— Прости меня.

— Ты тут ни при чем, Саксоночка.

Но я почему-то не могла отделаться от чувства вины.

После ужина мужчины сидели вокруг костра, наслаждались ощущением сытости, переговариваясь между собой и почесываясь. Почесывание было эндемическим заболеванием. Тесные жилища, несоблюдение правил гигиены способствовали повальному заражению. Ни у кого не вызывало удивления, когда тот или иной воин извлекал такой образчик откуда-нибудь из складок своего пледа и бросал в огонь. Вошь вспыхивала искрой и исчезала.

Молодой парень по имени Кинкейд, — впрочем, настоящее его имя Александр, но среди воинов было так много Александров, что было решено присвоить им псевдонимы, — казалось, особенно тяжко страдал от этой напасти. Он яростно чесал то темную кудрявую голову, то под мышками, то, бросив на меня быстрый взгляд и убедившись, что я не смотрю в его сторону, промежность.

— Ну и достается тебе, парень! — сочувственно произнес кузнец Росс.

— Да, — ответил тот. — Эти мелкие твари съедают меня живьем.

— Придется тебе избавляться от всех волос, — заметил Уоллес Фрэзер, сам почесываясь, — на тебя тяжело смотреть, парень.

— Разве тебе не известен лучший способ избавления от этой мерзости? — произнес Сорли Макклюр и, так как Кинкейд отрицательно покачал головой, наклонился и осторожно вытащил горящую головню из костра. — Подними-ка свою юбку на минуту, парень, и я выкурю их оттуда, — предложил он под смех и улюлюканье окружающих.

— Проклятый откупщик, — пробормотал Муртаг. — Смотри до чего додумался!

— А ты знаешь лучший способ? — Уоллес скептически поднял широкие брови, наморщив при этом загорелый лоб.

— Конечно. — Муртаг торжественно извлек из ножен кинжал. — Парень — сейчас солдат. И должен действовать по-солдатски.

Открытое, доверчивое лицо Кинкейда выражало нетерпеливое ожидание.

— Как это?

— Очень просто. Берешь кинжал, поднимаешь юбку и сбриваешь половину волос в промежности. — Он осторожно поднял свой кинжал. — Но помни: только половину.

— Половину? Понятно… — Кинкейд был само внимание, однако лицо его выражало сомнение. Я заметила, что на лицах людей, сидевших вокруг костра, появились улыбки, но никто пока не смеялся.

— И только потом, — Муртаг жестом указал на Макклюра, — ты поджигаешь вторую половину, и когда эти твари начнут выпрыгивать, рази их кинжалом.

Кинкейд так покраснел, что это было заметно даже при свете костра, а сидевшие вокруг мужчины взревели разом и заулюлюкали. Началась грубая потасовка, стали размахивать горящими поленьями, выхваченными из пламени костра. Именно в этот момент, когда, казалось, это грубое развлечение вот-вот перейдет в серьезную драку, появился Джейми, ходивший проверять лошадей. Шагнув в круг, он достал из-под мышки две глиняные бутылки и бросил одну Кинкейду, другую Муртагу. И тут же все затихли.

— Все вы глупцы, — объявил он. — Второй способ избавиться от вшей — это вылить на них виски, чтобы напоить допьяна. Когда они уснут и захрапят, просто встать — и они посыпятся с тебя.

— Второй способ лучше, говоришь? — спросил Росс. — А могу я спросить, какой из них самый лучший?

Джейми снисходительно улыбнулся всем, сидящим вокруг костра, словно отец, посмеивающийся над недомыслием детей.

— Пусть твоя жена выберет их, одну за другой. — Он изобразил поклон, повернувшись ко мне, и, приподняв бровь, произнес: — Не доставите ли вы мне такое удовольствие, леди?

Шутки шутками, но это был единственный реальный способ избавиться от вшей. Я тщательно расчесывала свои волосы, утром и вечером, мыла их тысячелистником каждый раз, когда мы останавливались возле водоема, достаточно глубокого, чтобы можно было искупаться в нем, и только таким способом спасалась от этой напасти. Сознавая, что я смогу избежать вшей только до тех пор, пока их не подхватит Джейми, я предпринимала то же самое и по отношению к нему. Каждый раз, когда я могла заставить его посидеть спокойно некоторое время, я искала у него в голове, перебирая за прядью прядь.

— Обезьяны-бабуины занимаются этим все время, — заметила я, осторожно вытаскивая лисохвост из его густой рыжей гривы. — Но мне кажется, они съедают продукты своего труда.

