Маргарет Мэллори - Страж моего сердца

В любом случае, время ушло. Если она собиралась бросить его, это следовало сделать до вчерашнего дня, до того, как он отнес ее в спальню. Йен не лишил ее девственности. Она сама лишилась невинности. Ей снова захотелось почувствовать тяжесть его тела, гладить мускулистую спину и опять увидеть перед глазами россыпь звезд, когда наслаждение овладевает каждой частичкой тела.

Какая женщина в здравом уме откажется от целого пирога, насладившись вкусом маленького кусочка? При мысли о том, что теперь она может ложиться с Йеном в постель каждую ночь, ее охватывал озноб.

Усмехнувшись самой себе, Шилес дотронулась в кармане до своего счастливого талисмана. Когда они спустились на берег, Йен привел ее к старому навесу, устроенному под деревьями.

Поднырнув под него, они устроились на низкой скамье среди знакомого набора из рыбацких сетей, мотков веревки, снастей, нуждавшихся в починке.

— Я ведь правда скучал по тебе.

Его синие глаза, не отрываясь, смотрели на нее.

— Я тоже скучала.

— Ты мне будешь нужна всегда, — сказал Йен. — И я больше не хочу проводить ночи в одиночестве.

Затаив дыхание, Шилес ждала, чем он закончит.

— Я вот о чем… Вернее, вот о чем я хочу спросить… Согласна ли ты прямо сегодня стать мне настоящей женой? — Йен покопался у себя в шотландке. — Тут есть кое-что для тебя.

Он вытащил руку и протянул ей серебряное колечко.

— Я не подарил тебе кольца, когда нас женили, — сказал он. — И хочу подарить его сейчас.

Шилес покатала на ладони колечко — традиционный подарок парня своей невесте. Пальцем провела по кромке этого символа нескончаемой любви. Две переплетенные веревки на кольце обозначали переплетение двух судеб.

— Я понимаю, у нас должна была быть другая свадьба, — продолжил Йен.

Шилес вдруг рассмеялась.

— Это был худший день в моей жизни.

Йен скорчил гримасу.

— Хуже не придумаешь.

— Верно, — сказала она. — Ты помнишь платье, в которое меня нарядила твоя мать?

Йен скривился.

— В него уместились бы трое таких, как ты.

— А цвет! — Шилес закатила глаза. — Ужаснее не бывает!

Хоть они и засмеялись, это было горькое воспоминание для них обоих. Однако оттого, что теперь об этом можно было сказать, у Шилес стало легче на душе.

— Но ты все равно заполучила мужчину, которого хотела, да?

Обняв за плечи, Йен подмигнул ей.

— Жених, который произносит клятвы и при этом оглядывается на приставленный к его спине кинжал, совсем не то, о чем мечтают невесты, воображая свою свадьбу.

Лицо Йена стало серьезным.

— Я буду таким, каким ты захочешь. Кольцо — это только начало.

Заглянуть ему в глаза, было то же самое, что нырнуть в море. Нырнуть, а потом отдаться на милость волн, пусть течение несет ее куда захочет.

— Я готов стать тебе добрым мужем. — Йен взял ее за руку. — Скажи, что согласна стать моей женой.

— Да, согласна.

Йен взял кольцо и надел ей на палец.

— Оно тебе как раз.

Подняв ее руку к губам, он поцеловал ее. Его губы были мягкими и теплыми, и Шилес сразу вспомнила, как он поцеловал ее в живот.

Она сглотнула.

— У меня тоже есть подарок для тебя.

Когда брови Йена поползли на лоб, ей стало приятно, что удалось удивить его. Она вытащила кристаллик из кармана и протянула ему. Размером он был не больше фаланги пальца, а цвет его напоминал зелень моря, когда на него смотришь сквозь плотный туман.

— Ты знаешь, что это такое? — спросила Шилес.

— Камешек? — усмехнулся Йен.

— Это приворотный камень. — Шилес понизила голос. — Кристалл Макдональдов.

— Я думал, он пропал. — Йен осторожно взял его двумя пальцами и поднес к глазам, чтобы посмотреть на свет. — Это тот самый, который крестоносцы привезли со Святой земли?

— Да, это он. Им владела моя бабка. — Шилес опустила глаза и уставилась на свои руки, сложенное на коленях. — Ты ведь знаешь, она терпеть не могла моего отца и понимала, что мать долго не протянет. Так вот, чтобы камень не достался ему, она отдала его предсказательнице, чтобы та сохранила его для меня. Тирлаг вернула мне его, после того, как перешла жить в твою семью. Она утверждает, будто камень защищает того, кто носит его при себе.

