— Ты должна подумать о том, как это выглядит со стороны, когда ты гуляешь с другими мужчинами.
Она что-то резко произнесла, наверное, выругалась, за ветром было не расслышать. Когда Йен потянулся взять ее за руку, она поддала ему ногой в голень. Он в растерянности замер, а Шилес развернулась и кинулась вверх по тропе.
Йен посмотрел на кузена, ожидая сочувствия и извинений, на которые рассчитывал.
— Да что же это с тобой такое, Господи Боже мой? — Алекс воздел руки к небу. — Зачем ты орешь на нее?
— Я? Это значит, я виноват?
— Обвиняй меня, если хочешь, — с металлом в голосе заявил Алекс. — Но не нападай на Шилес.
— Надеюсь, ты расскажешь, чем вы там занимались?
Йен сжал кулаки.
— Там я занимался тем, что изо всех сил пытался убедить ее, будто ты не такой идиот, хотя ты как раз такой идиот и есть. Тебе повезло, когда помимо твоей воли тебе досталась прекрасная женщина, а сейчас ты делаешь все, чтобы потерять ее.
Алекс, которого было весьма трудно вывести из себя, зашагал по берегу взад и вперед, размахивая руками.
— Шилес не только хороша собой, она еще тонкий и добрый человек, — кричал он.
— Я же сказал ей, что хочу ее, — заметил Йен. — Что ей еще от меня надо?
— Почему ты ничего не хочешь сделать, чтобы как-то смягчить ее? — Алекс вопросительно развел руки. — Неужели так трудно показать, что она тебе нравится, что не безразлична? Глаза бы мои на тебя не смотрели!
На этих словах, Алекс круто развернулся и ушел, оставив Йена стоять и смотреть ему вслед. Он так и продолжал стоять, пока не разверзлись хляби небесные, и все на нем не вымокло до нитки.
Глава 11
Шилес сидела за маленьким столиком у себя в спальне. Перед ней лежали ее письмо к королю Якову — уже почившему — и лист чистой пергаментной бумаги. Как обратиться в письме к вдове короля, которая к тому же еще и регентша? Размышляя над этим вопросом, она почесала щеку кончиком гусиного пера.
«Ее Величеству…»
Такое начало подойдет. Прикусив губу от усердия, Шилес принялась переписывать остальной текст со старого письма. Кстати, за умение писать ей следовало благодарить Йена. Шилес это жутко злило. Неужели ей совсем нечего вспомнить что-нибудь хорошее из детства, к чему он не имел бы отношения?
Мать часто болела, так что ей было не до воспитания дочери и обучения ее грамоте. А отцу и в голову не приходило нанять учителя. Когда стало понятно, что ее некому научить читать и писать, задело взялся Йен. Для мальчишки, которому самому было трудно долго усидеть на одном месте, он оказался удивительно настойчивым, часами занимаясь с ней. В результате, хоть она не выработала элегантного женского почерка, однако писала уверенно и без ошибок.
Макая перо в чернила, Шилес заполняла лист строчка за строчкой. Когда она закончила, подула на влажные строчки и перечитала написанное заново. Годится!
Теперь возникла еще одна проблема: как сделать так, чтобы письмо дошло до королевы — в замок Стерлинг.
Шилес подняла голову, услышав короткий стук в дверь, и на всякий случай сунула письмо под стопку счетов.
— Кто там? — крикнула она.
В дверь просунулась голова Йена.
Он улыбнулся, и у нее заколотилось сердце. Откуда у него такая сила воздействия на нее? Со вчерашнего дня Шилес старательно избегала его, что было затруднительно для живущих под одной крышей. Ей стало страшно, что встречи с ним ослабят ее решимость.
— Можно войти?
Она так и не нашлась что ответить. Тогда Йен вошел сам и прикрыл за собой дверь. Шилес густо покраснела, вдруг вспомнив о своем письме. Она испытала укор совести из-за того, что написала королеве, прося помощи расторгнуть ее брак, и ничего не сказала ему. Но тут же подавила в себе чувство вины.
— Я обещаю, что больше никогда не стану кричать на тебя. И не дотронусь до тебя… — У Йена упал голос, когда он посмотрел на нее. Вероятно, ему вспомнилось, как две ночи назад он держал ее в своих руках. — …Пока ты сама не захочешь.
Шилес почувствовала, что ей не хватает воздуха. С этими черными волосами, упавшими на лоб и прикрывавшими один глаз, с этой темной дымкой щетины, обозначившейся на твердом подбородке, он был красив и опасен.
