— У нас много врагов среди других кланов, и большинство из них находились на поле сражения в тот день, — вдруг возник Хью. — Вождь был моим братом, а Рагналл — племянником. Я никогда бы не смог поднять руку на родную кровь.

— А Коннор не твоя родная кровь? — Сжав руки в кулаки, Йен шагнул к Хью. — Почему бы тебе не сказать всему клану, что ты сделал с Коннором?

— В глаза не видел его последние пять лет.

— Я знаю, что ты сделал. — Йен прищурил синие глаза. — Первое, ты попросил Маклейна Лохматого убить нас, всех четверых по дороге сюда, на Скай. Но мы тебя очень удивили, сумев сбежать из его замка.

Хью начал было говорить, но Йен заорал на него:

— И тогда ты заключил сделку с проклятым Мердоком Маккинноном! Ты предложил ему оставить при себе замок Нок и забрать мою жену в обмен на убийство Коннора.

Уже давно все присутствовавшие в зале удивлялись, почему Хью не борется за замок Нок. Теперь Йен дал объяснение, которому они могли поверить.

— Ты лжешь! — выкрикнул Хью, но на лбу у него обильно выступил пот.

— Мердок Маккиннон рассказал моей жене о твоей измене.

— Жена расскажет что угодно, чтобы сделать тебе приятное. — Хью обвел взглядом зал. — Я полагаю, произошло вот что: Коннор с двумя своими товарищами решил снова отправиться во Францию вскоре после вашего возвращения вчетвером домой.

— Зачем тогда ты распространял слухи, что их убили Маккинноны? — спросил Йей. — Может, мне стоит призвать Коннора, Алекса и Дункана, чтобы из первых уст услышать все как было?

В дальнем конце зала вдруг раздался пронзительный свист. Толпа обернулась и увидела на том месте Коннора, Алекса и Дункана уже без маскарадного обличья. Мужчины ахнули от удивления, а женщины, подобрав юбки, кинулись в стороны, когда трое друзей двинулись через зал к помосту.

— Сейчас время Самайна, дядя, — обратился к нему Коннор. — Ты готов встретиться с мертвецами?

Выпучив глаза, Хью глядел на них не в силах сказать ни слова, пока его приспешники разбегались, истово крестясь. Несмотря на измученный вид, на лица сплошь в синяках, не было никакого сомнения, что эти трое настоящие воины и с ними нельзя не считаться.

— Ты должен был убить меня своей собственной рукой, — заявил Коннор, остановившись перед дядей. — Только глупец мог доверить Маклейнам или Маккиннонам выполнить такую важную задачу.

Когда несколько членов клана окружили Хью, он принялся искать глазами своих людей. Но они, еще со времен пиратства известные своей способностью бесследно исчезать с места преступления, и на этот раз растворились в толпе. В мгновение ока Хью разоружили и оттащили в сторону.

Все взгляды устремились к четверке вернувшихся из Франции воинов-шотландцев. Несмотря на свои раны, это были настоящие мужчины смелые, решительные, представлявшие новое поколение Макдональдов, готовых взять на себя ответственность возглавить и защитить их клан.

Отец Йена принялся ритмично колотить своей палкой по каменному полу. Этот ритм немедленно подхватили остальные, которые затопали ногами и захлопали в ладоши. Одновременно из дюжих глоток вырвался единый клич, толпа начала скандировать:

— Новый вождь! Новый вождь!

Коннор вышел вперед и вскинул вверх руки, а толпа продолжала неистовствовать. Теперь у всех на устах звучало его имя. Люди выбрали Коннора своим вождем.

Это было чудо — Коннор мог стоять без помощи других столько, сколько нужно. Шилес показалось, что толпа даже не заметила, как его повело из стороны в сторону и он закачался, но тут подоспели Алекс с Дунканом и встали у него по бокам.

Йен стоял немного в отдалении и взглядом обыскивал зал, пока не наткнулся на Шилес.

Они достигли своей цели! Следующим главой клана Макдональдов острова Слит будет Коннор.

Йен с облегчением ощутил, как тяжкий груз свалился с его плеч, груз, который он тащил на себе с того момента, когда впервые услышал о катастрофе при Флоддене. Ему удалось искупить свою вину и спасти клан от грядущих бед.

Но война не закончилась. У Хью все еще оставались сторонники в зале. Другие под шумок сбежали из замка. Ими еще предстоит заняться, но сегодня они уже не смогут испортить праздника.

Ему хотелось разделить свое ликование с Шилес. Улыбаясь, Йен обернулся, отыскивая ее глазами.