— Вот ты и держи его при себе.

Йен положил камешек ей на ладонь и зажал ее в кулак.

Заглянув ему в глаза, Шилес покачала головой.

— Ты пообещал защищать меня, и я верю тебе. Но кто защитит тебя? Это мой свадебный подарок, поэтому ты должен его принять.

Ценнее этого камешка у Шилес не было ничего. Передавая ему его, она таким образом подтверждала, что доверяет ему свою жизнь. И свое сердце.

— Я сохраню его и сберегу тебя.

Йен пристально посмотрел на нее.

— Чтобы хранить его, Тирлаг специально сшила вот это. — Шилес достала из кармана кожаный мешочек на шнурке. — Она заговорила кристалл, чтобы увеличить его силу.

Шилес не стала упоминать, что Тирлаг еще сказала, чтобы она сначала повесила хрусталик себе на грудь, и тогда его сердце всегда будет принадлежать ей. Очень хотелось верить, что это правда.

Шилес распустила шнурок, и Йен положил камень обратно в мешочек. У нее на плазах навернулись слезы, когда она повесила мешочек ему на грудь и положила руку поверх его.

— Я чувствую, как сквозь него бьется твое сердце. — Шилес подняла глаза. — Не снимай его, и он сбережет тебя для меня.

Йен обмял ее и прижал к себе. Его теплое дыхание щекотало ей ухо.

— Спасибо тебе, родная.

Они постояли, обнявшись.

— Я приду к тебе сегодня ночью. Договорились?

— Договорились. Сегодня ночью.

Сегодня ночью! Это станет началом их новой жизни.

— Ах, какой очаровательный малыш у Энни! — восторгалась Шилес. Рука об руку с Бейтрис она возвращалась домой после визита к соседям. — Нилл, ты просто чудо, что проводил нас.

Изначально с ними должен был пойти Йен, но Пейтон попросил его остаться и поупражняться вместе с ним во дворе. В первый раз после ранения Пейтон собирался взять меч в руки.

— Ты сегодня вся словно светишься, — сказала свекровь и подмигнула ей. — Может, через год в это время у тебя самой уже будет ребенок.

От этой мысли сердце встрепенулось. Умудренная житейским опытом Бейтрис чувствовала, что отношения между невесткой и Йеном круто переменились, и радовалась за Шилес.

Когда Нилл пытливо посмотрел на Шилес, она вспыхнула. Ей не хотелось обсуждать это с Ниллом, тем более что ему и другим домочадцам все станет известно на следующее утро.

— О, смотрите, кто идет, — сказал Нилл с кислым выражением лица.

Это был Гордон, и он шел прямо на них. У него был вид одержимого какой-то идеей, которой он обязательно должен поделиться. Шилес набрала в грудь воздуху. Она боялась, что придется столкнуться с ним, поскольку дорога к Энни лежала мимо его дома.

— Лучше сразу отшить его, — прошептала ей Бейтрис на ухо, пока он не слышал.

Гордон подошел, поздоровался со всеми и обратился к Шилес:

— Можно мне поговорить с тобой? Это очень важно.

— Мы не будем торопиться, — сказала Бейтрис. — Ты догонишь нас, после того, как поговоришь с ним.

Гордон тепло и с надеждой улыбнулся Шилес, а она вдруг почувствовала себя обманщицей. Бейтрис была права, теперь самое время сказать ему, что они с Йеном уладили свои отношения. Гордон — добрый человек и достоин честного к себе отношения.

— Мы больше не можем ходить с тобой на прогулки, — объявила она. — Я решила остаться с Йеном.

— Скажи, что это неправда. — Гордон неистово схватил ее за руку. — Скажи мне, что еще не поздно, что ты еще не принадлежишь ему.

Вспомнив, чем они занимались с Йеном, Шилес смутилась. Да, она еще оставалась девственницей, но на самом деле уже принадлежала ему.

— Йен не заслуживает тебя, — продолжал Гордон. — Он не любит тебя, как я люблю.

Ах, он все только усложняет!

— Йен пообещал, что будет мне добрым мужем, и я поверила ему.

— При желании Йен найдет себе любую. — Гордон обвел рукой вокруг себя, как будто там стояла очередь из женщин. — Но тебе-то нужен мужчина, для которого ты будешь чем-то особенным.

Шилес не хотелось огорчать Гордона, но даже если говорить с ним мягко, его это все равно не заставит смириться.

