Маргарет Мэллори - Страж моего сердца

— Ах, любимая, это было… Это было… что-то умопомрачительное.

Веки у него отяжелели. Глаза начали слипаться. Уже две недели он нормально не спал.

Йен внезапно проснулся от запаха цветущего вереска, которым пахли ее волосы. Когда он открыл глаза, Шилес сидела рядом, опершись на руку, и с улыбкой разглядывала его. У нее был довольный вид.

— Я долго спал?

— Нет. Совсем чуть-чуть.

Судя по тому что свечи выгорели едва-едва, это была правда. Должно быть, она снилась ему, потому что, как только он открыл глаза, ему снова захотелось ее. Йен положил ей руку на бедро.

— Откуда ты узнала про это?

Он имел в виду то, как она его только что ласкала.

— Я слышала, замужние женщины рассказывали, что мужчинам это нравится.

До сего момента Йен терпеть не мог женские пересуды.

— Они рассказывали и смеялись, поэтому мне показалось, будто они шутят. — Шилес криво усмехнулась. — Теперь понимаю, бабы говорили серьезно.

Свет от канделябра играл на ее коже. Розовые соски задорно торчали. Глаза стали темными, когда он взял в руки ее груди и большими пальцами погладил соски.

— Мне понравилось, — сказал он.

Притянув к себе, Йен стал целовать ее, одновременно сунув руку ей между бедер. Она была там горячая и влажная. Все для него! По тому как Шилес жадно отвечала на его поцелуи, она не хотела ждать.

В следующий раз, это точно! В следующий раз он возьмет ее медленно и не торопясь.

А сейчас… А потом они опять занимались любовью. В перерывах между любовными схватками тихо дремали.

Проснувшись в очередной раз, Йен увидел, что свечи догорели, а в окне занялся рассвет. Он приподнялся на локте, чтобы посмотреть на спящую Шилес.

Ее волосы, дико спутанные, как после шторма, разметались по подушке, но лицо казалось безмятежным.

Йен испытал к ней нежность, которая больше походила на душевную боль.

Хотя в Стерлинге он пообещал дать ей свободу, если она не захочет остаться с ним, сейчас он понял, что соврал тогда. Никуда он ее не отпустит.

Йен любил ее. Он терялся в догадках, когда это началось, и подозревал, что давно. До него это просто не доходило. Тыльной стороной ладони он отвел волосы с ее лица.

Шилес не знала себе цену. Йену нравились ее сильный характер, доброе сердце, любознательность и смелость. Еще он любил ее за преданность его семье. То была самая настоящая добродетель, хотя скажи ей об этом, она и слушать не станет.

Йен любил ее за то, что она не скрывала, что у нее было на уме, и могла постоять за себя. И за то, что искренне отдала ему себя. Еще маленькой девчушкой она доверялась ему, когда он вытаскивал ее из какой-нибудь переделки. А сейчас, будучи уже взрослой женщиной, доверила свое сердце.

Он сделает все, чтобы быть достойным такого отношения к себе. Сейчас и впредь.

Почувствовав запах еды и услышав доносившиеся снизу мужские голоса, Йен понял, что пора вставать. Но все равно дал себе еще несколько минут, чтобы полюбоваться на ее ясное лицо, на то, как спокойно Шилес дышит во сне.

Невозможно было оторваться от нее, даже зная, что сегодня снова настанет ночь. И еще много ночей до скончания жизни.

Но сначала надо было успеть поговорить с отцом, прежде чем Коннор с остальными уедут. Подозрения насчет того, что реально произошло у Флоддена, слишком серьезные, чтобы поверить в них. Оставалась одна надежда на память отца, которая постепенно восстанавливалась по мере выздоровления.

Напевая что-то под нос, Шилес сполоснулась в тазу и оделась. Сколько же она проспала? Снизу не доносилось ни звука. Значит, она найдет Йена в одиночестве. На щеках у нее появился румянец при мысли о встрече с Бейтрис и Пейтоном после сегодняшней ночи. Вдруг им было слышно, чем они с Йеном занимались?

Во всем теле ощущалась слабость. Ноги тряслись, когда она шла вниз по лестнице.

Не успела Шилес ступить на последнюю ступеньку, как дверь громыхнула и в дом ввалился Алекс, держась за бок. Она захлопала глазами, не понимая, что происходит.

О Господи, это же кровь сочится у него между пальцев! Пока Йен с Ниллом усаживали его, она метнулась на кухню за чистыми полотенцами и тазом для воды. Когда она вернулась в зал, Йен уже снял с Алекса шотландку и разрезал рубаху. Обнажилась глубокая рана на боку и еще одна на бедре.