Йен сдвинул брови.
— Я не хотел делать тебе больно. Ты же знаешь.
Хотел. И сделал.
Взгляд. Йена обежал комнату.
— Ты все красиво устроила здесь. — Йен потянул воздух носом и улыбнулся. Уголки губ поползли вверх. — И пахнет намного лучше, чем когда я спал здесь мальчишкой. Обычно отсюда несло собаками и лошадьми. И мной, наверное.
Шилес вспомнила, что проснулась от его запаха, когда Йен улегся к ней в кровать. Этот запах так и остался в ее постели, обеспечив ей бессонную ночь.
Она с трудом проглотила комок в горле, когда Йен нашел глазами постель и долго не отводил взгляда.
— Я пришел, чтобы ты показала мне счета.
Он перевел взгляд на нее.
Откуда у мужчины могут быть такие синие глаза?
— Мне известно, что отец сам не вел записей, вместо него это делал один из его работников, — сказал Йен. — Поэтому тебе нужно научить меня этой премудрости.
Шилес удивилась. Он не проявлял никакого интереса к хозяйским делам, хотя она с самого начала пыталась заговорить с ним на эту тему.
Йен поднял стул, стоявший у стены, поставил рядом с ней и уселся, проделав все в одно легкое движение. Так в ее представлении мог двигаться лев — грациозно, мощно, играя мускулами.
Шилес подпрыгнула, потому что он придвинулся со стулом вплотную.
Когда он потянулся через нее за стопкой документов, Шилес ощутила исходившее от него тепло. У нее тревожно забилось сердце.
— Давай посмотрим, что тут к чему.
Шилес пришла в себя и схватилась за бумаги.
— Эти в полном порядке, — торопливо сказала она.
Йен с удивлением посмотрел на нее. Синие глаза вспыхнули, брови поползли вверх. Чтобы избавиться от замешательства, она принялась объяснять свой способ ведения дел.
— Видишь, вот тут у меня переписано новое поголовье…
Йен взял ее за руку, и слова застряли у нее в горле.
— Ты всегда была способнее меня по части цифр, Шил.
— Только потому, что тебе не хватало усидчивости.
Шилес попыталась равнодушно посмотреть на него, но поневоле душа запела в ответ на похвалу.
— Да, есть грех. — Йен расплылся в улыбке, а его пальцы поползли вверх по ее руке. — Но я старательно пытаюсь изжить его в себе.
Шилес нервно сглотнула.
— Я понимаю, что ты старательно пытаешься сделать.
— Правда?
Йен убрал с ее щеки отбившуюся вьющуюся прядку волос, и с головы до пят ее пронизала дрожь.
— Ты пытаешься соблазнить меня.
— Каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается. — Его глаза заблестели. Не отводя взгляда от ее лица, Йен кивнул на бумаги. — Ты специалист по части цифр, поэтому тебе и впредь нужно ими заниматься.
Шилес открыла уже рот, собираясь объяснить ему, что ее скоро не будет здесь, но не проронила ни слова. Он выполнял свой долг перед семьей и кланом и считал, будто в этот долг входит обязанность сделать ее настоящей женой. Поэтому будет лучше, если Йен не узнает, что у нее есть свои планы на будущее.
— А что у тебя получается лучше всего? — спросила она.
— Как ты уже сказала… — Йен наклонился к ней еще ниже. Зубы блеснули в улыбке. — Соблазнять мою жену.
Шилес покраснела до корней волос.
— Я тебе не жена.
— Нет, жена, — возразил Йен.
— Ты забыл обо мне на пять лет.
Он положил ей руку на затылок и притянул к себе.
— Ну и что, теперь вспомнил.
Господи помоги, Йен собирается поцеловать ее! Воспоминание о том, как он разбудил ее поцелуем, отозвалось в Шилес острым желанием, еще не испытанным доселе. Слегка прикрыв веки, Йен разглядывал ее из-под ресниц. От его синих глаз лучился такой же жар, как от синих сполохов костра. Шилес потянулась к нему, как мотылек на пламя.
В его нежном и чувственном поцелуе заключалось все, что можно пообещать поцелуем. Когда Йен попытался отстраниться, она не отпустила его. Тогда он продолжил целовать ее, улыбаясь уголками губ, а потом провел языком по ее нижней губе. Удивительно, как такое легкое движение могло вызвать в ней такую бурю эмоций? Пришлось схватиться за его рубашку на груди, чтобы не свалиться со стула.