— Я не пустое место для Йена, — возразила она.

— Это он тебе сказал? — Гордон повысил голос. =— Мне больно, оттого что ты веришь в обман.

— Хватит, Гордон! Я знаю, что тебе трудно, но это не повод обзывать Йена лжецом.

— У тебя всегда была слабость к Йену. Отсюда твоя слепота. — Гордон покачал головой. — Йен выбирает не тебя, он выбирает твою землю.

— Нет! Это неправда.

— Он вернулся на Скай, чтобы помочь Коннору стать вождем. — Гордон перестал сдерживаться. — Вот, что для него главное.

Ледяные пальцы сомнения сжали ее сердце.

— Нет, Йен хочет стать мне мужем.

— Именно поэтому он не показывал носа пять лет? — спросил Гордон. — Ты сама знаешь, что Йен сделает все ради Коннора, а тот хочет вернуть твой замок в руки Макдональдов.

— О чем это ты?

— Эта четверка — Коннор, Йен, Алекс и Дункан прошлой ночью устроили тайную сходку в храме.

Холодок страха побежал по ее спине.

— На какой предмет? Они собираются воевать с Хью?

— Коннор достаточно умен. Он понимает, что еще пока рано самому бросать дяде прямой вызов. — Теперь Гордона было не остановить. — Для этого у него есть Йен. В качестве твоего мужа он позовет людей на захват замка Нок.

Почему никто не рассказал ей, что существует план выгнать отчима из ее замка? Почему Йен ничего не сказал ей? Вместо этого навешал ей лапшу на уши про то, как они все вместе пропьянствовали целую ночь.

— Эти четверо уже все распланировали. — Гордон всплеснул руками. — Они отлично знают, что потеря замка затронула гордость клана. Люди пришли к ним вчера, потому что злятся на Хью за то, что он не зовет их отвоевывать Нок. Потом они разошлись по домам в полной уверенности, что в отличие от Хью Коннор не кинется в кусты, когда враг будет забирать себе то, что принадлежит нам.

— Коннор не кинется, — тихо согласилась она.

— Говорю же тебе, — не унимался Гордон, — что вся затея со взятием замка нужна только для того, чтобы привлечь людей на сторону Коннора, когда будут выбирать вождя.

Шилес почувствовала, что ей нечем дышать. Высоким от напряжения голосом она спросила:

— Так, значит, сходка прошла этой ночью?

— Да.

А сегодня утром Йен явился с кольцом и заявил, что больше не хочет ждать, что этой ночью она станет его настоящей женой. Шилес показалось, будто она стоит на кромке песчаного откоса, а песок начинает утекать у нее из-под ног.

— Коннору нужен человек, который в качестве мужа может заявить свои права на замок. — Гордон добивал ее. — Вот для чего ты нужна Йену.

Словно издалека до нее донесся голос Йена: «Нет ничего такого, чего я не сделал бы для Коннора».

Однако Шилес еще сопротивлялась.

— Это не означает, что я для него пустое место.

— Единственно, что ему действительно важно, — продолжал Гордон, — это быть героем, который спасает клан, проталкивая Коннора в вожди.

В его словах была известная доля правды, поскольку она знала про жгучее желание Йена обрести вес среди сородичей.

— Только из-за желания помочь клану он не стал бы набиваться мне в мужья.

— Я же говорю тебе, — настаивал Гордон, — что в этом случае он может заявить о своих правах на твою землю и замок.

— Пять лет назад он не горел таким желанием, хотя я уже тогда наследовала замок Нок.

Она сама услышала отчаяние в своем голосе.

— То случилось еще до Флоддена. Задолго до смерти отца Коннора и его дяди. До того, как Черный Хью объявил себя вождем.

Шилес покачала головой, потому что отказывалась верить во все это.

— Коннор приказал Йену затащить тебя в постель, чтобы получить мужнино право претендовать на замок Нок, — привел последний довод Гордон. — Я слышал, как Коннор приказывал ему:

«Ради благополучия клана, я готов на все. Нет ничего такого, что я не сделал бы для Коннора».

— Йен ответил, чтобы Коннор не беспокоился, что он возьмет это на себя.

Шилес почувствовала, как ее щеки вспыхнули от унижения.

— Ты ведь знаешь, я никогда не обманывал тебя.

— Не желаю больше ничего слушать!

Шилес отшатнулась от него.

— Ты позволила Йену дурачить тебя пять лет, — сказал Гордон. — Умоляю, не давай дурачить себя всю оставшуюся жизнь.