— Верно, — кивнула Клэр. — Именно это меня и интересует. — Она потянулась к сумочке и достала из нее сложенный пополам листок бумаги.

Роджер развернул его и быстро пробежал глазами. Это был список имен, человек тридцать, все мужчины. Предварял его заголовок: «Восстание якобитов, 1745 год. Каллоден».

— О, так это тысяча семьсот сорок пятый? — спросил Роджер. — Эти люди сражались при Каллодене?

— Да, — ответила Клэр. — Мне хотелось бы выяснить, сколько их уцелело после битвы.

Роджер, потирая подбородок, рассматривал список.

— Вроде бы простой вопрос, — сказал он. — Но получить на него ответ будет сложно. В этой битве погибло столько сторонников принца Чарли, что по отдельности их не хоронили. Их зарывали в братских могилах, а сверху клали камень, где не было имен, только название рода.

— Знаю, — кивнула Клэр. — Брианна здесь никогда не была, но я… мне доводилось, хотя и очень давно…

Ему показалось, что в глазах ее промелькнула какая-то тень, но она тут же наклонилась к сумочке. Впрочем, ничего удивительного тут нет, подумал он. Каллоденское поле битвы — трогательное место, у многих, кто там бывал, на глаза наворачивались слезы при виде этой огромной, поросшей вереском пустоши и воспоминании о благородных и мужественных шотландцах, которые спят теперь здесь вечным сном под высокой травой.

Она развернула и протянула ему еще несколько отпечатанных на машинке листков. Длинный белый палец скользил по страницам сверху вниз. Красивые у нее руки, отметил про себя Роджер. Изящные, ухоженные, на каждой — по кольцу. Серебряное на левой — особенно эффектное: в виде якобитской ленты традиционного шотландского плетения, украшенной цветками чертополоха.

— Тут имена жен, насколько я знаю. Возможно, это как-то поможет. Ведь раз их мужья погибли при Каллодене, некоторые из этих женщин наверняка снова вышли замуж или уехали. В церковных книгах должны были остаться записи. Все они из одного прихода: церковь была в Брох Мордха, это недалеко, к югу отсюда.

— Да, неплохая идея, — согласился Роджер, слегка удивленный. — Такое могло прийти в голову только историку.

— О, меня вряд ли можно причислить к историкам, — суховато ответила Клэр Рэндолл. — С другой стороны, когда долго живешь с историком, начинаешь смотреть на многие вещи несколько иначе.

. — Конечно. — Тут Роджер вспомнил о своем положении хозяина и поднялся. — Из меня никудышный хозяин! Позвольте предложить вам выпить, а потом продолжим беседу. Возможно, я и сам смогу вам помочь.

Несмотря на царивший в доме беспорядок, он знал, где находятся бокалы, и быстро принес виски. Брианне он щедро подлил содовой, но заметил, что, отпив, она поморщилась, словно то был некий антимуравьиный спрей, а не лучшее шотландское виски из отборного ячменя. Клэр, попросившая вовсе не добавлять ей содовой, похоже, пила с удовольствием.

— Что ж, — заметил Роджер, снова усевшись, и взял в руки список, — проблема интересная, с исторической точки зрения, разумеется. Вы сказали, что все эти люди были из одного прихода? Тогда, должно быть, они принадлежали и одному роду, или клану. Я вижу, некоторые из них носили фамилию Фрэзер?

Клэр кивнула:

— Да, все они выходцы из одного места. Небольшой шотландской фермы под названием Брох Туарах. Известна больше под местным названием Лаллиброх. И, действительно, принадлежали клану Фрэзеров, хотя никогда не признавали лорда Ловата главой рода. Эти люди присоединились к восстанию на самом раннем этапе. Они принимали участие в битве при Престоне[3]. Люди же Ловата присоединились к ним только при Каллодене.

— Вот как? Интересно. Обычно в восемнадцатом веке все мелкие фермеры умирали там, где прожили всю жизнь. И хоронили их на сельских кладбищах, предварительно сделав запись в церковной книге. Однако похоже, что Красивый Принц Чарли, попытавшийся в тысяча семьсот сорок пятом году завладеть шотландским троном, нарушил привычный порядок вещей. Во время голода, последовавшего за битвой при Каллодене, многие шотландцы эмигрировали в Новый Свет, другие двинулись с пустошей в города в поисках еды и работы. Остались лишь немногие, верные своей земле и традициям.