У него замерло сердце, когда их взгляды встретились, потому что она улыбалась ему в ответ, а ее глаза светились радостью. Люди расступились, когда он двинулся к ней. Неожиданно взгляд Шилес переместился ему за спину, и она закричала от ужаса.

Йен развернулся на месте и заметил короткий блеск стали позади Коннора, Алекса и Дункана, там, куда оттащили Хью. В праздничной эйфории никто, казалось, не заметил, как один их тех, кто удерживал Хью, вдруг завалился на пол, заливая все вокруг себя бьющей из горла кровью. Через секунду к нему присоединился второй. У этого кровь струилась с уголков губ.

Никто не обратил внимания на предостерегающий крик Йена. Хью выдернул кинжал из-за пояса убитого, а Йен уже мчался через толпу, пытаясь опередить его и не дать напасть на Коннора.

Йен несся что было сил, но при этом видел все отчетливо, как будто время замерло на месте. Он видел, как люди отшатываются в стороны, уступая ему дорогу, как аплодирует Дункан, как смеется Алекс, откинув голову, и как Хью перемещается в сторону Коннора, нацелив кинжал ему в спину.

— Нет! — закричал Йен.

В три прыжка он преодолел оставшееся расстояние и взлетел в воздух.

Он ощутил, как кинжал Хью резанул его по спине, когда он всей массой навалился на Коннора, увлекая того на пол. Приземлившись, Йен выхватил свой кинжал и поднял голову, готовый пустить оружие в ход. Но Дункан и Алекс уже крепко держали Хью. Визг и крики наполнили зал. Все кинжалы и мечи мгновенно вылетели из ножен и изготовились к бою.

— Весьма признателен, что ты спас мне жизнь, — заворчал Коннор, пытаясь избавиться от его веса. — Но не мог бы ты слезть с меня. У меня такое ощущение, будто на меня упала лошадь.

— Надеюсь, твои раны не открылись. — Йен поднялся. — Ох, судя по крови на тебе, так оно и есть.

— На этот раз, это твоя кровь, — сказал Коннор, когда Йен помог ему встать на ноги. — Повернись спиной, я посмотрю, насколько серьезно он тебя задел.

— Я совсем ничего не чувствую.

Йен поглядел себе за спину на окровавленную рубашку.

— Коннор, как нам поступить с этим убийцей? — спросил Алекс и тряхнул Хью.

— Мой отец был великим вождем. Брат Рагналл мог бы даже превзойти его. — Коннор, не отрываясь, смотрел на своего дядю. — Ты лишил клан их заботы и силы.

Йен считал, что Коннор как вождь окажется лучше их обоих, но сейчас было не время говорить об этом.

— У тебя нет твердости, необходимой вождю, — с ненавистью произнес Хью. — Твой отец имел хотя бы ее.

— Я не хочу омрачать праздник казнью. Но начинай молиться, Хью, утром ты умрешь. — Коннор повернулся к нескольким воинам клана, стоявшим у него за спиной. — Бросьте его в донжон и не спускайте с него глаз. Он очень скользкий.

В зале поднялся шум, когда несколько человек подхватили Коннора и усадили на место вождя. После того как открылась правда об убийстве главы клана, общий выбор был ясен. Это совсем не означало, что люди безоговорочно приняли главенство Коннрра, но сегодня никто бы не усомнился в нем.

Они выбрали Коннора, поскольку он был сыном своего отца и братом Рагналла и потому что он не был таким, как Хью. Большинство членов клана даже не догадывались, сколько в нем отваги. Но со временем он покажет себя. Когда они узнают Коннора так же близко, как Йен, то последуют за ним, за прекрасным человеком и великим вождем, которым ему суждено стать.

Нынешней ночью Коннору и всему клану ничего не угрожает. Праздник продлится до утра, но Йену можно не оставаться вместе со всеми. Следует сделать последний шаг, завершающий счеты с прошлым, и искупить вину перед самым дорогим существом.

Йен нашел Шилес и вывел ее из толпы за локоть. Почувствовав на себе его взгляд, она, как прежде, широко улыбнулась ему. После всех обид, которые он причинил ей, эта улыбка воспринималась как маленькое чудо, как дар, который он еще надеялся заслужить.

Йен поднял ее на руки и вынес из зала.

Большинство гостей закончит ночь, улегшись спать прямо здесь в зале, на полу. Но Йен собирался воспользоваться спальней. В замке их много. И он знал, что Коннор не станет возражать.