— Йен, быстро отправляйся за Коннором и Дунканом, — приказал Алекс, со свистом втягивая воздух сквозь зубы. — Им досталось больше, чем мне.

Он вздрогнул, так как Шилес принялась очищать рану влажным полотном.

— Где их найти? — спросил Йен.

— Мы попали в засаду на тропе примерно в миле отсюда к северу, — объяснил Алекс. — Они остались там, так как идти не могут.

— Поехали. — Йен кивнул Ниллу. — Возьмем лошадей.

— Йен, — позвал Алекс. — Нас бросили умирать, и я не думаю, что те вернутся. Но все равно будь начеку.

— Сколько их было? — спросил Йен.

— Человек двадцать, когда наскочили на нас, — ответил Алекс. — Но теперь уже меньше.

Во время разговора в комнате появилась Бейтрис и сразу кинулась помогать Шилес, промывать раны Алекса.

Дверь за Йеном и Ниллом захлопнулась.

— Давай-ка мы тебя уложим, Алекс, — предложила Шилес. — Нужно зашить порез у тебя на лице. На вид он очень глубокий.

— Не надо, — попытался спорить Алекс, но потом позволил уложить себя возле очага.

— Постарайся не делать резких движений, — предупредила она. — Мне кажется, у тебя сломана пара ребер.

Шилес стала разводить огонь в очаге, а Бейтрис бросилась за иголкой и нитками.

— Надо поторопиться, — сказала, возвращаясь, Бейтрис. — Ребята скоро привезут Коннора с Дунканом.

От страха громко колотилось сердце, когда Шилес очищала от грязи и крови рану на щеке Алекса. Если он ранен не тяжело, тогда в каком виде те двое?

— Можешь рассказать, что случилось?

Шилес попыталась отвлечь его разговором.

— Они выследили нас. — У Алекса перехватило дыхание, когда она сделала первый стежок, зашивая зияющую рану. — Я думаю, кто-то увидел нас, когда мы вчера переплывали залив.

— Хью был там? — спросила Шилес.

— Нет. — Алекс снова поморщился. Шилес в этот момент накладывала следующий стежок. — Это были Маккинноны и несколько их лучших друзей из Маклаудов.

Пальцы Шилес замерли.

— Ты уверен? Что им нужно здесь, в глубине территории Макдональдов?

— Очень интересный вопрос, — скривился Алекс. — Твой отчим Мердок был с ними и этот буйвол Ангус тоже.

Шилес подавила приступ паники и взяла себя в руки, чтобы не испортить шов. Потом осторожно наложила на рану мазь, которую держала Бейтрис.

— Свободен, — сказала она, вытирая пальцы. — Шрам останется наверняка. Но от этого ты станешь только интересней.

Вдвоем с Бейтрис они быстро обработали ему другие раны.

— Теперь лежи спокойно, — сказала Бейтрис, поднимаясь с колен. — Нам нужно накипятить воды и достать чистые простыни для других.

Они едва успели приготовить и то и другое, как в дверь протиснулся Йен с Дунканом на руках. Голова рыжеволосого гиганта, покоилась на плече Йена. Вид у него был, как у спящего ребенка. Шилес раскинула простыню возле очага, где еще недавно лежал Алекс. Опустившись на колени, Йен осторожно уложил Дункана на пол.

— Пойду помогу Ниллу. Он с Коннором. — Йен посмотрел ей прямо в глаза. — Коннор очень плох.

Кровь из раны Дункана уже натекла на плиточный пол возле очага.

— Помоги нам, Господи! — взмолилась она.

В это время Бейтрис заняла место Йена с другого бока стонущего мужчины.

— Он пытается не потерять сознания, — сказала Бейтрис. — Это хороший признак.

Шилес показалось, что свекровь таким образом старается успокоить ее. Взяв у нее нож, она принялась кромсать окровавленную рубашку на Дункане. Рот наполнился горечью, когда глазам Шилес предстала рана.

— О Боже, нет!

Она зажала рукой рот.

— Дай, я сам. — Над ней навис Алекс, потом отодвинул ее в сторону. — Я уже занимался такими ранами.

Ей не удалось с ним поспорить, потому что Йен распахнул дверь спиной, втаскивая Коннора в дом. Он держал его за плечи, не давая болтаться голове, а Нилл — за ноги.

Пресвятая Дева Мария! Нет ничего удивительного, что Маккинноны бросили его умирать. Если бы не длинные черные волосы, такие же как у Йена, Шилес не узнала бы в этом изуродованном человеке Коннора.