— Это материал для потрясающей статьи, — сказал Роджер, размышляя вслух. — Проследить за судьбой нескольких человек и на их примере выяснить, что же произошло с целым народом. Жаль, если все они действительно погибли при Каллодене, однако всегда есть шанс, что хоть несколько человек да уцелело. — Он бы наверняка занялся этой проблемой, если бы Клэр Рэндолл его попросила. — Да, думаю, что смогу помочь вам, — заключил он и был вознагражден ее теплой улыбкой.

— Правда? Но это же просто замечательно! — воскликнула она.

— С радостью, — ответил Роджер. Сложил листки и опустил на стол. — Займусь безотлагательно. Однако расскажите, как прошло ваше путешествие из Лондона.

Беседа перешла на более общие темы, Рэндоллы рассказывали ему о своей поездке, о том, как плыли через океан, о том, как добирались из Лондона. Но Роджер слушал не слишком внимательно. Мысли его были поглощены предстоящим исследованием. И одновременно он испытывал чувство вины — за то, что хочет заняться делом, времени на которое у него просто нет. С другой стороны, проблема страшно интересная. Вполне возможно, что ему удастся сочетать работу над ней с разборкой рукописей его преподобия. Он знал, что в гараже хранятся сорок восемь коробок с надписью на каждой: «Якобиты. Разное». При воспоминании о них он снова почувствовал слабость в коленях.

Усилием воли он отогнал мысль о гараже и внезапно заметил, что разговор принял совсем иное направление.

— Друиды? — удивленно и растерянно заметил Роджер. И подозрительно уставился в свой бокал. Возможно, он просто забыл добавить себе содовой?..

— Разве вы о них не слышали? — несколько разочарованно спросила Клэр. — Но ваш отец, то есть его преподобие… он довольно много знал о друидах, хотя, возможно, не слишком афишировал свои знания. Вероятно, он счел, что вам рассказывать о них не стоит.

Роджер задумчиво почесал в затылке, ероша густые черные волосы, — Нет, не припоминаю. Вы, вероятно, правы, он не принимал все эти россказни всерьез.

— Не уверена. — Клэр положила ногу на ногу. Луч солнца нежно отсвечивал на чулке, подчеркивая изящество длинной стройной икры. — Когда я была здесь последний раз с Фрэнком… Боже, с тех пор прошло целых двадцать три года!.. Так вот, тогда его преподобие говорил ему, что обнаружил местную группу… гм… современных друид, если так можно выразиться. Уж не знаю, насколько они были настоящие… Вполне вероятно, что нет. — Брианна вся подалась вперед и слушала с интересом, совсем позабыв про бокал виски, зажатый в руке. — Конечно, священник не заявлял о них официально. Его обвинили бы в язычестве и прочее. Но его экономка миссис Грэхем входила в эту группу и намекнула Фрэнку, что они собираются проводить какую-то очередную церемонию накануне Белтейна, то есть первого мая.

Роджер кивнул, пытаясь совместить образ пожилой миссис Грэхем, весьма строгой и приличной дамы, с обликом ведьмы, принимающей участие в языческом ритуале и пляшущей на рассвете у круга из каменных столбов. Что касается самой церемонии, то он мог припомнить только, что во время проведения некоторых из них сжигались жертвенные животные в плетеных корзинах, что делало еще более сомнительным участие в этих ритуалах прихожанки пресвитерианской церкви столь почтенного возраста.

— Где-то здесь, совсем рядом, на гребне одного из холмов выложен круг из камней. И вот однажды, на рассвете, мы отправились туда, проследить за друидами, — продолжала Клэр, виновато поеживаясь. — Вы же знаете, что это за люди, ученые. Для них нет преград, когда речь заходит о предмете изысканий. Они способны на самые сомнительные поступки. — Роджер слегка поморщился, однако кивнул в знак согласия. — И друиды действительно были там, — говорила Клэр. — И миссис Грэхем тоже. Завернувшись в простыни, они напевали что-то и танцевали внутри каменного круга. Фрэнк был совершенно заворожен этим зрелищем, — добавила она с улыбкой. — Оно действительно впечатляло, даже меня.

На секунду она умолкла, задумчиво глядя на Роджера:

— Я слышала, что миссис Грэхем скончалась несколько лет назад. Но интересно… было бы узнать, остался ли кто в живых из членов ее семьи. Ведь членство в подобных группах носит, насколько мне известно, наследственный характер. Возможно, у нее была дочь или внучка, которая могла бы рассказать мне об этом?..

— Гм… — медленно начал Роджер. — Да, у нее есть внучка, по имени Фиона. Фиона Грэхем. Более того, она после смерти бабушки заменила ее. Его преподобие был слишком стар, чтобы самому управляться с хозяйством.