Глава 42


Как только за ними захлопнулась дверь спальни, он привлек Шилес к себе. Зарывшись лицом в ее волосы, Йен вдохнул родной запах. Пока она оставалась в опасности, все его мысли концентрировались на том, чтобы вызволить ее из беды. Потом нужно было думать о том, как доставить Коннора на сход и устроить выборы.

— Я чуть было не потерял тебя.

Только сейчас, когда поставленные задачи оказались выполненными, и опасность миновала, Йен понял, насколько велика была эта угроза. Его вдруг одолела слабость. Он провел руками по ее плечам, по ее спине, чтобы убедиться, что она тут, рядом, в целости и сохранности.

— Я должен был предвидеть твое похищение Мердоком, — сказал он.

— Йен, не надо винить себя за все, что случилось. — Шилес слегка отодвинулась и посмотрела на него чистыми зелеными глазами. — Ты же спас меня.

— Я так часто обижал тебя… Начиная с того дня когда нашел возле подземного хода и когда не поверил, что тебе угрожает опасность, — признался он. — Я не должен был бросать тебя на произвол судьбы и уезжать во Францию. Не уверен, что ты поймешь, как я сейчас жалею об этом.

— Ты вернулся домой именно тогда, когда мы больше всего нуждались в тебе. — Шилес коснулась его щеки кончиками пальцев. — Если бы ты не уехал, тебя бы убили у Флоддена, как и остальных. И что бы мы теперь без тебя делали? Отец так и не поднялся бы с постели и вымещал свою злобу на Нилле, Хью стал бы вождем, а меня скорее всего выдали бы за эту скотину Ангуса.

Мысль о том, что Ангус хватался за нее своими лапами, снова вызвала в нем прилив холодной ярости. Если бы можно было убить его еще раз, Йен сделал бы это не задумываясь.

— Даже не знаю, сможешь ли ты простить меня.

— Ты не догадываешься, почему я ждала тебя пять долгих лет, Йен Макдональд?

Мягкая улыбка осветила ее лицо.

Его самого это интересовало.

— Только потому, что знала, ты — особенный. Я поняла это еще маленькой девчонкой. Даже когда ты поступал неправильно, я верила в того мальчишку, у которого в сердце так много храбрости и доброты. Я поняла, какой мужчина вырастет из тебя.

Йен взял ее лицо в ладони. Его переполняла благодарность к ней за такую веру в него, благодарность к той малышке, которая верила в него как в своего спасителя, благодарность к тринадцатилетней девчонке, безоглядно доверившей ему свою судьбу. А главное, к этой молодой женщине, которая ждала его возвращения и которая, несмотря на то что он снова обидел ее, все-таки дала ему еще один шанс доказать свое благородство.

Он вернулся домой, только чтобы примириться с собой, а Шилес подарила ему чудо любви.

— Я сделаю все, чтобы оправдать твои надежды.

— Ты уже оправдал, — сказала она.

Йену безумно ее захотелось. Захотелось доказать, как он любит ее. Однако ей еще требовалось какое-то время, чтобы прийти в себя после пережитого. Его еще долго не оставит воспоминание о Мердоке, который навалился на нее. Воспоминания Шилес, должно быть, намного тяжелее. Исчезнут ли они когда-нибудь из ее памяти, чтобы ей снова захотелось его?

— Давай я уложу тебя в постель, любимая, — предложил он. — И если тебе не претит, когда до тебя дотрагиваются, я хотел бы, чтобы ты заснула в моих объятиях.

Ему, конечно, хотелось больше, чем объятий, но он только поцеловал ее в лоб.

Йен был возбужден еще до того, как она обняла его за шею. Когда Шилес поднялась на цыпочки и прижалась к нему, он удержал себя в руках и нежно поцеловал ее. Но стоило ей прильнуть к его губам, раздвинуть их и коснуться кончика его языка своим языком, как кровь кинулась в голову. Он понял, что пропал.

Все-таки Йен заставил себя отодвинуться.

— Не надо делать этого, только чтобы доставить мне удовольствие. Тебе нужно…

— Я хочу растормошить тебя. — Шилес схватила его за рубашку на груди и притянула к себе. — И только попробуй сказать, что мне нужно отдохнуть.

Йен доверился жене. Она знала, чего хочет.


Шилес было необходимо, чтобы муж занялся с ней любовью. Только так она могла избавиться от страха, который охватил ее в тот момент, когда Алекс весь в крови ввалился к ним в дом накануне утром. Она не показывала вида, но на самом деле боялась, что ее изнасилуют, боялась боли, боялась смерти. Шилес страшно переживала за родных Йена и его друзей, которые стали ее родней и ее друзьями. Но больше всего пугало то, что она умрет и больше никогда не увидит Йена.