. Делаю глубокий вдох и встречаюсь с Джексоном взглядом. - Что-то безумное.

От произнесения этих слов, мое сердцебиение ускоряется в ожидании. Да, что-то рискованное, смелое и правильное. Впервые за несколько дней я чувствую, что могу дышать.

Мой старый друг начинает усмехаться, словно ждет, что я еще что-то скажу.

- Кстати. - Джексон тянется к внутреннему карману пиджака и достает лист бумаги. - Продал твой стол.

- Правда? - Я почти визжу, но сдерживаю свои эмоции.

- Да, мэм. - Он передает мне лист. - Твой чек.

Моя челюсть отвисает, когда читаю.

- Да ты меня разыгрываешь! - Я бросаю шокированный взгляд на Джексона, а затем на чек. - Он настоящий?

- Предположу, что вопрос риторический.

Ну, отчасти. Потому что не могу поверить в то, на что сейчас смотрю.

- Я заработала тридцать тысяч долларов за обеденный комплект мебели?

Джексон бросает на меня скучающий взгляд.

- Детка, это Манхэттен. Ты создаешь хорошую мебель, продаешь ее правильным людям, и если везет, получаешь тридцать кусков. По меньшей мере.

Мои губы, кажется, немеют.

- Я даже не представляла. То есть, я знала, сколько мы платим за мебель для наших клиентов, но не ожидала, что сама столько заработаю. У меня же едва ли известное имя.

- Пока что да.. Но у меня известное, и я знаю, как продавать. А для тебя это лишь начало, Фи-да-ли. - Выражение лица Джексона становится серьезным. - Сладенькая, у меня никогда не будет детей, так что тебе придется выступить для меня суррогатной матерью.

Улыбаясь, я целую его в щеку.

- Папа Джексон. А можно я теперь составлю список желаемых подарков на Рождество?

Он толкает меня в плечо.

- Я не закончил, нахалка. Давай работать со мной, Фиона. Создавай мебель, а мы будем ее продавать. Когда ты созреешь, то сможешь открыть свое собственное дело.

С секунду, я могу лишь глядеть на него.

- Ты серьезно.

- Как личный тренер на Новый год. - Он мило улыбается. - Буду твоим боссом и помогу тебе построить свой путь в жизнь.

Прямо за плечами Джексона сверкают огни Нью-Йорка. Это такая же привычная картина, как и вид моего собственного лица, и тем не менее она никогда не перестанет меня завораживать. Но я хочу большего.

- А я должна буду находиться здесь, в Нью-Йорке?

- Производство в другом месте усложняет процесс, но детка, мы сможем все устроить. - Улыбка Джексона медленно расползается по лицу парня. - И нам определенно стоило бы расшириться в один южный город, особенно учитывая то, что у кое-кого есть контакты в той части страны.

Глава 31

Фиона

СИДЯ В ОФИСЕ в одиночестве, я позволяю тишине навалиться на меня. Все замело, звуки Манхэттена слились в далекий гул. Я выглядываю в окно, в сторону серых огней. Люблю этот город. Люблю всем своим сердцем. Но я была счастлива и в других местах.

И несчастна здесь. По вине Елены? И да, и нет. Да, она внесла в мою жизнь мучения. Но это было бы неважно, если бы я любила свою работу на самом деле.

Знаю, мир полон Елен. Я встречу ее снова и снова. Но вопрос в том, за что я хочу бороться? Признание Феликса? Нет. Я больше его не уважаю.

Поворачиваясь на месте, я провожу рукой по своему портфелю, кожа гладкая под моими пальцами. Маленькая улыбка растягивает мои губы. Она горько сладкая. Возможно, я поступаю неправильно. Не знаю. Я думала, что хорошо понимаю, куда хочу направить свою жизнь, когда окончила университет, что все будет ясно.

Я любила время в университете. Любила. Жизнь была одной большой вечеринкой, приправленной кусочками неистовства учебы между временем веселья. Я ничего не воспринимала серьезно, и это было отлично. У меня было время. Потому что, давайте на чистоту, быть студентом безопасно - по типу школьной жизни, но без присмотра родителей.

А сейчас? Ничего не кажется безопасным. Я раскачиваюсь в полном одиночестве, без каких-либо ограничивающих сетей. И это кажется на удивление приятным. Захватывающим. Ага, я могу эффектно облажаться. Могу никогда не отыскать то, что ищу в своей карьере. Но одно у меня точно есть.

