Маргарет Мэллори - Страж моего сердца

Пять лет все еще болью отзывались в душе. И наверняка Йен не хранил ей верность, когда был во Франции. Могут ли кольцо и пара нежных слов исправить положение?

— Ради Бога, Шилес, открой глаза и оцени человека, какой он есть на самом деле. — Гордон сделал глубокий вдох и резко выдохнул. — Если передумаешь, я буду тебя ждать.

У нее задрожали губы, когда Гордон развернулся и пошел вверх по тропе к своему дому. Нет, она не может поверить в это. Она чувствовала душу Йена. Он не мог предать ее.

Однако торопливо шагая к дому, Шилес не могла припомнить, чтобы Йен хоть один раз сказал, что любит ее.

Напевая под нос, Йен вылил в лохань второй котел горячей воды. Быстро разоблачился и, кинув грязную одежду в угол, с протяжным довольным вздохом опустился в клубившуюся паром воду.

Сегодня ночью! Сегодня наступит момент, когда его брак станет законным, и он привяжет к себе Шилес на всю жизнь! Ему хотелось предстать перед ней во всей красе. Конечно, так благоухать, как Шилес, у него не получится, но он будет чист и свеж. Он уже отнес в их спальню бутыль вина и расставил по всей комнате горящие свечи.

Откинув голову на край ванны, Йен улыбнулся, представив, как все пройдет ночью.

Черт! Это входная дверь открылась? Он-то рассчитывал, что у него в запасе будет больше времени — отец спал у себя в комнате, а все остальные отправились к соседям посмотреть на новорожденного младенца. Надо поторопиться, потому что женщины скоро должны заняться ужином.

Йен уселся в лохани и принялся намыливать голоду. Окунувшись в воду, чтобы смыть мыло, он почувствовал, как чьи-то пальцы прошлись по его мокрым волосам.

— Шилес, — позвал он, улыбаясь как идиот, с закрытыми глазами и стекавшей по лицу водой.

Она погладила его по плечам, а Йен затаил дыхание, когда ее рука скользнула по груди и дальше вниз по животу. Но что-то было не так. Он резко выпрямился и обернулся. И обнаружил, что это совсем не Шилес.

— Дайна! Что тебе здесь надо?

— А что это такое?

Не успел он остановить ее, как она дернула за шнурок, на котором висел мешочек с приворотным камнем.

— Давай иди отсюда. Видишь, я моюсь. — Йен протянул руку. — Но сначала отдай мне это.

Дайна помахала мешочком у него перед носом, а потом засмеялась и нацепила его себе на шею.

— Это будет подарком взамен того, чем я тебя сейчас одарю.

— Мы ничем не будем друг друга одаривать. — Йен начал терять терпение. — Быстро верни эту штуку.

— Ты не поинтересовался, что я собираюсь предложить.

Дайна провела пальцами вдоль шнурка до ложбинки между грудей, куда провалился мешочек.

— Ради всех святых, что ты творишь, Дайна?

— Я не могла не заметить, что ты ночуешь в старом доме, — сказала она. — Просто стыд, что ты спишь один, хотя это дело можно поправить.

— Мне не интересно, что ты предлагаешь, — отрезал он. — Отдай вещицу и иди отсюда.

Неожиданно Дайна наклонилась и, подхватив юбки, сдернула с себя платье.

— Отдай, говорю.

Должно быть, она заранее расстегнулась, поскольку оказалась в одной рубашке, а платье полетело в руки Йена. Он поднял на нее глаза и увидел, как она, не дожидаясь, что он скажет, стянула с себя и рубашку.

Йен все-таки был мужчина. Он не собирался разглядывать ее. Его вообще не тянуло к ней. Но у Дайны была такая впечатляющая… оснастка. И стояла она совершенно голая! Делу вредило и то, что Шилес постоянно держала его на голодном пайке.

Помимо воли его мужское естество ожило. Что, кстати, совсем не значило, что он собирался пустить его в ход.

— Я хочу, чтобы то отдала вещицу, забрала свои шмотки и убралась отсюда. Мне нужно домыться и переодеться.

— Подойди и отними.

Как она и рассчитывала, его взгляд метнулся на мешочек, который улегся между голых грудей.

Йен оглянулся в поисках полотенца. Черт, оно висело на стуле по другую сторону стола. Должно быть, проследив его взгляд, Дайна сотрясая грудями, кинулась вокруг стола и схватила полотенце.

Ох! Он был готов придушить эту паскуду.

— Если не хочешь одеться и уйти, тогда это сделаю я.

