Маргарет Мэллори - Страж моего сердца

Шилес отчаянно хотелось прижаться к нему, чувствовать его в себе и вокруг себя. Они упали на кровать, целуясь, гладя друг друга, не в силах оторваться один от другого, словно это был их последний шанс. Сорвав с себя всю одежду, они легли и обнялись. Но этого было еще недостаточно.

Ей хотелось ощутить тяжесть его тела. Шилес потянула его на себя, и Йен послушно перекатился и улегся сверху. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Йен придавил ее всем своим весом. И тогда она поверила, что он рядом.

И только теперь почувствовала себя в безопасности.

И вдруг ей захотелось его с такой страстью, как никогда до этого. Его рука скользнула между ее бедер. И Йен застонал, обнаружив, что она уже вся влажная в ожидании его.

— Возьми меня, — хрипло прошептала она. — Я хочу, чтобы мы стали единым целым.

Навалившись на нее, Йен задрожал, пытаясь удержаться и не войти в нее сразу. Но когда она обняла его ногами за талию, Йен сделал то, что хотелось им обоим. Вошел в нее, и Шилес задохнулась.

На мгновение оба неподвижно замерли, а потом она окунулась в наслаждение от их близости. От предчувствия, что сейчас он вновь задвигается в ней.

— Моя любимая, — на ухо сказал ей Йен по-шотландски. Он удерживал ее лицо в руках, целуя ей глаза, щеки, волосы. — Ты знаешь, как я люблю тебя?

— Знаю.

Шилес действительно знала. Его глаза светились любовью, в его голосе звучала любовь, его прикосновения полнились любовью. Любовь, как облако, висела вокруг нее, наполняя ее своим теплом. Этот момент, когда он отдал ей свое сердце, стоил того, чтобы так долге ждать. Сам Йен стоил того, чтобы так долго ждать его.

Встретившись с ней глазами, он медленно двинул бедрами. Мешочек с камнем, который она ему подарила, закачался у него на шее, задевая за груди и словно устанавливая прямую связь между их сердцами. Его дыхание стало тяжелым, лицо напряглось.

— Быстрее! Быстрее!

Выгнувшись, Шилес еще теснее прижалась к нему, заставляя глубже и глубже погружаться в себя.

— Моя ласковая… Моя нежная… — шептал Йен на шотландском.

Шилес была слишком переполнена ощущениями, чтобы произнести хоть слово. Потом сил сдерживать эмоции не хватило, и слезы неожиданно заструились по ее щекам. Йен накрыл ее рот губами и принял в себя ее крик, когда их одновременно настигла ослепительная вспышка наслаждения.

Обнимая ее, Йен перекатился на спину, и она оказалась лежащей на нем. Ей было слышно, как у нее под ухом оглушительно колотится его сердце. Он убрал волосы с ее лица.

— Мы теперь с тобой единое целое, — сказал он. — И останемся им навсегда.

Когда она проснулась, серый рассвет смотрел на нее сквозь узкие бойницы окон. Йен лежал рядом. Одной рукой он обнимал ее, второй — держал ее за грудь. Поерзав, она спиной прижалась к нему и почувствовала, как он возбужден. Тогда Шилес повернулась к нему лицом. Йен погладил ее по щеке и поцеловал так нежно, что у нее защемило сердце.

— Теперь мы займемся любовью медленно и не торопясь. — У него в глазах загорелся лукавый огонек. — Ты же не будешь сопротивляться?

— Не буду, — улыбнулась она.

Йен сел и взял ее за руку.

— Но сначала мне нужно кое о чем спросить.

Серьезность, с которой он обратился к ней, заставила ее забеспокоиться. Скрестив ноги, Шилес уселась напротив и натянула одеяло на плечи.

— О чем?

Йен облизнул губы. Ей еще не доводилось видеть его таким взволнованным. Она заволновалась рама.

— Я хотел спросить тебя, согласишься ли ты пройти через это еще раз? — наконец произнес он. — Я имею в виду, что собираюсь устроить свадьбу. С друзьями, с соседями, которые придут с подарками, с праздником, музыкой и танцами.

Шилес онемела от изумления.

— На этот раз я хочу все сделать как полагается, — признался Йен.

У нее глаза наполнились слезами. Голос упал до шепота.

— Ты действительно этого хочешь?

— Да, хочу. — Йен с нежностью смотрел на нее. — Когда я буду клясться тебе перед всеми друзьями и соседями, я хочу, чтобы они знали, что на этот раз я действую так по собственной воле и буду верен своей клятве.