Йен опустил его на простыню, которую она успела расстелить. Кинжалом распорол окровавленную одежду, тут же бросая ее в огонь. На Конноре было так много крови, что Шилес сначала даже не могла сообразить, куда он ранен. Но больше чем обильное кровотечение, ее напугало его прерывистое дыхание.

Точно так же как и Алекс, Йен действовал быстро и эффективно, что говорило о большом опыте. Она знала, что им пришлось повоевать во Франции, а перед этим на границе. Но только сейчас ей стало понятно, через какие опасности им пришлось пройти.

— Виски есть? — спросил Алекс, продолжавший вместе с Бейтрис хлопотать возле Дункана.

— Хорошая девочка, — похвалил он, когда Шилес сняла кувшин с полки. — Теперь намочи пару полотенец и подай сюда.

Шилес сделала так, как он сказал, потом подбросила топку в очаг и пламя весело загудело, согревая раненых, лежавших у огня.

— Его спасла дудка, — сказал Алекс и поднял ее, чтобы все увидели.

Обычно висевшая у Дункана под рубашкой на кожаном шнурке, железная дудочка была расплющена посередине, куда пришелся удар меча.

Дункан дернулся, когда Алекс и Бейтрис стали обтирать его полотенцами, обильно намоченными виски. Хотя Шилес хорошо понимала, насколько ему больно, но такая реакция внушала надежду на то, что он выкарабкается.

Коннор только дрожал, когда Йен промывал ему раны. Подавая Йену чистые полотенца, Шилес беззвучно молилась.

— Он выживет? — спросила она у Йена хриплым шепотом.

— Я не позволю ему умереть, — заявил муж.

Она помогла наложить повязки на голову и на грудь, а потом перебинтовать ему руки. Лицо Коннора посерело. Он потерял слишком много крови.

«Господи, яви ему милость твою! Коннор такой прекрасный человек, он надежда всего нашего клана! Не забирай его у нас!»

Пытаясь остановить кровотечение у Коннора, Йен одновременно обдумывал план действий. Прежде всего, нужно где-то укрыть раненых друзей. Судя по всему, главной целью нападавших являлся Коннор. И как бы то ни было, они собирались убить их всех.

— Надо где-то спрятать вас, пока вы не оклемаетесь, — бросил он через плечо Алексу. — Лучше всего, если они решат, что добились, чего хотели.

— Это были Маккинноны и несколько Маклаудов, — сказал Алекс. — И я подозреваю, что Хью заключил с ними дьявольский договор на этот счет, иначе они не стали бы атаковать нас посреди территории Макдональдов.

— Я тоже так думаю, — откликнулся Йен, завязывая последний узел на повязке на руке Коннора. — Другое дело, что это еще нужно доказать.

— Лучшего доказательства, чем наша смерть, не придумаешь, — сказал Алекс.

Перехватив взгляд Йена, Алекс кивнул головой в сторону, показав, что хочет поговорить с ним один на один. Когда Йен присел рядом с ним на корточки, Алекс заговорил вполголоса:

— Ты обратил внимание на то, что Маккинноны и Маклауды не забрали своих покойников? Что-то напугало их.

— Да. И это главная причина, почему вам нельзя оставаться здесь. — Йен вытер рукавом пот со лба. — Я переправлю вас к Тирлаг. Она вылечит вас лучше любого из нас и заодно спрячет. Прямо как прежде.

— Нилл, подгони к крыльцу тележку. Мы перевезем их на берег, — крикнул он брату, а сам вернулся к Коннору.

Он посмотрел на разбитое лицо Коннора, и гнев охватил его. Поначалу у него не было времени оценивать раны друга, следовало срочно остановить кровь.

— Почему мы не убили Черного Хью в тот день возле храма! — воскликнул Йен, сжимая кулаки. — Клянусь, он ответит за эту кровь.

Подошла мать и опустилась на колени рядом с Шилес с другого бока Коннора. Сурово сжав губы, она приложила пальцы к щеке раненого.

— Приведи священника, прежде чем увезешь его отсюда, — сказала она.

— У нас нет времени, — ответил Йен.

— Я не хочу, чтобы единственный сын моей покойной сестры явился к своему Создателю с грузом грехов.

— Коннор не умрет.

— Боюсь, он близок к этому, сынок, — тихо сказала мать. — Хуже того, ты можешь погубить его своей перевозкой.

Йен оглядел Коннора и оценил риски.

— Нет, я увезу его отсюда. Нельзя позволить, чтобы они вытащили его во двор и закололи, как какую-нибудь животину.