Ухватившись за края ванны, он поднялся и вылез из ванны. Вода текла с него ручьями. Йен потянулся за чистой сорочкой, лежавшей на столе, но тут услышал за спиной какое-то движение и обернулся.

Все пространство небольшой комнаты заполнил крик Шилес. Она увидела его. У нее были неестественно огромные глаза, и она вопила так, словно ее резали.

— Шилес!

Йен бросился к ней, но тут ее взгляд уткнулся в низ его живота, и она снова закричала. Он забыл, что был голым. Схватил со стола рубашку и прикрылся. Хотя она и оставалась девственницей, Йен и предположить не мог, что его голый вид так поразит ее.

— Все в порядке, Шил.

Он стал приближаться к ней.

Она отскочила. В ее глазах был не испуг, как ему сначала показалось, а боль. У него заныло в груди.

Тут ее взгляд переместился куда-то ему за спину, и он вспомнил про Дайну. В беспокойстве насчет Шилес он совсем забыл про эту проклятую бабу. И тогда он понял, что могла подумать Шилес и почему она кричала.

— Ты отдал ей мой камень, — хриплым шепотом произнесла Шилес.

Йену показалось, что стены комнаты рухнули, погребая его под собой.

— Нет. Нет. Ничего я ей не отдавал, — забормотал он, а Шилес повернулась и выскочила вон. — Это не то, о чем ты подумала!

Он рванулся вслед за ней, но как на грех в дверях кухни обозначился Нилл.

— Ах ты, скотина! — заорал младший брат.

— Прочь с дороги!

Йен оттолкнул его.

К несчастью, пол под ногами был мокрым. Нилл удачно провел подсечку, и Йен спиной грохнулся об пол. Тут братец принялся нещадно его дубасить, щедро нанося удары по телу и голове, и при этом еще и орать:

— Как ты мог учудить такое! Как ты посмел!

Йен уже приготовился натрясти дерьма из младшенького, когда Алекс наконец оттащил Нилла от него.

— Что-то тебя долго не было, — укорил его Йен, натягивая рубашку.

— Наверное, ты заслужил, что получил, — заметил Алекс.

— Я не прикасался к Дайне. — Обернувшись к ней, Йен завопил: — Скажи им, что я тебя не трогал! Скажи им!

Воспользовавшись тем, что Йен от него отвернулся, Нилл вырвался из рук Алекса, подскочил к нему и изо всей мочи въехал ему в ухо. Свет померк у Йена в глазах.

Он очнулся лежа на полу, возле очага. Над ним склонилась мать, внимательно разглядывая его. Голова раскалывалась.

— Где Шил?

Он попытался приподняться.

Мать толкнула его в грудь назад, на пол.

— Лежи и не двигайся. Не то я сама настучу тебе по голове.

— Мама, мне нужно увидеть Шил. Она думает, что я сделал то, чего не делал.

— Дай ей время остыть, — сказала мать. — Но даже тогда тебе потребуется уйма времени, чтобы переубедить ее. Могу сказать тебе, сынок, все это выглядит отвратительно.

Он был согласен с ней. Как же иначе — голая Дайна, и он тоже голый с восставшим членом.

— Может, я поговорю с ней, вместо тебя? — спросила мать.

— Значит, ты мне веришь?

Ему было так нужно, чтобы хоть кто-нибудь поверил ему.

— Ты весь в отца. — Бейтрис убрала ему волосы со лба. — Тот тоже однолюб. Нашел себе женщину, какую хотел, и больше не смотрел по сторонам.

Потом обернулась к двери! Со двора вместе с потоками холодного воздуха вошел Алекс.

— Вот моим сестрам не повезло. Остается только надеяться, что Коннор и Алекс не возьмут примера со своих отцов.

— О чем это вы? — подходя, поинтересовался Алекс. Потом наклонился над Йеном и ухмыльнулся. — В следующий раз, когда отправимся на войну, обязательно возьмем Нилла с собой.

— Сколько я тут лежу?

Подавив тошноту, Йен сел несмотря на протесты матери.

Алекс пожал плечами.

— Час, наверное.

— Я хочу, чтобы духу Дайны не было в этом доме.

Йен поднялся на подгибавшихся ногах.

Господи Боже, в голове гудело, но ему следовало поговорить с Шилес. Держась за стенку, стал подниматься вверх по лестнице. Доковыляв до двери спальни, тихо побарабанил пальцами.

— Шил. — Йен постучал снова. — Шилес, позволь я все объясню. Пожалуйста.

В ответ молчание.

Он попытался еще три раза.