Шилес старалась никогда не подавать вида, что разговоры об их браке ранили ее, но в островном клане, где все знают все про всех, это было трудно. Йен нашел способ восстановить ее чувство собственного достоинства — выказать ей уважение перед лицом всего клана.

— Мердок сказал, что священник, который поженил нас тогда, был не настоящим, — вдруг вспомнила она.

— От моего дяди этого стоило ожидать. На этот раз мы попросим отца Брайана благословить нас. — Йен приподнял ей подбородок. — Я хочу, чтобы ты оделась красивее всех, и пусть каждый мужик смотрит и умирает от зависти, что ты — моя.

Шилес тут же вспомнила о том чудовищном красном платье, которое висело на ней мешком, от которого лицо будто шло пятнами, а волосы казались оранжевыми.

— Тогда я надену синее платье, как раз под цвет глаз. — Она загадочно улыбнулась. — Оно будет таким роскошным, что у женщин не будет другой темы для разговоров несколько недель.

— Значит, ты согласна? — спросил Йен. — Еще раз выйти за меня?

Шилес обняла его за шею.

— Я готова выйти за тебя еще тысячу раз, Йен Макдональд.

Йен крепко обнял и прижал ее к себе.

— Когда я был мальчишкой, Тирлаг напророчила, что я женюсь дважды, — с улыбкой сказал он. — Тирлаг уберегла бы меня от многих глупостей, если бы сказала, что я женюсь дважды на одной и той же женщине.

Шилес посмотрела на него из-под ресниц.

— Так с какой из жен ты собираешься заниматься любовью медленно и не торопясь?

— С тобой и только с тобой, моя любовь. — Йен поцеловал ее за ухом и потянул в кровать. — А потом еще раз с тобой.

Шилес и Бейтрис поприветствовали женщин, которые последними прошли под воротами замка Нок. Женщины тут же раскудахтались над свадебными подарками, которые выкладывались прилюдно.

— Ах, Маргарет, на этой подушке вышивка у тебя получилась просто чудо! — сказала одна из них своей подруге.

— Зато железный котел, который даришь ты, незаменимая вещь. Невеста очень обрадуется, — ответила подруга.

Прошло всего три дня, после того как Коннор стал вождем, и у женщин не хватило времени приготовить свои подарки. Но никто из них не осуждал Шилес за то, что она поторопилась с настоящей свадьбой. Ей и так пришлось долго дожидаться.

Ароматы готовящейся пищи не смогли до конца перебить запах пожарища. И все равно Шилес радовалась, что Йен настоял на том, чтобы устроить свадьбу, не дожидаясь, пока замок приведут в порядок.

Как только женщины рассмотрели подарки и перестали рассыпаться в похвалах друг другу, Бейтрис позвала их:

— А теперь настало время для омовения ног невесте!

Шилес засмеялась, а женщины всем скопом усадили ее на стул, перед которым стояла деревянная лохань — свадебный подарок Айлизы. Потом сняли с нее обувь, чулки и опустили ей ноги в холодную воду.

Шилес выросла среди мужчин и поэтому всегда чувствовала себя в женской компании белой вороной, в особенности в последние годы, когда ее не принимали в свой круг ни девушки на выданье, ни замужние матроны. Многие из них, не задумываясь, терзали ее своими замечаниями по поводу долгого отсутствия Йена. Но сегодня она ощутила себя ровней им, и ей это понравилось.

Шилес увидела, как свекровь стянула с пальца свое обручальное кольцо и кинула его в лохань.

— У тебя самый счастливый брак, какой я только видела. Значит, твое кольцо и мне принесет счастье. — Она взяла Бейтрис за руку и улыбнулась ей. — Это благословение свыше, когда свекровь становится такой же близкой, как родная мать.

Бейтрис захлюпала носом под одобрительные восклицания женщин.

Потом те, кто хотел найти мужа, собрались вокруг лохани. Шилес завизжала от щекотки, когда они по очереди начали тереть ей ступни и искать на дне кольцо. Хотя Айлиза была моложе ее и вдовой, Шилес все равно удивилась, увидев ее в очереди. До этого момента Айлиза ничем не выдавала своего желания вновь выйти замуж.

Однако очередь до нее так и не дошла.

— Вот оно! — закричала Дайна.

Женщины обменялись выразительными взглядами. Им всем было прекрасно известно, чем закончилось ее последнее замужество.

— Удачи тебе, Дайна, — пожелала Шилес. — Может, тебе тоже повезет.