Если что-то и могло затмить в его сознании образ миссис Грэхем, пляшущей у каменных столбов, то только воспоминание о девятнадцатилетней Фионе, носительнице древнего мистического знания. Но Роджер решительно отмел его и продолжил:

— Правда, сейчас, к сожалению, ее здесь нет. А то бы я, конечно, пригласил ее поговорить с вами.

Клэр махнула изящной кистью:

— Не стоит беспокоиться. Как-нибудь в другой раз. Мы и так отняли у вас много времени.

К смущению Роджера, она поставила пустой бокал на столик между креслами, Брианна почти тут же поставила свой, почти нетронутый, рядом. Он заметил, что Брианна Рэндолл грызет ногти. Это маленькое несовершенство придало ему храбрости. Она заинтриговала его, ему не хотелось, чтобы сейчас она вот так, раз и навсегда исчезла из его жизни.

— Кстати, об этих каменных столбах, — торопливо заметил он. — Мне кажется, я знаю те, что вы упоминали. Там очень красиво и от города недалеко. — Он улыбнулся Брианне, попутно отметив про себя, что на одной щеке у нее красуются три рыжие веснушки. — И я думаю, можно начать наши исследования с небольшого путешествия в Брох Туарах. Это как раз по пути к камням… так что, может быть, вы… ах!

Своей объемистой сумкой Клэр Рэндолл задела бокалы и столкнула их со столика, залив содержимым брюки Роджера.

— Ох, простите ради Бога! — извинилась она. Наклонилась и начала подбирать осколки хрусталя, несмотря на неуклюжие попытки Роджера остановить ее.

Схватив с буфета несколько льняных салфеток, Брианна пришла на помощь со словами:

— Не представляю, мама, какой из тебя хирург! Ты такая неловкая! Смотри, у него все туфли насквозь промокли от виски! — Она опустилась на колени и начала подбирать осколки и промокать лужицы. — И брюки тоже…

Взяв сухую салфетку, она тщательно протерла туфли Роджера, рыжая грива волос свесилась ему на колени. Затем, подняв голову, начала энергично тереть пятна на вельветовых брюках. Роджер закрыл глаза и заставил себя думать о жутких автомобильных катастрофах, налогах на годовые доходы и нашествии из космоса — о чем угодно, лишь бы не опозориться полностью, чувствуя горячее дыхание Брианны Рэндолл на мокрых брюках.

— Э… может, с остальным справитесь сами? — Голос прозвучал где-то у самого его носа. Он открыл глаза, и они тут же встретились с парой глубоких синих глаз, смотревших на него с нежной усмешкой. Ослабевшей рукой он взял протянутую ему салфетку, тяжело дыша при этом, словно догонял поезд.

Перед тем как опустить голову и приняться за дело, он поймал на себе взгляд Клэр. В нем читалась насмешка и сочувствие одновременно. Больше ничего. Ничего похожего на тень, снова промелькнувшую в ее глазах перед тем, как разлилось виски. А может, ему просто показалось? К чему было ей нарочно разливать виски?..

— С каких это пор ты интересуешься друидами, мама? — Казалось, Брианна была склонна усматривать в этом нечто смешное, я заметила, как она втягивала щеки, пока я болтала с Роджером Уэйкфилдом, и с трудом сдерживала смех. — Ты что, тоже собираешься обрядиться в белые простыни и плясать на холме?

— Ну, уж во всяком случае это куда занятнее, чем совещания медперсонала в больнице по четвергам, — ответила я. — Хотя, наверное, там сквозняки… — Она так и покатилась со смеху, спугнув с дорожки двух синиц. — Нет, — продолжила я после паузы уже более серьезным тоном, — меня куда больше интересуют не друиды. Просто хотела отыскать в Шотландии одну женщину, которую некогда знала. У меня нет ее адреса, я не виделась с ней более двадцати лет. Она в свое время интересовалась разными необычными вещами, фольклором и прочее… Когда жила в этих краях. Вот я и подумала, что если она еще здесь, то наверняка вхожа в эту группу.

— А как ее зовут?

Я покачала головой и подхватила заколку, соскользнувшую с волос. Но выронила ее, и заколка упала в густую траву на обочине.

— Черт! — воскликнула я и стала искать заколку, шаря среди густых стеблей. Мне стоило немалого труда отыскать ее, покрытую влагой от росистой травы. Одно упоминание о Джейлисс Дункан совершенно выводило меня из равновесия, даже теперь. — Не знаю, — ответила я, отбросив пряди волос с раскрасневшегося лица. — Я хочу сказать, прошло так много времени, что у нее теперь наверняка другое имя. Она была вдовой. Наверняка снова вышла замуж или живет под девичьим именем.