— Пожалуйста, не продолжай, Саксоночка, — взмолился Джейми. Он ежился от удовольствия, когда расческа мягко скользила по его волосам.

Огонь костра тысячами сверкающих бликов отсвечивал на моих руках.

— Мм… Ты не представляешь, как это приятно, когда кто-то расчесывает тебе волосы.

— Подожди, пока я вытащу последнюю, — сказала я, ущипнув его и заставив засмеяться. — Терпи, иначе я прибегну к методу Муртага.

— Коснись волос в нижней части моего живота факелом и получишь тот же результат, — предложил он. — А как Луиза де ла Тур называла девушек с бритыми наголо головами?

— Эротоманками. — Я наклонилась и слегка прикусила зубами мочку его уха.

— Мм… мм.

— О вкусах не спорят, — сказала я. — Кому что нравится.

— Одно из мерзких, типично французских извращений, — ответил он.

— А разве это не так?

Громкий, раскатистый крик прервал мое занятие, я положила гребень и тревожно взглянула в сторону леса у нас за спиной.

— Там либо медведь, либо… — прошептала я. — Почему ты не стал есть, Джейми?

— Я был занят лошадьми. У одной из них треснуто копыто, и мне пришлось делать ей припарки. И сейчас, когда У меня разыгрался аппетит, ты говоришь о том, что кто-то ест вшей.

— Какие припарки?

— Разные. В таких случаях хорошо помогает свежий навоз. Но сегодня я использовал жеваные листья вики, смешанные с медом. Седельные вьюки мы свалили прямо У костра, разожженного на небольшой просеке, где солдаты поставили для меня небольшую палатку. И хотя я вначале намеревалась спать, как все, под открытым небом, я исполнилась чувства глубокой благодарности к ним за эту маленькую привилегию. Но когда я стала благодарить Муртага, он, со свойственной ему прямолинейностью дал мне ясно понять, что это было сделано вовсе не ради меня.

— Если он сможет расслабиться, оставшись наедине с тобой, никто не сможет ему завидовать, — сказал маленький клансмен, кивнув в сторону Джейми, советовавшегося о чем-то с несколькими мужчинами. — И в то же время нет необходимости наводить ребят на мысль о том, чего они лишены в настоящее время, понятно?

— Вполне. Вы очень предусмотрительны, — произнесла я сдержанным тоном.

По тонким губам Муртага скользнула хитрая улыбка.

— О, разумеется, — сказал он.

Порывшись в сумках, я отыскала головку сыра и несколько яблок, предназначенных для Джейми. Он подозрительно покосился на них, спросив:

— А хлеба нет?

— Есть, но в другой сумке. Сначала съешь яблоки. Это будет тебе очень полезно. Джейми разделял свойственное многим шотландцам неприязненное отношение к сырым фруктам и овощам, хотя благодаря отменному аппетиту вынужден был съедать все до крошки.

— Мм… — произнес он, откусывая яблоко. — Согласен, если ты так считаешь, Саксоночка.

— Да, я так считаю. Смотри. — Я показала ему свои зубы. — Много ли ты знаешь женщин моего возраста, у которых целы почти все зубы?

Улыбка обнажила его собственные прекрасные зубы.

— Должен признать, что для старой карги ты неплохо выглядишь.

— И это все исключительно благодаря правильному питанию, — продолжала я. — Половина людей твоего сословия страдают слабой формой цинги. И, судя по людям, встречавшимся нам в пути, у других положение еще хуже. Для предупреждения цинги требуется витамин С, а в ябдоках его очень много.

Джейми отодвинул яблоко и подозрительно нахмурился:

— Очень много?

— Именно так, — твердо сказала я. — Много его содержится почти во всех фруктах, но больше всего в лимонах и апельсинах. Здесь они, к сожалению, не растут, но их могут заменить лук, капуста и яблоки. Ешь их понемногу каждый день и сможешь избежать цинги. Даже в простой луговой траве содержится витамин С.

— Мм… Поэтому олени сохраняют зубы до глубокой старости.

— Вот именно.

Джейми повертел яблоко так и эдак, критически осмотрел его, затем пожал плечами.

Я как раз собиралась пойти принести хлеба, когда слабый треск привлек мое внимание. Боковым зрением я уловила какое-то движение и, повернувшись, увидела, как что-то мелькнуло рядом с головой Джейми. Я с криком бросилась к нему, но он, схватив горящую головню, канул в темноту ночи.

Луна была скрыта облаками, поэтому можно было лишь догадываться о происходящем по тяжелому дыханию и взаимным проклятиям двух мужчин, доносившимся из ближайших лесных зарослей, да еще по шуршанию сухой листвы у них под ногами.