Наконец женщины соблаговолили заметить Йена и других мужчин, которые по традиции столпились при входе, подшучивали друг над другом и совали носы в дверь. Жених позволил женщинам ввести себя внутрь и усадить на стул у лохани по другую сторону от Шилес.

С нежностью глядя на нее, Йен приложил руку к сердцу и произнес на шотландском:

— Приветствую тебя, любимая.

В ответ послышались прочувствованные вздохи женщин, что, впрочем, не помешало им перемазать ему ноги золой, а потом заставить его засунуть их в лохань.

Обычно омовение ног и преподнесение подарков происходило накануне бракосочетания, но Йен с Шилес решили устроить все в один день, поскольку отцу Брайану нужно было собираться в дорогу.

Йен взял ее за руки и помог подняться. Стоя вместе с ней в лохани, он поцеловал ее. Шилес забыла обо всем на свете и пришла в себя, только когда услышала одобрительные крики гостей.

— Я думаю, он мог бы дать пару уроков моему старому Дональду, — сказала одна из пожилых женщин, вызвав новый прилив веселья.

— С тебя достаточно, Йен Алуинн, — сказала другая.

И Йен не стал сопротивляться, когда женщина ростом вполовину меньше его принялась толкать его к двери.

Прежде чем они всем скопом навалились на него, он послал Шилес воздушный поцелуй.

— Я жду тебя во дворе, любовь моя.

— Какая ты счастливая! — воскликнула Дайна.

В этот момент Шилес помогли вылезти из лохани и стали вытирать ей ноги. Потому как женщины провожали взглядами Йена, было понятно, что Дайна здесь не единственная, кто с радостью поменялся бы с ней местами.

Шилес все никак не могла понять, куда исчезла Бейтрис. И тут увидела ее, возвращавшуюся из дальнего конца комнаты с платьем из мерцающего шелка цвета лесного колокольчика.

— Ах, какая роскошь! — выдохнула Шилес и потрогала тонкую материю. — Когда ты успела его сшить?

Лицо Бейтрис расплылось в улыбке.

— Я начала его в ту ночь, когда Йен вернулся из Франции.

Шилес не стала спрашивать свекровь о том, почему она решила, что ей потребуется такой наряд. Просто подняла руки вверх, и две женщины стянули с нее старое платье, оставив в одной сорочке.

— Бейтрис, эта сможет родить тебе много внуков, — заявила пожилая женщина с белыми как лунь волосами. Она внимательно оценила ширину бедер Шилес.

— У нее будут красивые дети, — откликнулась Бейтрис, через голову надевая на нее свадебное платье.

Прошелестев прохладным шелком, оно легло на плечи, обволакивая фигуру. Платье сидело на Шилес как влитое, подчеркивая каждый изгиб тела, каждую линию. Сотворить такое чудо было под силу только феям. Шилес встретилась с глазами Бейтрис и поняла, что они думают об одном и том же — об ужасном красном платье, которое было на ней на первой свадьбе.

— Спасибо тебе, Бейтрис.

Они понимающе улыбнулись друг другу.

— Ах, какая ты счастливица!

Женщины продолжали восторгаться ее нарядом, ибо когда свадебное платье невесте впору, это к счастью.

Затем они натянули на нее тонкие чулки и убрали волосы. Напоследок Айлиза приколола к ее волосам веточку белого вереска — еще один добрый знак.

Потом старушки, вздыхая и ахая, принялись рассказывать ей — как рассказывали и другим, — что она самая красивая невеста из тех, кого они видели. Когда Шилес наконец вышла на замковый двор и Йен посмотрел на нее, ей показалось, что все, что говорили женщины, настоящая правда.

Йен и сам был просто неотразим. При виде его у нее замерло сердце. Камень, который она подарила ему, теперь сверкал в булавке, закалывавшей его шотландку на плече. А в шапку он воткнул веточку белого вереска, такую же, как у нее в волосах.

Рядом с ним стояли Дункан, Коннор и Алекс, разодетые в пух и прах. Молодые и здоровые, они быстро приходили в себя от ран, хотя следы синяков напоминали о том, что с ними случилось.

Когда Дункан вопросительно посмотрел на нее, Шилес кивнула, и он заиграл. Замковый двор наполнился звуками волынки, которая пела о надежде и радости. Все глаза устремились к Шилес, когда она подошла к Йену и встала рядом с ним напротив отца Брайана.

— Я, Йен Пейтон Макдональд, беру в жены тебя, Шилес Макдональд. Перед лицом Господа и всех свидетелей обещаю быть тебе любящим и верным мужем, пока смерть не разлучит нас.