Когда она не ответила в четвертый, предупредил:

— Тогда я войду сам.

Пришлось навалиться на дверь, но Шилес, вероятно, подперла ее чем-то изнутри. В конце концов, Йену удалось слегка приоткрыть ее. Голова разламывалась. Надеясь, что у Шилес под рукой не окажется ковшика, он осторожно просунул голову в образовавшуюся щель.

Тишина в комнате заставила его забеспокоиться. По спине побежали мурашки. Он понял, что дверь подперта сундуком. Подергав ее туда-сюда, Йен все-таки пролез в спальню.

Он стоял посреди пустой комнаты и разглядывал наваленную поперек кровати одежду и брошенное на полу желтое платье, которое сегодня было на ней. В тишине спальни оглушительно раздавался стук собственного сердца.

Йен глянул на крючок у двери, где обычно висела ее накидка. Как он и ожидал, накидан не оказалось.

Злоба ослепила его, когда он представил, куда могла деться Шилес. Конечно, отправилась к тому, кто стоял первым в очереди жаждущих забрать ее у него. Йен скатился с лестницы, перепрыгивая через три ступеньки, и никому не говоря ни слова, выскочил из дома.

Господи, сейчас он будет дюйм за дюймом выбивать жизнь из Гордона Макдональда. А потом схватит жену за волосы и потащит домой, пусть верещит всю дорогу!

Спотыкаясь в темноте, Шилес бежала по каменистой тропинке. Она словно пыталась убежать от того, что происходило на кухне, как будто чем дальше она будет находиться от дома, тем менее острой покажется боль в груди. Но вид Йена и Дайны неотступно преследовал ее.

Они вдвоем. Одни. И голые!

Увидев мешочек со своим камнем, висевшим между грудей Дайны, Шилес расценила это как настоящее предательство. Она отказывала Йену в постели. Временами могла простить ему, что до нее он спал с другими женщинами.

Но магический кристалл был ее свадебным подарком. Символом того, что она отдала ему свое сердце. И Йен знал это!

Кожаный кошелек, привязанный к поясу, хлопал по бедру, пока она бежала темной тропой. Оставалось надеяться, что ей хватит денег, чтобы расплатиться с рыбаком за перевоз на другую сторону залива и купить там лошадь. Слава Богу, она заранее додумалась забрать из хлева старую одежду Нилла и выстирать ее. Теперь если кто-нибудь спросит рыбака, кого он переправлял ночью, тот расскажет про какого-то парня.

А это что такое?

Шилес затаила дыхание и вслушалась. Кто-то догонял ее. Волк? Медведь? Она вспомнила, как Йен предупреждал ее не бегать от диких животных, иначе можно стать их добычей. К черту! Неужели ей никогда не избавиться от голоса Йена у себя в голове?

Отбросив мысли о нем, Шилес снова помчалась вперед.

Но звук шагов настигал. Из груди вырвался крик, когда какая-то тварь кинулась ей на спину и повалила на землю. А потом всем весом навалилась на нее, выбивая остатки воздуха из легких.

— Шилес, перестань лягаться! Я тебя сейчас отпущу.

— Нилл?

Словно гора свалилась с плеч. Шилес села и отдышалась. От пережитого ужаса во всем теле осталась слабость, ноги и руки не слушались.

— Ты напугал меня до смерти.

— Я ничего тебе не сломал?

— Нет, но зачем ты бежишь за мной? Ты ведь знаешь, что я увидела на кухне, и понимаешь, почему я туда больше не вернусь.

— Не мог же я отпустить тебя одну, без защиты, — сказал Нилл. — И поэтому я пойду с тобой, куда захочешь.

От такой готовности захотелось разреветься, но Шилес решила держать себя в руках. Если сейчас дать волю слезам, неизвестно, когда она закончит рыдать.

— Тебе нельзя идти со мной, — сказала она. — Твои будут не в восторге, узнав, что ты помог мне сбежать.

— Меня отправил за тобой отец, — объяснил Нилл. — Он услышал, как ты вылезаешь через окно, и приказал, чтобы я присмотрел за тобой. Он и денег дал.

Славный Пейтон! На этот раз Шилес смахнула слезу.

— Кстати, — добавил Нилл, и она поняла, что он улыбается. — Мне не хотелось, чтобы ты обратилась за помощью к Гордону.

— Он здесь не при чем, — сказала она и даже удивилась тому, что у нее и мысли не возникло, чтобы отправиться к Гордону.

— Вот и хорошо, что не при чем, Шил. — Нилл помог ей подняться. — Ну и куда мы теперь?

— В Стерлинг.