Итан. Он мой. Весь мой. Удивительно, насколько это удовлетворяет.

И ужасает. Если я поскользнусь и упаду вместе с ним, то разобьюсь, буду сломленной и разрушенной.

Но по крайней мере, я хочу за него бороться.

Я привыкла думать, что возможно, парень сделает меня целостной. Но это неправда. Мне самой разбираться со своим дерьмом, но Итан делает это барахтанье в грязи намного легче. Он - моя награда, когда все сказано и сделано.

А это место? Я с ним покончила.

Осталось сделать одну единственную вещь.

- Фиона? - Елена выходит из-за угла, словно ее кто позвал, и замечает меня, сидящей за ее столом. - Что ты здесь делаешь?

Рефлекторно моя ладонь толкает прохладную кожу портфеля.

- Я ждала тебя.

Ее шаги замедляются, и я начинаю гадать, раскусила ли она меня. Я ярко улыбаюсь ей, так же, как она мне все эти месяцы.

- Я хотела спросить о твоем мнении об одной вещи. - Моя рука не дрожит, когда открываю кейс и достаю стопку рисунков.

Она колеблется, ее рука зависает в воздухе, а брови хмурятся.

- О?

- Ага. Я уволилась сегодня утром и думаю использовать это для своего резюме.

- Ты уволилась? - В ее голосе слышны странные нотки паники. - Но почему?

- Не знаю... - Я пожимаю плечами. - Я не подхожу этой компании. Феликс имеет свое виденье... - Я снова пожимаю плечами.

- О, но ты преуспеешь! - настаивает она. - Я тебе помогу.

Мне хочется рассмеяться от иронии.

- Так помоги мне сейчас. Увольнение - завершенное дело. - И это правда. Мое заявление об увольнении лежит на его столе. И я не собираюсь отрабатывать еще две недели. Дерьмово? Да. Но он переживет. К тому же, мне не нужны его рекомендации, у меня иные планы.

Я толкаю дизайны в сторону Елены.

Наконец, она поднимает их, ее глаза разглядывают странички.

- Они великолепны. Я уже люблю их.

Как и половина элиты Манхэттена, которая восхищалась пентхаусом Джанис Марк. Чувствую ли я себя виноватой за то, что показала Елене эскизы уже реализованной квартиры?

Возможно, мне стоило бы, но нет.

Я поднимаюсь и захлопываю кейс.

- Могу я оставить их у тебя на выходные? Не хочу быть здесь, когда придет Феликс. - Я растягиваю паузу. - Он не видел этого, и я бы не хотела, чтобы увидел, ладно?

Вот так. Если она украдет эти дизайны, ее провал случится по ее вине.

Она и глазом не моргает, когда торжественно мне улыбается, а ее рука уже лежит на бумагах.

- Гарантирую, что они будут в порядке.

Я киваю. Но когда она начинает притягивать их к себе, моя рука опускается на эскизы, с хлопком.

- Знаешь что? Я не могу этого сделать. Я собиралась дать их тебе, зная, что они плохи, и ты выдашь их за свои собственные. Но не могу уйти отсюда и притвориться, что то, что ты делала, то, что ты будешь делать, не является серьезной лажей.

Ее лицо бледнеет, когда челюсть Елены отвисает. Затем она становится бордовой, а ее глаза прищуриваются.

- Опять ты за свое? Иисусе, Фиона, тебе стоит остановиться. Это жалко. Я не копировала твои дизайны. Я просто сделала их лучше.

- Говори себе, все, что хочешь, лишь бы спокойно прожить этот день, Елена. - Я наклоняюсь вперед, так сильно желая ударить ее, что мои пальцы сжимаются в кулак. - То дерьмо, что ты проделала со шторами? Притворившись, что мы о них говорили? Это неправильно. А это лишь одна из множества лжи, что ты сказала. Так что не смей делать вид, будто все это лишь в моей голове.

- Это бизнес. Ты делаешь то, что должен делать, чтобы двигаться вперед.

- Я не хочу выигрывать таким образом.

Уродливая улыбка искажает ее губы.

- Свежие новости, Фи. Ты и не выиграла.

Один удар. Конечно, один удар - это ведь ничего страшного?

Но я держу в себе весь этот поток негатива.

- Я не единственная, кто знает.