Вдруг раздался короткий, резкий звук, а следом за ним воцарилась мертвая тишина. Тишина, по-видимому, длилась несколько секунд, но они показались мне вечностью.

Я все еще стояла у костра, не в силах шевельнуться, когда из мрачной тишины леса появился Джейми. Впереди него шагал пленник. Одна рука пленника была заломлена за спину. Отпустив его руку, Джейми повернул пленника к себе и толкнул изо всех сил; тот врезался в дерево, ударившись с такой силой, что посыпались листья и желуди, а пленник медленно опустился на кучу опавших листьев.

Привлеченные необычным шумом, подоспели Муртаг, Росс и еще двое мужчин. Подняв пленника на ноги, они поволокли его поближе к костру. Муртаг схватил его за волосы и дернул, заставив повернуть лицо к свету. Как выяснилось, у пленника был весьма приятный, благородный вид. Тонкие черты лица, большие, опушенные длинными ресницами глаза, изумленно взиравшие на мир.

— Да он всего лишь мальчик, — воскликнула я. — Ему не больше пятнадцати лет!

— Шестнадцать! — уточнил пленник и тряхнул головой, стараясь прийти в себя. — Хотя это не имеет никакого значения, — высокомерно добавил он на хорошем английском языке. «Из Гемпшира, — подумала я. — Далековато же он забрался».

— Действительно, не имеет, — мрачно согласился Джейми. — Шестнадцать или шестьдесят, но он пытался перерезать мне горло. — Я заметила, что Джейми прижимает к шее окровавленный платок.

— Я вам ничего не скажу, — заявил юноша. Большие глаза на его бледном лице были подобны бездонным озерам, а отблески костра золотили светлые волосы. Одну руку он держал прямо перед собой. «Наверное, она повреждена», — подумала я. Юноша явно делал над собой усилие, чтобы сохранить гордую осанку в окружении враждебно настроенных людей. Плотно сжатые губы скрывали чувство страха и боли.

— Кое-что мне и так уже известно, — сказал Джейми, внимательно оглядывая мальчика. — Во-первых, ты англичанин и английские солдаты находятся где-то здесь неподалеку. Во-вторых, ты здесь один.

Юноша казался озадаченным:

— Как вы узнали об этом?

— Полагаю, ты не стал бы нападать на меня, если бы не был уверен, что, кроме леди и меня, здесь никого нет. Если бы с тобой был еще кто-то, тоже считавший, что здесь нас только двое, он обязательно пришел бы тебе на помощь, тем более что у тебя сломана рука, если я не ошибаюсь. Мне кажется, я слышал, как она хрустнула. И потом, если бы с тобой был кто-нибудь еще, они удержали бы тебя от такого глупого поступка.

Несмотря на эти отнюдь не тревожные рассуждения Джейми, я заметила, что три человека по его сигналу бросились в лес, по-видимому, для того, чтобы прочесать окрестности.

Выражение лица юноши резко изменилось, когда он услышал, что его действия расцениваются как неразумные. Джейми промокнул рану и еще раз критически осмотрел платок.

— И если в следующий раз, парень, ты решишь нанести кому-нибудь удар в спину, не выбирай для этого человека, сидящего на куче сухих листьев. Если пожелаешь пустить в ход нож против человека, который сильнее и крупнее тебя, выбери исходную позицию поудачнее. Требуется как минимум, чтобы этот человек сидел спокойно, в полном неведении о готовящемся нападении.

— Благодарю за ценные советы. — Юноша ехидно улыбнулся. Он прилагал неимоверные усилия, пытаясь доказать, что ему все нипочем, хотя его взгляд нервно перескакивал с одного сурового лица на другое. Ни одному из присутствующих шотландцев при свете дня не присудили бы приза за красоту, ночью же лучше было с ними вообще не встречаться.

— Пожалуйста, — вежливо ответил Джейми. — Жаль только, что тебе не удастся воспользоваться ни одним из этих советов в будущем. Но разреши мне все-таки спросить: зачем ты напал на меня?

Привлеченные шумом, соплеменники Джейми поспешили к костру, они выходили из темных зарослей подобно привидениям. Глаза мальчика перебегали с одного лица на другое и наконец остановились на мне. Он помолчал минуту, но все же ответил:

— Я намеревался освободить эту леди.

Среди присутствующих поднялся ропот, но тут же стих, повинуясь решительному жесту Джейми.

— Понятно, — спокойно произнес он. — Ты услышал, как мы разговаривали, и понял, что леди — англичанка, причем знатного происхождения, в то время как я…