У него вырвался низкий, какой-то горловой звук, который она скорее ощутила, чем услышала. И когда в этот раз он приник к ней, Шилес задохнулась и поняла, что это не просто нежное прикосновение губ, а настоящий поцелуй, который гонит кровь в жилах. Она услышала, как неистово заколотилось его сердце.
В памяти не осталось момента, когда она приоткрыла губы навстречу ему, но вдруг их языки встретились и принялись ласкать друг друга в едином порыве. В Шилес вспыхнуло желание, которое напугало и одновременно воодушевило ее.
Йен погрузил пальцы в ее волосы. Его тело напряглось, такое же напряжение во всем теле ощутила и она. Пока он целовал ее за ухом, а потом в шею, потом в горло, Шилес гладила его подбородок. Отросшая за день щетина колола ей ладонь, и мурашки наслаждения побежали вверх по руке.
Она любила это лицо. Прикоснувшись к нему, Шилес вдруг поняла, что мечтала о том, чтобы взять его в свои руки и налюбоваться вдоволь, еще с первой ночи после возвращения Йена.
Шилес прерывисто задышала, когда он принялся целовать ей грудь через лиф. Все! Она должна остановить его.
Но в ней разыгрался аппетит. Ей хотелось, чтобы мужчина трогал ее. Именно этот мужчина! Именно Йен!
Теперь Шилес затаила дыхание, потому что его язык добрался до ложбинки между грудей. Было такое впечатление, что Йен знает ее тело, как свое. И сладкая боль внизу, между ног стала пронзительной, как только он положил свою теплую, тяжелую ладонь ей на бедро. Когда она хрипло застонала, Йен поднял голову, а потом снова прижался к ее губам.
В голове было ясно и пусто. Шилес тонула в поцелуях. Сколько это тянулось, невозможно было сказать. Но вот Йен отстранился и жарко задышал ей в ухо, а она почувствовала, как его рука двинулась вверх по ее бедру.
— Давай перейдем в постель, — хриплым от желания шепотом сказал он. Она была готова отправиться за ним хоть на край света. — Я не хочу в первый раз заниматься с тобою любовью на стуле.
Тут Шилес наконец пришла в себя.
— Нет, — оттолкнула она его.
Йен уткнулся лбом в ее плечо.
— Шил, не говори «нет». — В голосе послышалась боль. — Пожалуйста!
В комнате вдруг стало душно. Слышалось только их тяжелое дыхание.
— Мне хочется, чтобы все было серьезно.
Хотя Йен не прикасался к ней, за исключением того места, куда прижимался лбом, их тела вибрировали от едва сдерживаемого напряжения.
— Я сказала — нет.
Шилес не решилась оттолкнуть его, поскольку испугалась, что если дотронется до него, то уже не сможет уйти.
Йен набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
— Ладно, как скажешь. — Он откинулся на спинку стула. — Может, объяснишь, почему?
Его взгляд прожигал ее насквозь. Шилес покусала губы и ничего не ответила.
— Не хочешь же ты сказать, что тебе не нравится, когда я тебя целую. — Его голос был тягучим словно мед на языке. — Или тебе не нравится то, как я до тебя дотрагиваюсь?
От этих слов в ней поднялась новая война жара.
— Я уверен, тебе понравится… все остальное.
О да! Ей всегда было интересно, понравится ли ей исполнять супружеские обязанности или нет. Теперь она могла сказать совершенно точно — понравится. По крайней мере, с Йеном. Ее сердце по- прежнему колотилось, как будто она набегалась наперегонки.
Йен осторожно провел пальцем вверх по ее руке. Жар стал накапливаться между бедер.
— Тебя что-нибудь беспокоит? Ты чего-то боишься?
Беспокоило, и боялась, но не скажет что именно.
— Ты, наверное, боишься первого раза, — предположил он. — Хотя мне кажется, тебя удерживает что-то другое.
Нервно сглотнув, Шилес удивилась, как он догадался.
— Я не смогу ничего исправить, если не узнаю, что это?
Йен говорил искренне, но она все равно не признается. Шилес уже решила, что от него ей требуется много больше, чем просто физическое влечение. Хотя не это останавливало ее. Откровенно говоря, когда Йен так целовал ее, она и не вспоминала, насколько в нем мало любви и преданности.
Нет, причина была в другом. Страх совсем другого рода привел ее в чувство, дал силы остановиться и удержаться от того, что им обоим так хотелось сделать.
"Страж моего сердца" отзывы
Отзывы читателей о книге "Страж моего сердца". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Страж моего сердца" друзьям в соцсетях.