Она вздрагивает.

- Что?

- Феликсу все известно. Он всегда знал. Просто его не волнует это, потому что у твоей матери есть нужные ему контакты. - Я делаю вдох. – Вот, почему я увольняюсь. Не могу работать на мужчину, у которого нет морали, или рядом с женщиной, которая использует людей, выдавая их творчество за свое.

Руки Елены тоже складываются в кулаки.

- У меня есть талант...

- Очень трагично. Так как у тебя правда есть талант. Настоящий, от бога. Но вместо того, чтобы реализовывать его, ты тратишь время на то, что крадешь идеи других.

Ее лицо вытягивается, становясь насыщенно-красным.

- Я думала, что ты милая. Но ты лишь злая сучка.

Я не могу не засмеяться.

- Если быть злой сучкой означает то, что я больше не являюсь твоим средством достижения цели, тогда я с удовольствием стану так называться. - На этих словах я встаю. - Хорошей тебе жизни, Елена.

- Ты не знаешь, на что это похоже, - вдруг произносит она. - Это давление. Моя мама. Все знают, кто она...

- Я не знаю, на что это похоже? - Теперь у меня отвисает челюсть. - Ты шутишь? Мой отец стал суперзвездой еще до моего рождения. У матери свой собственный бизнес. Моя сестра стремительно становится постоянным гостем ESPN. Черт, я плаваю в бассейне суперуспевающих членов семьи.

- Это не тоже самое. Ты не в одной с ними отрасли. - Ее кулак ударяет в грудь. - Я должна оставить след в этом бизнесе.

Я могу понять. Черт, я почти могла бы ей сопереживать. Почти.

- Наши родители не определяют нас, Елена. В отличие от наших действий. А твои отстойны.

Она краснеет до белого каленья.

- Отъебись, Фиона.

Я качаю головой, но теперь улыбаюсь.

- Ты уже меня наебала. И все же это я выхожу из игры с высоко поднятой головой.

И я ухожу, оставляя эскизы, Елену, и всю ее чушь позади.

В воздухе витает слабый рыбный запах. Я не хочу быть рядом, когда он станет сильнее. Потому что я оставила подарок и для Феликса. Операция "Гнилая Рыба", как нравится ее называть Айви.

В одно лето мы делали эту же шалость нашей сучке вожатой в бывшем лагере, размазав рыбий жир под ее койкой и внутри вентиляционной трубы. Называйте это небольшой местью за то, что она держала мою голову под водой, когда я не умела плавать, и за то, что сказала Айви, что та выглядит, словно флагшток, когда было очевидно, что моя сестра комплексует по поводу своего роста и того, что она самая худая девочка в лагере.

К концу лета вонь стала настолько невыносимой, что им пришлось делать дезинфекцию.

Но вентиляцию так и не отчистили, так что запах остался.

И хотя я хотела бы верить, что выросла с тех пор, мысль о рыбьем жире, что я намазала под столом Феликса и за таблицами в кабинете Елены, дает мне некое удовольствие. Возможно, отчасти мы никогда не вырастаем. И на удивление, я рада этому.

Декс

- ДЕКС, МУЖИК, ТЫ живешь в мечте! - Шоки, один из моих лайнменов, дружески похлопывает меня по плечу, пока мы идем к нашим машинам.

- Не моей мечте, - ворчу я.

"Мечта" в представлении Шоки - это куча женщин, что в данный момент следует за мной по пятам. Трусики в моем шкафчике. Твиты с предложениями минета, подрочить, анилингуса, и еще черти знает чего, связанного с членом. Женщины торчат в ожидании возле моего таунхауса. Поджидают меня перед тренировкой. Не то чтобы это в новинку.

Все игроки сталкиваются с подобным. Но количество этих инцидентов и их напор сводят меня с ума.

- Декс. - Красивая блондинка медленной походкой шагает к нам. На ней надета моя джерси, или то, что напоминает ее, потому что она закатала рукава и завязала полы в узел, чтобы оголить живот. - Ты кажешься уставшим. Я бы с удовольствием устроила тебе массаж.

И они поджидают меня после тренировки.

Я качаю головой, сбрасывая ее руки с себя и продолжая идти. Шоки же сбоку от меня замедляется.

- О, сладкая, не трать на него свое время. Почему тебе бы не пойти со мной, чтобы составить компанию в ванной после тренировки?